Они веселились минуты две, после чего рыжий оттёр глаза и абсолютно серьёзным тоном произнёс:

— Иди только вперёд. Не оглядывайся. И даже не вздумай возвращаться на эту дорогу.

— Он не будет, — вставил чернявый. — Он же умный мальчик.

— Полагаю, что так, — кивнул рыжий. — Поэтому ты не станешь никому рассказывать о том, где был и что видел. Понимаешь же, что мы легко тебя найдём?

Я обалдело кивнул. Я тут, значит, уже к смерти приготовился… Неужели они действительно меня отпускают?

— Как только выйдешь из машины, по сторонам не смотри, особенно на болотные огни. Сразу переходи черту. Тогда они ничего не смогут тебе сделать.

Непослушными пальцами я потянул ручку двери. Не поддавалась. Так они просто издеваются…

— На себя тяни, — посоветовал чернявый.

— Да, эта дверца постоянно клинит, — буднично сообщил рыжий.

— Нет, Гармоген Галактионович, мы всё-таки должны загнать машину на ремонт, — раздражённым голосом буркнул чернявый. — На такой развалюхе…

Но я не услышал продолжение перебранки, потому что ручка, наконец, поддалась, и я вывалился из машины.

От долгого сидения в одной и той же позе тело затекло, поэтому двигался я с трудом.

Едва оказавшись за пределами салона машины, понял, о какой черте говорил рыжий. Она была обозначена настолько явно, что и дурак бы сообразил.

Широкая асфальтированная дорога дальше вела через лес. Самое интересное, что туман на этот лес не распространялся. Белую стену как будто кто-то ножиком обрубил. Да и сам асфальт впереди был иного качества. Не чёрный, а серый. И разметка белая.

Без дальнейших измышлений я резво пересёк границу, оставив позади стену тумана и чёрную дорогу. Белый "фольксваген", разрезав светом фар мутную дымку, лихо развернулся и, газанув, умчался в обратном направлении. А я почему-то ещё долго стоял, вглядываясь машине вслед. Казалось, что последняя ниточка, связывающая меня с нашим миром, оборвалась.

Совсем недалеко от меня, в зыбком белёсом мареве, блуждал одинокий огонёк. Вскоре к нему присоединились ещё несколько.

— Мальчик, эй, мальчик… — зашелестели тихие вкрадчивые голоса. — Иди сюда, иди сюда… Они обманули тебя, обманули… Они злые, злые, злые… А мы добрые, добрые, добрые… Мы покажем тебе путь домой… Мы проводим, проводим, проводим… Мы добрые, добрые, добрые…

Туман, словно живое существо, выползал на трассу, тонкой пеленой змеился над чёрным асфальтом. Словно зачарованный, я сделал шаг к линии, разделяющей серый и чёрный асфальты, мир леса и мир тумана. Я стоял у самой кромки.

Эти огоньки… Они манили.

— Мальчик, там опасно… Та сторона полна призраков… А мы добрые… Мы отведём тебя домой…

Белая мгла сгустилась над дорогой. Жёлтые огоньки водили в ней свой странный хоровод. Мелькали меленькие уродливые силуэты.

— Иди на нашу сторону, мальчик… Мы поможем… Иди к нам… Мы покажем тебе путь домой…

Я понимал, что уж кому— кому, а им доверять не надо. Но слово «домой» производило на меня магическое действие. Носы кроссовок зависли над чертой. Огоньки очаровали, одурманили меня, и я уже был готов ступить в царство тумана, как вдруг из леса раздался пронзительный лай.

Резкий, неприятный звук сбросил моё оцепенение. Я испуганно отпрянул от черты.

— Уходи, уходи, уходи прочь! — недобро завизжали голоса. — Он наша, наша, наша добыча!

Лай зазвучал громче и злее. За деревьями быстро промелькнул чёрный хвостатый силуэт. Будто выражая недовольство, огоньки вспыхнули зелёным. Туман над дорогой заклубился, а потом и вовсе сгинул.

Наступила тишина. Но она была не зловещей, а спокойной. Относительно спокойной.

Только сейчас я почувствовал холод наступающей осенней ночи. Поёжившись, до конца застегнул ветровку и по самые глаза натянул капюшон.

Что ж, монстры, по крайней мере, не обманули меня в том, что трасса с жёлтой разметкой опасна. Возможно, не обманули и насчёт того, что я скоро смогу попасть домой. Впрочем, на хеппи— энд пока надеяться рано.

Передо мной лежала дорога, по обеим сторонам которой возвышались величественные сосны— великаны. Я засунул похолодевшие руки в карманы и зашагал вперёд.

Деревья были настолько огромными, а дорога настолько широкой, что я чувствовал себя не в своей тарелке. Но страх куда-то ушёл. Здесь было спокойно. Безмолвно. Одиноко.

Я старался идти как можно быстрее, ступая прямо по белой полосе, обозначающей разметку. Шероховатый асфальт в некоторых местах потрескался. Кое— где видны выбоины. Наверное, машины не ездят здесь очень давно.

Я думал, что долго буду идти по этой дороге в сгущающихся сумерках, но ошибся. Вскоре увидел, что лес кончается. Впереди показался жёлтый огонёк. Но, в отличие от мутных двигающихся в тумане огней, он стоял на месте и был очень ярким.

Дорога привела меня к огромному деревянному мосту, перекинутому через воды широкой реки. В перила был вделан одинокий старинный фонарь. Он освещал часть моста ровным насыщенным светом.

Но, странное дело, лишь только я вышел из-под покрова сосен на открытое место перед мостом, как меня охватило смутное чувство тревоги. Как будто я покинул безопасное место и оказался беззащитным перед лицом опасности, о природе которой я мог только догадываться.

Река несла свои быстрые воды на север. Было в ней что-то такое, что заставило меня замедлить шаги. Потом я и вовсе остановился.

Вода абсолютно чёрная и кажется очень густой, точно в реке нефть. Или мазут. Даже свет фонаря не отражался в ней.

Очень странная река. Памятуя о границе между двумя дорогами, я никак не решался ступить на мост. Чувства обострились до предела. Мне казалось, что я слышу, что кто-то затаился там, под мостом. Кто-то большой, скользкий и очень голодный. Затаился и наблюдает за мной. Под этим фонарём я точно в свете прожектора.

«Не стоит делать этого, парень, ох, не стоит», — нашёптывал внутренний голос. Всеми фибрами я ощущал опасность, исходившую от этого места.

Но делать нечего. Я же не буду, как болван, торчать здесь из-за каких-то глупых опасений. По большому счёту, страхи мои, конечно, небезосновательны, но я обязан побороть их. Нужно идти дальше. Назад пути нет.

Затаив дыхание, я поставил ногу на деревянные перекладины так осторожно, будто они были из хрусталя. И тут показалось, что из-за перил справа донёсся противный хлюпающий звук.

Внезапно маленькая чёрная тень отделилась от леса и стремительно пересекла открытое пространство. Я даже не успел разглядеть её, а тень уже оказалась на мосту поодаль от меня.

В свете фонаря шерсть зверя отливала иссиня— чёрным. Блеснули зелёные яркие глаза, мелькнул пушистый хвост. Лисица. Это она отогнала туман у черты, разделяющей два мира, и вот сейчас медленно шла по мосту, сопровождая меня.

В тишине наступившей осенней ночи был явственно слышен плеск воды далеко внизу. Я хотел подойти к перилам. Мне нужно было доказать себе, что я не трус. А ещё убедиться, что никто не крадётся за мной по пятам. Но лисица тихо тявкнула. Приблизиться к краю моста я не рискнул.

Какой, однако, он длинный! Я шёл уже очень долго, даже дольше, чем по лесной дороге, а не достиг ещё даже средины. Там кончался круг света и начиналась непроглядная тьма.

Справа за перилами послышался какой-то булькающий звук. Он был не отдалённым, а каким-то очень близким. Мне хотелось кинуться со всех ног, но каким-то седьмым чувством, особенно обострившимся сейчас, я понимал, что этого делать нельзя.

Я бы побежал, я бы рванул, как сумасшедший. Слишком многое пришлось пережить за последние семь часов. Но меня удерживала лисица, неотступно следующая рядом. Если бы не она, я уже свихнулся от страха, и сам прыгнул в чёрные воды реки.

Между перекладинами перил что-то маслянисто блеснуло. Снова послышался плеск, и дерево окрасилось в чёрный. Когда я прошёл мимо, чёрная вода стекла с перил.

Лисица чуть повела носом в ту сторону и перешла на трусцу. Ускорил шаги и я, хотя внутри всё дрожало, и кто-то, совсем непохожий на меня, в панике кричал «Беги!».

Хлюпающие звуки усилились. Чёрная жидкость тоненькой струйкой влилась на мост через перила уже слева, растеклась по дереву неприятного вида лужицей. Я и лисица успели проскочить до того момента, как струйка добралась до противоположной стороны моста, прочертив по дереву тонкую чёрную линию.

Едва миновали средину, зажёгся ещё один фонарь, осветив оставшуюся половину моста. За спиной послышался какой-то треск. Оглянулся, зная, что ничего хорошего я там не увижу. Чёрная жидкость облепила первый фонарь, будто проглотив его вместе со светом, который он испускал. Сзади пространство тонуло во мраке. Этот мрак, постепенно набирая скорость, пожирал мост за моей спиной. Справа под мостом как будто что-то взорвалось, и на меня упал дождь из тяжёлых капель. Они застучали по деревянному настилу моста, как огромные чёрные градины.

Лисица взвизгнула и стрелой рванула вперёд. Я кинулся следом. Она ловко уворачивалась от летящих сверху чёрных капель. Мои кроссовки увязали в разливающихся по мосту тёмных лужах. Я отдирал подошвы тяжело, с противным чавкающим звуком.

Мост не хотел отпускать. Но впереди маячил задранный пушистый хвост и, вырвавшись из цепких объятий очередной лужи, я мчался за лисицей что есть мочи.

Чернильная темнота за моей спиной с аппетитным чавканьем поглощала дерево. Она была быстрее меня во сто крат. Трещали ломающиеся перила, всё оставшееся деревянное основание моста ходило ходуном.

Я пробежал уже, кажется, километр, а до земли было ещё очень далеко. Этот чёртов мост бесконечный, что ли? Кто-то специально создал иллюзию того, что он меньше, чем на самом деле. Впрочем, это уже неважно. Скоро я буду проглочен тьмой, скоро от меня не останется ничего, даже костей.

Я задыхался. От бешеной скачки неистово колотилось сердце. Всё, больше бежать не могу. Можете ставить двойку по физре!

Внезапно перед самым моим носом возникла тень зверька. Широко расставив лапы, лисица встала на мосту. Узкая морда ощерилась, глаза налились зелёным.

Маленький чёрный зверёк против неотвратимо надвигающейся огромной чёрной бездны.

Ну, уж нет! Я схватил лисицу поперёк туловища и устремился вперёд так, как никогда в жизни не бегал. Она что-то возмущённо фыркнула и затихла у меня под мышкой. Гигантскими скачками перепрыгивал уже даже не лужи, а озёра чёрной жидкости. Вот теперь учитель физкультуры точно бы мной гордился!

Сзади послышался скрежет. Чёрная мгла жрала деревянные перекладины, по которым я бежал секунды назад.

Мне ни за что не успеть бы, но впереди, наконец-то, чёрт побери, показалась земля. В два прыжка я преодолел расстояние до неё, и вместе с лисицей, зажатой под мышкой, рухнул в мягкий влажный песок.

Конец ознакомительного фрагмента