Алика Мур, Матильда Старр
Я — твоя собственность
Глава 1. Мирая
Я лежала на каменном постаменте, чувствуя через тонкую ткань платья его холодную гладкую поверхность. Грубые веревки впивались в запястья и лодыжки. Хотелось прикрыться руками или хотя бы свести колени. Но ни то, ни другое сделать было невозможно. Сколько времени я здесь? Я не знала. Может, минуты. Может, часы. А может, минуты кажутся часами.
Тело затекло и ныло.
Неудобно. Жестко.
Жутко…
Главное — не шевелиться. При каждом движении разорванное платье соскальзывало, еще больше обнажая тело. Даже дышать я старалась не слишком глубоко.
Боги! Разве не глупо об этом беспокоиться? О едва прикрытой груди, о беспомощной позе? Я ведь знаю, зачем я здесь…
Я закрыла глаза. Если этого не видеть, будет не так страшно. Все в ритуальном зале наводило на меня ужас: темные стены, освещенные зловеще потрескивающими факелами и высокие потолки, по которым плясали багровые блики огней.
Страх… Тут не случайно так мрачно и жутко. Страх — это тоже эмоция. Страх — это тоже еда. Теперь все мои чувства станут пищей для чудовища. Ему нужны мои переживания, страхи и, конечно же, вожделение.
Минуты текли медленно, и больше всего мне хотелось, чтобы эта пытка неизвестностью скорее закончилась. Пусть уже все случится!
Наконец, раздались тяжелые шаги, гулко отдающиеся в каменном склепе, и голоса…
Он идет сюда не один? Это… как? Это… почему?
Ну, конечно! Судебный пристав описывал процедуру, но я почти не слушала. Ноги подгибались от страха, в голове шумело от унижения — я только что вернулась с осмотра тюремного врача.
— Альба-Мирая-Зета девственна, и может быть передана в собственность господина Лаорра в соответствии с древним соглашением, — дрожащим от торжественности голосом объявил этот извращенец, после того как отвратительно облапал меня в своей каморке.
Они еще должны меня передать. Соблюсти все формальности. Убедиться, что древнее соглашение не нарушено.
— Сразу после передачи вы можете воспользоваться вашим имуществом прямо здесь или доставить его туда, куда вам будет удобно. При необходимости все хлопоты о доставке мы можем взять на себя… — вкрадчиво говорил судебный пристав.
Я зажмурилась еще сильнее. Чудовище было уже близко, почти физически я ощущала его взгляд, скользящий по моему телу… Хотя… Не все считают темных чудовищами. Внешне они гораздо привлекательнее людей — высокие, темноволосые, статные. Но внешний лоск не меняет их жуткой сути.
Я лишь мельком видела его в зале суда. И сейчас смотреть не хотела.
— Ты пришла сюда по своей воле? — прогремел надо мной голос судебного пристава. Теперь он уже не звучал заискивающе.
— Да, — ответила я, стараясь говорить отчетливо и громко.
По своей воле. Я сама предложила себя чудовищу. Как будто у меня был выбор! Но это часть ритуала, и я должна была сказать именно так.
— Отлично! Теперь я могу ее отвязать и забрать? — нетерпеливо поинтересовался мой теперешний владелец.
Владелец! Может ли быть что-то ужаснее для человека, рожденного свободным? Но это уже было не так важно. Пусть бы отвязывал меня и забирал скорее. Кто знает, может, мне повезет: не выдержит сердце, и я умру во время его мерзких темных игрищ.
Лучшего и желать не следовало.
— Боюсь, что нет… — с деланным сожалением произнес пристав. — Вы же знаете порядок. Она пока дала согласие только на словах. Мы должны убедиться, что человеческое существо не подвергнется насилию. Что эта женщина в достаточной степени откликается на того, кто станет ее владельцем.
Я почувствовала, как горят мои щеки. Откликается?! Я точно знала, что именно он называет этим словом… Мерзкий извращенец! Ему мало компенсации, которую они получат за удачно улаженное дело, он еще хочет посмотреть на то, как я буду стонать и извиваться в руках чудовища! На самом деле им плевать, чему там подвергнется человеческое существо. Владелец может меня даже убить.
И следом за гадливым чувством нахлынула тревога: а что если мое тело не откликнется на его ласки? Такое тоже может быть. Соглашение будет расторгнуто? Нет! Только не это!
Я слышала, как взрослые женщины говорили, будто бы могут притвориться… Когда муж пьян или давно постыл… Да только как притворяться? Если бы я знала! Я почувствовала, что начинаю мелко дрожать. Впервые за сегодняшний день мне стало по-настоящему страшно.
— Думаю, мы можем как-то это уладить… — произнес темный почти презрительно, и я отчетливо услышала звон монет.
Сердце застучало быстро-быстро… Вот оно — спасение. Только бы этот боров согласился!
— Мы неукоснительно чтим закон и традиции! — с фальшивым негодованием произнес судебный пристав. — И если требования кажутся вам слишком сложными или невыполнимыми, мы можем расторгнуть соглашение.
Теперь мое сердце замерло. Только не это! Гадкое чудище! Тебе ведь нужна еда. Так жри!
— Как скажете… — холодно произнес тот, кому суждено было стать моим хозяином. — Отойдите, вы мне мешаете.
Пристав послушно сделал шаг назад. Темный обошел вокруг постамента, словно выбирая, с какого края приступить к своей трапезе. Я почувствовала, как напряглись мои мышцы, тело отказывалось слушаться. Мне хотелось крикнуть, чтобы он начинал скорее, не откладывая свой мерзкий обряд. Но я молчала. Мне нужно было молчать, позволяя ему делать все, что он захочет.
Он провел по щеке и лбу, убирая волосы. Я ощущала медленное движение его ладони по моей коже. Освободив лицо от спутавшихся прядей, он скользнул рукой по шее к груди. Я прерывисто и шумно выдохнула. Но в этом не было ни капли вожделения — один лишь страх.
Его ладонь оказалась на моей груди. Он провел рукой снизу вверх и зажал между пальцев сосок. Теплая волна пробежала по телу, пройдя сквозь него и задержавшись мимолетным ощущением внизу живота.
Глава 2. Мирая
Еще одно касание рукой — неожиданно мягкое. И снова теплая волна по всему телу… Незнакомая, волнующая. Я на мгновение застыла, прислушиваясь к этому новому чувству. И темный словно замер вместе со мной. А потом провел подушечкой пальца по самой вершине соска. Ох! Я с трудом подавила вскрик, готовый сорваться с моих губ. Дышать было тяжело, словно я не лежала привязанная, а поднималась на гору… И томящее ощущение внизу живота становилось все сильнее.
Вторая рука темного легла на другую грудь, и я тихо ахнула.
Значит ли это, что мое тело откликается? Если так, то он может прекратить прямо сейчас и забрать меня — туда, куда нужно. Подальше от этого места.
Но он не хотел прекращать. Одной рукой он продолжил ласкать мою грудь, а вторая скользнула вниз, раздирая остатки платья, оглаживая живот, бедра… Не притрагиваясь лишь внизу — там, куда сейчас словно стекались все ощущения от его прикосновений, как весною ручьи стекаются в реку, заставляя ее выйти из берегов.
Теперь его уверенные руки, нагло и грубо гуляющие по моему телу, заставляли меня испытывать странное чувство, в котором смешались горечь и сладость. Злость на него за то, что я лежу здесь — униженная, раздавленная, не принадлежащая себе. И при этом не могу противиться тому томительному ощущению, что нарастает внутри меня. До боли закусываю губы, чтобы жадный стон не срывался с них. И сама того не желая, подаюсь навстречу его рукам, требуя новой ласки.
А темный словно чувствовал каждую вибрацию, которую сумел вызвать в моем теле. Я сама еще отказывалась признавать, что его грубые ласки вызывают во мне желание, а он уже знал, что скоро я буду изнывать от этого ощущения.
Гадкий судебный пристав был прав: именно сейчас темный становился хозяином моего тела.
Я чувствовала себя игрушкой в его руках, слабой, лишенной всякой защиты. Он мог делать со мной все, что хотел. А я уже не понимала, боюсь я этого или хочу.
Затаив дыхание, я следила за тем, как он играет с моей грудью, теребя ее пальцами и заставляя нарастать тяжесть внизу живота. Его рука свободно, не встречая препятствий, скользила по животу и опускаясь ниже. Но каждый раз останавливалась, не достигая той самой точки…
Повинуясь каким-то древним инстинктам, я уже готова была сама двинуться ему навстречу. Тело пробивала мелкая дрожь то ли отвращения, то ли возрастающего вожделения. Мне было страшно признавать, что я уже сама хотела почувствовать его пальцы в самом сокровенном месте. Но он не торопился, словно получая удовольствие от той власти, которую миллиметр за миллиметром приобретал надо мной.
Внутри меня все пульсировало и требовало еще более постыдной ласки.
А темный явно наслаждался этим, не торопясь завершить дело. Он провел пальцем по моему животу, задержав его в пупке, а затем с силой надавив, медленно повел его вниз. А через мгновение я ощутила его на своем клиторе. Эмоции, наконец, одержали верх, и я, впервые с начала этой пытки, громко застонала.
По телу разлилась сладкая истома. А темный ласкал меня — умело и нежно, словно бы и не был чудовищем. От этого огонь внутри усилился, и я уже сама безотчетно двинулась вперед, позволив пальцу скользнуть внутрь. Я уже ни о чем не думала — натянулась как струна, бедра подались вперед, а воздуха катастрофически не хватало. А темный продолжал эту сладкую пытку до тех пор, пока внутри не напряглось, заставив меня выгнуться и полностью отключиться от внешнего мира, утонув в море новых ощущений.
