Глава 2

Неужели все прошло гладко? Сердце радостно стукнуло.

— Буду рада. Уверена, юная леди Линдехолл — чудная девочка и мы быстро найдем общий язык, — произнесла я, стараясь улыбаться не слишком широко.

Если уж этому семейству нужна самая чопорная гувернантка в мире, клянусь, не дам ни уголкам моего рта, ни кончику мизинца выйти за рамки, установленные этикетом. Буду святее всех святых.

— Вы подобрали правильное слово. Моя дочь на самом деле совершенно чудная юная особа, — сказал он безо всякого оттенка отцовской гордости в голосе. Скорее уж, я бы назвала его тон озабоченным. — Именно поэтому есть одно важное условие.

Он поднялся из кресла (надо же, какой высокий!), подошел к двери, провернул в замке ключ, вынул его и демонстративно сжал в кулаке. Мы оказались заперты в его кабинете.

У меня сжался желудок, а сердце будто застыло.

Неужели я рано обрадовалась? Он сразу меня раскусил, а потом просто заговаривал зубы? А условием будет раскаяться, сдаться властям и искупить свои грехи на каторге? Извините, но что-то не хочется…

— Сэр, вам не кажется, что ситуация принимает несколько… двусмысленный характер, — протянула я дрожащим голосом.

— Вам нечего опасаться, — в его голосе слышалась насмешка. — Просто разговор требует особой конфиденциальности.

Он прошагал мимо меня к стене и, отодвинув в сторону картину, обнажил дверь сейфа. Я оживилась: а вот и хранилище! Еще одно.

— Скажите, мисс Сильвант, вас не испугает работа с… несколько необычным ребенком? — спросил он, вращая колесо и даже не глядя в мою сторону.

— Разве можно бояться детей? Их души чисты и невинны. — скороговоркой выдала я.

Это отчасти было правдой. Я уж точно не стала бы бояться какой-то там девчонки! Гораздо больше меня пугал ее отец.

И все же несмотря на страх, я умудрилась заглянуть через плечо лорда в сейф. Доли секунды мне хватило, чтобы понять: вещицы, которая меня интересовала, здесь нет. А груда документов и стопка банкнот, которые я успела разглядеть, не имели для меня никакой ценности.

Я спохватилась. Нормальную гувернантку бы очень интересовало, что не так с ее будущей воспитанницей.

— О каких странностях идет речь?

— Прежде, чем мы продолжим, вы подпишете один документ.

Он выложил на стол те самые листки;

— "Договор о неразглашении", — прочитала я заголовок.

— Мне показалось, вы умеете держать язык за зубами, мисс Сильвант, — заявил хозяин дома.

“Вы даже не представляете до какой степени, мистер Линдехолл”, — мысленно ответила ему я.

— Но перестраховаться будет нелишним.

Я бегло ознакомилась с документом. Ничего особенного в нем не было. Мне попросту запрещалось рассказывать кому бы то ни было о том, что будет происходить в стенах особняка.

Честно говоря, я и сама не горела желанием посвящать посторонних в подробности того, что должно здесь случиться в ближайшее время. Поэтому с легким сердцем поставила под документом отрепетированную закорючку с чужим именем. Если подпись станет моим пропуском в этот дом, мне не жалко.

Мой теперь уже работодатель забрал бумаги и отправил их обратно в сейф. Я снова бросила беглый взгляд через его плечо.

Да, вне всяких сомнений, там нет нужной мне вещи.

— Итак, теперь я могу посвятить вас в свою тайну, — вновь заговорил лорд, когда колесико несколько раз провернулось, надежно запирая бумаги внутри.

— Я вся внимание! — поспешила заверить я.

— Скажите, во сколько лет вы впервые почувствовали способность к магии? — неожиданно спросил сэр Линдехолл.

От такого прямого вопроса я опешила. Вообще-то это было совершенно не его дело. И спрашивать о таком, как минимум, бестактно. Я опустила глаза и впервые за этот день совершенно искренне смутилась. Даже, кажется, слегка покраснела.

Всем известно, у девушек магия начинает проявляться вместе с первым циклом…

— Полагаю, лет в тринадцать-четырнадцать, как и все нормальные люди, — ответил за меня хозяин, поняв, что от такой высокоморальной особы, как я, ответа не дождется. — Природа поступила мудро. В это время, как правило, все уже способны отвечать за свои поступки, не подвергать себя и окружающих опасности, в конце концов.

Я в ответ лишь кивнула, стараясь угадать, к чему он ведет.

— Так вот, Элис обрела способность к магии, едва ей исполнилось семь.

— Как?! Это же невозможно! — не сдержавшись, воскликнула я.

— Увы, возможно, — горько усмехнулся лорд. — Последние полгода мы живем как на пороховой бочке. Впрочем, сейчас вы сами все увидите и поймете. Идемте!

С этими словами он, наконец, отворил дверь и уверенно зашагал по коридору внутрь особняка. Я семенила за ним, стараясь не отстать. Возможности присмотреться к обстановке не было никакой.

Ничего, раз уж я здесь задержусь, то так или иначе смогу тут все внимательно изучить. Надо только придумать, как избавиться от общества магической девчонки. Надо же, магия в семь лет!

Могу себе представить, что бы я натворила, если бы мне так повезло в свое время. Многим моим так называемым воспитателям не поздоровилось бы! Впрочем, они тоже не стали бы церемониться и быстро утихомирили “аномалию”. Возможно, навсегда. Так что к лучшему, что такого не произошло со мной.

А вот с неведомой Элис произошло. И для меня это плохая новость. Ну почему мне не могла попасться обычная маленькая глупенькая избалованная леди?

— Прошу вас! — сэр Линдехолл широким жестом распахнул передо мной дверь детской.

Я заглянула внутрь и прижала руки к груди. Прямо передо мной разверзся ад.

* * *

Меньше всего комната моей подопечной напоминала уголок милой папиной принцессы. Хотя мне самой мало было что известно о родительской заботе, но я предполагала, что в ее картину не вписывается разломанная надвое кроватка, разодранный балдахин, шкафчик с выломанной дверцей, вырванная с корнями из горшка диковинная пальма и — особенно — горящая самым настоящим огнем штора. Мистер Линдехолл выдохнул какое-то неразборчивое слово, сделал пасс рукой, и пламя послушно затухло.

— Элис! — рыкнул он.

— Я здесь! — раздался звонкий голосок из-под потолка.

Мы одновременно задрали головы вверх. Там, под потолком, мирно парила в воздухе дверь от шкафа. На самом ее краю сидела белокурая девочка и весело болтала ногами.

— Немедленно спускайся! — распорядился отец, чеканя слова так, как обычно это делают люди, с трудом сдерживающие гнев.

— И бросить в беде Бернадетту? — спросила девочка и кивнула в сторону люстры.

На ней сидела кукла. Вокруг же летала огромная пуховая подушка, из одного угла которой торчал подвядающий пальмовый лист.

— Элис… — прошипел несчастный родитель. — А ну немедленно верни все как было и объясни, что здесь происходит. А не то…

— Как скажешь, — пожала плечиками девчушка, не дожидаясь угроз.

Дверь плавно спустилась на пол, подушка с размаху плюхнулась рядом, а пальмовый лист непринужденно спикировал прямо на голову мистеру Линдехоллу. Резким движением руки он сорвал его и смял в руке так, что тот наверняка пожалел, что не засох еще до того, как вообще вырос.

— Несчастную Бернадетту похитил дракон, — принялась объяснять девочка. — Вот этот, жирный…

Она поддела носком ботинка застывшую у ее ног подушку.

— И это он поджег штору? — недобро сузил глаза отец.

— Конечно, — охотно кивнула дочь и еще раз пнула подушку. — Ужасное, жестокое и уродливое существо.

— И, конечно, оно же сломало кровать и шкаф?

Он говорил спокойно, но я уже могла расслышать в его голосе ледяные ноты — предвестники надвигающейся ярости. На месте девчонки я бы уже бежала куда глаза глядят. Но она и не думала бежать.

— Вовсе нет, — качнула головой девочка. — Их сломала Бернадетта, когда давала ему отпор. Но разве можно бедняжку в этом винить?

— Нет. Ее — нельзя, — проговорил мистер Линдехолл строго. — А вот тебя следует!

Судя по желвакам на лице, он крепко сжал зубы.

Что же, его можно понять, особенно если такого рода драконьи побоища в доме — обычное дело.

Тут надо пояснить: понять — не значит посочувствовать. Я вообще-то не считаю нужным сочувствовать людям, которые всю жизнь провели за стенами дома, напоминающего замок. В котором комнат столько, что и заблудиться недолго, а уют и порядок поддерживают полсотни слуг.

А уж если в одном из уголков этого “замка” лежит вещица, которая стоит ровно мою жизнь, то простите, откуда взяться сочувствию!

Несмотря на все свои невзгоды, сэр Линехолл оставался аристократом, богатым и могущественным магом, так что участь его была вполне завидной. А маленький пожар в одной-единственной комнате я бы отнесла к происшествиям путь и досадным, но вполне пустяшным…

И все же я оглянулась по сторонам, взяла с чудом уцелевшего стола кувшин с водой и вылила все его содержимое на тлеющую штору. Огонь, который до этого не оставлял надежды разгореться с новой силой, яростно зашипел и развеялся по комнате вонючим черным дымом.

Кажется, только после этого отец и дочь вспомнили о присутствии здесь третьего лица и разом обернулись в мою сторону.

Лорд Линдехолл неожиданно улыбнулся.