Он одобрительно кивнул, когда Карли почистила копыта Сэма.

— Хотите научиться седлать его?

— Почему бы нет?

Почувствовав разочарование в ее голосе, Зейн поднял брови.

— Это не так уж трудно, — сказал он.

— Я думала, что учиться ездить верхом означает учиться ездить верхом. Он пожал плечами.

— Если это все, чему вы хотите научиться, это будет все, чему я научу вас.

Ей не хотелось, чтобы он принял ее за тряпку или, еще хуже, за городскую белоручку, которая боится испачкать руки.

— Нет, я хочу научиться всему, — приятно улыбнувшись, сказала Карли.

Это была неправда, но зато она опять увидела его неповторимую улыбку.

Вопреки опасениям Карли, оседлать лошадь оказалось не трудно, хотя седло было неимоверно тяжелым. Ее усилия подтянуть подпругу не удовлетворили Зейна.

— Ничто не вызывает большей неловкости, чем кувырок головой вперед из-за неподтянутой подпруги, — заметил он.

Карли кивнула, глубоко вздохнула и изо всей силы потянула ремень.

— Достаточно, — сказал Зейн, вручая ей повод. — Давайте отведем его в загон и посмотрим, что вы запомнили после вчерашнего урока.

Когда они подошли к загону, Зейн отодвинул задвижку и пропустил вперед Карли, которая вела Сэма. Она перебросила повод через голову лошади, ухватилась за луку седла и вставила ногу в стремя.

И почувствовала руки Зейна на своей талии. Большие руки. Сильные руки, которые легко приподняли ее и посадили в седло. Руки, которые задержались на ее талии немного дольше, чем следует. Карли пробормотала «спасибо», остро сознавая близость Зейна.

— Готовы? — спросил он низким глухим голосом.

Она молча кивнула, боясь выдать себя.

Он протянул ей повод, коснувшись ее руки длинными смуглыми пальцами. Дрожь пробежала по ее телу.

В течение следующих сорока пяти минут Сэм ходил шагом и трусил рысцой, трусил рысцой и ходил шагом. Постепенно Карли привыкла к рыси, но, если бы это зависело от нее, она никогда не попросила бы Сэма пускаться в рысь.

— Как насчет легкого галопа? — спросил Зейн.

— А я смогу? — с сомнением сказала она.

— По-моему, да. К тому же это намного приятнее, чем рысь.

«Звучит заманчиво», — подумала Карли.

— Начните с шага, затем пустите его рысью, а потом галопом.

— Как поднять его в галоп?

— Подтолкните его правой пяткой. Держитесь обеими ногами, как при рыси. Готовы?

Карли кивнула. Когда Сэм пошел, от волнения и нетерпения у нее сильно забилось сердце. Чувствуя, что Зейн следит за каждым ее движением, она толкнула коня в бок, и он пошел легким галопом. Инстинктивно ухватившись за луку седла, Карли вскоре выпустила ее, захваченная радостью движения и ощущением ветра, развевающего ей волосы.

Осмелев, она натянула левый повод, и в следующую секунду уже выплевывала попавшую в рот пыль.

— Вы не ушиблись? — обеспокоенно спросил Зейн, склонившись над ней.

— Что произошло?

— Сэм повернул, а вы — нет. Он всегда был резвым конем, и даже сейчас может дать вам сто очков вперед. — Вставайте, — предложил Зейн. Длинные смуглые пальцы ухватились за ее руку, и он помог ей подняться. — Может быть, на сегодня достаточно?

— Нет.

Он одобрительно улыбнулся, и у Карли радостно забилось сердце.

— Готовы? — спросил Зейн.

Она кивнула, и он протянул ей повод. Карли увидела, как он прошел по загону и, подпрыгнув, уселся на верхнюю перекладину ограды.

Глубоко вздохнув, она прищелкнула языком, и мерин пошел шагом. Шаг. Рысь. Галоп. На этот раз, поворачивая налево, она была готова к внезапной перемене направления. Карли ликовала. У нее получилось!

Зейн зааплодировал, когда через несколько минут она остановила Сэма. Спрыгнув с перекладины, он подошел к ней.

— Вы способная ученица.

— У меня хороший учитель.

— Спасибо. Увидимся завтра.

— Конечно.

Карли улыбнулась ему. Ее карие глаза сияют от удовольствия. Спешившись, она вручила ему повод и ушла из загона.

Зейн смотрел ей вслед, восхищаясь, как джинсы облегают ее длинные ноги, как покачиваются ее бедра, и солнце играет золотом ее волос. «Она — Беда с большой буквы», — подумал он. Большая беда, потому что он не ищет женщину, особенно, женщину на всю жизнь, а мисс Карли Кирквуд именно такая женщина. Несмотря на то, что она просто великолепна, он больше не попадет в эту ловушку. Однажды он уже потерял голову из-за длинноногой женщины, и чем это обернулось? «Обжегшись на молоке, дуешь и на воду», — напомнил он себе. Элейн обожгла его на всю жизнь.

Завтра он заставит Потита обучать Карли верховой езде, и делу конец. Но принятое решение не помешало Зейну смотреть на соблазнительно покачивающиеся бедра до тех пор, пока Карли не скрылась из виду.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Итак, — сказала Карли, беря очередную картофелину, чтобы очистить ее, — расскажи мне о Зейне.

— Что тебя интересует?

— Он ведь коренной американец?

— Еще бы! С таким именем, как Роун Игл, кем же еще он может быть?

— Я никогда не видела коренных американцев. — Ну, здесь их много, — заметила Бренда и, бросив картофелину в кастрюлю, принялась чистить другую. — Как продвигаются твои уроки?

— Неплохо, как мне кажется. Он хороший учитель.

Бренда выразительно пошевелила бровями.

— Угу!

— Ладно, ладно, он еще и красивый, — признала Карли, хотя это было явным преуменьшением. С такими черными глазами и теплой чувственной улыбкой, он…

— Великолепен, — заявила Бренда. — Он просто великолепен. Эти длинные черные волосы и…

— Бренда, стыдись! Ты же замужняя женщина!

— Замужняя, но не слепая, — возразила Бренда, приложив руку к сердцу. — О господи, если бы я не была замужем…

— Он…

— Женат? Нет.

— Откуда ты знаешь, что я хотела спросить? Бренда сделала большие глаза.

— Сколько лет мы дружим?

— Ну, хорошо, ты знаешь меня лучше, чем моя собственная мать. Почему он не женат?

— Вот об этом тебе придется самой спросить у него.

— Не важно. Через пару недель я все равно уеду домой.

— Мне бы хотелось, чтобы ты подумала, не переехать ли тебе сюда, — сказала Бренда. — Я скучаю по тебе.

— Брось, Брен! Я городская девушка.

— Я тоже была такой. Когда-то.

***

Подходя утром к конюшне, Карли замедлила шаг. Сэм был оседлан и ждал ее. Тощий кривоногий ковбой в джинсах и рубашке в оранжевую и коричневую клетку стоял возле мерина. Карли оглянулась, но Зейна нигде не было видно.

— Мисс Кирквуд? Я Джим Потит. Я буду заменять Роуна Игла.

— О!

Разочарование свинцовым грузом сдавило ей грудь, но усилием воли она выдавила улыбку.

Потит не предложил Карли свою помощь, когда она садилась на лошадь. Ей удалось попасть в стремя и, подтянувшись, сесть в седло.

Потит открыл для нее ворота, и она сделала круг — шагом, рысью, галопом, но почему-то это не доставило ей радости. Карли говорила себе, что отсутствие Зейна Роуна Игла никак не связано с тем, что у нее пропал интерес к верховой езде, но она знала, что обманывает себя.

Карли собиралась закончить упражнения, когда внезапно послышался знакомый голос.

— Женщина, сколько раз я должен говорить вам, что пятки нужно опускать вниз?

При этих словах она выпрямилась, расправила плечи и опустила пятки. В ней снова проснулся интерес.

— Вот так лучше.

Она упивалась его похвалой и сознанием того, что он рядом. — Ты можешь идти, — обратился Зейн к Потиту. — Я сам продолжу.

Карли пустила Сэма шагом и направила его к Зейну. На нем были выцветшие джинсы, темно-зеленая рубашка с закатанными выше локтей рукавами и поношенные сапоги. Широкополая шляпа была сдвинута на затылок. Один взгляд на его вызвал у нее необъяснимое волнение.

— Ну как? — спросил он. — Вам еще не надоело ездить кругами?

— Немножко.

— Не хотите проехать по тропе?

— Вы думаете, что я готова к этому?

— Я бы не предлагал, если бы думал иначе.

— Я не прочь, если вы хотите.

— Ладно. Подождите несколько минут, пока я оседлаю коня, и мы поедем.

Направляясь к конюшне, Зейн покачал головой. Он собирался заняться другой работой, но по какой-то причине, которую ему не хотелось уточнять, он крутился поблизости от конюшни. Его удивило внезапно возникшее чувство ревности, когда он смотрел на Карли и Потита, и это вызвало у него крайнее раздражение.

Выведя красивую гнедую кобылу из денника, Зейн быстро почистил ее, проверил копыта и оседлал.

— Готовы? — окликнул он Карли.

— Готова.

Она направила Сэма к воротам, которые Зейн распахнул перед ней. Бок о бок они стали удаляться от дома, следуя по широкой тропе, бегущей вдоль мелкого ручья.

Когда дом остался позади, деревья и кустарники стали гуще, местами полностью скрывая ручей. Слышался гомон птиц, воздух звенел от жужжанья насекомых.

— Здесь очень красиво, — заметила Карли.

— Верно.

— Вы коренной техасец?

— Нет. Я родился в резервации в Южной Дакоте.

— Вот как!

— А вы?

— Я родилась в Лос-Анджелесе. Вы когда-нибудь бывали в Лос-Анджелесе?

— Да, один раз.

— Вам не понравилось?

Он покачал головой.

— Слишком шумно. Слишком много людей. Слишком много машин. Мало лошадей… Как долго вы останетесь у Кларков? — вдруг спросил Зейн.

— Недели полторы, наверное. Я еще не решила.

— У вас, вероятно, отпуск?

— Да.

Несколько минут они ехали молча. Карли не могла припомнить, когда она чувствовала себя такой умиротворенной и довольной. Вокруг была сочная красивая зелень. Проезжая участок, заросший высокими деревьями, она оглянулась. Дом исчез из виду, и под ярким синим небом на многие мили не было видно ничего кроме деревьев и травы.

— Вы давно работаете у Кларков? — спросила Карли.

— Около четырех лет.

— Чем именно вы занимаетесь?

— Всем понемногу. Главным образом, объезжаю их лошадей. Иногда работаю с лошадьми, которых доставляют с других ранчо. Наверное, следует добавить в мое резюме, что я могу обучать верховой езде, — с улыбкой добавил он.

— Чем вы занимались, прежде чем начали работать здесь?

— Я служил по контракту во флоте. Мой старик надеялся, что я сделаю там карьеру, как он, но это оказалось не для меня. Я выступал на родео до тех пор, пока меня не затоптал бык.

— Какой ужас!

Зейн пожал плечами.

— После того, как вышел из больницы, я нанялся к Кларкам, — он натянул поводья, и лошадь остановилась. — Хотите немного отдохнуть?

Карли кивнула. Поблизости журчал ручей, и несколько трехгранных тополей отбрасывали легкую тень. Она собралась спрыгнуть с лошади, но Зейн снял ее с седла с такой легкостью, как будто она была ребенком.

Он медленно опустил Карли на землю. Ее груди скользнули по его мускулистой груди. Руки Зейна задержались на ее талии, и она, едва дыша, подняла на него глаза.

Его чувственные губы, полные и тонко очерченные, приковали к себе ее взгляд. Что, интересно, она почувствовала бы, если бы их губы слились?

Будто прочитав мысли Карли, Зейн наклонился и поцеловал ее.

Карли слегка откинула голову, и ее руки скользнули вокруг его шеи. Она удивилась внезапно вспыхнувшему желанию, когда его язык скользнул по ее нижней губе.

Потрясенная своей реакцией на его поцелуй, Карли в смущении отстранилась от Зейна. Никогда прежде поцелуй мужчины не находил у нее такого отклика и не вызывал необузданного желания забыть, кто она и где находится, и уступить сладострастному порыву тела.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Он слишком красив, и его поцелуи имеют опасную силу.

— Почему вы улыбаетесь? — спросил Зейн. Карли покраснела.

— Так, пустяки!

Он хмуро посмотрел на нее.

— Понятно.

Не задела ли она его чувства, улыбнувшись после того, как он поцеловал ее?

Подобрав поводья, Зейн повел обеих лошадей к ручью. Он стоял между ними, пока они пили.

Карли воспользовалась моментом, чтобы насладиться великолепным зрелищем. Длинные черные волосы Зейна блестели в лучах солнца. У него были широкие плечи и узкие бедра. Голубые джинсы подчеркивали длинные мускулистые ноги. Один его вид вызывал у Карли странные ощущения. Ее никогда не привлекали мужчины его типа, с развитой мускулатурой и длинными волосами. Она предпочитала худощавых мужчин с короткой стрижкой, которые носили портфели и костюмы от Армани, работали в офисах и были так же связаны с компьютерами, как она.

Зейн обернулся, и его грубоватая привлекательность и мужественность вновь поразили ее.

— Возвращаемся? — спросил он.

— Нам уже пора?

— Как хотите. Я просто подумал, что вы могли устать от седла.

Так и было, но Карли не призналась в этом.

Он помог ей сесть в седло, затем протянул ей повод и быстрым гибким движением вскочил на спину кобылы. Зейн ездил верхом так, будто он родился в седле. Его тело идеально повторяло ритм, в котором двигалось животное.

— Мы можем пустить коней вскачь? — спросила Карли, когда они выехали на ровное место.

— Конечно, если вы хотите.

Карли ударила пятками по бокам Сэма, и мерин пустился в галоп. Впервые она поняла, почему некоторые люди сходят с ума по верховой езде. От ветра, дувшего ей в лицо и развевавшего волосы, от шелеста высокой травы, и солнца, затоплявшего золотом просторы прерии, невероятно радостное возбуждение возникло у нее в душе. Оно давало ей ощущение свободы и силы, вторых у нее никогда раньше не было. Затем Сэм то ли споткнулся, то ли попал ногой в ямку.

Какую-то долю секунды Карли была уверена, что он упадет. У нее душа ушла в пятки, когда ей представилось, как ее раздавит лошадь, но каким-то чудом этого не произошло. Сэм восстановил равновесие и помчался вперед. Карли натянула повод, впервые осознав опасность. Только сумасшедшая может так носиться по прерии! Если бы Сэм упал, она могла серьезно пострадать, может быть, даже погибнуть.

Зейн остановился около нее.

— Вы в порядке?

Она кивнула, хотя ей показалось, что от пережитого потрясения дрожь пробрала ее до самых подошв модных сапожек.

— Вы побледнели.

— Ну, хорошо, я испугалась. Он мог упасть… я бы покалечилась. Или случилось что-нибудь еще хуже.

— Можно погибнуть и на дорогах Лос-Анджелеса.

С этим не поспоришь.

— Хотите вернуться?

— Нет.

Он улыбнулся ей, как будто это решение обрадовало его, и прищелкнул языком. Сэм послушно пошел рядом с кобылой.

Вскоре Зейн остановился на верху усыпанного цветами холма, откуда открывался вид на небольшую долину. Коровы щипали сочную траву. В этом месте ручей был шире и глубже, и по его берегам стояли купы деревьев.

— Ой, посмотрите! — воскликнула Карли, указывая на деревья. — Это олень?

Зейн кивнул.

— Олениха. С олененком.

— Неужели? Где он? Я не вижу.

— Там, слева от нее, за низкой веткой.

Карли, прищурившись, наклонилась, вглядываясь вперед. Она никогда бы не увидела олененка, если бы он не сделал шаг вперед.

— Какая прелесть!

Она прищелкнула языком, чтобы Сэм подошел поближе, но Зейн удержал ее.

— Если вы спуститесь туда, вы их спугнете.

— Да, вы правы.

Олениха вышла из-под прикрытия деревьев и, подняв голову, начала принюхиваться. Олененок не отходил от нее ни на шаг.

— Какие они красивые! Жаль, что у меня нет фотоаппарата, — тихо сказала Карли.

— В следующий раз, — успокоил ее Зейн.

«В следующий раз!» — эта мысль обрадовала ее.

Они посидели на холме несколько минут, наблюдая, как олениха с детенышем пробираются среди коров к ручью. Ушки олененка подрагивали?

Карли перевела дух, когда олени скрылись в зарослях. Ей пришлось признать, что ничего подобного она никогда не видела в Лос-Анджелесе.

— Вы часто бываете здесь? — спросила она.

— Часто.

— Приезжаете посмотреть на оленей?

— Нет, — ответил он, улыбнувшись. — Приезжаю, потому что это моя земля.

— Ваша? — удивилась Эйлин. — Я думала, все эти угодья являются собственностью Джерри и Бренды.

— Нет. Этот крошечный уголок земли принадлежит мне.

— Коровы тоже ваши?

— Нет, Джерри Кларка. Он арендует у меня пастбище. Через пару месяцев у меня будет уже достаточно денег, чтобы начать строительство собственного дома.

— О, — уважительно произнесла Карли. — Поздравляю.

— Спасибо. — Зейн показал на небольшую рощу. — Дом я поставлю, наверное, там.

— Удачное место, — одобрила Карли. — А какой дом вы хотите построить?

— Пока не решил. Но, думаю, он будет двухэтажным, с красной черепичной крышей, и с камином в гостиной. Возможно, сделаю еще один камин в спальне. — Зейн посмотрел на небо. — Уже поздно, пора возвращаться, а то миссис Кларк, наверное, уже беспокоится о вас.

— Не сомневаюсь, — согласилась Карли.

Она бросила последний взгляд на долину. Ей почему-то не хотелось покидать этот чудесный уголок. Она представила себе добротный деревенский дом с кирпичной трубой, из которой вьется дымок. В просторной гостиной стоит пара кресел-качалок. В одном из них сидит она с младенцем на руках.

Испугавшись своих мыслей, Карли торопливо последовала за Зейном.

— О чем ты думаешь? — спросила Бренда.

— Да так, ни о чем.

Они сидели на диване перед камином. Карли смотрела на ребенка, лежавшего на коленях у матери. Маленький Джей Джей был очаровательным малышом. Карли в отличие от большинства женщин никогда не умилялась при виде пухлых младенцев. Они, конечно, были трогательными, но не вызывали у нее желания завести семью, детей. Ей нравилось быть независимой, она любила свою работу, лос-анжелескую квартиру и с удовольствием общалась с друзьями. С Ричардом она рассталась в том числе и потому, что он требовал, чтобы она бросила работу, сидела дома и воспитывала детей. Карли же не хотела сужать свой мир до размеров кухни.

Сейчас, глядя на розовощекого Джей Джея, она поймала себя на том, что пытается представить себя в роли матери вот такого карапуза — с темными волосами и с синими глазами Зейна.

— Как ты покаталась? — спросила Бренда.

— Нормально. Почему Зейн не женат?

— Вот оно что… — понимающе протянула Бренда.

— Не смотри на меня так, — сердито буркнула Карли. — Мне просто интересно. В конце концов, он же не урод, а совсем даже наоборот.

— Мы, кажется, договорились, что он потрясающий мужчина, — напомнила Бренда.

— Помню, помню, — успокоила ее Карли. — Так почему он не женат?

— Понятия не имею. Зейн не распространяется о личной жизни. Я однажды спросила его, но он перевел разговор на другую тему. Я знаю только, что все киски с пряжками сходили по нему с ума, когда он выезжал в турне.

— Киски с пряжками?

— Поклонницы ковбоев, участвующих в родео.

— Понятно.

— Как бы там ни было, я думаю, что он влюбился в одну из них. Это все, что мне известно. Как далеко они зашли и почему расстались, — Бренда пожала плечами, — я не могу сказать.

***

После ужина Карли направилась в конюшню.

И, уже подходя, услышала гул взволнованных голосов. Десяток ковбоев, устроившихся на ограде, что-то кричали хором.

Двое из них посторонились, чтобы она могла увидеть то, что там происходит. Сквозь перекладины ограды Карли увидела Зейна верхом на бешено лягавшемся сером коне.

— Ну и ну! Клянусь, он сделает это! — воскликнул один из мужчин. — Он одолеет этого дикаря!

— Ставлю пять долларов на серого.

— Десять на Роуна Игла.

Карли не сводила глаз с Зейна. Он прилип к седлу, как репей к попоне. Его шляпа слетела, на лбу выступили капельки пота, черные глаза сверкали буйным весельем, в то время как конь, стараясь сбросить седока, носился из одного конца загона в другой.