Я попробовала глубокое дыхание — Джен показала его маме, а мама научила меня. Машина качнулась, я схватилась за руль, машина замерла, и я уж было успокоилась, но затем она снова качнулась и накренилась вниз. Учащенное дыхание Райана было слышно через сиденье.
— Возможно, самое время прекратить, — сказала я.
Если он и ответил, то я ничего не услышала из-за рева пилы или чем там они пытались вырезать багажник, а от скрежета металла у меня дрожали внутренности и ломило зубы. Райан схватил меня за руку — чтобы успокоить или чтобы я не шевелилась, не знаю.
Я не парализована, я в сознании, я не истекаю кровью, я не тону. И вдруг шум прекратился, и через плечо пролезла рука Райана. Он протягивал мне ремень с зажимом.
— Надень это вокруг пояса. Осторожно.
У нас обоих тряслись руки. Я взяла ремень, истерически смеясь. Все в этом моменте было смешно: и Райан, и ремень, который якобы меня спасет, и скрученный лист на подушке безопасности, который местами еще был зеленым и мягким, как будто не знал, что уже мертв. Я сделала, как он сказал, стараясь не сильно двигаться. Посередине ремня был небольшой металлический замок.
— Так, — сказал он. — Хорошо. — И протянул мне веревку с еще одним зажимом. — Прицепи.
Я прицепила, краем глаза увидев лезвие ножа.
— Так, я сейчас разрежу твой ремень, но теперь ты прицеплена ко мне, а я — к отбойнику наверху, так что даже если ты повиснешь в воздухе, все будет хорошо. Но нам надо поторопиться.
Машина пошатнулась, и я вскрикнула. У меня было чувство, что, если машина сейчас упадет, ничего хорошо не будет. Ни у меня, ни у Райана. Возможно, это было связано с тем, что сила машины превосходила силу веревки, на которой мы висели. Он явно не понимал математическую сторону вопроса.
— Пора! — прокричал незнакомый голос. Взрослый. Профессиональный. — Вылезайте, быстрее!
Райан положил ладонь мне на руку, а другой рукой разрезал ремень безопасности. Меня качнуло на середину между сиденьями, я перевернулась и увидела Райана. Мы были связаны короткой веревкой, концы которой цеплялись за наши обвязки. Он схватился руками за отрезок между нами.
— Вот видишь? — произнес он.
Покачиваясь взад-вперед, я дотронулась до его плеча, и он заговорил о чем-то другом. Где-то под нами послышался медленный хруст, а затем долгий скрип — машина нагнулась вперед, и как только я дотянулась рукой до плеча Райана, то все поняла по его глазам. Я услышала резкий щелчок и почувствовала, как ослабла натянутая над нами веревка. Я отлетела и отпустила Райана. Он потянулся ко мне, но тщетно. Нас отрезало от отбойника.
Мы падали вниз.
Глава 3
Я лихорадочно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь. Вываливаясь через лобовое стекло, я зацепилась пальцами за подушку безопасности, но это не помогло, я все равно падала, скользя руками и ногами по металлу, но тут локти врезались в какой-то желобок, и меня пронзила острая боль. Тело резко остановилось, ноги свисали вниз, вокруг — морозная ночь и бесконечная пустота.
Секунда облегчения, полувздох, и вот мимо меня в тумане проплывает тело, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, царапая ногтями, скользя кожей по металлу и по мне, а затем невыносимое давление на мои бедра, потому что Райан всем весом повис на веревке между мной и машиной, из-за чего мои локти выскользнули из укрытия.
Вытаращив глаза, я выбросила вперед руки, скользнув вниз. Пальцами я отчаянно искала, за что уцепиться, и наконец опять схватилась за выступ у лобового стекла. Живот все еще упирался в капот, но ноги лишились опоры. Райан болтался на веревке. Не смотри. Как ни странно, высоты я никогда не боялась. Но вот смерти… Чтобы не смотреть вниз, я уставилась на свои руки. Только благодаря моим пальцам мы еще не упали.
Райан тряс веревку, раскачивая ее туда-сюда, металл врезался в пальцы все сильнее, а руки не хотели слушаться.
— Перестань! Райан! Не шевелись! — заорала я.
Он остановился, и я постаралась успокоить дыхание.
Закрыв глаза, сосредоточилась на мышцах кистей, рук, плеч.
Перечисли все, что с тобой не происходит. Поехали: я еще не падаю, я еще не умерла. Рискнув повернуть голову, я заметила слева нишу для колеса, потянулась к ней ногой и наконец оперлась на шину. Я поставила туда ногу для опоры и подтянулась ближе, пока не достала второй ногой. Найдя опору, я принялась двигаться, скользя пальцами вдоль края пустого лобового стекла, пока не встала обеими ногами на шину, хотя из-за обвязки и свисавшего Райана каждое движение давалось тяжело и с болью. Я снова сунула локти в выступ у лобового стекла.
— Так, — позвала я. — Доберешься?
Он не ответил, но по рывкам веревки я поняла, что он подтягивается наверх, на руках, пока не оперся на машину. Наконец он встал на руль — его рука на моей спине, — прижимаясь одной щекой к капоту, а другой ко мне. Он тяжело дышал, широко раскрыв глаза, и мы таращились друг на друга в тишине, пока из ночной темноты вдруг не донесся голос пожарного:
— Бейкер! Ребята, вы как?
— Нормально! — ответил он.
Нам спустили еще один трос поверх машины, и Райан прицепил его к своей обвязке. Он обхватил меня обеими руками, а я обхватила его, и он крикнул: «Готово!» Я почувствовала, как он дрожит — от плеч до кончиков пальцев. Пока нас поднимали в безопасное место, он все время смотрел мне в глаза. Райана трясло сильнее, чем меня. Какой-то пожарный похлопал его по плечу:
— Молодец, пацан. Выдыхай.
— Келси, — сказал Райан, — можешь отпустить.
Мои руки крепко вцепились в его плечи, а сама я прижималась к нему изо всех сил, даже когда у нас под ногами наконец появилась твердая опора.
— Да, хорошо, — ответила я.
Его серые глаза смотрели прямо на меня, пока я приходила в себя. Он был одет как все остальные — просторные штаны на подтяжках и синяя футболка. Но на их фоне он казался ребенком, как будто это был просто костюм, и мне захотелось пригладить копну грязных русых волос, падавших ему на лоб.
— Класс, мы не погибли, — произнесла я вслух самую большую глупость на свете.
Уголок его губ пополз вверх, а затем рот растянулся в настоящей улыбке.
— Да уж, — согласился он.
— Пойдем. — Женщина в форме показала на машину скорой помощи. — Надо тебя осмотреть.
Я огляделась: с обеих сторон дороги остановились машины, люди достали телефоны, полицейские пытались никого не пускать.
— Где вторая машина? — спросила я. — Все целы?
Женщина склонила голову, положила руку мне на спину и подтолкнула вперед.
— Второй машины не было, — сказала она.
Жар в салоне, вспышка света фар, я резко выкручиваю рулъ…
— Нет, была, — возразила я.
Она на секунду остановилась, внимательно вглядываясь мне в глаза и склонившись ко мне так близко, что я видела свое отражение у нее в зрачках.
— Не было, — четко произнесла она.
— Вы уверены?
Я подумала о высокой стене гор, об отвесных скалах.
— Мы уверены, — подтвердила она.
На ходу я услышала, как второй пожарный спрашивает Райана:
— Ты ее знаешь?
— Да, — ответил он. — Мы в одной группе по математике.
Короче. До того, как Райан стал учиться со мной в одной группе, мы вместе работали в «Хижине» на летних каникулах — вели журнал, регистрировали гостей, выдавали и принимали прокатное снаряжение. Со временем у нас появилась собственная система знаков: чтобы поменяться, один хлопал второго по плечу, специальное прощание и одновременный разворот, чтобы посмеяться над посетителем в лыжных штанах в середине июля. Когда начальник уходил домой, Райан всегда садился на барную стойку и болтал, расспрашивал меня и смеялся. За все лето не было ничего лучше — ради этих разговоров я каждый день радостно бежала на работу. А потом в конце лета, в последний день работы, он сказал:
— Слушай, может, сходим куда-нибудь?
«Да», — подумала я и вслух тоже сказала:
— Да. Давай.
Он расплылся в улыбке, и я услышала чей-то свист. Совсем рядом, около входа, стояли Лео, Эй-Джей и Марк.
Так как я была не уверена, на что только что согласилась, то сказала:
— Стой. А в каком смысле?
Райан взглянул через плечо на своих друзей, которые ждали его, и спросил:
— Какой смысл тебе больше нравится?
— Это вопрос с подвохом?
Было похоже на вопрос с подвохом.
— Нет. Э-э-э…
У него за спиной Лео произнес что-то неразборчивое.
— Слушай, — сказал Райан с непроницаемым лицом. — Смысл может быть какой угодно, его может вообще не быть.
— А… Ну ладно.
И он просто ушел. Не спросил у меня телефон, никуда не позвал. А когда через неделю началась школа и нас посадили рядом на математике, мы оба просто притворились, что этого разговора никогда не было. Возможно, тут были задействованы какие-то неизвестные мне социальные обряды и брачно-ритуальные танцы, которые я не умела танцевать, или «может, сходим куда-нибудь» означало «встретимся после смены в туалете»?
Вряд ли под «сходить куда-нибудь» он имел в виду спуститься за мной по канату в нависшую над обрывом машину, вырезать меня из сиденья и едва не разбиться насмерть, чудом зацепившись за обвязку у меня на поясе.