Мэй Макголдрик
Обещание
Нашим матерям
Глава 1
Лондон
Июль 1760 года
Охваченная отчаянием, девушка дрожащей рукой опрокинула чернильницу и, когда наклонилась, чтобы поставить ее на место, испачкала чернилами юбку.
— Господи, спаси и сохрани! — прошептала Ребекка. В дверях появилась служанка.
— Ах, Лиззи. Ты... ты вернулась.
— Сэр Чарльз требует вас к себе, мисс, немедленно. — Девушка остановила взгляд на залитой чернилами столешнице. — Иначе он сам явится за вами.
— Леди... леди Хартингтон вернулась? Служанка ухмыльнулась.
— Госпожа час назад уехала в оперу и вернется не скоро.
— Пойду посмотрю, как там дети. Сара не очень хорошо себя чувствовала во время урока чтения.
— С ними Мэгги, мисс. Это ее работа. — Лиззи выпрямилась и посмотрела Ребекке в глаза.
— Рано или поздно сэр Ричард все равно добьется своего, — сказала служанка. — Какой смысл тянуть время?
Ребекку стала бить дрожь. Стараясь унять ее, она направилась к двери.
— Мне надо привести в порядок платье, оно в чернилах.
— Сэр Ричард этого не заметит. Ему все равно, что на вас надето, — В ее словах крылся намек.
Глаза Ребекки наполнились слезами, и она стремглав вылетела из комнаты.
В коридоре, ведущем в главную часть дома, столкнулась с дворецким.
— Сэр Чарльз ждет вас, мисс.
С тех пор как две недели назад сэр Чарльз вернулся с континента, Ребекка постоянно ловила на себе его взгляды. Несколько раз он приходил к ней в комнату, когда она занималась с детьми.
Однако Ребекка тешила себя надеждой, что опасность ей не грозит, поскольку жена сэра Чарльза постоянно находится дома. Ребекка отправила письмо старой школьной наставнице с просьбой подыскать ей другое место. Но, видимо, миссис Стокдейл его еще не получила.
— Идите же к сэру Чарльзу. Не мешкайте, — поторопил ее дворецкий.
— Я не могу. Останусь у себя в комнате до возвращения леди Хартингтон.
— Сэр Чарльз разгневается.
— Меня наняла леди Хартингтон, чтобы я занималась с его детьми. Дети спят, моя работа на сегодня закончена.
— Сэр Чарльз наверняка сам явится за вами. Поверьте, лучше не сердить его.
— Я не пойду к нему, Роберт, — собравшись с духом, произнесла Ребекка. — Отправлюсь к себе и упакую вещи. Ни дня здесь не останусь.
Недоверие на лице дворецкого сменилось уважением. Старик поклонился и позволил Ребекке пройти.
Ребекка знала, что оставаться в этом доме нельзя больше ни минуты. Но куда она пойдет? Одна, среди ночи?
Ребекка покинула школу для девочек миссис Стокдейл в Оксфорде всего месяц назад, когда ей исполнилось восемнадцать. В школе она и жила до приезда в лондонский особняк сэра Чарльза Хартингтона.
Родных у Ребекки не было, если не считать неизвестного покровителя. Миссис Стокдейл сказала Ребекке, что средства на ее обучение и содержание поступают из одной юридической конторы Лондона. У девушки сложилось впечатление, что Лондон кишмя кишит благодетелями.
Когда Ребекка уезжала, миссис Стокдейл сказала, что стоимость проезда до Лондона, четыре фунта и восемь шиллингов, оплатила ей миссис Хартингтон. Имея жалованье десять фунтов в год, комнату и питание, Ребекка не сомневалась, что ни в чем не будет нуждаться. Лишь об одном забыла миссис Стокдейл предупредить свою воспитанницу: мужчин вроде сэра Чарльза Хартингтона следует опасаться.
Засунув сумочку в саквояж, девушка окинула взглядом маленькую, но уютную комнату.
Почти все ровесницы Ребекки, посещавшие школу миссис Стокдейл, вернулись в свои семьи еще летом прошлого года. Наблюдая за отъездом карет, девушка уже в который раз испытала боль, осознав, что ей единственной некуда идти. К чести миссис Стокдейл, старшая школьная наставница ни разу не намекнула ей, что пора бы подыскать себе работу, но девушка уже давно решила позаботиться о собственной судьбе. Нельзя же вечно пользоваться щедростью неизвестного ей покровителя.
Из коридора донеслись шаги. Подхватив саквояж, Ребекка устремилась к двери. В коридоре никого не было, кроме двух горничных с верхних этажей. Проходя мимо, они с любопытством уставились на нее и стали перешептываться.
Сердце девушки лихорадочно билось, налитые свинцом ноги не слушались, когда она спускалась по отделанной деревянными панелями лестнице. На память пришли места, где она могла бы устроиться на работу: таверна на Бутчерз-стрит, магазин одежды на Монмут-стрит, дом сэра Роджера де Коверли на Сент-Джеймс-сквер.
Она наймется на любую работу. Ей только нужно подыскать прибежище на ночь.
— Я не поверил Роберту, когда он сказал мне о ваших дерзких намерениях.
Всего несколько шагов отделяли Ребекку от лестницы, ведущей на первый этаж. Она уже видела парадную дверь.
— Ни с места!
Ребекка застыла. К ней приближался сэр Чарльз. Крепко сжав саквояж, Ребекка повернулась к нему вполоборота.
— Я не замышляла никакой дерзости, сэр. Просто сказала, что покидаю ваш дом.
— Среди ночи? Когда по улицам шныряют банды разбойников? Зачем? Чтобы оказаться в какой-нибудь бочке под мостом? Или подвергнуться еще более страшной опасности? — Сэр Чарльз подошел к Ребекке вплотную, обдав ее запахом бренди и сигар. — Видимо, вы не считаете меня джентльменом, мисс Невилл, если полагаете, что я позволю столь хрупкому созданию, как вы, покинуть мой дом без охраны?
— Я не прошу об охране, сэр. — Она попыталась шагнуть в сторону, но сэр Чарльз схватил ее за руку. — Сэр Чарльз, пожалуйста, позвольте мне уйти.
— Не раньше чем мы выясним причину вашего беспрецедентного решения, мисс Невилл.. Баронет потащил девушку за собой. Вскрикнув, Ребекка выдернула руку.
— Нет, сэр! Вы должны меня немедленно отпустить. Светло-голубые глаза мужчины холодно блеснули.
Лицо пошло красными пятнами от охватившей его ярости. Ребекка попятилась.
— Что у вас в саквояже?
— Мои... мои вещи.
— Не уверен. — Схватив Ребекку за локоть, сэр Чарльз поволок ее в библиотеку. В конце коридора появилась служанка. — Позови сюда Роберта и других! — крикнул сэр Чарльз. — Пусть обыщут дом и проверят, все ли на месте. Серебро и посуда. Драгоценности моей жены.
Ребекку втолкнули в библиотеку. Услышав, как захлопнулась дверь, Ребекка резко повернулась и стала пятиться к дальней стене, пока не уперлась в полки с книгами.
— Сэр Чарльз, в саквояже только мои вещи.
— Дорогая мисс Невилл, вы не только молодая и зеленая, но еще и глупая.
— Если вы так плохо обо мне думаете, сэр, то почему бы вам не отпустить меня?
Он рассмеялся и, отшвырнув в сторону саквояж, снял сюртук.
— Отпустить вас? Об этом не может быть и речи. Я преподам вам урок, который пойдет вам на пользу.
Ребекка спряталась за письменный стол.
— Но почему я? Вы... вы можете получить любую, кого пожелаете! У вас есть жена! Пожалуйста, пожалуйста... только не меня!
Он ослепительно улыбнулся.
— Вы та, кого я должен получить. В вас чувствуется порода.
— Ошибаетесь! Я никто. Пожалуйста, сэр Чарльз! Что за удовольствие погубить девушку без роду и племени вроде меня?
— Никто? — повторил он, расстегивая ширинку на плотно облегающих штанах. — Да, у вас нет ни титула, ни богатства. Не стану этого отрицать. Но ваша порода... — Он покачал головой.
Когда девушка увидела его возбужденное естество, ее снова стала бить дрожь. Сэр Чарльз стал приближаться к ней.
— Остановитесь! Умоляю вас! Вы ошибаетесь. Я не та, за кого вы меня принимаете.
— Ошибаюсь? — Он покачал головой. — Ваш секрет раскрыт, мисс Невилл. Я знаю, кто вы. Дочь скандально известной актрисы Дженни Грин! Она замечательная мать, позволю себе заметить, столько лет скрывала, что вы ее дочь, не желая запятнать вашу репутацию. А ведь она так близко находилась от Лондона!
Поглощенная мыслями о том, как ей сбежать, девушка не улавливала смысла его слов. Сэр Чарльз между тем продолжал:
— Но я сразу обратил на вас внимание. Те же волнующие синие глаза. Те же золотисто-рыжие волосы... — Он окинул Ребекку взглядом.
Ребекка ощупывала пространство за спиной.
— В пору юности я сидел на галерке в театре на Хей-маркет, сгорая от страсти, и наблюдал за хлыщами, платившими за посещение знаменитой Дженни после спектакля. Умирал от желания обладать ею.
Сэр Чарльз приблизился к Ребекке. Она затаила дыхание и отвела глаза, когда он снял с нее шляпку, бросил на пол, взял прядь ее волос и стал пропускать между пальцами.
—Полные губы, взывавшие ко мне с мольбой о поцелуе. — Он перешел на шепот. — Груди, созданные словно специально для моих ласк. — Сэр Чарльз обнял ее за талию и прижал к себе. — Знаешь, я все же насладился твоей матерью. Овладел ею на прошлой неделе после спектакля в театре «Ковент-Гарден». Немного джина, и она затрещала, как сорока. Мне ничего не стоило заставить ее заговорить о тебе. Я должен был взять ее в память о старых добрых временах, а также для того, чтобы сравнить ее с тобой.
Он попытался ее поцеловать, но Ребекка отвернулась, пытаясь высвободиться из его объятий.
— Она не сопротивлялась. Напротив. И совсем не волновалась. Конечно, она сильно изменилась. — Он тискал Ребекке грудь, причиняя боль, но ей ничего не оставалось, как глотать слезы и молиться.
— Сколько вы заплатили моей матери? И сколько заплатите мне?
— Проститутка, как и мать, — бросил он, презрительно скривив губы.
— Сколько? — повторила Ребекка. — Я останусь в вашем доме. Буду выполнять свою работу и ваши желания.
— Какова твоя цена?
— Ваша жена наняла меня за десять фунтов в год. Добавьте еще десять.
Его светло-голубые глаза изучали ее с подозрением.
— И ты будешь делать все, что я прикажу? Ребекка судорожно сглотнула.
— Беспрекословно.
— Ты девушка? Она кивнула.
Наступила тишина. Сэр Чарльз выпустил руку Ребекки.
— Это может оказаться довольно забавным. Положив руки на бедра, он отступил, сверля ее взглядом. Она не отвела глаз.
— Я согласен доплачивать тебе. Втайне от жены.
— Разумеется.
— Что же, начнем прямо сейчас. Разденься и ложись на стол.
— Как пожелаете, — промолвила девушка и наклонилась, сделав вид, будто хочет поднять шляпку.
Ага, кочерга на месте, как и рассчитывала Ребекка.
Девушка схватила ее, крепко сжав бронзовую ручку, повернулась вокруг своей оси и с силой опустила железный прут на голову сэра Чарльза Хартингтона. Он стоял совершенно беззащитный, опираясь о письменный стол.
Глава 2
Она убила человека. Выронив кочергу, Ребекка зажала рот, чтобы подавить крик ужаса, когда увидела, как по ковру растекается кровь. Сэр Чарльз лежал ничком с проломленным черепом. Бросившись к двери, Ребекка споткнулась о его ногу и упала, но тотчас вскочила на ноги.
Она в самом деле убила человека.
— Нет! — всхлипнула Ребекка. — Нет!
Повернув дрожащими пальцами ключ, она открыла дверь и вышла. Но не успела дойти до лестницы, как ее вырвало.
— Мисс Невилл! Ребекка!
Подняв затуманенные глаза, девушка увидела дворецкого. За ним по пятам следовала Лиззи.
— О Господи! Что вы наделали?
— Кровь! — завизжала вторая горничная.
— Убийство!
Ребекка зажала уши, не в силах произнести ни слова.
Потом бросилась бежать.
За ней гнались. Вслед ей неслись крики.
Перед глазами обезумевшей от страха Ребекки мелькали освещенные фонарями улицы. Заметив погруженный в темноту парк, девушка хотела перебежать на другую сторону, но увидела летящую прямо на нее карету и остановилась как вскопанная.
Ее не повесят. Она найдет смерть под лошадиными копытами.
— Прочь с дороги! С дороги, дура!
Возница натянул поводья. Карета метнулась влево. Промчавшись мимо, лошади встали на дыбы, и девушка почувствовала, как кто-то оттащил ее назад.
В следующий момент Ребекка обнаружила, что сидит на дороге, а неподалеку стоит та самая карета.
Из крошечного окошка выглянула молодая женщина. Лицо ее было пепельно-серым.
Их взгляды встретились. В глазах незнакомки девушка прочла отчаяние, сравнимое разве что с ее собственным. Поднявшись, Ребекка бросилась к карете, протягивая руки.
— Помогите мне! — взмолилась она. — Пожалуйста.
Краем глаза Ребекка увидела появившуюся из-за угла улицы толпу.
— Она убийца! Держите ее!
Карета уже покатила дальше, когда Ребекка заметила, что дверца распахнулась. Она метнулась к ней и в следующее мгновение вскочила внутрь.
Кучер щелкнул кнутом, карета качнулась и помчалась по улицам.
Сидевшая в экипаже женщина задернула занавески, и стало темно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Ребекка отдышалась.
Женщина не сводила глаз с Ребекки. На коленях она держала сверток.
— Я не виновата, — промолвила Ребекка с отчаянием в голосе. — Меня зовут Ребекка Невилл. Я... я жила в школе миссис Стокдейл в Оксфорде и всего месяц назад переехала в Лондон.
Женщина продолжала смотреть на Ребекку, не произнося ни слова. Она была немного старше Ребекки и, судя по одежде, очень богата.
— В Лондоне я жила в доме леди Хартингтон, учила ее троих детей, потом появился ее муж... — Ребекка осеклась. Слезы мешали говорить. — Он пытался, — продолжила Ребекка, — обесчестить меня, его жены в это время не было дома. Я замахнулась на него кочергой и убила. Но я не хотела его смерти. Так получилось. — Ребекка закрыла лицо ладонями и зарыдала. Женщина протянула ей носовой платок. Ребекка взяла его, поблагодарила свою спасительницу и вытерла слезы.
— Прошу прощения. Мне не следовало вовлекать вас в...
— У вас есть семья?
— Нет. Впрочем, сегодня я узнала, что у меня есть родные. Хотя не уверена в том, что это правда. Всю жизнь мне говорили, что я сирота.
— Независимо от того, что он сделал, вас повесят.
— Случись нечто подобное снова, я поступила бы точно так же.
В этот момент послышался тихий плач, и Ребекка с удивлением обнаружила, что на коленях у ее спасительницы, прикрытый плащом, лежит завернутый в одеяло младенец.
— Он проснулся.
Лицо молодой женщины осветилось нежностью, когда она посмотрела на малыша.
— Такой маленький! — прошептала Ребекка, наклонившись, чтобы взглянуть на ребенка.
— Только сегодня утром родился.
— Вы его мать?
Губы женщины тронула улыбка.
— Да, я его мать. Меня зовут Элизабет Уэйкфилд. Карета покачнулась, и женщина поморщилась от боли.
— Вы нездоровы. Слишком рано поднялись с постели после родов.
— Я... я достаточно здорова, чтобы позаботиться о сыне. — Она провела пальцем по лобику малыша, — Его зовут Джеймс.
Видя, в каком состоянии женщина, Ребекка решила воздержаться от расспросов.
Она выпрямилась и, откинувшись на сиденье, задумалась о том, какие еще испытания уготованы ей судьбой. Ребекка невольно коснулась горла, представив себе, что ее могут схватить и повесить.
Глядя на женщину с младенцем на руках, Ребекка вдруг подумала о том, что при живой матери была сиротой и никогда не знала материнской ласки.
Но что теперь думать об этом. Прошлого не вернешь.
Экипаж неожиданно остановился. Сердце Ребекки упало. Она в волнении теребила юбку, не сводя глаз с дверцы кареты. Запахло рыбой и гниющим деревом. Ребекка догадалась, что они подъехали к Темзе.
— Я возьму лодку, чтобы добраться до Дартмута, где мы с Джеймсом пересядем на корабль, направляющийся в Америку.
Ребекка затаила дыхание.
— Я не вполне здорова. И мы путешествуем одни. По щеке Ребекки скатилась слеза.
— Я хочу, чтобы вы поехали с нами.
Глава 3
Филадельфия, провинция Пенсильвания
Апрель 1770 года
— Мы не можем учить глухого мальчика в нашей школе, миссис Форд. Мы просто не умеем этого делать.
Ребекка смотрела на директора школы с раздражением.
— Джеймс плохо слышит, но он не глухой.
Мужчина поправил очки и уставился на бумаги на своем столе.
— Я просил уделить время вашему сыну двух учителей. Вместе и поодиночке. Каждый из них утверждает, что ваш сын не слышит ни слова. Мальчик даже говорить не умеет. Таково их заключение.
— Ему всего девять. Он очень нервничал в тот день, когда я его сюда привезла.
Директор покачал головой.
— Мистер Хопкинсон утверждает, что видел, как на прошлой неделе мальчик носился по пристани с другими ребятишками и никак не отреагировал на его приветствие.
— Много ли вы знаете девятилетних мальчишек, которые станут отвечать на приветствия взрослых в то время, когда проказничают?
— Выходит, ваш сын к тому же еще и проказник?
Ребекка издала вздох разочарования и развернула бумаги, лежавшие у нее на коленях.
— Я говорила о мальчиках, занятых игрой. Джейми — не проказник, мистер Морган. Он очень умный и усердный ребенок, к тому же очень способный. Взгляните на эти бумаги, сэр. — Ребекка положила бумаги на стол. — Это образцы его почерка. Он умеет читать. Я уже учу его математике, и он справляется ничуть не хуже большинства ваших учеников.
Директор быстро полистал бумаги.
А теперь скажите, сэр, как могла я научить его всему этому, будь он глухим?
— Миссис Форд... — Он сделал паузу и, свернув бумаги, протянул Ребекке. — Вы талантливая преподавательница. Многим нашим воспитанникам очень повезло, что их учили вы. Родители не знают, как и благодарить вас за то, что вы так возитесь с их чадами. Но ваш собственный сын...
Ребекка ваяла у директора свиток.
— ...что касается Джейми, то вам лучше продолжить то, с чего вы начали. Возможно, только узы, связывающие мать с сыном, помогают вам преодолеть его недуг. Похоже, вы, и только вы, единственная, на кого он реагирует.
— Но я не могу научить его всему. Он не сможет ничего достичь в жизни, если его образование будет ограничиваться лишь тем, что сумею дать ему я.
— На основании того, что вы мне здесь показали, ваш сын уже превзошел по знаниям тот уровень, который может понадобиться в жизни среднему рабочему или ремесленнику. Благодаря вам он прекрасно подготовлен.
— Нет, мистер Морган! Я не допущу, чтобы мой сын думал, будто положение рабочего или ремесленника — это все, чего он может достичь в жизни. — Ребекка с трудом сдерживала ярость. — Несмотря на дефект слуха и деформированную руку, я воспитаю сына так, чтобы он мог стать, кем пожелает. Врачом, адвокатом, священником.
— Ваши намерения достойны восхищения, миссис Форд.
Ребекка смерила директора гневным взглядом.
— Я пришла сюда не за восхищением, мистер Морган. Я пришла за пониманием, открытостью, равенством, за всем тем, о чем вы и ваша школа, судя по вашим словам, радеете. Я пришла сюда в поисках возможностей для образования моего сына.
Мистер Морган слегка покраснел и уставился на свои руки.
— Прошу прощения, миссис Форд. Мы уже уделили вашему запросу достаточно времени и внимания. Но у нас в школе всего два учителя, не считая меня, а учеников свыше сотни. Мы просто не можем обучать детей с такими недостатками, как у вашего сына.
Посидев еще некоторое время, Ребекка порывисто встала.
— Всего хорошего, сэр.
В лучах послеполуденного солнца шпиль церкви Христа сверкал, словно расплавленное золото, когда Ребекка вышла на Хай-стрит. Но молодая женщина ничего не замечала вокруг. Крепко сжимая в одной руке бумаги Джейми и ленточки сумочки в другой, она пробиралась сквозь толпу, заполонившую улицу, несмотря на то что день уже клонился к вечеру.
— Добрый день, миссис Форд.
Повернув голову, Ребекка кивнула. Есть и другие школы. Например, в Джермантауне. Но как возить туда Джейми, если дорога только в один конец занимает целый день?
— Прекрасная погода, миссис Форд.
— О да, миссис Бредфорд.
Ребекка ответила женщине вежливой улыбкой и, скрывая огорчение, вызванное встречей с директором школы, ускорила шаги.
Они переедут, если это единственный способ определить Джейми в школу. Куда угодно. В Нью-Йорк, в Бостон. Работу она и там найдет.