— Я не хочу выходить замуж, и любовь не имеет никакого отношения к моему решению, — заявила девушка.

— Извини, Элисон, но мне трудно в это поверить.

— Почему? — Она пожала плечами. — Я считаю, что брак должен стать партнерством двоих людей, но в жизни это случается крайне редко. Чаще всего люди, если не расходятся, продолжают жить вместе в силу самых разных причин, например, из чувства долга. Их связывает количество прожитых вместе лет или общие дети. Тем же, кто решается разойтись, бракоразводный процесс не приносит никаких положительных эмоций. Я знаю об этом, поскольку мои родители развелись, да и мне два года пришлось заниматься разводами. Как правило, больше страдают те, кто действительно испытывает к партнеру искренние чувства. Иногда я даже начинала думать, что в браке, как правило, любит только один человек, а другой лишь принимает свои чувства за любовь или вступает в брак, преследуя личные цели.

— Я согласен с тобой. — Максимо улыбнулся чуть кривоватой улыбкой. — Люди чаще всего не могут или не хотят пожертвовать собой ради другого человека. Такие союзы, скорее всего, обречены. Однако в нашем случае, я считаю, все иначе. Мы вступим в брак, испытывая влечение друг к другу и любя нашего будущего ребенка. Давай дадим друг другу шанс…

Он не сказал «полюбить», но Элисон поняла его именно так. Несколько секунд она позволила себе помечтать. Если вдруг физическое влечение перерастет в чувство более глубокое, то их ребенку будет только лучше. Элисон по себе знала, что отец так же необходим, как и мать, — и не важно, родится у них девочка или мальчик. Отсутствие отца оказывает на ребенка негативный эффект. Если бы это было не так, то надобность в отцах, с развитием искусственного оплодотворения, отпала бы. Элисон, работая в последнее время с детьми, убеждалась в том, что для них важно влияние обоих родителей. Многие дети, которых она защищала, жили в неблагополучных или неполных семьях. То, что Максимо уже любит их ребенка, несомненный плюс. По крайней мере, если у них ничего не получится, они постараются причинить малышу как можно меньше страданий, так как равнодушие взрослых задевает детей даже сильнее, чем жестокое обращение.

Учитывая интересы ребенка, план, который предлагал Максимо, действительно оптимален. Но ведь это затрагивает и ее тоже. Элисон совершенно не хотела стать зависимой.

— Я понимаю, кое в чем ты прав, но все равно мне трудно принять твое предложение, — наконец выдавила она.

— На данном этапе, как мне кажется, наши собственные желания нужно отодвинуть на второй план. На первом месте для нас должно стоять благополучие ребенка. Ведь мы оба хотим дать ему самое лучшее. Главное, чтобы он или она были счастливы, верно?

Элисон молча кивнула. Ей было бы намного легче отказать ему, если бы Максимо выдвигал свои условия, не считаясь с ее мнением. Но он прибег к доводам логики и разума, и тут Элисон было сложно что-либо противопоставить.

Она сделала глубокий вдох.

— Хорошо, — решилась наконец Элисон. — Давай постараемся, чтобы наш брак, если мы не сможем полюбить друг друга, был построен на взаимном уважении и любви к нашему ребенку. Наверное, ты прав. Мы должны хотя бы попробовать.

Глава 5

Услышав долгожданный ответ, Максимо испытал невероятное облегчение. Он не предполагал, что согласие Элисон вызовет у него такую реакцию. Значит, для него это действительно важно. Почему? Максимо затруднялся ответить. Да, он желал Элисон сильнее, чем когда-либо желал женщину. Возможно, даже сильнее, чем Селену. Открытие ошеломило его, поэтому он тут же постарался выкинуть эту мысль из головы.

Нет, пока он не готов полюбить снова. К тому же Максимо не понимал, какие именно эмоции вызывает у него Элисон. Желание — не в счет. Можно желать женщину, не испытывая к ней любви. Это примитивное, хотя и сильное, чувство знакомо большинству людей.

То, что он испытывал к Элисон, не было ни похотью, ни любовью. Максимо был уверен в этом, поскольку хорошо знал, что такое похоть и что такое любовь. В случае с Элисон ему не с чем было сравнивать, так как подобное с ним происходило впервые. Одно несомненно: эти чувства невероятно сильны. Если бы Элисон не была беременна, он, возможно, не стал бы предлагать ей выйти за него замуж, но речь шла о ребенке, и Максимо не колебался. Для него было очень важно, чтобы их ребенок был, прежде всего, счастлив. А для этого необходимы оба родителя, если не любящие, то испытывающие друг к другу хоть какие-то чувства… А его при одном только взгляде на Элисон охватывает желание, сильное и всеобъемлющее. Максимо не сомневался, что, встреться он с Элисон на улице, желал бы ее не меньше… Но, скорее всего, это сводящее с ума желание связано с ее беременностью, с тем, что она носит его ребенка.

Однако такое объяснение спокойствия ему не принесло.

— Но у меня есть условия, — продолжала Элисон с серьезным выражением лица. — Так как я вступаю с тобой в брак исключительно ради ребенка, ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.

— Я на это и не рассчитываю, — заверил ее Максимо, — так как понимаю, что у тебя свои устоявшиеся привычки, предпочтения, свой взгляд на многие вещи. Я готов идти, конечно в разумных пределах, на некоторые уступки.

Элисон кивнула, спустила ноги с кровати и встала, держа в руке крекер. Должно быть, она поднялась слишком резко. У нее закружилась голова, и девушка покачнулась. Максимо мгновенно обнял ее за талию, помогая восстановить равновесие. Одного прикосновения оказалось достаточно. Его кровь моментально вскипела и отхлынула от головы. Одновременно он ощутил, с какой силой заколотилось сердце в груди Элисон. Глаза ее затуманились. Как легко уступить своему желанию, наклонить голову и снова почувствовать вкус ее губ…

Элисон резко выпрямилась и отодвинулась от Максимо Ее приоткрывшиеся было губы сжались в тонкую линию, когда она стала поправлять свою одежду, не глядя на него.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Элисон и шагнула в сторону, увеличивая расстояние между ними. — Я не очень хорошо себя чувствую.

— Да, ты говорила. И ты испытываешь недомогание каждый день?

— Не каждый, но чаще, чем хотелось бы, начиная с шестой недели.

— Какой у тебя срок? — Максимо только сейчас осознал, что спрашивает об этом в первый раз.

— Семь недель.

Внутри Максимо все сжалось. Примерно через семь месяцев он возьмет на руки своего сына или дочь!

Почти два месяца беременности. По Элисон этого не скажешь — стройная, живот плоский. А изменилась ли за это время ее грудь? Максимо представил, как она округляется, наливается…

Желание бушевало в нем. Вообще-то раньше беременные женщины не казались ему сексуальными, но мечтать о том, как он положит руки на круглый живот Элисон, может, даже ощутит, как шевелится младенец, было приятно и волнующе.

— Ребенок должен родиться в октябре, — сказала она.

Максимо слышал, что беременные женщины словно светятся изнутри, но раньше он этого не замечал. А в эту минуту увидел, как осветилось лицо Элисон, какая нежная и трогательная улыбка заиграла на ее губах, какая радость была в ее глазах. Он и сам обрадовался. Максимо получил наглядное подтверждение того, что решение вступить с ней в брак было совершенно верным: Элисон Уитмен станет прекрасной матерью.

— Ты счастлива? — спросил он, убирая прядь волос ей за ухо.

— То, что стану матерью? Да, — честно ответила она.

Их глаза встретились, и Максимо уже не мог игнорировать снедающее его изнутри желание.

— Предлагаю сыграть свадьбу до того, как твоя беременность станет заметна, — сказал он, и хрипотца в его голосе слышалась явственнее, чем ему хотелось бы.

Она закусила губу, в глазах появилась неуверенность. Такой он Элисон еще не видел — может, потому, что до этого она держалась уверенно и независимо.

— У меня есть некоторые условия.

— Ты уже начала говорить на эту тему, — напомнил Максимо. — Я слушаю.

— Я не хочу отдавать ребенка в частную школу-интернат, какой бы престижной она ни была. Я хочу, чтобы он рос среди детей своего возраста. Я не хочу толпу нянь и потаканий любому капризу. Я хочу, чтобы наш ребенок научился уважать других людей.

— Я с тобой полностью согласен.

Элисон кивнула:

— Хорошо, что у нас нет разногласий по поводу воспитания ребенка. Что касается меня… Я не собираюсь сидеть сложа руки. Может, создам какой-нибудь благотворительный фонд.

— Мне нравится эта идея. У нас есть несколько подобных организаций, а если ты как супруга принца займешься этим вопросом вплотную, думаю, они только выиграют.

— И еще… Я настаиваю на отдельной спальне.

— Не вижу никаких проблем. У нас достаточно комнат.

— Я хочу не просто свою спальню. — Элисон запнулась, но продолжила: — Никакой физической близости.

Она постаралась совладать с трепетом в животе. Несомненно, между ними существует влечение, но она не собирается потакать своим желаниям, а потом страдать от разбитого сердца. Поцелуй Максимо заставил ее на время забыть, кто она, кто он и где они вообще находятся. Если она ляжет с ним в постель… Достаточно того, что ее влечет к Максимо так сильно, что рядом с ним сердце начинает стучать вдвое быстрее, а ей самой хочется прижаться к нему, ощутить его руки на своем теле, его губы на своих губах. Для ее же душевного равновесия лучше не переходить определенные границы и уж тем более не ложиться с ним в постель.

— Извини, но эта просьба бессмысленна, — вздохнул Максимо. — Ты не можешь отрицать, что нас тянет друг к другу.

— Я не буду отрицать это, но таково мое условие, — мягко, но решительно заявила Элисон. — Я согласна лишь на формальный брак. И недели не прошло с момента нашего знакомства. Если же ты хочешь секса, то я уверена, что у тебя не будет недостатка в женщинах.

— Извини, Элисон, но для меня клятва супружеской верности не пустой звук. Я был женат на Селене семь лет и хранил ей верность. Если уж я беру тебя в жены, то не собираюсь искать женщин на стороне.

«Но свою жену ты любил», — подумала Элисон.

Наверное, по этой причине ему несложно не смотреть на других женщин. Сейчас ситуация совершенно иная. Они не любят друг друга. Что, если их желание утихнет так же внезапно, как и вспыхнуло? Вступая в брак по необходимости, нужно узнать друг друга получше и стать друзьями… если получится.

— Приятно это слышать, — сказала она. — Я тоже могу обещать тебе, что не буду искать никого на стороне… Но нам не стоит спешить с постелью.

— Почему?

— Потому что это означает, что в наши отношения будут вовлечены чувства.

— Не обязательно, — тут же возразил Максимо.

Может быть, ему это дастся легко — все-таки Максимо более опытен, чем она. А вот за себя Элисон не ручалась. Она инстинктивно чувствовала, что сексуальная близость для нее будет значить больше, чем удовлетворение физического желания. Она неизбежно откроет душу другому человеку. А раз так, Максимо сможет легко задеть ее чувства и, хуже того, он станет необходим ей. Произойдет то, чего Элисон избегала, стараясь остаться независимой от кого бы то ни было.

— Извини, но я не могу сказать то же самое о себе, — заявила она, — и, более того, не хочу это проверять.

Максимо несколько секунд молча смотрел на Элисон.

— То есть ты не будешь возражать, если, согласившись на твое условие, я иногда буду встречаться с кем-нибудь на стороне?

— Не могу сказать, что одобряю это, но готова закрыть глаза на твое поведение, потому что не хочу быть собакой на сене.

— Я настоятельно прошу тебя отказаться от этого условия, потому что нам надо попробовать создать настоящую семью, пусть даже наши обстоятельства далеко не обычны.

Элисон хотела бы того же, но все-таки риск был слишком велик. К тому же тогда придется признаться, что у нее нет сексуального опыта. Элисон почему-то было неловко и стыдно.

— Извини, Максимо, но я не могу… так… сразу.

— Хорошо, — кивнул он. — Давай сначала попробуем узнать друг друга получше.

— Но даже тогда я не обещаю, что захочу лечь с тобой в постель.

— Ладно. Пусть так. Если что, мы вернемся к обсуждению этого вопроса чуть позже.

Максимо не собирался просить Элисон. Он никогда не просил ни одну женщину, даже Селену, когда она стала спать отдельно. Нет — значит нет. Впрочем, до некоторой степени он понимал, как ему казалось, чувства Элисон. Не каждая женщина — в отличие от большинства мужчин — может лечь в постель с практически незнакомым человеком. Пусть даже этот человек является отцом ее ребенка. Единственное, чего Максимо не понимал, — почему Элисон отказывается от секса с ним, если они находят друг друга физически привлекательными? Он считал, что проще проверить все на деле и уже исходя из этого строить дальнейшие отношения. Но это его мнение, и он не вправе навязывать его Элисон. Он готов подождать, хотя сделать это будет нелегко, учитывая желание, которое пробудила в нем Элисон и больше двух лет воздержания. Максимо согласился с ее доводами еще и потому, что надеялся, что Элисон недолго сможет противиться их обоюдному влечению. Достаточно вспомнить то, как страстно она ответила на его поцелуй в коридоре, как льнула к нему.

А сейчас Максимо постарался забыть об интимном аспекте их брака и вернулся к насущным вопросам.

— Ты найдешь в себе силы поужинать с моими родителями?

Пару секунд Элисон колебалась, но затем все-таки согласилась:

— Наверное, отказаться некрасиво.

— Если ты плохо себя чувствуешь, мы можем перенести ужин на другой день.

— Нет, я справлюсь. Ведь готовить мне не придется, — пошутила она.

— Ты готовила ужин сама? — поддержал ее шутливое настроение Максимо.

— Конечно, — фыркнула Элисон. — Ведь у меня нет под рукой шеф-повара. — Внезапно она забеспокоилась: — Как твои родители отреагируют на ситуацию, в которой мы оказались?

— Я уже давно взрослый и сам принимаю решения, — пожал он плечами. — Что случилось — то случилось. Я сделал свой выбор и несу за него ответственность.

— То есть ты не хочешь объяснять им, как был зачат ребенок?

— Не считаю нужным. К тому же мои родители — люди понимающие и не будут задавать лишних вопросов.

— Неужели они не интересовались, почему у вас с Селеной не было детей? — рискнула спросить Элисон.

— Может быть, это их и волновало, но Селена настаивала на том, что никто не должен знать о ее бесплодии. Я тоже молчал, чтобы не причинять ей боль. Если ты захочешь, мы, конечно, расскажем им, как обстояло дело в нашем случае.

Элисон кивнула:

— Пожалуй, нам лучше повременить с откровениями.

Во-первых, она испытывала неловкость при мысли о том, что придется откровенничать с незнакомыми людьми, хотя это и родители ее будущего мужа. А во-вторых, возможно, в связи с этим пришлось бы упомянуть Селену, и Элисон считала себя не вправе говорить о человеке, с которым она не встречалась. К тому же первой жены Максимо нет в живых.

— Тогда я вернусь за тобой через час, — вторгся в мысли Элисон голос Максимо. — Прими душ и переоденься.

Элисон смотрела, как ее жених покидает комнату, и ей вдруг страстно захотелось, чтобы он не уходил.

Желание было вызвано необъяснимым чувством, которое пробудил в ней Максимо, хотя здравый смысл велел ей с ним не сближаться, дабы избежать боли, которую он мог причинить. Эти два совершенно разных стремления боролись в ней, склоняя в пользу то одного, то другого. Здравый смысл должен был победить в перетягивании этого невидимого каната. Обязан был победить.

Столовая с высокими потолками и картинами в роскошных рамах выглядела как музейный зал. За длинным столом могли легко уместиться человек сорок. В целом интерьер создавал холодную, безличную атмосферу. Из-за отсутствия домашнего уюта у Элисон на глаза навернулись невольные слезы. За таким столом, несомненно представляющим большую ценность, их ребенок вряд ли сможет рисовать и запивать молоком печенье, так как это неизбежно приведет к пятнам на столе и его порче. Элисон проглотила эти глупые слезы, решив не расстраиваться заранее. Конечно же атмосферу никак нельзя назвать располагающей, но ведь это столовая, а в замке полно других комнат, и в них обязательно есть столы.

— Заходи и садись, — приветствовал Максимо мужчина, сидевший за столом. Его отец. Лучано Росси.

Он был уже в возрасте, хотя морщины отсутствовали на гладком смуглом лице. Лишь глаза и тронутые сединой волосы говорили о том, что он далеко не молод. Мать Максимо выглядела значительно моложе своего мужа, но, возможно, она была обязана своей молодостью и красотой тщательному уходу за собой. Ее темные волосы были стянуты в узел. Родители Максимо смотрели, как они усаживаются за стол, и их губы не тронула даже слабая улыбка. Единственным человеком, который им улыбнулся, была девушка, сидевшая слева от Элизабет Росси. Она показалась Элисон невероятно красивой: золотистая кожа, темные волосы и необыкновенно яркие голубые глаза. Несмотря на это, в животе Элисон возникло какое-то неприятное ощущение. Она постаралась не обращать на него внимания, поскольку, хотя она и являлась невестой Максимо, у нее не было на него никаких прав.

Девушка вскочила и заключила Максимо в объятия.

— Макс! — воскликнула она. — Я так рада, что ты вернулся домой раньше, чем планировал!

— Рад видеть тебя снова, Белла. — Максимо поцеловал ее в голову и обратился к Элисон: — Познакомься с моей младшей сестрой, Изабеллой.

Тугой узел, образовавшийся в животе Элисон, тут же исчез. Она ощутила облегчение, поскольку Изабелла оказалась сестрой Максимо, а не…

Элисон смутилась. Почему она подумала, что Изабелла — любовница или бывшая любовница Максимо? Это не ее дело. Это не должно ее касаться. Это ей безразлично.

— Приятно познакомиться, — сказала Изабелла и слегка коснулась губами ее щеки. — Я очень рада, что Максимо приехал не один. — Девушка бросила на брата взгляд, который ясно говорил, что она догадывается, кем приходится ему Элисон.

— Мне тоже, — ответила Элисон. — Приятно познакомиться с вами со всеми, — добавила она.

Максимо отодвинул стул, и Элисон села, чувствуя себя несколько неловко.

— Ты не говорил мне, что у тебя есть девушка, Макс, — с лукавой улыбкой заметила Изабелла, обращаясь к брату.

Максимо взял Элисон за руку, сжал пальцы:

— Я молчал, поскольку нам с Элисон надо было понять, насколько серьезны наши отношения.

Элисон кивнула. Говорить она была не в силах из-за комка, подступившего к горлу. В прошлом она почти не встречалась с мужчинами, а общение с чужими родителями происходило в ее жизни впервые. Причем это было не простое знакомство. Королю и королеве предстоит узнать ошеломляющую новость.

— А они серьезны? — спросила мать Максимо, подняв брови, по-прежнему без улыбки.

— Я предложил Элисон выйти за меня замуж, — не стал тянуть время Максимо.

— Уже? — подал голос отец Макса, и Элисон уловила в его тоне осуждающие нотки.

Девушка постаралась справиться с внезапно охватившим ее чувством вины.

— Уже? — переспросил Максимо. — Прошла больше двух лет после того, как я стал вдовцом.

— Может, стоит немного подождать? — вмешалась Элизабет.

— Я хочу жениться на Элисон, — повторил он.

— Как романтично, Макс, — мечтательно и с энтузиазмом протянула Изабелла. По-видимому, она не понимала, чем вызвана такая спешка.