Максимо не позволил своей сестре помечтать:

— Романтика ни при чем. Элисон беременна. Мы хотим пожениться, пока это не стало заметно.

Элисон была готова удрать, услышав, как буднично объявил об этом Максимо и увидев реакцию сидящих за столом. Изабелла была шокирована, родителей явно раздосадовал ответ сына.

— И… — Лучано откашлялся. — И нет никаких сомнений в том, что ты отец ребенка?

На щеке Максимо дернулся мускул, но ответил он спокойно:

— Никаких.

— Понятно, — кивнул отец. — Ну что ж, раз так… Тогда начнем приготовления к свадьбе.

— А кто ее родители? — спросила Элизабет, словно Элисон не было в столовой.

— Какая разница, мама? — все так же сдержанно ответил Максимо. — Я женюсь на Элисон, а не на ее родителях.

Изабелла поддержала брата:

— В самом деле, мама, какая разница, из какой она семьи? Если они любят друг друга и ждут ребенка, почему бы им не пожениться?

— Изабелла, помолчи! — прикрикнул на нее Лучано. — Элисон носит ребенка Максимо, и тут уж ничего не поделаешь.

Вообще-то Элисон надеялась на более теплый прием, но она сможет прожить и без него. Главное, чтобы малыш родился здоровым. Интересы ребенка были для Элисон превыше всего. Кто знает, может быть, родители Максимо немного оттают, когда родится их внук или внучка? Но, наверное, забегать вперед не стоит.

Конечно, ей хотелось бы, чтобы за столом царила более дружелюбная атмосфера, но от нее в этом случае мало что зависит. К тому же она пока гостья в этом замке, а потому лучше в семейные дела Максимо не вмешиваться. Однако Элисон было приятно, что Изабелла неожиданно поддержала брата, а значит, и ее.

Зная Максимо совсем немного, Элисон уже начала уважать его за человеческие качества, за то, что он готов попытаться создать семью, вступив в брак с женщиной исключительно ради ребенка, отцом которого стал по вине врачей. Но уважение — это все, что она к нему испытывает.

Или почти все, вынуждена была признаться Элисон, когда Максимо провел пальцем по ее запястью. В животе словно бабочки запорхали. Да, хорошо, ее влечет к нему. Она уважает Максимо, и ее влечет к нему, но ничего более. Да и какая женщина устоит перед ним?

— Надеюсь, объявление о помолвке и венчание обязательны? — снова вступил в разговор отец Максимо.

Элизабет скривилась, словно проглотила лимон, но быстро овладела собой. Элисон попыталась понять, чем это могло быть вызвано, но в голову ничего не пришло. А потом все перестало иметь для нее какое-либо значение.

— Что с тобой? — тут же отреагировал Максимо, увидев, как изменилось ее лицо. — Опять тошнит?

Элисон кивнула и с трудом проговорила:

— Я бы хотела лечь.

— Извините нас, — сказал Максимо и помог ей встать из-за стола. — Мы пойдем к себе. Поужинаем вместе в другой раз.

— Да, конечно, — согласилась Изабелла, глядя на Элисон с искренним участием и тревогой. — Вам ничего не нужно?

Элисон слабо улыбнулась и качнула головой:

— Спасибо, я ничего не хочу, только лечь поскорее.

В коридоре, в нескольких шагах от столовой, Максимо произнес:

— Все прошло лучше, чем я ожидал. Ведь моя мать любила Селену, как свою дочь. Должно быть, ей нелегко будет привыкнуть к мысли, что я снова женюсь.

Приступ тошноты прошел так же неожиданно, как начался. Элисон вздохнула с облегчением. Все-таки очень неприятно находиться в обществе неприветливых людей, когда чувствуешь себя плохо. Теперь, когда Элисон увидела, что примерно представляют собой родители Максимо, она будет лучше готова к следующей встрече. Может быть, немного привыкнув к мысли о том, что их сын привел новую женщину, которая уже ждет ребенка от него, они немного смягчатся? Оставалось только на это и надеяться.

— Не лучше ли нам рассказать, каким образом мы познакомились, и все остальное? — предложила Элисон.

Максимо помотал головой.

— Думаю, пока не стоит. — Он взглянул на нее. — Тебе лучше?

— Да, — ответила она и поторопилась добавить: — Я не притворялась в столовой. Мне действительно стало дурно, и я…

— Не надо оправдываться, Элисон, — мягко перебил ее Максимо. — Все в порядке.

Они пошли молча. Рука Максимо по-прежнему лежала на талии молодой женщины, и Элисон не хотелось, чтобы он ее убирал, хотя она и понимала, что так было бы лучше всего.

— Селена не хотела, чтобы моя мать знала о ее неспособности родить, — неожиданно заговорил Максимо о своей первой жене. — Селене казалось, что это известие будет равносильно признанию в том, что она не смогла стать мне такой женой, какой видела ее моя мать. Именно мама познакомила нас — по той причине, что Селена была богата, талантлива и красива. Убедившись, что не сможет стать матерью, Селена решила, что подвела свекровь. Ее это очень угнетало.

— Но ведь это глупо, — заметила Элисон. — Она не была виновата в том, что не могла родить.

Максимо пожал плечами:

— Но она считала именно так.

Элисон кивнула и не стала продолжать разговор, видя, как тяжело Максимо вспоминать о Селене, хотя он и скрывает это. Однако ее сильно тревожило то, что ей хочется облегчить его боль. «Это потому, что он отец моего ребенка», — упрямо твердила про себя Элисон.

— Если тебя не тошнит, может, ты хочешь поесть? — предложил Максимо.

В животе у Элисон забурчало.

— Извини, — смущенно пробормотала она.

Он улыбнулся:

— Похоже, это означает согласие.

Максимо привел молодую женщину в небольшую столовую, расположенную в его покоях. Здесь ей понравилось гораздо больше, чем в столовой, предназначенной для официальных приемов.

Они сели друг против друга, и Элисон вдруг представила себе, как через несколько лет между ними будет сидеть маленький человечек — их ребенок — и, улыбаясь папе и маме, будет есть вместе с ними. Кто у них родится, мальчик или девочка? Будет он светлокожим, как она, или унаследует оливковую кожу Максимо? Мысленный образ обычной семьи тронул ее чуть ли не до слез.

И он же перечеркнул все картины, которые Элисон рисовала в воображении до встречи с Максимо. Теперь радом с ребенком обязательно присутствовал отец, а у малыша — и это волновало и пугало одновременно — были черты отца, а не ее. Элисон не знала, почему рождаются такие мысли и образы, но избавиться от них стало невероятно сложно.

— Что ты хочешь на ужин? — услышала она голос Максимо.

Только тогда Элисон поняла, что она незаметно погрузилась в размышления. Подняв глаза и посмотрев на Максимо, она была снова потрясена тем, за какого красавца собирается выйти замуж. Глядя на него, девушка ощутила странную тоску по чему-то необъяснимому, и сердце ее сжалось.

У нее вдруг резко пропал аппетит.

— Может, что-нибудь особенное? — предложил Максимо.

— Знаешь, наверное, я ничего не буду, — вяло ответила она.

— Тебе нужно хотя бы попытаться поесть, — настойчиво произнес он.

— Хорошо. Я попробую, — с неохотой согласилась Элисон. У нее не было ни сил, ни настроения, чтобы спорить.

Через несколько минут в столовую вошла женщина, толкая перед собой тележку с серебряной посудой. Она поставила перед Элисон два блюда с крышкой и бокал имбирного эля. Элисон сразу потянулась к нему и жадно отпила половину.

— Поешь, — еще раз посоветовал Максимо. И не удержался: — Ты слишком худая.

— Я была у доктора. Он сказал, что все в порядке.

— Может быть. Но все-таки, если не ради себя, хотя бы ради ребенка поешь.

Он поднял крышки с ее блюд. На одном лежала паста с каким-то соусом, а на другом — аппетитно зажаренный цыпленок. Запах жареного вызвал у нее тошноту, и Элисон быстро накрыла крышкой блюдо с птицей.

— Попробую поесть пасту, — решила она.

Максимо пододвинул к себе цыпленка.

— Если ты не возражаешь, — вежливо произнес он.

— Да, конечно.

Несколько минут они ели молча.

— Твоя жена принимала что-нибудь? — неожиданно для самой себя спросила Элисон и тут же пожалела об этом.

— Витамины. Кое-какие медицинские препараты. Питалась исключительно здоровой пищей. Словом, использовала все, что, как она считала, поможет ей родить.

Элисон снова пожалела, что проявила любопытство, хотя обычно она умела держать язык за зубами. Должно быть, Селена отчаянно хотела ребенка, но у нее не получилось. Максимо, любя жену и мечтая о детях, страдал вместе с ней. И вот теперь Элисон совершенно случайно, по ошибке, носит его ребенка. Ну, просто нет слов.

— Мы трижды прибегали к искусственному оплодотворению. Все попытки успеха не имели. Она погибла спустя несколько часов после того, как неудача постигла нас в третий раз.

Сочувствуя Максимо, Элисон накрыла его руку своей и совсем некстати ощутила трепет, почувствовав его теплую гладкую кожу и вдохнув его запах. Это сразу напомнило ей о том, что она женщина и совсем скоро станет женой этого мужчины.

Чтобы не искушать себя, Элисон убрала руку. Ее ладонь продолжала гореть. Стук сердца отдавался в ушах, а ее словно накрыла с головой жаркая волна. Возбуждение, от которого было невозможно отмахнуться, несомненно, вызывал Максимо. Элисон взглянула ему в глаза и прочла в них ответное желание, еще сильнее разжегшее пожар в ее теле.

Оказавшись во власти захлестнувших ее эмоций, девушка встала со стула. Ее преследовало одно-единственное желание — увеличить расстояние между ними. Она была не в силах мыслить рационально. Как Максимо удается заставить ее забыться до такой степени, что она теряет власть над собой? Это было немыслимо, но самоконтроль, который Элисон вырабатывала много лет, мгновенно улетучивался, стоило ей коснуться Максимо. Рядом с ним она чувствовала себя незащищенной и ранимой.

— Я не хочу есть, — учащенно дыша, заявила Элисон. — Я устала. Наверное, вернусь к себе и лягу спать.

Губы Максимо тронула понимающая улыбка.

— Элисон, ты можешь вернуться к себе, но зачем отрицать то, что существует между нами?

— Потому что я не хочу этому поддаваться, — прошептала она, закрывая глаза, чтобы не видеть красивого лица принца.

— Тебя кто-то обидел? — хрипло спросил Максимо.

Элисон покачала головой:

— Не в том смысле, какой ты этому придаешь. Я просто… Не проси меня. Не сейчас.

— Я не собираюсь насильно принуждать тебя к чему бы то ни было.

Элисон знала это. У нее не было никаких сомнений в том, что Максимо — человек слова, человек чести. Девушка боялась совсем не этого. Ее пугало, что ему не придется прибегать к силе. Хватит того, что он ее поцелует, прикоснется, и она тут же забудет все причины, по которым ни в коем случае нельзя с ним сближаться. И еще был страх того, что если она, как и ее мать, привыкнет во всем полагаться на мужа, то не сможет стать независимой, когда он ее бросит. Она и так уже зависит от Максимо, поскольку собирается вступить с ним в брак ради ребенка. Если в этот союз вмешаются чувства и физическая близость, это очень плохо закончится для нее.

— Я устала, — повторила Элисон.

— Хорошо, тогда отдохни, — согласился Максимо. — Завтра мы объявим о нашей помолвке.

Глава 6

Когда жесткая пластина в корсете платья впилась ей в бок, Элисон перенесла тяжесть на другую ногу и моргнула. Как жарко! Жарко и душно. Несколько выбившихся из безукоризненной прически прядей упали на шею. Воздух казался плотным, и с каждым вдохом тошнота, ставшая в эти дни постоянной спутницей, усиливалась.

Служанка, которая помогала ей одеться, настаивала на соответствующем наряде в честь официального объявления помолвки. В результате на лицо Элисон был наложен макияж, а сама девушка парилась в роскошном платье, стоя за красной портьерой и ожидая момента, когда ей надлежит выйти на балкон и встать рядом с Максимо, который объявит о помолвке соотечественникам и прессе.

Пока еще была возможность, Элисон сделала глубокий вдох и постаралась не заострять свое внимание на том факте, что ее грудь готова выпрыгнуть из декольте темно-сапфирового платья с рукавчиками, едва прикрывающими плечи.

Максимо уже стоял на балконе и обращался к собравшимся с речью на родном языке. Наверное, это был самый сексуальный мужской голос на свете, а неизвестный Элисон язык только добавлял ему красоты. Хотя она не понимала ни слова, его речь вдохновила даже ее. Должно быть, Максимо был прирожденным оратором и умел выступать перед людьми. Он являлся настоящим лидером своей страны.

Элисон выпрямилась и чуть не выругалась вслух, потому что корсет вновь впился ей в тело. Впрочем, она сразу об этом забыла, вспомнив про ребенка. Да, она приняла правильное решение, согласившись на брак с ним. Максимо станет хорошим отцом и примером для подражания, особенно если у них родится мальчик.

Луиджи, организовывавший официальные мероприятия семьи Росси, подал ей знак и отдернул портьеру. С замирающим сердцем Элисон вышла на залитый солнцем балкон.

От высоты, жары, плескавшегося внизу моря и множества людей у нее закружилась голова. Вспомнив о том, что ей надлежит улыбаться, Элисон старательно изогнула губы и встала рядом с Максимо.

Он обнял ее за талию и привлек к себе. На балконе также стояли родители Максимо. Его отец подошел к микрофону и заговорил. В это время Максимо повернулся к Элисон и нежно коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Это легкое прикосновение наполнило девушку непередаваемо чудесным ощущением. Его взгляд был прикован к ее лицу. Максимо смотрел на нее серьезно, даже заботливо.

Наклонившись, он прикоснулся к ее губам. Элисон совсем не ожидала такого проявления чувств со стороны Максимо и была застигнута врасплох. Сердце ее заколотилось с такой силой, что она испугалась, как бы его стук не донесся до микрофона. Элисон попробовала отодвинуться от Максимо и невольно уперлась своей грудью в его грудь. Между ними словно проскочил электрический разряд.

Она смотрела на Максимо, не в силах оторвать от него взгляд. Этот красивый мужчина в классическом костюме, который отлично сидел на его широких плечах, скоро станет ее мужем. На груди Максимо висели медали с выгравированными на них латинскими фразами, говорящими о выполнении долга перед родиной.

В груди Элисон росла и ширилась гордость. Она была горда тем, что стоит рядом с Максимо. Горда тем, что у ребенка будет такой отец. Конечно, и ребенок будет счастлив иметь отца, который — Элисон не сомневалась — не запятнает свою честь и не будет бегать от ответственности, поскольку останется верен долгу. Максимо всегда будет сам решать проблемы. Он не изменит своего решения, какими бы ни оказались результаты теста. Он всегда будет держать слово.

— Помаши людям, — мягко, но настойчиво произнес Максимо.

Элисон нерешительно махнула рукой. Все с энтузиазмом приветствовали ее.

— Вот и хорошо. — Он легонько потерся носом о ее висок.

Словно молния пронзила Элисон от этого прикосновения. Желание, совершенно не подчинявшееся рассудку, отозвалось в теле жаркой волной. Она никогда не испытывала ничего подобного.

Сила чувств была пугающей. А они должны подчиняться ее воле. Наконец Элисон удалось отодвинуться от Максимо, сохраняя улыбку на лице. В следующую секунду он увлек ее за портьеру. На балконе остались только родители.

— Ты хорошо держалась, — похвалил ее Максимо и убрал руки, когда они остались наедине.

— Всего лишь улыбка и взмах рукой, — возразила Элисон, с трудом переводя дыхание. — Не впечатляет.

— Думаю, ты всем понравилась.

— Наверное, это из-за платья, — попробовала отшутиться она.

— Платье тоже бесподобно, — согласился Максимо, оглядывая ее с головы до ног.

Этот внимательный, оценивающий, одобрительный, восхищенный взгляд разжег бушевавший внутри ее пожар еще сильнее. Элисон пребывала в смятении. Если так будет продолжаться, где ей взять силы, чтобы устоять перед соблазном? Желание уступить Максимо стало невыносимым.

— Ты так красива, — произнес он.

Восхищение в его темных глазах смягчило твердый, уверенный взгляд. Его ладонь легла на щеку Элисон; подушечкой большого пальца он коснулся ее верхней губы.

Портьеру внезапно отдернули, внутрь ворвалась струя горячего воздуха, нарушая их уединение и оторванность от остального мира.

— С этим покончено, — констатировал Лучано Росси. — Свадьба состоится через два месяца. — Он повернулся к Максимо и произнес что-то на родном языке.

На загорелых щеках Максимо вспыхнул румянец.

— Да. Я уверен.

— Лучше лишний раз удостовериться. — Отец похлопал его по спине и взглянул на Элисон. — Желаю вам счастья.

Лучано и его жена вышли. Элисон и Максимо снова остались одни.

— Что он сказал? — поинтересовалась Элисон. Она подозревала, что реплика Лучано касается ее и, судя по реакции Максимо, вряд ли это комплимент.

— Не важно.

Она фыркнула, и Максимо признался:

— Он спросил, уверен ли я, что это мой ребенок.

Элисон почувствовала себя задетой. Но ведь отец Максимо ее совсем не знает, и новость стала для него полной неожиданностью. Конечно, родителям — впрочем, как и ей самой, — нужно привыкнуть к мысли о браке.

— Мне вот что пришло в голову, — начала Элисон. — Если в «Зоилабс» спутали доноров спермы, не могли ли сотрудники перепутать и этикетки для пробирок или их номера — не знаю, как у них это делается.

— Лучше, чтобы они хотя бы с этим не намудрили, — сквозь зубы процедил Максимо.

— Кажется, я неудачно пошутила, — смутилась девушка.

— Именно так, — подтвердил он. — Видишь ли, я уже привык считать себя отцом ребенка, которого ты носишь.

— Извини, — пробормотала Элисон.

Максимо немного расслабился:

— Все в порядке. Просто для меня все слишком серьезно, чтобы шутя относиться к этому.

У лестницы мужчина остановился.

— Я тут подумал… В общем, похоже, я поторопился заявить о попытке создать настоящую семью.

Элисон ощутила укол в груди, однако улыбнулась, чтобы не показать Максимо, какую боль ей причинили его слова. Кстати, почему ей больно, если она согласилась выйти замуж только ради ребенка?.. Но сейчас не время размышлять об этом.

— Да, конечно. — Неужели это ее голос?

Максимо поинтересовался:

— Ты найдешь дорогу к себе в спальню?

Элисон не была в этом уверена, но если он не хочет ее проводить… Она вздернула подбородок:

— Да, конечно.

— Тогда я пойду к себе. — Он поставил ногу на ступеньку, словно ему не терпелось уйти. — У меня есть кое-какие дела, которые требуют срочного рассмотрения.

— Да, да.

Максимо даже не оглянулся, чтобы посмотреть, идет ли за ним Эдисон.

Она постояла внизу, потом, чувствуя себя невероятно усталой и почему-то одинокой, стала подниматься по лестнице.

— Просто отлично! — воскликнула Изабелла, говорившая не переставая с того момента, как они сели в лимузин. — Мама не позволяет мне ходить по магазинам.

— Что, совсем не позволяет? — Элисон трудно было представить, что свобода молодой девушки строго ограничена. Привыкнув к независимости, она уже не мыслила себя без оной.

Изабелла была в восторге, поскольку ей разрешили поехать с Элисон и помочь ей выбрать одежду, соответствующую ее новому статусу.

— Почему тебе не разрешают ходить по магазинам?

Лицо Изабеллы отразило гамму чувств.

— Это не то качество, которым должна обладать жена шейха.

— Ты обручена? — удивилась Элисон.

Она считала сестру Максимо милой и, в силу возраста, немного наивной.

— Можно и так сказать. — Изабелла передернула плечиками. — Брак по договоренности.