Мелани Милберн

По долгу любви

Глава первая

Бывают похороны, на которых не проливают слез.

Никки, бледная и внешне бесстрастная, сдержанно принимала соболезнования. Скорбь с новой силой овладела ею, когда гроб опустили в яму и комья холодной черной земли накрыли его.

— Я сожалею о том, что случилось с Джозефом, — произнес один из менеджеров по продажам, крепко и в то же время сочувственно пожав вдовью руку. — Утешает, что он не долго страдал…

— Благодарю вас, Генри, — Никки склонила голову в ответ на соболезнование, сдерживая печальную улыбку.

— Миссис Ферлиани, — крикливый голос журналиста прорвался сквозь многочисленное собрание провожающих. — Не могли бы вы прокомментировать чрезвычайно успешное и выгодное поглощение «Ферлиани фейшнс», проведенное под руководством пасынка вашего покойного супруга?

Никки передернуло от этого кощунственного вторжения.

— В такой момент я считаю недопустимым что-либо комментировать. Прошу вас покинуть закрытую церемонию прощания с усопшим, — холодно отчеканила женщина.

— А правда ли, что покойный ничего вам не оставил? — не унимался циничный борзописец. — Что, вместе с выкупленной компанией, Массимо Андролетти унаследовал и все движимое и недвижимое имущество почившего отчима?

— Без комментариев, — раздраженно повторила вдова.

В поднявшийся шум влился очередной голос:

— Из надежных источников нам стало известно, что покойный Джозеф Ферлиани потерпел полное фиаско в недавних биржевых манипуляциях, это и явилось причиной его банкротства… Миссис Ферлиани, не могли бы вы подтвердить эту информацию?

Из-за спины вдовы раздался сильный баритон:

— Миссис Ферлиани уже сказала, что не комментирует слухи. Вы нарушаете регламент похорон, господа.

Никки не нужно было оборачиваться, чтобы узнать голос Массимо Андролетти. Но она все же обернулась…

Мужчина отлично владел собой. На его лице она не увидела ничего, кроме скорбной мины, подобающей поводу. Он же, поймав ее встревоженный взгляд, стремительно направился к вдове и произнес:

— Пройдем здесь… Я хочу с тобой кое-что обсудить.

В плотном потоке они покинули территорию кладбища. Массимо усадил вдову на заднее сиденье своего лимузина и занял место рядом. В теплом салоне на удобном кожаном кресле Никки наконец стряхнула с себя напряжение последних часов. Но совсем расслабляться было еще рано.

— Пожалуйста, поезжайте в особняк, Рикардо, — адресовал водителю свое распоряжение Массимо.

Он откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Никки. Она была натянута как струна. Вокруг нее распространялся густой дурман дорогих духов. Тонкие кисти в блестящих кожаных перчатках красиво покоились на плотно сдвинутых ногах. Глаза женщины под густыми ресницами украдкой наблюдали за Массимо.

— Итак… — начал Массимо, мысленно суммировав все внешние признаки ее внимания. — Твои намерения оседлать фортуну не увенчались успехом. Каково это — оказаться у разбитого корыта?

Никки медленно повернула голову в его сторону. Ее лицо сохраняло прежнее выражение отчужденности, и только брови вопросительно изогнулись. Что бы ни произошло между ними пять лет назад, оправдываться и объясняться не имело смысла. За свой выбор она несет ответ только перед собой и никому не позволит над ним глумиться, даже если в глубине души и сожалеет о содеянном.

— Репортеры правы… Я законный владелец всего имущества Ферлиани, — спокойно констатировал Массимо Андролетти. — Для тебя ведь это не новость. Юристы Джозефа наверняка уже все тебе доложили.

— Нет, — сказала женщина тихо. — У меня не было времени с ними встретиться. Я была занята организацией похорон. Думаю, и завтра не поздно будет узнать о фактах, что дают тебе повод так гордиться собой.

Что ж, во всяком случае, эта женщина обладает редкостным хладнокровием. Массимо широко улыбнулся.

— Я недооценивал твой стиль, — великодушно признал он. — Невзирая на твое трепетное отношение к роскоши, ты выбираешь путь благородной скорби. Сначала дань памяти, затем имущественные вопросы… Твоя щепетильность делает тебе честь.

— Можешь не выбирать выражения, — с легкой усмешкой произнесла Никки. — Мне хорошо известно твое невысокое мнение обо мне. Но ты не прав в одном. Джозеф был для меня супругом, а не спонсором. А имущественные вопросы меня не волнуют.

— А как еще будет реагировать человек, которому нечего больше терять? Тем не менее ты замечательная актриса, Никки. Я догадывался об этом и прежде. Теперь же ты воистину достигла вершин лицедейства, — победно изрек Андролетти. — Но я был не прав, утверждая, что Джозеф не оставил тебе ничего. Я забыл про долги, которыми он обзавелся перед смертью. Даже особняк теперь в моей безраздельной собственности.

Никки было известно о ее незавидном положении. Но женщина еще не вполне представляла масштабы постигшего ее бедствия. И теперь она слушала Массимо, но не верила. Она изо всех сил старалась не выдать своего отчаянья, но все же призналась:

— Это более чем неожиданно. Джозеф обещал позаботиться обо мне.

Больше она ничего не могла сказать. Сложно было поверить на слово, что Джозеф не выполнил единственного своего обещания.

Массимо Андролетти сощурил черные глаза.

— Это не может не ранить, согласен. Все равно что предательство. Я тебе не завидую, но, заметь, и не сочувствую нисколько, — ожесточенно произнес Андролетти. — Все рухнуло в один миг. У тебя больше ни машины, ни дома, ни неограниченного кредита, ни щедрого папика… Ни-че-го!

Никки смотрела в окно. Она была не в силах и далее выслушивать эту циническую болтовню, но как заткнуть ему рот?

И все же Массимо Андролетти прав. Джозеф Ферлиани совершил непростительную для бывалого бизнесмена ошибку. Он переоценил свои шансы и потерял все. Никки знала, что это стало возможным только потому, что многим в окружении Джозефа захотелось погреть руки на потерявшем нюх и силы старике. А он до последнего момента верил некоторым, но это не помешало им в удобный момент предать своего босса…

И все же эти профессиональные промахи никому не давали права непочтительно отзываться о Джозефе Ферлиани. И даже в последние месяцы жизни мужа, наблюдая его борьбу с болезнью и деловыми недругами, Никки лишь укрепилась в уважительном отношении к нему. Именно в это время он предстал перед ней таким, каким и был. И она узнала, с кем жила все эти годы. И удивилась той воле, которая когда-то позволила этому человеку из вечно сомневающегося ипохондрика стать успешным и влиятельным бизнесменом. Печально, что эта история преодоления закончилась так бесславно…

— Твой отчим никогда не был для меня «щедрым папиком» — в том смысле, который ты вкладываешь в это вульгарное определение.

Сказав эту фразу, Никки посмотрела на Массимо из-под устало опущенных век.

— И кем же он для тебя был? — продолжал насмешничать Андролетти.

— Джозеф Ферлиани был для меня мужем и другом. Да упокоится его душа с миром. И попрошу не кощунствовать, — потребовала от пасынка вдова.

— Мужем? Я правильно расслышал? — поддался на манок Массимо. — Если мужем, то и любовником. Но ты почему-то как раз об этом не сказала ни слова? Очень интересно, он хоть раз добрел до двери твоей спальни?

— Это переходит всякие границы! Неужели в тебе нет ни капли уважения к покойному? Ты осмеливаешься обсуждать интимную жизнь человека, который предстал перед высшим судом?! Это омерзительно, Массимо. Если в тебе нет уважения к собственному отчиму, то соблюдай хотя бы простые приличия. Избавь меня от этих непристойностей, — гневно потребовала Никки.

Женщина с трудом сдержала вспыхнувшее негодование. Она не хотела понимать, что, хотя бы из почтения к скорбной минуте, Массимо не считает нужным повременить с местью, не попридержит оскорбленное самолюбие.

Никки посмотрела на него и, издевательски улыбнувшись, процедила:

— Тебя это не касается.

— Возможно, теперь меня это касается в меньшей степени, чем пять лет назад, — резонно допустил Массимо. — Однако меня это очень сильно коснулось, когда моя невеста и мой отчим решили между собой, что я лишний.

— Мне было девятнадцать. Я приняла решение задолго до нашей встречи, которая была мимолетным романом, и не более. Я подчинилась воле обстоятельств, — сухо проговорила Никки.

— Не знаю таких обстоятельств, которые бы оправдывали дрейф из моей постели в его постель. Просвети-ка, — металлическим голосом потребовал Массимо.

— Ты знаешь, что мне не было известно о тех узах, которые связывали тебя и Джозефа.

— Ну, это, безусловно, тебя оправдывает, — захохотал Массимо Андролетти. — Конечно, не будь он моим отчимом, и проблем бы не было…

Но проблема возникла, и ее надо было решать.

Что должна выбрать девятнадцатилетняя девушка, у которой позади лишь неустроенное детство, рано познавшая нужду и презрение? Кого должна была она выбрать, надеясь на лучшее? Амбициозного, не желающего взрослеть, самовлюбленного, вспыльчивого молодого человека, пусть и любимого? Или солидного человека с достатком, уравновешенного, обходительного и мудрого?

Она сделала свой выбор и не жалела о нем все эти пять лет. Ни единого разу, до этого самого дня…

Глава вторая

— Ты позволишь мне заплатить за твой коктейль? — спросил кто-то за стойкой бара, когда она вошла в ресторан отеля в свой первый вечер пребывания в городе.

Никки обернулась и увидела темноволосого мужчину с полупустым бокалом в руке. В отличном костюме, который не только не прибавлял ему возраста, но и подчеркивал моложавую стать фигуры. Он был выше среднего роста, а чернота его глаз горела хитрым огнем. Мужчина сосредоточенно ждал ответа.

Она знала, какое впечатление производит на мужчин, молодых и в годах. Молодая женщина — высокая, изящная, гибкая, с длинной красивой шеей. Ей не нужно было носить шпильки и облегающие декольтированные наряды, чтобы привлечь к себе внимание.

И еще ей достаточно было одного взгляда на этого знойного мачо, чтобы понять, что он тоже знает себе цену. Он не старался понравиться, так как знал, что это происходит само собой.

Точеные волевые черты его смуглого лица, двусмысленный взгляд и провокационные манеры исчерпывающе иллюстрировали бесхитростные женские фантазии об идеальном мужчине. Подкрепленные вальяжной надменностью, они способны свести с ума любую…

— Почему бы нет… — в унисон его нахальному тону отозвалась Никки.

Согласиться выпить в обществе идеального незнакомца за его счет не представлялось ей таким уж экстраординарным решением.

— Что будешь пить? — заинтересованным тоном уточнил тот, привлекая к соблазнению мягкий итальянский акцент.

— Шампанское, — как нечто само собой разумеющееся произнесла девушка. — Только избавь меня от этих дешевых игристых подделок, от которых нечего ждать, кроме головной боли. Я разбираюсь в винах…

— Шампанское! И лучшее, что у вас есть! — скомандовал он бармену с кратким жестом хозяина, который так понравился Никки.

И она благосклонно улыбнулась.

После пары первых глотков «лучшего», что было в баре, Никки согласилась отужинать с новым знакомым. И согласилась вовсе не оттого, что ей наскучила компания брата.

Очаровательный и воспитанный, остроумный и привлекательный, решительный и внимательный… Никки не верила, что сочетание всех этих качеств может воплотиться в одном мужчине. Она знала, как легко ошибиться, но хотела попробовать.

Все менялось, и ее участь должна была тоже измениться. Жизнь начинала налаживаться с тех пор, как ей, а в еще большей степени ее брату, многое пришлось преодолеть после смерти матери.

— Я поужинаю с тобой, — решительно произнесла Никки. — Я работаю личным помощником одного бизнесмена. Он дал мне несколько выходных.

— Есть планы?

— Ничего особенного. Магазины, косметический салон… Нужно хорошо выглядеть.

— Это тоже часть твоей работы?

— А как же!

— Уверен, на косметические процедуры много времени не уйдет. Косметологи просто не придумают, как сделать тебя еще краше.

— А ты виртуозный льстец, — с одобрением заметила Никки.

— Говорю, что думаю, — шепнул, приблизившись к ней, итальянец.

— Не сомневаюсь, — испытующе посмотрела на мужчину Никки.

— Не встречал более желанной женщины… Никогда.

— На это признание, должно быть, многие покупаются, — продемонстрировала она сдержанность и благоразумие.

— Ты так думаешь?

Мужчина беззастенчиво нацелился на нее изучающим взглядом.

— Ты думаешь, такие золотистые локоны, такой дерзкий и пронзительный взгляд, такая точеная фигура есть у многих? Хотел бы, чтобы так и было. Многие на моем месте хотели бы этого. Но, увы… Если ты олицетворяешь мечту любого мужчину, привыкай к смелым признаниям.

— Не считаешь, что я несколько высоковата для любого мужчины? Сомневаюсь, что пузатый и лысый, как уж, захочет видеть меня рядом с собой.

— Давай не думать о пузатых, лысых и маленьких, — с улыбкой предложил ей статный собеседник. — Мне не придется тянуться вверх на цыпочках, чтобы узнать вкус твоего поцелуя, а это главное.

Никки помолчала, с наслаждением потягивая дорогое шампанское, а после как бы нехотя произнесла:

— Ты первый мужчина в возрасте, который показался мне настолько интересным… Приходится это признать. Не хотелось бы только, чтобы наша встреча повлияла на мои планы.

Собеседник постарался скрыть конфуз.

— Планы с другим мужчиной? — напрямую спросил он.

Никки вряд ли стоило признаваться новому знакомому, что она уже помолвлена с мужчиной, который на двадцать пять лет старше нее. С человеком, который предлагал ей выйти из бесконечного круга нужды и унижений.

— Нет, — поспешила ответить она, прекрасно сознавая, что после ее реплики новые отношения уже не будут доверительными.

Никки решила, что времени до субботы ей будет достаточно для короткого женского счастья.

— Нет мужчины?! — искренне изумился он сочным баритоном. — Ты меня обманываешь… Либо что-то неладное творится с парнями Австралии, если они позволяют такой девушке быть одинокой.

— Лучше поговорим о тебе, — усмехнувшись, предложила Никки. — Не говори, что свободен. Все равно не поверю.

— А напрасно, — серьезно возразил он. — Я свободен. Мои прежние отношения закончились ничем. Она осталась на Сицилии, а я здесь.

— По делам или это такое бегство от обязательств?

— У меня двойное гражданство и бизнес в обеих странах.

— А что за бизнес? — с очевидным интересом спросила Никки.

— Я изучаю международные инвестиции. Нахожу компании, которые можно с выгодой купить и перепродать. Владелец-банкрот продает свой бизнес, нанятые мной опытные менеджеры выводят его на уровень безубыточного функционирования, после чего мы продаем бизнес с учетом его перспективной стоимости заинтересованным лицам.

— Сколько времени может занять один цикл?

— От нескольких месяцев до года-двух лет. Более длительный период не имеет смысла.

— Это довольно дорогое и рискованное увлечение.

— Так и есть, — кивнул итальянец. — Например, на этой неделе мне предстоит важнейшая встреча в моей карьере. Собираюсь финансировать поглощение весьма крупной компании, которое я планировал в течение нескольких лет.

— Что должно характеризовать тебя как весьма целеустремленную личность… Так?

— Безусловно, это так.

— И твое горячее желание пустить по миру того или иного незадачливого предпринимателя не зависит от профиля компании? — с хитрым прищуром серых глаз спросила она.

— Профиль компании значения не имеет. Главный компонент успеха — это умение верно оценить перспективы самой компании.

— Насколько я понимаю, тебе это подвластно, — тоном комплимента произнесла девушка.

— Мне подвластно не только это… — сказал он, недвусмысленно посмотрев на собеседницу.

— А у тебя никогда не возникает сомнений нравственного характера?

— Сомнения бывают всегда, но только не в моем нынешнем случае. Компания, активы которой я намерен приобрести теперь, процветала в свое время за счет обмана многих людей, и в частности моего отца, доверием которого, злоупотребил владелец корпорации. Я считаю своим долгом покарать такое вероломство.

— Ах! Ты вышел на тропу войны! Понимаю… Благородный мститель, — рассмеялась смелая женщина.

— Я игнорирую твой сарказм, — шутливо предупредил ее темпераментный итальянец. — Но для меня действительно эта месть представляется долгом чести. Я заставлю поплатиться врага моего отца, чего бы мне это ни стоило. Даже ценой собственной жизни.

— Полагаю, до этого дело не дойдет и ты привычно отхватишь большой куш плюс огромное моральное удовлетворение. Или ты уготовил для негодяя какую-то особую кару? — от души веселилась Ники.

— Ничего противозаконного, поверь мне. Он лишь ощутит на собственной шкуре то, на что обрекал людей, которые имели глупость верить ему.

— Объясни, как можно застать врасплох человека, который, по твоим же словам, достиг огромных высот в своем вероломстве? — тихо спросила женщина, чуть подавшись вперед.

— Согласен, мне будет трудно. Но лучшая тактика для успешного захвата — использование приемов соперника. Я хорошо изучил его. Знаю его слабые стороны… Внезапность и безжалостность принесут должный результат.

— Внезапность и безжалостность! Звучит зловеще. Сдается мне, что, пока ты изучал своего врага, незаметно для себя сделался его самым преданным фанатом. Это тебя не пугает?

— Мое оружие действует направленно. Оно не причинит вреда тому, кто безвреден. Но достаточно обо мне… Поговорим о тебе.

Никки не обрадовал этот переход, но она невинно улыбнулась и скромно призналась:

— Мне нечего сказать о себе…

— Так уж и нечего? Из какой ты семьи?

— Из обычной, — неопределенно ответила девушка, в один миг ставшая юной и беззащитной, застенчивой и трогательной.

— Единственный ребенок в семье?

— Есть еще брат двумя годами младше, — с готовностью ответила Никки.

— Родители? Они еще женаты?

— Да, — без тени замешательства произнесла она.

— Счастливица… мои родители развелись, когда мне было шестнадцать.

Никки с облегчением заметила, что итальянец без смущения и с удовольствием говорит о себе. Она решила воспользоваться этим и поинтересовалась:

— А почему они развелись?

— Отец потерял свое дело, семья утратила достаток, мама решила, что она достаточно натерпелась, и оставила его. Он тяжело переживал банкротство, но потерю моей матери пережить не сумел, — сухо подытожил мститель.

— А что случилось?

— Закрылся в гараже, включил двигатель машины и…

— Покончил с собой, значит… Печально слышать. И своим реваншем ты хочешь заставить заплатить за смерть отца человека, который подтолкнул его на этот поступок.

— И еще я хочу вернуть все назад. Все! До последнего цента, — гневно процедил итальянец.

— У тебя непременно получится, — серьезно произнесла Никки.

— А что заставляет тебя так думать? — с интересом спросил он.

— У тебя просто не может не получиться. Ты живешь этой местью. У тебя даже лицо преображается, когда ты говоришь о ней, — обеспокоенно произнесла она.

— Ты меня поражаешь. Я еще не встречал женщин, подобных тебе. Уверен, эта встреча принесет мне удачу, — завороженно проговорил он, опустив взгляд на женскую грудь.

— Ты хорошо оценил свои шансы? — насмешливо спросила Никки, внимательно следя за ним.

— Более чем… У меня только неделя в Мельбурне, в воскресенье я вылетаю в Италию, — спешно заговорил он. — Но когда вернусь, я хочу видеть тебя вновь.