— Ты видел всю эту дешевую краску на жухлом лице? Тонны косметики. Просто свалка промышленных отходов. А то, что у нее вываливается из бюстгальтера, — эти силиконовые дирижабли. А ее наряд! Такое могла напялить на себя только уличная женщина! — недоумевала Хейли.

— Я полностью согласен с тобой. Эта женщина и ведет себя так, как выглядит, и, по сути, таковой и является. Твое возмущение полностью оправдано. Но позволь открыть тебе глаза на одно существенное обстоятельство, Хейли. Многие импозантные мужчины, которые тихо коротают жизнь с милой верной женушкой, ходят на детсадовские утренники и наслаждаются мещанским уютом в элитном пригороде, по ночам грезят о такой вот дамочке вахлацкой наружности, которая могла бы взять его за щуплые грудки и положить себе под толстый бок…

— Прекрати, с меня достаточно, — оборвала его Хейли и спрятала лицо за картонкой меню. — Мне это безразлично. Я даже не спала с ним. Мы и знакомы-то всего три месяца.

— И тебе хватило столь короткого срока, чтобы дать согласие выйти за этого слизняка?! — не на шутку возмутился Джаспер.

— Да. А что тебя так удивляет?

— Не сочти меня за ханжу, но брак — это же на всю жизнь, если речь не идет о твоей матери, разумеется.

— Я захотела стать его женой после третьего свидания, — призналась Хейли. — Я так и представила свое белое платье, фату, украшенную цветами, и его рядом…

— Дети, внуки, совместная старость… Ты умная женщина. Так, во всяком случае, я думал. Гм, ты меня разочаровала, Хейли, — подытожил Джаспер. — Считай, что я спас тебя от величайшей глупости, которую ты могла совершить.

— Но сам ты подталкиваешь меня к совершению не меньшей глупости, — заметила Хейли.

— А если в его прошлом таятся какие-то страшные секреты? — мрачным голосом проговорил Джаспер.

— Такие, как у тебя?

— Заткнись, Хейли. Ты сама не знаешь, о чем болтаешь.

— Я знаю об этом гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Я видела новую свекровь Мириам. Она заходила недавно ко мне в салон. Ты ее знаешь. Джун Бекфорт. Так вот, она мне рассказывала о твоем сыне. О том самом, от которого ты так хотел избавиться…

— Я не просил ее делать аборт, — сухо возразил Джаспер.

— Значит, ей показалось?

— Замолчи, Хейли, — зло остановил ее Джаспер. — Когда должна была состояться ваша свадьба?

— Через три недели.

— Это меня устраивает. Я не настроен что-либо менять. И запомни, если ты хоть чем-то выдашь фиктивный характер нашего брака, я превращу твой салон красоты в самые живописные руины нашего побережья.

— Все твои угрозы кажутся мне совершенно необоснованными.

— Вот ты это и проверишь, — неприязненно посмотрел на нее Джаспер.

— А что ты имеешь в виду под фиктивным браком? Ты не собираешься спать со мной? — спросила Хейли с таким простодушием, что Джаспер не смог удержаться от смеха.

— Разумеется, нет! — выпалил он.

— Рада это слышать, — нашлась Хейли.

— Меня не интересуют женщины, которых я знал еще плаксивыми ябедами.

Хейли опустила глаза, прикрытые густой каймой длинных ресниц. Она никогда не сомневалась в своей привлекательности. Возможно, сводный брат, который знал ее еще «плаксивой ябедой», и не признавал этого очевидного факта вслух, но Хейли была действительно чрезвычайно хороша собой и, обладая изысканным вкусом, умела выгодно себя подать.

Однако нарочитое равнодушие Джаспера к ее безусловной женственности не могло не задевать честолюбивую девушку.

— Очень хорошо, что мы это выяснили, — выказывая облегчение, произнесла она.

— Ты права, осложнения не нужны ни мне, ни тебе, — поддержал ее Джаспер. — Месяц должен пролететь быстро, надеюсь, за это время мы не успеем убить друг друга, а потом мы оба снова станем вольными птицами.

— Ты так упиваешься своей свободой.

— Как и все холостяки — миллионеры.

— В тебе есть хоть что-то ценное, кроме денег? — презрительно поинтересовалась Хейли.

— Умопомрачительная сексуальность, — не раздумывая, ответил он. — Для меня не секрет, что женщины видят во мне чуть ли не идеального мужчину.

— Если бы ты только знал, как мне противны мужчины вроде тебя, которые уверены, что благодаря своим немереным деньгам, которые им достались от дедов и отцов, они могут купить всех и вся.

— Но это действительно так. Не хочу прибедняться — я везучий. Чем не причина для радости? А потом, ведь было время, когда ты не считала меня столь уж отталкивающим, неужели ты забыла?

— Что?

— Свой шестнадцатый день рожденья… Ты была такой уступчивой…

— Много выпила, — попробовала оправдаться она, но вовремя одернула себя, вспомнив, как неловко чувствовала себя в тот вечер, когда Джаспер вывел ее из своей спальни, в которой она намеревалась подарить ему себя. — Я сейчас очень зла на Майлза, поэтому согласилась выйти за тебя. Но если ты и впредь собираешься пичкать меня своими сентенциями, то я, пожалуй, откажусь от этой затеи.

— Я тебе не позволю.

— А я все же рискну.

— Риск — категория математическая. Для тебя он предсказуемо велик, потому что обстоятельства не на твоей стороне.

— Меня коробит, с какой легкостью ты рассуждаешь о том, как разрушить мой бизнес. Ты хоть представляешь, сколько сил я вложила в его развитие? В сфере, в которой конкуренция столь велика и слишком многое зависит от субъективного мнения клиентов, мне в считанные годы удалось заручиться доверием множества людей. У меня отличная репутация. И твой отец искренне гордился моими достижениями.

— Разумеется, ведь это он тебя финансировал.

— С чего ты это взял? — возмутилась Хейли. — Да, на первых порах он предлагал мне свою финансовую поддержку, но я отказалась. Для меня было принципиальным достигнуть всего самой.

— Ты и вправду думаешь убедить меня своими пафосными речами? По-твоему, я забыл, как ты вертела моим отцом и Раймондом?

— Не обманывай самого себя, Джаспер. Тебе зачем-то хочется видеть меня беспринципной стяжательницей, и ты закрываешь глаза на те факты, которые противоречат твоим представлениям обо мне.

— У моих представлений есть многочисленные подтверждения. И если ты с возрастом научилась заметать следы, я уже достаточно тебя знаю, чтобы оставаться при своем мнении.

— Как любой непробиваемый тупица, — выплеснула свое отношение к нему Хейли.

— Согласен, — равнодушно кивнул Джаспер.

— Значит, считаешь, Майлз правильно со мной поступил?

— По-моему, он трижды идиот, если решил изменить тебе с кем бы то ни было. Ты обязана забыть о нем и о том, что он сделал. Тебе вообще не стоило затевать эти отношения. Ледерман значительно старше тебя, при этом в жизни достиг не многого. Он для тебя не партия, Хейли. Он ничтожество.

— Кстати, ты не должен изменять мне, пока мы будем официально состоять в браке, — потребовала Хейли.

— Ставишь мне условие? — уточнил Джаспер. — Ты заблуждаешься, если думаешь, что я позволю тебе диктовать свои правила. Запомни, малышка, правила устанавливаю я!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Итак, — смягчился Джаспер. — Куда ты и Майлз собирались отправиться в медовый месяц?

— Мы планировали отправиться на Зеленый остров.

— О! Нам предстоит чудесный отдых, — оценил Джаспер.

— Ты собираешься ехать туда? — изумилась девушка.

— А как же иначе? Громкая свадьба, вроде той, что будет у нас, обязывает молодоженов отправиться в свадебное путешествие.

— Но я не хочу…

— Охотно верю, но тебе придется. Нас не поймут, если я поеду туда один, — рассмеялся жених.

— Мне будет неприятно находиться с тобой там, где я должна была оказаться с Майлзом, — попробовала объясниться Хейли.

— Неужели ты любила этого мерзавца? Я тебе больше подхожу, — с оттенком шутливости произнес Джаспер.

— С этого дня я буду иметь дело только с совестливыми мужчинами.

— Это ты про меня говоришь?

— Я не могу считать порядочным человеком того, кто так низко поступил с Мириам Мурбэнк.

На скулах Джаспера заиграли желваки.

— Я доволен, что мне, наконец, представится законная возможность научить тебя хорошему поведению. Не дождусь, когда прозвенят свадебные колокола, — зловеще прошипел Джаспер, от чего Хейли невольно поежилась.

— Вряд ли это произойдет.

— Ты продолжаешь думать, что у тебя есть выбор, милая? Заблуждаясь, ты делаешь хуже себе, а не мне. Вспомни о своем замечательном салоне красоты и хорошенько подумай.

— Ты беззастенчиво угрожаешь мне не меньшими неприятностями в браке. Я перестаю различать разницу.

— Разница в том, что наш брак продлится всего один только месяц, а если ты не согласишься на мои условия, то потеряешь салон не на месяц и не на два, а навсегда… Что ты так на меня смотришь? Что пришло в твою очаровательную головку?

— Ты сознательно дискредитировал Майлза в моих глазах, не так ли?

— Каким это образом?

— Ты нанял эту потаскушку, чтобы она соблазнила его, — догадалась Хейли.

— Он сам проглотил эту наживку, Хейли.

— Какой же ты негодяй! Я же любила его!

— Ты не должна сожалеть об этом. Да, я приложил руку, чтобы вывести его на чистую воду. И сделал я это не наугад. Круг торговцев недвижимостью весьма узок, и мне не потребовалось много времени, чтобы собрать информацию об одном из его членов. Всем известно, как падок Майлз Ледерман на женщин этого типа. Я лишь проверил это с помощью Серены Уилтшир.

— Я тебе не верю. Ты мог точно так же опорочить перед ним меня, — гневно проговорила Хейли.

— Послушай-ка меня, сладенькая, — фамильярно обратился к ней Джаспер. — Тебе бы благодарить человека, который обнаружил истинное лицо твоего избранника. Если бы он любил тебя, как ты того заслуживаешь, или хотя бы уважал, то никогда не поплелся бы за такой, как Серена, как и за любой другой.

Хейли отлично понимала, что Джаспер прав, и была бы благодарна ему, если бы им не двигала корысть.

— Радуйся, что это случилось до свадьбы. Подумай о той боли, которую тебе пришлось бы испытать, узнай ты об этом, будучи матерью его детей.

— Так ты платил или не платил Серене за эту услугу?

— Нет. Я лишь дал ей знать о его пристрастиях.

В своих доводах он был обезоруживающе прав, и Хейли решила, что с разъяснениями покончено.

— Я попросил Раймонда обвенчать нас, — сообщил ей Джаспер. — Он согласился, но без особого энтузиазма. Обстоятельства ему известны.

— Я высоко ценю дружбу с Раймондом, — отозвалась Хейли. — Мне будет неприятно сознавать, что ему известно о моей причастности к этой авантюре. Я знаю, чем он пожертвовал, решив стать священником. Вряд ли он сможет принять мои обстоятельства за оправдание моих поступков. Раймонд настолько четко разграничивает мир духовной жизни и материального прозябания, что его не убедишь пустословием. Он так много делает для обездоленных, так упорен в своем призвании…

— Да, да, да! Все любят Раймонда, — цинично оборвал ее Джаспер.

— Он посещал больного отца почти каждый день, в то время как его братец упивался вседозволенностью.

— Разумеется. Моему отцу всегда было приятнее видеть Раймонда… и, конечно, тебя. Я же служил ему вечным укором. Зачем было расстраивать старика своим присутствием? По-моему, я поступал очень гуманно.

— Ты огорчал его, Джаспер. Он всякий раз крайне болезненно реагировал на вести о твоих… причудах.

— Моему отцу всегда нравилось управлять людьми. Он не мог перенести, что кто-то вышел из-под его контроля. Он не хотел понять, что я не пешка на шахматной доске.

— А ты и есть пешка, Джаспер, если позволяешь своим порокам властвовать над собой. Мы оба не более чем пешки в игре твоего отца. Разве не его завещание заставляет нас так унижаться, чтобы достигнуть того, чем он нас дразнит?

— Мне нужна моя собственность, и никто не помешает мне ею завладеть, — жестко произнес Джаспер.

— Кроме меня, — добавила Хейли.

— Если ты намерена встать на моем пути, берегись.

— Мне претит мысль быть твоей женой, — презрительно произнесла Хейли.

— Потерпишь… Скажи, ты очень удивилась, когда узнала, что он не оставил тебе денег?

— Он и не должен был. Мы не кровные родственники. Меня удивило другое. Почему он не разделил наследство поровну между тобой и Раймондом? Он ведь собирался сделать именно это, но, видно, передумал в самый последний момент.

— И благочестивый Раймонд тут же передал бы свою долю в дар церкви, — ухмыльнулся Джаспер. — Должно быть, моему рассудительному отцу эта идея не показалась такой уж разумной.

— Но Раймонд имеет право распорядиться своим наследством так, как посчитает нужным. Полагаешь, твой отец поступил правильно, лишив его этой возможности?

— Я одинаково уважаю волю своего отца и желание брата жертвовать всем на благо обществу. И если бы отец счел нужным поддержать моего брата в таком желании, я бы не стал этому противиться. Но мой отец распорядился иначе, и я смиренно принимаю его решение, — высокопарно объяснился Джаспер.

— Что насчет брачного контракта? — деловито поинтересовалась Хейли. — Я хочу знать, какие тезисы он будет содержать.

— Не будет никакого брачного контракта, — категорически заявил Джаспер.

— Я не совсем понимаю… Ты готов отдать мне половину своего состояния, если я откажусь разводиться на твоих условиях? Почему ты считаешь, что я не злоупотреблю ситуацией и не ограничусь той суммой, которую выделил твой отец, в случае моего замужества с тобой?

Джаспер откашлялся.

— Ты мне угрожаешь, Хейли? — через силу произнес он. — Собираешься пойти по стопам своей алчной матери?

Девушка плотоядно улыбнулась, дерзко глядя на Джаспера. Ей стало понятно, что завещание его отца исключало заключение брачного контракта. Ситуация представилась ей совершенно в ином свете. Теперь она могла держать Джаспера в напряжении.

Хейли решила вести себя осторожно, чтобы ничем не обнаружить своих намерений. Она рассудила, что такая неясность способна сыграть ей на руку. Если невозможное поведение Джаспера спровоцирует ее на то, чтобы в судебном порядке ополовинить его состояние, она очистит совесть тем, что отдаст эти деньги маленькому Даниэлю Мурбэнку — сыну Джаспера, от которого он отказался.

— Решено, — уверенно произнесла Хейли. — Я выйду за тебя замуж.

— Почему у меня такое чувство, что однажды я пожалею об этом?

— Не знаю, дорогой. Это всего лишь на месяц, потерпи, — передразнила тон его высокомерных увещеваний Хейли. — Где ты предполагаешь жить после свадьбы?

— У меня, разумеется.

— Мне очень не хотелось бы переезжать, — закапризничала Хейли.

— По-твоему, я должен переехать в твою крохотную квартирку, имея огромный особняк на побережье? Абсурд! Я отказываюсь это обсуждать.

— Ну, хорошо, — нехотя произнесла Хейли. — Убедил. Но нам придется оговорить некоторые правила общежития.

Игра начинала казаться девушке забавной. Она решила не упускать ни единой возможности, чтобы поиграть на нервах своего самодовольного жениха.

— Правила, несомненно, будут — те, которые установлю я…

— Во-первых, — перебила его Хейли, — не жди от меня ничего из того, что обычно делают жены. Я имею в виду готовку, уборку, стирку, глажку, хождение по магазинам. Все это я буду делать лишь для себя.

— Не велика беда, — прореагировал Джаспер. — У меня для этого домработница. Кстати, о домработнице. Надо придумать что-то, чтобы ее не слишком смущало наше проживание в разных комнатах.

— Скажем, что ты громко храпишь, — предложила Хейли.

— Отличная идея, — поддержал Джаспер.

— Во-вторых, — вернулась к своим требованиям Хейли, — я буду вести себя как заблагорассудится, если ты станешь встречаться с другими женщинами.

— Исключено, — коротко пресек Джаспер.

— То есть?

— Моя жена не будет спать с другими мужчинами и вести себя, как ей вздумается.

— Почему это?

— Я не стану делать из себя посмешище.

— Разве твое наследство не стоит любых жертв, милый? — со вкусом поддразнила его Хейли.

— Только не ценой моей мужской гордости.

— А что прикажешь делать с моей женской гордостью? Мне тоже не польстит узнать о твоих шашнях на стороне.

— Обещаю вести себя хорошо. Если я что-то и предприму, никто об этом не узнает, — заверил ее Джаспер.

— Предлагаю компромисс: воздержание на месяц брака для обоих.

— Может, ты и способна пойти на это, я же отказываюсь, — энергично замотал головой Джаспер.

— Придется.

— Невозможно.

— Почему?

— Это противоестественно.

— Вспомни Раймонда.

— Я — не он. Я с ума сойду.

— В таком случае и мне придется пуститься во все тяжкие, — тяжело вздохнула Хейли и кокетливо заморгала сине-зелеными глазками.

— Это пустые угрозы. Ты сама сказала, что за те три месяца, которые встречалась с Майлзом, ты так и не переспала с ним.

— Это потому, что мы шли под венец. Если бы я просто пожелала получить сексуальное наслаждение, то сделала бы это.

— Пустые слова.

— Я женщина, Джаспер, и привыкла жить полной жизнью, — сказала Хейли, потупившись.

— Милая, тебе двадцать восемь, а ты с трудом выговариваешь эти слова. Я тебе не верю, — насмешливо произнес Джаспер.

— Это вообще тебя не касается, — разозлилась Хейли.

— Согласен. Еще вина?

— Достаточно.

— Зарделась, бесстыжая, — ласково сказал Джаспер. — Хочешь десерт? Я помню, ты готова была убить за плитку шоколада.

— Даже не знаю. Ну, разве что небольшой кусочек шоколадного торта.

— А как же калории? — спросил провокатор.

— Черт с ними, — махнула рукой Хейли.

— Люблю тебя за то, что ты всегда уступаешь своим соблазнам.