— Ты согласилась.
Она скрестила руки на груди и выпустила долго копившийся гнев.
— Я пошла на это, потому что у меня нет выбора. Ваши решения напрямую повлияли на мою жизнь, и я стараюсь не отставать. Я ненавижу лгать, и актриса из меня никудышная.
— Что ты хочешь сказать?
— Если вы хотя бы не попытаетесь быть вежливым или, по крайней мере, вести себя как порядочный человек, ничего не получится. Я не могу так быстро выключить свои эмоции.
Я с досадой откинул рукой челку.
— Что вы от меня хотите, мисс Эллиотт?
— Неужели нам нельзя хотя бы попробовать поладить? Нам наверняка удастся отыскать что-то общее и начать разговор без этих ваших завуалированных оскорблений и напускного высокомерия.
Улыбка тронула мои губы. Я еще раз увидел в мисс Эллиотт стержень.
— Приношу свои извинения. Постараюсь исправиться. Есть ли что-то еще, что вам не нравится, раз уж мы решили поговорить начистоту?
Она молчала и теребила пальцами свою уродливую рубашку.
— Ну же, руби!
— Я не хочу, чтобы вы… гм-м… шлялись, пока мы… пока мы делаем вид, что мы вместе.
— Чтобы я шлялся?
Она отвела глаза.
— Не спали с другими женщинами. Хочу избежать такого унижения.
— Хочешь сказать, что я не могу никого трахнуть?
Ее щеки стали такими пунцовыми, что я испугался, как бы она не взорвалась. Однако она расправила плечи и посмотрела прямо на меня.
— Да.
Для меня это звучало чересчур нелепо.
— Я могу трахать кого угодно!
— Нет!
— Ни хрена, — подчеркнул я последнее слово.
— Нет.
— Хочешь, чтобы я все это время соблюдал целибат? — с недоверием спросил я.
— Я это сделаю, поэтому и ожидаю того же от вас.
Я фыркнул.
— Сомневаюсь, что для тебя это что-то новое.
Она всплеснула руками.
— Вот именно. Хотите трахаться… Тогда отвалите, Ванрайан.
Она схватила пальто и бросилась к двери, а я молча смотрел на ее удаляющуюся фигуру.
Какой же я идиот! Я погнался за ней — во второй раз.
— Кэтрин! — Я выставил руку, не позволив ей открыть дверь. — Извини. Мое замечание было неуместным.
Она обернулась. В ее глазах блестели слезы.
— Да, неуместным. Как и многое из того, что вы произносите.
— Извини, — повторил я. — В отношении тебя это происходит почти инстинктивно.
— Мне от этого не легче.
— Знаю, — согласился я и сменил тактику. — Я не буду.
— Не будешь чего?
— Не буду никого трахать. Я исполню твое желание. — Я всем весом навалился на дверь, ведь если бы она ушла, это было бы реально хреново. — А еще я постараюсь не вести себя как осел.
— Не уверена, что ты в силах изменить твою сущность, но удачи в попытках, — пробормотала она.
Я расслабился: кризиса удалось избежать.
— Я отвезу тебя домой.
Она покачала головой, и я бросил на нее свирепый взгляд.
— Кэтрин, мы договорились, что я перестану вести себя как осел. Я отвезу тебя домой. Завтра нас ждет чертовски долгий день.
— Ладно.
Я схватил пальто и открыл ей дверь, зная, что моя жизнь вот-вот изменится самым непредсказуемым образом.
Оставалось надеяться, что оно того стоило.
9
Ричард
Если не считать нерешительных указаний Кэтрин, поездка прошла в тишине. Чем больше мы отдалялись от моего района, тем мрачнее становилось у меня на душе. Когда мы подъехали к обветшалому дому, я повернулся к Кэтрин.
— Это твой дом?
Она покачала головой.
— Нет. Я снимаю в нем квартиру.
Я остановил автомобиль на парковке и отстегнул ремень безопасности.
— Покажи.
Дважды щелкнув брелоком, я последовал за ней по неровной дорожке. Я надеялся, что к моему возвращению покрышки все еще будут на месте и что автомобиль не угонят.
Я не пытался скрыть своего разочарования, когда осматривал то, что принято называть квартирой-студией. Для меня это была уродливая свалка. Единственными предметами мебели здесь были диван, старый стул и письменный стол, он же и обеденный. Короткая столешница, плита и небольшой холодильник изображали кухню. У стены громоздилось полдюжины коробок. На штанге для вешалок висели непритязательные костюмы и блузки, которые носила Кэтрин.
Я подошел к единственной двери в квартире и распахнул ее. В крошечной ванной был такой маленький душ, что лично я ни за что не смог бы им воспользоваться. Я закрыл дверь и повернулся к Кэтрин. Она с тревогой наблюдала за мной.
Я уже ничего не понимал. Просто шагнул и встал, возвышаясь над ней.
— У тебя есть проблема, о которой мне следует знать?
— Прости?
— У тебя проблемы с наркотиками? Или какая-то иная зависимость?
— Что?! — ахнула она, прижав руку к груди.
Я всплеснул руками.
— Почему ты живешь как бедная церковная мышь? Я в курсе, сколько ты зарабатываешь. Ты можешь позволить себе достойную квартиру. На что ты тратишь деньги?
Она прищурилась и пристально уставилась на меня.
— С наркотиками у меня проблем нет. А что касается траты денег, тут у меня другие приоритеты. Для меня неважно, где спать.
Я огляделся по сторонам.
— А для меня важно. Ты здесь больше не останешься. Собирай свое дерьмо. Немедленно.
Она шлепнула ладошками по бедрам.
— Нет.
Я решительно шагнул вперед. Комната была до того маленькой, что, когда она отступила, ее спина уперлась в стену. Я угрожающе возвышался над ней и внимательно всматривался в ее лицо. Ее глаза были ясными, хотя и сердитыми. Не сводя с нее взгляда, я схватил ее за запястье и задрал рукав. Она с рыком освободилась и подняла сразу обе руки.
— Никаких следов от игл, Ричард, — выплюнула она. — Я не принимаю наркотики. Я не курю их, не глотаю и вообще никак не ввожу в свой организм. Доволен? Или хочешь проверить еще? Может, мне пописать в баночку?
— Нет. Полагаю, я должен тебе доверять. Но если узнаю, что ты солгала, все будет кончено.
— Я не лгу.
Я сделал шаг назад.
— Хорошо. Сегодня вечером ты отсюда съедешь, и это не обсуждается. Я не стану рисковать. Вдруг Грэм узнает, в какой дыре ты живешь?
— А если тебе не предложат работу? Что мне тогда делать? Сомневаюсь, что ты оставишь меня у себя.
Я расхохотался. Она была права.
— На те деньги, что я тебе плачу, ты можешь позволить себе что-нибудь приличное. — Я снова огляделся по сторонам. — И эту мебель ты забирать не станешь.
— Она не моя.
— Слава богу.
— Ты знаешь, что ты сноб? Да, мебель старая, но чистая и пригодная для использования.
Я был вынужден признать, что маленькое помещение выглядело безупречно чистым… но от этого не менее отвратительным. Я проигнорировал ее колкое замечание.
— Эти коробки ты забираешь?
— Неужели необходимо выезжать прямо сейчас?
— Да.
— Да. — Она вздохнула. — Коробки я забираю.
— Хорошо. Я поставлю их на заднее сиденье. Твой… э… гардероб поедет в багажнике. Что еще у тебя есть?
— Пара личных вещей.
Я толкнул в ее сторону пустую пластиковую корзину для белья.
— Сложи их сюда. Выброси всю еду, которая у тебя осталась.
На ее лице появилось странное выражение.
— У меня нет еды, если не считать пары кексов.
Я фыркнул.
— На еду тоже денег не хватает? Неудивительно, что ты такая тощая.
Она вскинула голову.
— Не хочешь хотя бы попытаться быть вежливым? Или ты решил приберечь усилия для тех случаев, когда мы будем на публике?
Я поднял первую партию коробок.
— Скоро сама узнаешь. А теперь собирай свои вещи. Сюда ты больше не вернешься.
Я открыл дверь гостевой комнаты, ввалился внутрь и, поставив на пол коробки, включил свет. Совместными усилиями, за несколько поездок, мы перевезли все вещи в ее комнату. Я отступил назад и оценил ситуацию. Вещей было немного. У меня возникло искушение спросить, почему их так мало, но я решил, что схватка, которая за этим последует, того не стоит. По ее напряженным плечам и плотно сжатым губам я понимал, что уже достаточно утомил ее этим вечером.
— Кэтрин, поверь мне. Все к лучшему. Теперь, если тебя спросят, ты честно ответишь, что мы живем вместе.
— А если твоя затея провалится, моя жизнь будет разрушена.
— Если моя затея провалится, твоя жизнь будет разрушена в любом случае. Дэвид перестанет тебе доверять и не позволит больше на него работать, он тебя уволит, и ты останешься у разбитого корыта. А так у тебя будет немного денег в банке, и я поспособствую тому, чтобы ты устроилась на новую работу и сняла себе квартиру посимпатичнее. Все у тебя будет гораздо лучше, чем сейчас.
Она смотрела на меня, не мигая.
— А пока поживи в безопасном и более комфортном месте. Постепенно ты обставишь и украсишь эту комнату на твой вкус. У тебя есть доступ ко всей квартире. Помимо моего тренажерного зала, внизу есть отличный бассейн и спа-центр, и я гарантирую тебе роскошную ванную комнату.
— А ванна там есть? — с тоской спросила она.
Я почувствовал странное удовольствие от того, что смог ответить «да», и широким жестом распахнул дверь, явив перед ней массивную ванну. Я впервые увидел ее искреннюю улыбку. Выражение ее лица смягчилось, глаза загорелись. Они и правда были удивительного синего цвета.
— Это твоя ванна, Кэтрин. Пользуйся ею, сколько душе угодно.