Джеку стало казаться, что он едет уже целую неделю, когда дилижанс, наконец, замедлил ход, подъезжая к Сиренкестеру. Как только карета остадовилась на постоялом дворе, Джек соскочил с козел и вбежал в харчевню. В считанные минуты он договорился с хозяином насчет лошадей, сдал ему на хранение вещи и быстро разделался с кружкой пива и куском хлеба с сыром.

В начале шестого он уже летел на коне по направлению к Норкроссу. Если все сложится удачно, Онория скоро выйдет из своего заточения, может быть, даже завтра.

Если только все сложится удачно. Ведь может случиться все не так, как ему хотелось. Сэр Ричард может его арестовать, и Джек ничего не сделает, чтобы спасти Норри, если сам угодит в тюрьму. Он криво усмехнулся. И тогда уже никто не придет к нему на помощь.

Но у него есть единственное преимущество. Пока ожерелье у Джека, у него есть шанс помочь Норри. Он должен убедиться, что Норри на свободе, прежде чем передаст ожерелье Стерлингу.

По мере того, как он приближался к Норкроссу, его возбуждение все возрастало, также, как и чувство вины. Если бы он взял Норри с собой, как она и просила, этого никогда не случилось бы. И вот теперь ему придется отдать ожерелье сэру Ричарду. Но это все мелочи по сравнению с. тем, что ему предстоит показаться Норри на глаза. Она, конечно, скажет, что Джек во всем виноват, и будет тысячу раз права. Она подарила ему жизнь, чтобы он обеспечил ее будущее, а он так жестоко обманул все ее надежды.

Да, совесть — чертовски коварная штука, ты не свободен в своих поступках, не можешь поступать так, как проще всего. Самый легкий путь для Джека — уехать в Париж, а самый трудный лежал теперь перед ним. Год назад, да даже два месяца назад, он бы не задумался, как ему поступить. Теперь его связывало чувство собственной вины/

Он виноват в том, что оставил Онорию там, в Норкроссе, и все поняли, что она является соучастницей преступления. Он виноват в том, что допустил, чтобы она полюбила его, так как знал, что недостоин этой любви.

Тени стали длиннее, когда Джек, придержал лошадь, остановился, не доезжая усадьбы. Какое-то предчувствие заставило его спешиться и привязать лошадь к изгороди подальше от дома. Если

ему придется бежать из Норкросса, то гораздо удобнее оставить коня здесь, а не в конюшне.

Собрав все свое мужество для такого сурового испытания, Джек прошел через лужайку к дому и поднялся по парадной лестнице. В ответ на стук дверного молотка за дверями послышался громкий лай и визг. Собаки! Проклятых тварей впустили в дом на этот раз. Лакей открыл дверь, и собаки кинулись к Джеку, обнюхивая его обувь и тычась мордами в руки.

— Я должен увидеть сэра Ричарда, — Джек пытался сдержать себя, чтобы не пуститься наутек.

Лакей кивнул и провел его в холл. Через несколько минут он вернулся и молча проводил Джека в кабинет.

— А, мистер Барнхилл, — сэр Ричард встал из-за стола. — Не думал, не гадал, что увижу вас снова.

— У меня есть к вам предложение, — проговорил с трудом Джек.

— В самом деле? — — сэр Ричард указал на стул. — Пожалуйста, присаживайтесь. Я с нетерпением жду вашего предложения, мистер… ах, Барнхилл. Я полагаю, это имя, которым вы предпочитаете представляться.

— Где Онория?

— Какое трогательное выражение заботы! Не думал, что среди воров существует подобное благородство.

— Онория ничего не украла. Сэр Ричард притворно вздохнул.

— Нет, конечно, сама она ничего не украла. Но закон не делает разграничений между преступником и тем, кто подстрекает к преступлению. Мое ожерелье исчезло; она наняла вас, чтобы вы похитили его. Поэтому она виновна.

— Я уверен, закон принимает во внимание и факты продажи поддельных камней.

— Не будьте же таким утомительным, мистер Барнхилл. Не думаете ли вы, что кому-то есть дело до такого пустяка, как покупка драгоценностей каким-то никому неизвестным немецким князьком?

— Она в приюте?

— А что мне оставалось делать? Я не хочу вызвать публичного скандала, подвергнув ее аресту. Но я, конечно же, не желаю, чтобы она оставалась в этом доме.

— Тогда отправьте ее к тетушке.

— К леди Хэмптон? — сэр Ричард рассмеялся. — Наверное, более разумно, если она присоединится к Онории, ей самое место в этом приюте.

Джек знал, что ему не удастся так просто уговорить Стерлинга.

— А что, если ваше пропавшее ожерелье возвратят вам? Тогда нет смысла держать вашу племянницу в доме для умалишенных,

В глазах сэра Ричарда загорелся зловещий огонек.

— Думаю, все не так просто, как кажется. Вся эта неурядица доставила мне лишние волнения, не говоря уже о расходах. Услуги в Спринг-Мидоу стоят недешево, — он прищурил глаза. — Мне больно думать, что придется перевести ее в общественный приют для бедняков за неимением средств.

— Если вы освободите ее, ожерелье вернется к вам.

— Галантный красавец-вор спешит на помощь даме. Прямо как в сказке, в конце концов, все счастливы и довольны.

Ричард посмотрел на Джека, как бы раздумывая.

— Ожерелье должно быть у меня прежде, чем я даже подумаю об освобождении Онории.

Джек покачал головой.

— Когда Онорию выпустят из приюта, ожерелье окажется у вас.

— Значит, вы признаете, что оно у вас? Джек пожал плечами.

— Скажем, я знаю человека, у которого ожерелье в данный момент.

Ричард встал и оперся ладонями о стол, нависая над ним.

— Тогда я прошу передать этому человеку, что если ожерелье не появится у меня в шесть часов завтра вечером, я позабочусь о том, чтобы моя племянница не сделала и шагу из этого приюта, разве только придется переправить ее в Бедлам.

Джек ответил ему холодным презрительным взглядом, хотя, на самом деле, еле сдерживался, чтобы не вцепиться ему в глотку.

— Когда вы освободите Онорию, ожерелье станет вашим.

Сэр Ричард кивнул головой в знак согласия.

— Я рад, что вы образумились, Барнхилл.

ГЛАВА 24

Они быстро обговорили условия, и Джек выскользнул из дома. Он не испытывал особенной радости от того, что ему придется возвращаться в Сиренкестер в темноте, но другого выбора не представлялось. Джек не хотел проводить ночь в Нор-кроссе, почему-то ему казалось, что Ричард Стерлинг не предложит ему остаться. И, кроме того, Джек должен приготовить все к приезду Онории. Он почувствует себя счастливым, если она не пожалеет хотя бы слова для него. Хотя после этого кошмара, на который он ее обрек, Джек ни на что не рассчитывал. Поверит ли Норри когда-нибудь, что он искренне хотел лучшей доли для нее? Что он не взял ее с собой, желая защитить, а не предать? Джек проклинал себя последними словами за то, что втянул ее в это дело. Несомненно, он проведет остаток своих дней, глубоко раскаиваясь в совершенном поступке.

Джек мог бы поехать в Глостер и завтра, это не заняло бы много времени, но он хотел приехать туда пораньше. Ему необходимо выбрать место для осуществления обмена на следующий день. Сэр Ричард согласился предоставить выбор Джеку, и он хотел продумать все как следует. Он не желал попасть в ловушку; Ричард Стерлинг не являлся тем человеком, которому можно довериться без оглядки. Несмотря на усталость, Джек спал мало. Он не мог отогнать от себя образ Норри. Что же она должна думать и чувствовать? Как должна ненавидеть его!

Как только все закончится, он уедет в Париж: Он просто обязан покинуть страну. В Англии теперь ничто больше его не удерживает.

Ему вдруг захотелось повернуть время вспять, к тому роковому дню в Гортоне. И молить Бога на этот раз, чтобы Онория не успела остановить палача.

Джек проснулся раньше всех в доме, и ему пришлось ждать, пока встанут конюхи. Не дожидаясь завтрака, он велел оседлать коня и выехал.

Добравшись до Глостера, Джек медленно проехал по улицам древнего города, высматривая постоялый двор, где бы он мог составить послание сэру Ричарду. Он нашел подходящее заведение довольно быстро. Теперь Джеку оставалось лишь определиться с местом встречи. Сначала он хотел остановить свой выбор на маленькой, удаленной от проезжей дороги гостинице, но хорошо поразмыслив, решил, что шумное людное заведение больше подойдет для этой цели.

Да и для Онории так будет безопасней. Джек не питал иллюзий, что она последует за ним на край света, но он должен найти для нее какое-нибудь надежное место. Дом ее няни идеально подходил для этого. Джек немного успокоился. Он успеет сделать все необходимые приготовления к ее приезду.

Только на мгновение Джек осмелился предположить, что Онория согласится уехать с ним в Париж, но эта безумная идея угасла так же быстро, как и возникла. Он не настолько глуп, чтобы желать невозможного; это было бы смешно.

Норри не удовлетворила бы та жизнь, которую он мог ей предложить. Он лишь причинит ей еще большие страдания.

Оставив послание сэру Ричарду на выбранном им постоялом дворе, Джек продолжал поиски, пока не нашел маленькую, скрытую от чужих взглядов гостиницу невдалеке. Здесь он поставил лошадь в конюшню и попросил что-нибудь перекусить. Но это оказалось нелегкой задачей, так как внутри у него все сжималось и переворачивалось от страха и недобрых предчувствий. Если бы не Онория, Джек отдал бы ожерелье Стерлингу еще вчера вечером, и на этом его тревоги закончились бы. Но с момента, как Джек прочел это ужасное письмо, он понял, что обязан спасти ее. Она, без сомнения, никогда не поблагодарит его за это, но он не сможет жить с собой в ладу, если сейчас повернется и уйдет.

С грохотом отодвинув стул от стола, Джек встал и прошел решительными шагами через таверну, ортавив свой завтрак нетронутым. Он бесцельно бродил по улицам Глостера. В другое время Джек оценил бы живописные окрестности древнего города, но все, что он ощущал в данный момент — это непреодолимое чувство тревоги и подавленности. Онория удивленна подняла свой взор, услышав, как в замке поворачивается ключ. В дверях показалась смотрительница приюта. Норри изумленно распахнула глаза, увидев стоящего позади нее дядю Ричарда.

— Как оказалось, среди воров все-таки есть некоторое понятие чести, . — сообщил он. — Твой друг вернулся.

«Джек? Джек вернулся?» Но ее первый порыв радости затмила тупая боль в сердце. Зачем? Чтобы еще более унизить ее, причинить ей еще большую боль, напомнив о том, какую глупость она совершила?

— Собирайся, ты едешь со мной, — проговорил дядя.

— Зачем?

— Представь, что ты — фишка в игре, — он знаком приказал ей следовать за ним. — У него есть кое-что, необходимое мне, а ты поможешь мне это заполучить. Мы договорились о сделке с ним.

— Вы хотите меня отпустить? — спросила Онория бесцветным голосом.

Дядя Ричард кивнул.

— Как только ожерелье окажется у меня, мне незачем держать тебя здесь дольше. Ты можешь уехать со своим вороватым другом.

Онория внезапно остановилась.

— Я не собираюсь никуда с ним ехать. Ричард желчно улыбнулся.

— Вы обсудите этот вопрос между собой/Для меня главное — вернуть мою собственность.

«Мою собственность», — откликнулось в голове у Онории. Но сейчас ей стало все безразлично. Джек предал ее, забрав ее ожерелье, и она отбросила все свои надежды и мечты. Ничто не имело для нее значения — ни приют, ни ожерелье, ни Джек.

Когда они вышли во двор, Онория зажмурилась от яркого света, ударившего в глаза. Она покорно шла за дядей к ожидающей Их карете. Ричард сел поудобнее, не позаботившись о том, чтобы помочь ей. Онория сама взобралась по лесенке, и надзирательница захлопнула за ней дверцу. Экипаж резко дернулся, и Онория упала на сиденье. Она недоуменно уставилась на закутанную в плащ женщину, сидящую рядом с дядей. Кто она?

Позже Онория все поняла. Рыже-каштановый цвет волос женщины все прояснил. Она с презрением посмотрела на дядю.

— Вы хотите обмануть его, не так ли? Сэр Ричард хитро улыбнулся.

— Как ты догадлива, моя милая. Да, двоим легче играть в эту игру обмана и лжи.

Онория горько рассмеялась.

— Он этого заслужил.

Сэр Ричард насмешливо приподнял бровь.

— Что, ни слова сочувствия для своего любовника?

— Нет.

— Жаль, что тебе не хватило этой решительности раньше. Тогда можно было бы избежать всей этой отвратительной неразберихи.

Онория погрузилась в молчание. Не говорила ли она себе то же самое сотни раз? Но она не могла остановить время и исправить то, что уже свершилось. Она проживет всю оставшуюся жизнь с сознанием своей ошибки. Единственное, на что она надеялась, что это мучение не продлится слишком долго.

— Вы отправите меня обратно в приют? — спросила она безразлично.

Сэр Ричард снова кивнул.

— Я вынужден перевезти тебя на тот случай, если он пошлет кого-нибудь проверить. Но со мной моя приятельница, — он похлопал незнакомку по руке, — она сыграет твою роль в этой маленькой драме.

— Вы думаете, он не заметит?

Пожав плечами, сэр Ричард вытащил пистолет из отсека на дверце кареты и сунул его себе в карман.

— Не имеет значения. Я твердо намерен вернуть себе ожерелье.

В некотором смысле, Онория даже почувствовала облегчение, узнав о своей дальнейшей участи. Это мало что меняло, если дядя отпустит ее. Без денег, без дома ее ждут лишь страдания, долго она так не выживет.

Правда, она может отбросить в сторону свою гордость, упасть на колени и умолять о помощи своих дальних родственников. Возможно, они проявят милосердие и окажут ей какую-то поддержку. Достаточную, чтобы просуществовать некоторое время. В противном случае, ей не на что надеяться. Ей останется только заняться воровством или стать проституткой, но такая жизнь не для нее.

«Не так ли чувствовал себя Джек перед казнью в Гортоне? — подумала она равнодушно. — Зная, что впереди у него нет никакой надежды на будущее, не благословлял ли он грядущую смерть как конец всех своих мучений? Но нет. Я не позволю сломать себя. Я выживу — должна! хочу выжить! Даже ради того, чтобы доказать ему, что могу сделать это!»

Джек в тревоге расхаживал по двору гостиницы, не сводя глаз с ворот, ожидая, не покажутся ли сэр Ричард с Онорией. Если раньше ожерелье оттягивало его карман свинцовым грузом, то теперь оно казалось ему корабельным якорем.

Если бы Джек не хотел освободить Онорию, то оставил бы ожерелье на столе сэра Ричарда в Норкроссе. Но теперь он должен играть до конца, чтобы спасти Норри. Он снова взглянул на часы. Еще пять минут.

Джек надеялся, что ему хватит средств, чтобы нанять экипаж для Онории и отвезти ее к няне. Иначе ей придется довольствоваться местом в почтовом дилижансе. Она сможет проехать большую часть пути сегодня; он захватил с собой деньги, чтобы заплатить за ее ночлег и экипаж. Онория окажется на безопасном удалении от дяди, прежде чем Джек уедет в Лондон.

Джек уже заказал комнату для Норри в этой гостинице. Он не знал, в каком состоянии будет Онория. То, что она выходит из приюта, ничего, но сути, не меняло. Без сомнения, она захочет принять ванну, которая просто необходима ей с дороги, а также чистая смена белья… В одной лавке поношенной одежды Джек нашел ей простые, но приличные вещи. Кроме того, он надеялся, что сэр Ричард перешлет ей оставшийся в Норкроссе багаж.

Во двор вкатила карета, и Джек отпрянул за угол. Но в следующий момент он расслабился, так как вышедший из кареты мужчина был незнаком ему.

Джек снова внутренне сжался, когда другой экипаж остановился перед гостиницей. Выглядывая из-за угла, Джек затаил дыхание, увидев, как из кареты вышел Ричард Стерлинг и помог сойти женщине, закутанной в плащ с капюшоном. Джек не смог разглядеть ее лица, но прядь каштановых волос, выбившаяся из-под капюшона, подсказала ему, что это за женщина.

С сильно бьющимся сердцем Джек отступил за угол и смотрел, как они приближаются к гостинице. Джек оставил там записку, в которой предлагал сэру Ричарду встретиться с ним в одном из уединенных номеров. Сейчас Джек хотел убедиться, что Стерлинг не прихватил в собой еще кого-нибудь.

Но, кроме Стерлинга и Онории, никто больше не появился. Джек проследил, как они исчезли в боковом входе гостиницы. Он предусмотрительно выждал еще некоторое время, сосчитав до двухсот, и медленно двинулся через двор.

Когда Джек вошел в гостиницу, струйка пота скатилась по его спине. Онория и сэр Ричард должны пройти в третий по счету номер. Джек окинул взглядом коридор, высматривая подозрительных личностей, слоняющихся вроде бы без дела, но в поле его зрения оказалась только горничная со стопкой простыней в руках. Переведя дыхание, Джек пересек холл и открыл дверь номера.

Сэр Ричард стоял у окна, глядя на улицу, Онория сидела, ссутулившись, в кресле; ее лицо по-прежнему скрывали складки — капюшона. Джек страстно желал заключить ее в объятия, в то же время зная, что не смеет этого сделать, так как причинит ей еще большие страдания.

Сэр Ричард неторопливо повернулся.

— Итак, — сказал он высокомерно, — наконец-то вы здесь.

Джек кивнул и прикрыл за собой дверь. Ричард указал рукой в сторону Онории.

— Вы видите, я забрал мою племянницу из приюта. Я выполнил свою часть договора. Теперь дело за вами.

Джек посмотрел на Онорию, желая 3 чтобы она ответила ему хотя бы взглядом. Но в то же время он чувствовал, что не в силах посмотреть ей в глаза. «Это даже и лучше», — сказал он себе. Джек не хотел бы увидеть ненависть и осуждение в этих бездонных голубых глазах, если бы они встретились взглядом.

— Во-первых, подпишите вот это, — Джек вручил Стерлингу свернутый лист бумаги.

— Что это? — нахмурившись, сэр Ричард пробежал глазами документ. — Это не входило в наше соглашение.

— Подпишите, иначе сделка не состоится, — сделал нетерпеливый жест Джек. — Я не хочу зависеть от того, что вы можете передумать в последний момент.

Сэр Ричард пожал плечами.

— Как хотите!

Он потянулся к перу, лежащему на столе, окунул его в чернильницу и подписал бумагу, удостоверяя, что Онория Стерлинг не причастна к краже драгоценности. Он передал документ Джеку и усмехнулся.

— Довольны?

— Норри! — Джек приблизился и протянул ей бумагу. — Это вам. Ваш дядя больше не сможет преследовать вас.

Не издав ни звука, она взяла документ.

— А ожерелье? — в голосе сэра Ричарда слышалось крайнее нетерпение.

Джек отвязал кошелек, висящий на поясе под сюртуком. Повернувшись к Стерлингу, Джек увидел направленный ему в лицо пистолет.

— Не делайте резких движений! — приказал сэр Ричард. — Моя незатейливая уловка с волосами удалась, как видите.

Джек остолбенел от неожиданности. Сэр Ричард свободной рукой схватил кошелек и бросил его женщине.

— Посмотри, там ли ожерелье, — грубо сказал он. Когда женщина откинула капюшон, Джек от изумления не мог вымолвить ни слова. Волосы ее были того же оттенка, что и у Онории, но лицо… Это же не Онория! Джек в смятении вскричал:

— Что вы с ней сделали? Где Онория?

— Без всякого сомнения, снова в Спринг-Мидоу к этому времени, — Стерлинг презрительно усмехнулся.

— Вы подлец!

— О нет, уверяю вас, я знаю, что делаю. И в состоянии предвидеть поступки отъявленного негодяя, вступившего в сговор с моей племянницей с целью оскорбить меня. Вы только представьте себе, какой ажиотаж вызовет двойное повешение! Лавочники Глостера поблагодарят меня за такое увлекательное зрелище.

Джек изо всех сил старался не выдать своего волнения. Он должен выбраться из этого нелепого положения и убедить сэра Ричарда, что ему все безразлично.

— Конечно, теперь преимущество на вашей стороне, — сказал он, стараясь выиграть время. — . Преклоняюсь перед вашей сообразительностью.

— Ожерелье здесь, — произнесла женщина.

— Благодарю вас за помощь, дорогая. Положите его на стол и можете удалиться.

С опаской обойдя сэра Ричарда, она медленно подошла к столу, положила ожерелье и выскользнула за дверь, как тень.