Макс помрачнел. Он действительно думал, что непривычно хорошее для мамы настроение означало, что они вне опасности.

Элисон прочистила горло.

— Пещера, которую я нашла под холмом. Что, если в ней снова появятся скелеты? Проход все еще открыт.

— Ну, как только вы принесете в сад достаточно воды из бухты, чтобы охладить лаву, у вас появится булыжник, чтобы заткнуть дыру в холме, не так ли? — как бы между прочим спросила его мама.

Макс подумал о том, как станет ходить туда-сюда, носить воду, а потом добывать булыжник, и застонал.

— Эй, мам, я думал, ты хочешь, чтобы я держался подальше от воды, — сказал он, задрав брови.

— Ну, это было до того, как ты ввязался в приключение с лавой и скелетами, — произнесла она любезным тоном. — Я уверена, что ведро воды тебя не убьет.

Макс поморщился. С этим он поспорить не мог. Несмотря на то, что он получил наказание, потерял инструменты и должен был восстановить бахчу, Макс испытывал странное чувство радости — его мама, казалось, перестала так трястись о его безопасности. Во всяком случае, когда дело касалось воды. Испуг в ее взгляде не исчез, но она понимала, что эта опасность не чета тому, с чем он столкнулся в воде.

Случаи очень разнились. Может быть, он мог бы упомянуть воду в разговоре с мамой, а может быть, когда-нибудь в будущем она даже посмеется бы над лавой и скелетами — но если бы она знала, что он прячет в их секретной мастерской, она, вероятно, была бы намного, намного злее.

Даже Элисон не знала о том, что он спрятал в стене их мастерской. Но Макс понимал, что рано или поздно ему придется сказать ей об этом.

А пока лучше всего было бы эту вещь перепрятать. Что до того, чтобы поведать о ней Эли? Макс остановился на варианте «поздно».

* * *

Больше так нельзя.

Элисон лежала на кровати и сквозь стеклянную крышу смотрела на Луну, плывущую по небу. Она не могла рисковать единственным домом, который у нее остался.

Конечно, мама Макса не угрожала ее выгнать, но Элисон не знала, после какой проделки у нее лопнет терпение.

Но даже лежа в постели и пытаясь убедить себя больше не нарушать правила, она все еще скучала по крафтингу и пыталась придумать, как продолжать делать инструменты, не попадая при этом в неприятности. Даже если им запретили копать под холмом, мама Макса не говорила, что Элисон не может улучшать навыки крафтинга. Она попыталась представить себе, как это будет: она могла бы взять инструменты в деревню и обменять их на материалы. Потом использовать эти материалы, чтобы сделать лучшие инструменты. И обменять их на лучшие материалы, чтобы сделать еще больше инструментов для обмена, а потом получить больше материалов…

С ее губ сорвался разочарованный вздох. Она любила крафтить, но это занятие не имело смысла, если не использовать созданные инструменты. В будущем она хотела мастерить вещи еле лучшего качества: в основном доспехи и оружие. Но для этого ей понадобится много материалов. А самый простой способ добыть материалы — намайнить их.

На стеклянный потолок упал и убежал прочь толстый паук. Вздрогнув, Элисон рассмеялась, вспомнив о маме Макса. «Она сказала, что я хорошо крафчу, что мои луки спасли нас всех от опасности», — подумала Элисон. — «Она сказала, что гордится нами».

И тут она решила: если их не могут остановить скелеты и лава, то не сможет ничто. Она была хороша в крафте — так сказала мама Макса! — и хотела продолжать совершенствовать свои навыки, хотела мастерить все лучше и, как всегда мечтала, создавать оружие и доспехи, которые смогут защитить ее любимых.

Мечтая о легендарном оружии и эпических доспехах, она встала с кровати и пробралась вниз по лестнице башни. Дверь в мастерскую была приоткрыта, и ее сердце болезненно сжалось от страха, но внутри был только Макс. Он склонился над сундуком и, казалось, осматривал оставшиеся припасы.

Когда она вошла, он поднял на нее взгляд.

— Долго же ты. Где ты была?

— В постели — и тебе бы надо, — сказала она, прекрасно понимая, что ругает его за то же, ради чего она пришла сюда сама. — Мне не спалось.

— Мне тоже. Ух и разозлилась она!

— У нее на это были веские основания, Макс, — Элисон задумчиво пожевала нижнюю губу. — Поэтому надо вернуться туда в момент, когда она не сможет нас поймать.

Он с удивлением приподнял брови.

— Правда? Я думал, ты решила сдаться и следовать правилам.

Она хотела рассказать ему о своей цели, но вдруг почувствовала себя глупо и поняла, что не хочет ее озвучивать. Так что она лишь пожала плечами.

А большего ему было и не нужно.

— Я выяснил, что у нас достаточно дерева и металла, чтобы ты сделала нам еще инструментов, и мы сможем копать по ночам, — сказал Макс. — Раз уж мама будет пристально следить за нами в течение дня.

— А когда нам спать?

Он пожал плечами.

— Не знаю — но сейчас же ты не спишь, так?

В его словах был смысл. Она скрафтила инструменты, прихватила несколько факелов, и они пошли к холму, собираясь вернуться к работе.

* * *

Настоящая трагедия заключалась в том, что следующая их «неприятность» оказалась совсем не такой страшной, как затопление фермы лавой и нашествие скелетов. На самом деле ошибка была пустяковой.

Они неправильно прочли карту Элисон. Когда они нашли пещеру, Макс вошел внутрь, чтобы проверить, нет ли там мобов, пока Элисон пыталась дорисовать карту. Пещера была большой, по крайней мере, на двадцать блоков в глубину в самой нижней своей точке. Им пришлось бы вырубить несколько ступеней, чтобы осмотреться, но это было не сложно.

Но Максу всегда не терпелось узнать, что же находится на другой стороне, и когда они удостоверились в безопасности пещеры, он настоял на том, чтобы прокопать выход. Элисон недоуменно уставилась на карту — и слишком поздно поняла, где они ошиблись: они оказались гораздо ближе к поверхности, чем думали сначала. Они копнули вверх, и внутрь хлынул солнечный свет.

А за солнечным светом хлынули овцы.

Ребята раскопали основание холма прямо под ранчо. Элисон тут же сообразила, что оно принадлежит мистеру Хатчу, жившему по соседству с ее семьей. Она видела его загоны, а за ними — и ее загон для овец, за которым он великодушно согласился присмотреть по ее просьбе. Но больше она ничего разглядеть не успела: испуганные овцы сделали то, что обычно делают испуганные овцы.

Сначала, пораженные внезапным появление двух вылезших из-под холма людей, они ринулись в противоположном направлении. Пушистые черные и белые хвосты подрагивали перед Элисон, пока овцы пробирались в безопасное место. А потом они, конечно, врезались в стену загона. Не зная, куда бежать, они побежали вдоль ограды, ища выход. И в какой-то момент вернулись обратно к Максу и Элисон, замерших с глупым видом в проходе, который только что проделали.

Когда они приблизились, Элисон быстро отступила в сторону, а Макс остался около дыры.

— Уйди с дороги! — крикнула Элисон.

— Нельзя позволить им попасть в пещеру, они упадут, и мы их никогда не найдем! — ответил Макс, разведя руки в стороны.

— Но они пробегут по тебе! — Элисон схватила его за руку.

Он стряхнул ее ладонь.

— Овцы меня любят.

Переде Элисон встал выбор: остаться стоять вместе с другом и неминуемо рухнуть с ним вниз или отпрыгнуть в сторону и спастись.

В последний миг осознав, что если она не спасется, то их затоптанные овцами тела никто не найдет, она отпрыгнула. Макс остался, одной вытянутой рукой прикрывая дыру и держа во второй пригоршню зерна.

Возглавлявшая остальных овца, старушка по имени Колокольчик (потому что, как и положено вожаку, она носила колокольчик — мистер Хатч, давая имена овцам, проявлял ту же изобретательность, что и ее отец) выхватила зерно из правой руки Макса и, тут же толкнув его, упала вместе с ним в темноту.

Элисон успела приготовиться; она уже вынула кирку. Она прорубила гранит позади себя и, держась одной рукой, протянула вторую и схватила ладонь Макса. У нее не было сил вытянуть его самостоятельно, но она держалась крепко — и смогла, воспользовавшись толчком от падения Макса, раскачать его так, чтобы тот смог уцепиться и подтянуться.

Пока он цеплялся, в дыру попадало еще несколько овец. Их блеяние эхом отдавалось по всей пещере. Элисон закрепила на стене факел и обеими руками принялась вытягивать Макса.

— Любят тебя овцы, да? — спросила она.

— Заткнись, — отозвался Макс, косясь вниз. — Они вроде в порядке… — добавил он неуверенно.

Овцы упали лишь на четыре блока вниз. Колокольчик хромала, но остальные выглядели целыми. Элисон предположила, что все они упали на Колокольчик и отскочили от нее. Самым трудным сейчас было выпихнуть их обратно и не дать им упасть в расщелину, которую Элисон только что обнаружила на краю пещеры.

— Макс, ты проверял, что там за дыра? — спросила она, указав в нужную сторону.

Макс скосил глаза.

— Нет, я только сейчас ее заметил.

— Значит, там могут быть скелеты, зомби или криперы.

— Или другие овцы, — заспорил Макс.

— Овцы в пещерах не живут! — воскликнула Элисон. Для того, кто заявлял, что хорошо ладит с овцами, он точно знал об этих глупых созданиях недостаточно.