— Это цекус, разумное растение, которое развивалось вместе с фантасмагорами. Они помогают нам сливаться с местностью. Мы формируем симбиотические отношения только с ними, но другие расы в этом плане более гибкие. Например, гурудевы хорошо чувствуют себя в отношениях с разумными предметами, в том числе космическими станциями и кораблями, но это не значит, что больше никто не может с ними объединяться. Просто гурудевы встречаются чаще всего.

— То есть если бы у меня были глисты или вши, меня бы не считали недоразвитой? — с отвращением спросила Мэллори.

Деванши задумалась.

— Насколько я понимаю, это паразиты, а не полезные симбионты.

— Да, они мерзкие, — ответила Мэллори, содрогнувшись. — Мне просто интересно. Мы дружим с животными, но симбионтов у нас нет. — Ей вдруг стало завидно и очень одиноко — даже сильнее, чем раньше. Может, Деванши этого и добивалась.

— Поэтому Вечность не хочет пускать людей на борт: по сравнению с остальными вы — эволюционные дети. Вот и возникает вопрос: почему вы не нашли расу, с которой можно сформировать симбиотические отношения?

— Да потому что их нет! — возмутилась Мэллори. — Мы никому не отказывали, просто на Земле нет никого подходящего. По крайней мере, для людей.

Мэллори передала Ксану просьбу Вечности.

— А она сама не могла меня позвать? — нахмурившись, спросил он. Над ним нависала «Бесконечность», и Ксан ковырялся в открытой панели.

— Я спросила то же самое. Она сказала, что хочет тебя увидеть. Не знаю. Может, они хотят, чтобы ты их уговорил. Меня они не послушали.

— И что будешь делать? — спросил он, вылезая из-под шаттла.

— Ну, видимо, пойду к Стефании. Больше просить помощи не у кого.

Он поднялся и убрал инструменты в ящик.

— Я передам, что они мне скажут.

— Отлично, — сухо отозвалась она.

Стефания нашлась около своего шаттла. Она колотила по розоватому камню кулаком.

— Да твою мать, послушай меня хоть раз! — ревела она так, что по ангару звенело эхо.

— Что такое? — спросила Мэллори, подходя к ней.

— Мне нужно передохнуть. Пойдем со мной. — Стефания перевела взгляд на Мэллори. Ее глаза слегка светились — она как-то сказала, что у гнейсов это один из признаков жизни. — Судя по твоему виду, мы сейчас в одинаковом состоянии.

— Откуда ты знаешь, как выглядят уставшие подавленные люди? — спросила Мэллори.

Стефания низко загудела.

— Ты рассказывала, — ответила она.

Мэллори не сдержала ухмылку:

— И правда. Ты планируешь подняться на борт?

Ей всегда было интересно, как выглядят шаттлы гнейсов изнутри, но возможность заглянуть подвернулась впервые.

Стефания снова постучала — в этот раз вежливо, а не яростно. Поначалу камень не шевельнулся, но когда она снова занесла кулак, шаттл содрогнулся, отклонился назад, и из его углов высунулись две ноги. Он отклонялся все дальше и дальше, открывая большое отверстие в самом низу.

— Он же не упадет? — спросила Мэллори, глядя, как корабль пытается подстроиться под немалый рост Стефании.

— Нет, конечно, — ответила та, пригибаясь и подходя ко входу. — Он же не пьян.

— Дай угадаю: речь не про пилота, — сказала Мэллори, следуя за Стефанией и поражаясь, как корабль, вопреки законам гравитации, отклонился еще сильнее, чтобы они могли пройти снизу.

— Постоянно забываю, что ты не знаешь большинство галактических рас, — сказала Стефания, вставая под входом.

— Ну да, поэтому и спрашиваю, — сказала она, но Стефания вдруг схватила ее за руку — весьма осторожно для ходячего булыжника, — и притянула к себе.

Мэллори налетела на нее плечом и будто врезалась в статую. «Из нее бы вышел отличный футболист», — подумала она, а шаттл тем временем начал медленно опускаться, и все погрузилось во тьму.

Только лишившись возможности видеть, Мэллори заметила, с какой частотой дышит.

— Очень смешно, включи свет, — сказала Стефания.

Оказалось, что розоватые стены были усеяны белыми камнями, которые вдруг начали источать слабый свет. Они напоминали лампочки и, видимо, выполняли их функцию, только сделаны были из кварца, а не стекла. Перед ними возникла спиральная лестница с высокими ступенями. Стефания пошла по ней вверх, а Мэллори поспешила следом.

Уже через пару ступеней ноги заболели — их приходилось вскидывать практически до груди. Дыхания не хватало, и очень быстро она начала отставать, но не хотела просить у Стефании помощи. Уж с лестницей она могла справиться и сама, блин.

Добравшись до конца лестницы, Стефания остановилась, и до Мэллори донесся скрежет камня о камень. Собравшись с силами, она преодолела еще пару ступенек, попутно пытаясь определить полные размеры корабля, и добралась до прохода в стене. Он привел ее в кабину пилота, которая напомнила Мэллори работы Родена, если бы он вдруг переключился на дизайн инопланетных кораблей.

Все было выполнено из камня. Огромные кресла, приборная панель, даже широкий экран был сделан из очень тонкой слюды молочного цвета.

Помимо Стефании, в кабине никого не было. Удобно устроившись в кресле, она посмотрела на Мэллори.

— Знакомься, это мой дедушка Элджернон. Друзья зовут его Ржавым.

Мэллори давно отчаялась понять, как переводчик подбирает имена собственные. Она удивилась, когда узнала имя Деванши — оно явно было индийским, хотя до этого Мэллори сталкивалась только с англицизмами. Откуда взялся «Элджернон»?

А теперь Стефания добавила еще и прозвище, и Мэллори окончательно запуталась. Но она пришла сюда не в именах разбираться, поэтому взяла себя в руки и огляделась. Поблизости никого не оказалось, а гнейсы не славились способностью к пряткам.

— Твой дедушка — корабль? Как Вечность?

— Да, но другого вида, — ответила Стефания. — Характерами они точно отличаются. Он вечно ворчит, ругается и запрещает мне гулять с друзьями. Но что он может сделать? Откажется лететь, куда я укажу? Да, Ржавый? — Она стукнула кулаком по приборной панели, и Мэллори дернулась, ожидая увидеть град осколков, но корабль даже не покачнулся.

— Приятно познакомиться, мистер Элджернон, — неловко сказала Мэллори, обращаясь к ближайшей стене. — Спасибо, что дали поговорить с вашей внучкой.

Она вновь огляделась, любуясь белыми прожилками в розоватой породе. Слюдяной экран засветился, и на нем появилась надпись на одном из гнейских языков.

— Простите, я еще не выучила ваш алфавит, — сказала Мэллори.

— Он передает привет и советует не слушать его внучку, потому что я все преувеличиваю, — вздохнула Стефания. — Не зли меня, Ржавый. — Она обернулась к Мэллори: — Ну, как прошло?

— Ожидаемо, — ответила Мэллори. Глаза Стефании округлились — поначалу Мэллори думала, что так она выражает удивление, но позже поняла, что у гнейсов это индикатор заинтересованности. — Рен не стал меня слушать и нагрубил, а потом Вечность послала меня за Ксаном. Может, хоть его они выслушают.

— Ты не хочешь быть среди людей, потому что рядом с тобой они начинают друг друга убивать?

— Ну… не в таких масштабах, но да, — ответила Мэллори. — Если Вечность откроется для землян, с ними что-то случится. Я не хочу, чтобы из-за меня снова начали умирать люди. — Она кое-как вскарабкалась на соседнее кресло и почти пожалела об этом.

— Ты думаешь, что ты в этом виновата, — задумчиво произнесла Стефания. — Я не знала.

— А кто еще? — огрызнулась Мэллори. — Это же я притягиваю убийства.

— А военные хотят забрать Ксана против его воли, правильно?

— Ну да, наверное. Он этого боится.

— Зря, — сказала Стефания. — Ему ничего не грозит. Никто не сможет его увезти.

— Думаешь, станция его защитит?

— Разумеется, — сказала Стефания. — Но меня волнуешь ты. И те, кого ты хочешь убить.

— Никого я не хочу убить!

— Но ты сказала, что это ты виновата…

Мэллори застонала и уткнулась лицом в ладони.

— Да не в этом смысле. Ладно, забудь. Никого я не убиваю, я просто боюсь, что рядом со мной убьют кого-то другого.

— Вечность об этом знает. Ты боишься, что она не защитит новых людей? — спросила Стефания. — Я не помню, чтобы она хоть раз нарушила обещание.

— Станции я доверяю, Рену — нет. Он не скрывает свою нелюбовь к людям. Мне кажется, он только рад будет отделаться от нас с Ксаном. И от Адриана тоже, хотя тут его можно понять. Не представляю, почему станция нас пустила, раз он нас терпеть не может.

— Не люблю Рена, — низко пророкотала Стефания.

— Почему? — спросила Мэллори.

Какое-то время Стефания молчала и только гудела. Мэллори не знала, подбирает она слова или просто готовится к монологу.

— Слишком влиятельный, — наконец сказала она. — И жестокий. Ведет себя вежливо, только когда ему что-нибудь нужно, и при этом становится подобострастным до омерзения. Он… плохо со мной обошелся.

— Как с таким придурком связалась такая добрая станция? — спросила Мэллори.

Стефания перевела взгляд на панель управления.

— Симбиотические отношения не так просты, как кажется. Рен не способен напрямую перечить станции, но он может с ней не соглашаться и высказывать свое недовольство, если ее желания не совпадают с его. Как и супруги, симбионты не всегда согласны друг с другом. Но это неважно. Вечность вас защитит. Верь ей, а не Рену.