Мэллори вскинула руку и помахала:

— Привет, Стефания!

Каменная женщина не ответила. Просто пнула угол куба и низко утробно зарокотала, а когда открыла рот — слова зазвучали сами по себе, хотя она не шевелила губами.

— Меня не волнуют его проблемы. Его не волнуют мои, — сказала Стефания. — Теперь помолчи и дай над тобой поработать. Ты же не хочешь отправиться к остальным? — Она закрыла рот, и вибрация потихоньку стихла.

— К остальным? Это куда? — спросила Мэллори.

Стефания так и не посмотрела на нее. Она снова занялась своим шаттлом — видимо, хотела… отшлифовать его? Натянув на руки массивные перчатки, она принялась протирать корабль, поднимая небольшие облачка пыли.

Рокот начался снова.

— Да, я кричу, потому что за нами наблюдает человек, — сказала Стефания, не глядя на Мэллори. — Не веди себя как ребенок, и тебя не будут отчитывать у всех на глазах.

Мэллори знала, что гнейсы обычно общаются с друг другом на частотах, недоступных человеческому уху, а проговаривают что-то вслух только ради видов, полагающихся на речь. Получается, Стефания хотела пристыдить корабль перед Мэллори?

— Стеф, он что, живой? — спросила она, подступив поближе.

— Уходи, Мэллори, — низко пророкотала Стефания.

Поначалу она обижалась, когда Стефания отказывалась с ней разговаривать, но потом поняла, что прямолинейность гнейсов служит способом сохранения энергии; вибрировать на частоте, доступной другим видам, было так же непросто, как простым людям перекрикиваться во время спортивного матча.

— Ладно, но скажи, когда освободишься. Мне нужна помощь, — сказала Мэллори и оставила Стефанию наедине с кораблем, шлифовать его и ругаться на уровне тихих, недоступных слуху вибраций.

Она прошла вдоль ряда шаттлов. Корабль, который она искала, был чуть более разносторонним и приятным человеческому глазу, чем куб гнейсов. Она нашла его в стороне, сразу за массивным куском известняка, принадлежащим очередному гнейсу.

Корабль «Бесконечность» отливал медью и больше напоминал дорогостоящую скульптуру, стоящую перед Очень Важным Зданием где-нибудь в Нью-Йорке или Дубае. Он был выполнен в форме многогранника, который, вопреки всякой логике, балансировал на одном из двадцати углов. От него постоянно исходил гул — видимо, корабль создавал силовое поле, не дающее ему упасть. Приблизившись, Мэллори занесла руку, но замешкалась — стучать было как-то неловко, но она не знала, как еще оповестить о себе. Наверное, стоило позвонить через коммуникационный канал станции, но в спешке она об этом даже не вспомнила. Чтобы пользоваться коммуникатором, нужно было вспоминать глифы, а из-за новостей о туристическом шаттле мозг отказывался работать.

Не успела она дотронуться до плотного рыжеватого металла, как треугольная панель отворилась и к ее ногам опустился трап.

— Мэллори? Все нормально? — раздался из шаттла голос.

Она слегка улыбнулась.

— Сложно сказать. Можно подняться?

— Да, давай, заходи, — ответил он после небольшой паузы. — Ты же одна?

Она поднялась на борт с непривычной нерешительностью. Тревога не отступала, и она стиснула руки в кулаки, пытаясь ее побороть.

Внутри корабль был такой же красивый, как и снаружи. Все приборы отливали медным блеском, а перед экранами, демонстрирующими отсек для шаттлов и корпус станции, стояло удобное капитанское кресло. Что-то в нем всегда казалось Мэллори странным, но она не понимала, что именно. На противоположном конце корабля виднелась лестница, ведущая на нижние и верхние палубы.

— Мэллори? — голос доносился снизу, и в нем звучала тревога. — Ты одна или нет?

— А. Одна, конечно. Я думала, это риторический вопрос, — сказала она с нервным смешком.

Тревога и недоверие вдруг схлынули, словно головная боль под действием сильного лекарства. Трап за спиной автоматически поднялся; входная панель захлопнулась, а на главную палубу выбрался Ксан Морган.

— Спасибо, что пустил с утра пораньше, — сказала Мэллори, кашлянула и перевела взгляд обратно на кресло.

Ксан вышел на палубу в одних только спортивных штанах. Футболку он держал в руке, а на голом плече висело полотенце, которым он принялся вытираться. Мэллори покраснела и тут же разозлилась на себя.

— Зачем одеваться, инопланетяне все равно не знают, что такое соски? — легко поинтересовалась она.

Осмелившись взглянуть на него, она заметила, как он косится в ее сторону с хитрой улыбкой.

— Ты же вроде должна была им рассказать?

— Прости, я… я могу зайти позже, — сказала она, запнувшись. Обернулась, но дверь не спешила открываться. Отступать было некуда; оставалось позориться.

— Зачем? Ты и так ко мне редко заходишь, а теперь еще и убегаешь? Что случилось? — спросил он, натягивая футболку.

«Убегаешь». Она поджала губы. «Никуда я не убегаю». Расправив плечи, она посмотрела ему в глаза — благодаря серой армейской футболке сделать это было уже не так сложно.

На Земле Ксан служил в армии США. Смуглый, со светло-коричневой кожей, бритыми волосами и острыми скулами, он был чуть выше Мэллори и улыбался пусть редко, но широко. На носу у него красовались небольшие круглые очки, из-за которых темно-карие глаза казались еще больше. На руках и накачанной груди виднелись шрамы, включая свежий — практически у плеча, а предплечья маленькими круглыми пятнышками усыпали следы старых ран.

Иными словами, было сложно смотреть на него и думать о чем-то еще.

Бросив полотенце в отверстие в полу, он разгладил на груди сырую футболку и поморщился.

— А почему она мокрая? — спросила Мэллори.

— У меня нет запасной футболки, так что приходится стирать каждый вечер. Я вчера поздно лег, она не успела высохнуть. — Он прошел на мостик и сел на место капитана.

«С креслом что-то не так», — мелькнуло в голове. Но Мэллори не расследовала убийство, так что постаралась сосредоточиться на том, что было действительно важно.

— Давно не виделись. Что-то случилось? — спросил Ксан.

Она помотала головой. Потом открыла рот, чтобы спокойно сообщить новости, но вместо этого выпалила:

— Надо улетать. Ты сможешь поднять шаттл? Он выдержит двоих?

Он вскинул руки, успокаивая ее:

— Так, так, спокойно. Это не мой корабль, так что давай пока останемся на станции. Чего ты так испугалась?

Она откашлялась.

— В утренних новостях написали, что Вечность начинает пускать на борт землян. Это значит, что приедут туристы. Политики. Предприниматели. Все!

Он замер, а потом выпрямился в кресле.

— То есть и военные тоже. — Его лицо побелело от шока. Он медленно перевел на нее взгляд, как выжидающий хищник. — Это тот посол постарался?

— Судя по всему, нет. Он сам удивился. Видимо, кто-то другой уговорил Вечность пустить на борт людей.

— Но кому это надо?

— Не знаю, — ответила она, пожала плечами, а потом встряхнулась, пытаясь сбросить напряжение. Заметив в углу табуретку, она опустилась на нее. — Как думаешь, это кто-то отсюда?

— Понятия не имею. — Он развернулся в кресле и окинул взглядом отсек для шаттлов. — Может, спросишь насекомых, которые тебя осматривают? Они же все всегда знают. — Он огляделся, словно искал заблудшего разведчика Сонма.

— Да, они все видят, но ты сам понимаешь, как тяжело у них что-то выяснить, — ответила она. — Они собирают информацию, как пыльцу, но ничего с ней не делают.

Он медленно покачал головой.

— Когда решение вступает в силу? Мы успеем его оспорить?

— Да, я как раз собиралась идти к распорядителю станции. Адриан бесится, что я хочу их остановить. Ему не нравится, что я лезу в его работу, дескать, мои проблемы не должны мешать человеческому прогрессу. Мне кажется, он просто злится, что я узнала раньше его. — Она вдруг поднялась, не усидев на месте, и нервно заходила по кораблю, но несколько шагов в ту и другую сторону не успокаивали. — У нас еще есть время сбежать. Сам знаешь, военные тебя ищут, а мне нельзя находиться среди людей. Если они прилетят, тебе тоже будет грозить опасность. — Она смущенно замолчала. — У нас много знакомых, они помогут нам выбраться. Может, даже станция сжалится.

— Один раз уже сжалилась, — напомнил он. — И куда мы пойдем? Меня и сюда-то с трудом пустили! Я не хочу, чтобы меня опять считали жалким инопланетянином.

— Не знаю, мне кажется, мы и есть жалкие инопланетяне! — сказала она, повысив голос. — Серьезно, Ксан, если на борт пустят людей, нам придется бежать.

— Мэллори, моя ситуация отличается от твоей, — сказал он, хмурясь. — Ты можешь просто запереться в комнате и избегать людей, и все будет нормально. А меня экстрадируют. Даже если не осудят за убийство, то как минимум накажут за уход в самоволку…

Он резко замолчал. Его взгляд затуманился, а потом снова сосредоточился на ней.

— Прости. Это я хватанул. Мы в похожей ситуации. Но тебе проще, ты же можешь просто ни с кем не общаться, да?

Это советовали все, кто ей верил, и хотя они желали только добра, Мэллори тошнило от таких предложений.

— В США не знают, что ты здесь. Они не знают, куда ты отправился, когда покинул Землю. Не факт, что шаттл оттуда. Но в моем случае это не имеет значения. Думаешь, я просто отсижусь в комнате, и все будет хорошо? Думаешь, я не пыталась? Это отстойно и грустно и не всегда помогает. — Она взяла себя в руки и глубоко вздохнула. — Не знала, что мы меряемся проблемами. Кто бы ни победил, плохо будет обоим.