Мередит Рузью

Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки. Самая яркая звезда Севера

Для Гейба, Мэтью и Люка — моих собственных отчаянных героев

Мередит Рузью

Пролог

Луна в ночном небе разливала бледное сияние, то окунаясь в стелящиеся облака, то выглядывая из-за них. Землю внизу накрывала призрачная мгла, но как только облако проходило, падавший луч высвечивал дом и неясные формы снаружи. Раскачивающиеся ветви пальм. Старую, растрепанную веревку, свисающую едва ли не до земли меж двух столбиков. И ворота, отмечающие вход в детский приют.

Никакого знака на воротах не было. Ни приветствия, ни обозначения того, что приют — особенный. Кому надо, те и сами все знали, хотя большинство приходящих оставались безымянными. Так было лучше.

Далеко на горизонте облака сгустились в тучи. Там собиралась буря. Пусть не скоро, но рано или поздно дорогу она найдет. Так уж повелось на островах: шторма да ураганы всегда задерживались у края моря, высылая вперед шквалистые ветры и ливни, проносившиеся над сушей, а потом сменявшиеся ненадолго тишиной и покоем небес. Скрытая наполовину луна, ворчанье далекого грома да крепчавший ветер были делом обычным. Как и танцующие вокруг приюта тени.

И лишь одна только тень выпадала из привычной картины.

Мужчина в тяжелом сюртуке — слишком тяжелом для здешней жары — шел, прихрамывая, к двери. Руки у него были сильные, но держать равновесие мешал груз — корзина. Путник явно не желал, чтобы его увидели. Прорвавший облака луч выхватил из темноты заметное перо.

Мужчина поднял повыше воротник и прибавил шагу.

«Хорошо, — подумал он, добравшись до ступенек детского приюта. — Никого не видать».

Осторожно поставив корзину на крыльцо, мужчина приподнял одеяло и заглянул внутрь. Ребенок — девочка-младенец — все еще спал. «Ну и ну. Неужели все дети так крепко спят?»

Взгляд его задержался на ребенке. Снова налетел ветер. Мужчина опустил одеяло и заботливо укутал девочку. Потом достал из своей сумки большую книгу и положил ее вместе с запиской рядом с малышкой. Записка была короткая, ничего лишнего: «Ее мать умерла. Имя — Карина Смит».

Поверх книги лег необычайной величины драгоценный камень, который, поймав лунный луч, вспыхнул кроваво-красным цветом. Рубин.

Немного, да. Но это было все, что мужчина мог дать малышке.

— Пусть звезды укажут тебе путь, — прошептал он. — Они сделают это лучше меня. Пусть беды обойдут стороной. И помни, что тебя назвали в честь звезды, которая будет всегда приводить тебя домой.

Мужчина поднял голову и посмотрел в небо. В разрыве туч она была едва видна.

— Карина. Самая яркая звезда севера.

Часть первая

Наследство сироты

Глава 1



— Просто стой рядом, и нас никто не увидит.

К дому девочка и ее спутник подобрались, прячась в высокой траве. Здание было маленькое, одноэтажное, с крохотными комнатушками за заглядывающими внутрь окнами. Деревянная обшивка несла на себе печать возраста и непогод.

— Нам этого нельзя, — нервно прошептал мальчик.

Помогая друг другу, они забрались на ящик под окном, подтянулись к подоконнику и прильнули к треснувшему стеклу. Сокровище — то, что и было их целью, — лежало на деревянном столе.

— Говорю тебе, этого делать нельзя, — повторил мальчик.

— Разве не ты говорил, что его забрали нечестно? — Восьмилетняя Карина Смит взглянула на приятеля своими пронзительными голубыми глазами. — Разве это не правда?

— Конечно, правда, — ответил мальчик, которого звали Джеймс.

— А раз так, то ты заслуживаешь получить его обратно, — логично заключила Карина. — Если его отняли несправедливо, то будет справедливо вернуть свое.

— А если нас поймают? — заныл Джеймс. — Не хочу, чтоб меня опять отстегали.

— Никто нас не поймает. — Карина снова прильнула к стеклу и улыбнулась. «По крайней мере пока ты со мной», — подумала она.

Дети тихонько подняли раму. Карина подложила палку, чтобы окно не захлопнулось, и они проскользнули внутрь.

В комнате было темно, но лишь чуточку прохладнее, чем снаружи. Для этой части страны день выдался необычайно жаркий. И Карине это нравилось.

За свою недолгую жизнь она успела побывать в разных приютах и видела разную погоду: дождь, слякоть, засуху и снег. Врожденное любопытство и острый язычок — верный путь к неприятностям, всегда заканчивавшийся одинаково: благодетели собирали ее скарб и отправляли в следующий приют, перекладывая проблемы на чужие плечи. В последнем она задержалась; его содержателем был добрый старичок, лорд Уиллоуби. Карина еще не видела его ни разу, но все смотрители говорили, что он необыкновенно добр и великодушен и именно по причине его щедрости они и мирятся с такими «невоспитанными сиротами», как она.

В сельской английской глубинке погода — это обычно дождь, дождь и снова дождь. Случались, однако, и такие редкие деньки, как сегодня, когда все сходилось в идеальную комбинацию, и тогда солнце согревало волосы и увлажняло ладони, а набежавший ветерок освежал прежде, чем то и другое успевало надоесть. Вот таким, по мнению Карины, и должен быть каждый день.

Теперь все ее внимание сосредоточилось на сокровище — мешочке с марблами, лежащем на углу стола.

После первых же шагов половицы под ногами заскрипели. Джеймс в нерешительности остановился.

— Все в порядке, — прошептала Карина. — Давай.

Она быстро провела спутника через комнату. Время поджимало, но Карина не сомневалась, что ее план сработает. Из кармана платья она достала другой мешочек, такой же пузатенький, только заполненный не марблами, а круглыми речными камешками.

Не мешкая, Карина взяла со стола сокровище, а на его место положила мешочек с подделкой.

— Вот теперь все по справедливости, — сказала она и, передав марблы Джеймсу, подмигнула.

Вот тут-то они и услышали шаги за дверью.

— Уходим! — прошептала Карина.

Они быстро вернулись к окну. Не теряя ни секунды, Карина сложила руки, соорудив импровизированную ступеньку, встав на которую Джеймс перебрался через подоконник. Она и сама приготовилась последовать за ним, когда…

— Кто здесь? Что происходит?

Дверь открылась. И времени уже не осталось!

Одним быстрым движением девочка вытолкнула деревяшку из-под рамы, и окно захлопнулось.

— Карина! — донесся снаружи приглушенный крик Джеймса. Его сообщница, однако, сохранила полное спокойствие, хладнокровно встретив появление взрослых.

— Мисс Смит? И что же это вы здесь делаете, скажите на милость? — вопросил мужчина с крючковатым носом и сердитыми глазками. Вместе с ним в комнату вошла женщина в скромном облаченье.

— Сегодня очень жарко, мистер Конуэй, — с невинным видом ответила Карина. — Мне захотелось освежиться.

— В помещении для смотрителей? — В его голосе зазвучали обвинительные нотки. Будучи секретарем приюта, мистер Конуэй не ограничивался одними лишь финансовыми делами. Прохаживаясь по коридорам, он неусыпно следил за тем, чтобы все исполнялось сообразно его вкусу. — Вам не позволено входить в эту комнату. — На лице его проступило самодовольное выражение. Подойдя к столу, он схватил мешочек с камешками.

Карина затаила дыхание.

Подержав мешочек на ладони, мистер Конуэй фыркнул и бросил его на стол. Проверять содержимое он не стал, удовлетворившись одним лишь весом.

Карина невольно улыбнулась.

— Ты думаешь, девочка, это игра? — насупился секретарь.

— Нет, сэр. Смотрители не разрешают нам играть в жару, чтобы нам не занеможилось.

— Я говорю не о смотрителях, — перебил ее мистер Конуэй.

— Но вы сказали про игру, — возразила Карина.

— Я имел в виду, что ты считаешь это игрой.

— Но я ни в какую игру не играю, — стояла на своем девочка. — Нам этого не позволяют.

— Какая дерзкая девчонка! — бросил секретарь. — Ну ничего, плетка быстро сотрет эту твою ухмылку.

— Мистер Конуэй, — негромко заговорила женщина. Звали ее миссис Олтвуд, и она была одной из старших смотрительниц приюта. — Нельзя винить ребенка за то, что она пытается укрыться от жары. Сегодня даже скот остался под крышей.

— Неудобство не есть оправдание. Ее необходимо приучить к дисциплине.

— Уверена, Карина больше так не сделает. — Миссис Олтвуд выразительно посмотрела на воспитанницу. — И будет внимательнее, чтобы не попадать туда, где ей нечего делать. Ты поняла, дитя мое?

— Да, мэм, — кивнула Карина.

Миссис Олтвуд тоже подошла к столу и осторожно прикоснулась к мешочку с камешками. Лицо ее посерьезнело.

— Если же тебе не очень хорошо, то, возможно, полегчает у реки, где стирают белье. Я отведу тебя туда, и ты поможешь прачкам.

Карина едва удержалась, чтобы не скорчить гримасу. Стирку она ненавидела. Запах щелока днями держался потом на руках. Да еще и стирали в кипящей воде. И у реки ей прохладнее не будет. Но что-то подсказывало девочке, что обо всем этом миссис Олтвуд знает так же хорошо, как и о марблах.