— Или, возможно, — возразила себе Кэтрин, — такой человек существует. Просто я не могу распознать его. Возможно, виновата я. Возможно, я не создана для всепоглощающей страсти, или нежной любви, или…

Рассмеявшись, Ванесса ободряюще похлопала сестру по руке.

— Естественно, существует, — сказала она, — и, конечно же, ты узнаешь его, когда встретишь, и почувствуешь все, о чем мечтала. А может, почувствуешь потом, как произошло у меня с Эллиотом. Мы уже были женаты, когда я поняла, как сильно люблю его — или что я вообще люблю его. Я только недавно призналась в этом самой себе и боюсь, что он очень расстроится, если узнает об этом.

— О Господи! — вздохнула Кэтрин. — Все это звучит довольно удручающе, Несси. Однако я уверена, что лорд Лингейт совсем не расстроится.

Они переглянулись и рассмеялись.

Наверное, не раз думала Кэтрин после того разговора, действительно виновата она сама. Возможно, у нее слишком строгие понятия о том, как должен вести себя мужчина ее мечты. Возможно, она ищет любовь не там, где надо. Там, где безопасно.

А вдруг любовь совсем не безопасна?

Этот неожиданный и бередящий душу вопрос пришел ей в голову, когда она однажды прогуливалась по Воксхолл-Гарден.

Маргарет и Стивен только что уехали в Уоррен-Холл. Маргарет — потому что впала в депрессию, узнав, что Криспин Дью, ее давний возлюбленный, женился на испанке, когда их полк стоял на Пиренейском полуострове. А Стивен — потому что в семнадцать лет он еще не мог в полной мере участвовать в жизни высшего света и должен был готовиться к поступлению в Оксфорд осенью. Ванесса и лорд Лингейт поехали с ними, планируя провести несколько дней в Финчли-Парке, их собственном имении, расположенном неподалеку. Кэтрин с радостью присоединилась бы ко всей компании, однако ее убедили провести остаток сезона в Лондоне и повеселиться вволю. Она поселилась в Морленд-Хаусе на Кавендиш-сквер с матушкой виконта Лингейта и его младшей сестрой, Сесилией, которая тоже дебютировала в этом сезоне. Вдовствующая леди Лингейт дала слово, что будет бдительно следить за Кэтрин.

Однако око леди Лингейт оказалось не столь бдительным. Кэтрин пришла к этому выводу однажды вечером, когда они с Сесилией отправились на вечеринку в Воксхолл-Гарден, которую устраивали лорд Битон и его сестра, мисс Флаксли. Их матушка взяла на себя заботу о молодом поколении, и леди Лингейт, воспользовавшись этим, решила себе устроить один вечер отдыха.

В вечеринке участвовало восемь представителей молодежи — не считая леди Битон, — а еще на ней присутствовал сам лорд Монфор!

Когда Кэтрин приехала в Лондон, ее предупредили, что барон Монфор — самый бесчестный и опасный из повес. Предупреждение исходило от одного из его друзей и, следовательно, от человека, который знал его, то есть от Константина Хакстебла, ее чертовски красивого троюродного брата, наполовину грека. Она познакомилась с ним, когда переехала в Уоррен-Холл. Константин проявил любезность и в Лондоне взял ее и свою двоюродную сестру Сесилию под крыло. Он сопровождал их на прогулках по городу и представлял им тех, кого считал достойными. С этой точки зрения он был строже любой дуэньи, хотя Кэтрин подозревала, что он знаком и с менее добропорядочными людьми и даже водит с ними дружбу.

Взять, к примеру, лорда Монфора. Однажды этот господин окликнул их, когда они катались в парке, и поприветствовал Константина как близкого друга. Однако Константин лишь сухо кивнул и проехал дальше, не останавливаясь. Тогда Кэтрин удивила его грубость.

Барон Монфор был до смешного красив — если вообще возможно использовать подобное словосочетание для описания чьей-то внешности. Даже если бы Константин не предупредил Кэтрин насчет него после той мимолетной встречи, для нее было достаточно одного взгляда, чтобы понять: это повеса и от него надо держаться подальше. Кроме красивой внешности, умения с небрежной элегантностью носить дорогую одежду и высочайшего мастерства верховой езды — то есть всех атрибутов, присущих многочисленным джентльменам, с которым она познакомилась за последние несколько недель, — в нем было еще что-то. Нечто примитивное. Нечто такое, чему она не могла найти определения, как ни старалась. Если бы ей было известно слово «сексуальность», она бы не столкнулась с подобными сложностями, потому что именно это слово и искала.

И еще он излучал опасность.

«Если до конца сезона я замечу, что кто-то из вас косится в его сторону, — предупредил Константин после того, как они проехали мимо лорда Монфора и он объяснил, кто это такой и почему не стал знакомить с ним девушек, — я лично препровожу провинившуюся домой, запру ее в комнате, проглочу ключ и буду охранять дверь, пока не придет лето».

Он улыбнулся им, и они, весело рассмеявшись, принялись громко протестовать. Однако у Кэтрин не возникло ни малейшего сомнения в том, что он действительно так поступит, если увидит, что они в том или ином виде общаются с этим господином.

И все это, естественно, только подстегнуло интерес Кэтрин. Она тайком и с любопытством разглядывала лорда Монфора при любой возможности.

Он был красивее, чем ей показалось при первой встрече в парке. Он был высоким, но не слишком, стройным, но не худым и обладал хорошо развитой мускулатурой. Густые темно-каштановые волосы были длиннее, чем требовала мода, и одна непослушная прядь все время падала ему на лоб. В темных глазах постоянно присутствовало сонное выражение. Его глаза очень часто были полуприкрыты, но Кэтрин догадалась, что взгляд у него острый. Один или два раза она даже натолкнулась на его взгляд и вынуждена была отвести глаза и притвориться, будто смотрела совсем не на него.

И каждый раз ее сердце начинало колотиться в груди, отчего она чувствовала себя весьма неуютно. Вряд ли ему понравилось бы, если бы его подловили в тот момент, когда он наблюдает за окружающими. В такие моменты ей на ум приходило слово «насмехается».

Он был красив, на его лице постоянно присутствовало надменное выражение, правая бровь была изогнута чуть выше, чем левая. Красиво очерченные губы были слегка искривлены, как будто он не одобряет все, что творится вокруг.

Он был бароном и, как утверждали, весьма богат. Однако представители знати не домогались его общества. Константин не преувеличивал, характеризуя его как необузданного дикаря. Он осуждал его за участие во всех диких и опасных пари, за разнузданный образ жизни и за склонность к дебошам и оргиям. Мамаши, мечтавшие выдать своих дочек замуж, в том числе и амбициозные до агрессивности, избегали его как чумного. Или, вероятно, они избегали его из опасения, что он обратит на них свой насмешливый взгляд, изогнет правую бровь, скривит губы и заставит их почувствовать себя так, будто они пигмеи, будто с их стороны было большой глупостью вообразить, что он может ухаживать за их дочками или хотя бы станцевать с ними один танец.

А он никогда не танцевал.

Многие дамы усиленно избегали лорда Монфора и еще по одной причине. Он обладал способностью раздевать их глазами, если они позволяли себе слишком смело взглянуть на него. Кэтрин знала, что это правда, — она видела, как он это делает, только, слава Богу, не с ней.

Если честно, он очень привлекал ее. Естественно, ей даже в голову не приходило предпринять какие-то действия, однако, стоило ей забыться, она тут же начинала представлять, что бы из этого вышло.

И вот сейчас ей предстояло провести целый вечер в непосредственной близости от лорда Монфора. Вдовствующая леди Лингейт будет в ужасе, когда узнает об этом, — ведь здесь, конечно, и Сесилия, а ей всего восемнадцать. И Константин придет в ярость — хорошо, что сейчас его нет в Лондоне. Он недавно купил недвижимость в Глостершире и поехал ее смотреть. Леди Битон тоже не очень-то радуется, если судить по ее напряженности и кислому выражению лица.

Впрочем, что леди Битон могла сделать, когда ее поставили перед свершившимся фактом? Только ответить неприкрытой грубостью. Мисс Рейчел Финли, еще одна участница вечеринки, была близкой подругой мисс Флаксли и хорошей знакомой Сесилии и Кэтрин, хотя и превосходила их по возрасту. Она была приглашена вместе со своим женихом, мистером Гудингом. Однако мистер Гудинг имел несчастье утром подвернуть ногу. Чтобы не менять планы на вечер, мисс Финли за короткий срок сделала практически невозможное. Она умоляла своего брата, лорда Монфора, сопровождать ее на вечеринку — и тот любезно согласился.

И вот он здесь, и всем только и остается, что делать вид, будто нет ничего необычного в том, что в их ложе в Воксхолле присутствует самый знаменитый в Лондоне повеса.

Кэтрин вдруг поймала себя на том, что ее мучает вопрос, а почему вдруг он согласился сопровождать свою сестру. Ведь он вроде бы не из тех мужчин, от кого можно ожидать глубоких братских чувств. Да и их компания — отнюдь не то общество, в котором он привык проводить время. Среди приглашенных нет его близких друзей, хотя джентльмены поглядывают на него с благоговейным трепетом, как на героя, что, возможно, лучше, чем проявление открытой враждебности. Или нет. С какой стати джентльмену преклоняться перед повесой? Как бы то ни было, он здесь, с сонным, как всегда, взглядом, и полуулыбкой, как будто смеется над каким-то своим анекдотом, но не собирается рассказывать его всем.

А анекдот получился что надо! Силы небесные! Когда он приехал, Сесилия принялась энергично обмахиваться веером. На ее лице отразился неподдельный испуг.

— Что нам делать? — прошептала она Кэтрин, увидев, как в ложу входят лорд Монфор и мисс Финли. — Кон сказал…

Естественно, ничего они поделать не могли.

— Нужно успокоиться и наслаждаться вечером, — тоже шепотом ответила ей Кэтрин. — Мы под покровительством леди Битон, поэтому нам ничего не грозит.

В конце концов, маловероятно, чтобы лорд Монфор утащил кого-нибудь из них в заросли и творил там свои грязные дела. Кэтрин живо представила себе эту сцену и развеселилась. Она решила последовать собственному совету и наслаждаться вечером, а также неожиданно выпавшей возможностью вблизи понаблюдать за этим джентльменом.

Лорд Монфор сел рядом с леди Битон и всячески пытался очаровать ее — что ему вполне удалось. Она вскоре успокоилась и стала смеяться. Она то и дело краснела от удовольствия и похлопывала его веером по руке. Остальные тоже успокоились, завязался оживленный разговор. Все принялись с интересом оглядываться по сторонам. В теплый летний вечер нет более волшебного места, чем Воксхолл, расположенный на южном берегу Темзы, один из лучших садов развлечений в Европе.

Лорд Монфор обладал приятным голосом. И тихим музыкальным смехом. Кэтрин пристально наблюдала за ним из другого угла ложи, пока он не поймал ее с поличным. Он вдруг посмотрел на нее в тот момент, когда она кусала клубничку. Его взгляд был прямым и твердым, как будто он мысленно обращался к ней, выделяя из всех, — хотя на одно мгновение он все же опустил глаза на ее рот и проследил, как она, откусив кусочек клубники, нервно слизнула сок с губ.

Затем лорд Монфор наблюдал, как она взяла салфетку, промокнула рот и еще раз облизнула губы, потому что они вдруг пересохли. Его внимание заставило Кэтрин нервничать.

О Господи, зря она вообще на него смотрела, думала девушка, опуская глаза, больше это не повторится! А то он решит, что она влюбилась в него или флиртует с ним. Или вообразит еще что-нибудь в том же роде. Жаль, что рядом нет Маргарет.

— Вы согласны, мисс Хакстебл? — обратился к ней лорд Монфор.

Ее рука с ягодой так и замерла на полдороге.

Странно, подумала Кэтрин, он запомнил ее имя, хотя мисс Финли представила их друг другу больше часа назад.

Ей следовало бы поступить честно и благоразумно — сказать ему, что она не слышала, о чем он беседует с леди Битон. Но она этого не сделала, потому что в голове был полный хаос.

— Да, конечно, — произнесла Кэтрин и увидела, как в его глазах появился хитрый блеск, а леди Битон посмотрела на нее в крайнем изумлении. Вероятно, она промахнулась с ответом. — А вообще-то…

И вдруг к ней будто из ниоткуда пришло понимание того, что действительно очень легко по уши влюбиться в такого, как лорд Монфор.

А может, тот, в кого она могла бы по уши влюбиться — если бы у нее хватило глупости сделать это, — был бы не таким, как лорд Монфор. Возможно, им стал бы он сам.

Эта мысль вызвала странное стеснение у нее в груди и еще более странную боль и дрожь внизу живота.

Именно в этот момент она подумала, что, вероятно, любовь не так уж безопасна. Что, вероятно, именно попытки найти ее в безопасном месте помешали отыскать ее. Что, вероятно, она никогда не найдет любовь, если не…

Если не — что?

Не шагнет в неизвестность? В очень опасную неизвестность?

Лорд Монфор задержал на ней взгляд гораздо дольше, чем требовалось, прежде чем снова обратить свое внимание наледи Битон, и дальше вечер потек своим чередом; с предсказуемыми событиями и в уютной атмосфере. После того как все поужинали, лорд Битон танцевал с Кэтрин на площадке перед ложей, затем все прогуливались по главной аллее под разноцветными фонарями, которые покачивались на ветвях деревьев.

Лорд Битон был одним из самых настойчивых поклонников Кэтрин. Она чувствовала: стоит ей слегка поощрить его, и он примется открыто ухаживать за ней. Брак с ним был бы для нее чрезвычайно выгодной партией, если учесть тот факт, что еще в начале года она жила в деревне и работала учительницей, даже несмотря на то что ее отец был дворянином и внуком графа.

Однако Кэтрин никак не поощряла лорда Битона. Он нравился ей. Светловолосый, привлекательный, добродушный и… немного занудливый. В нем не было даже намека на опасность.

Подобная оценка, сказала себе Кэтрин, говорит скорее в его пользу, чем в ее. Его ровный характер должен служить ему наилучшей рекомендацией. Почему вдруг она решила, что опасный мужчина понравился бы ей больше?

После танцев, вкусной еды и оживленных разговоров и в ожидании фейерверков они все снова отправились гулять. Они опять шли по главной аллее оживленной группкой, не разбиваясь на пары, и весело переговаривались друг с другом.

Неожиданно дорогу Кэтрин преградил пьяный гуляка, который уже плохо держался на ногах. Она уже собиралась обойти его, как обнаружила рядом с собой лорда Монфора, который подставлял ей локоть.

— В столь рискованном плавании не обойтись без надежного штурмана, — сказал он.

— А вы и есть этот штурман? — осведомилась Кэтрин.

Скорее, рискованным плаванием был он сам. Девушка не знала, стоит ей брать его под руку или нет. И замерла, затаив дыхание.

— Именно так, — ответил лорд Монфор. — Я целой и невредимой доведу вас до гавани, мисс Хакстебл. Торжественно клянусь в этом.

Он улыбнулся, и его глаза весело заблестели. Он выглядел таким безопасным и надежным. И вел себя как идеальный джентльмен, пытался защитить ее от разгулявшейся толпы. И тут Кэтрин поняла, что ей и в самом деле хочется взять его под руку.

— В таком случае, — проговорила она, улыбаясь ему в ответ, — я принимаю вашу помощь. Спасибо, милорд.

Она взяла его под локоть и почувствовала себя так — какая глупость! — будто совершила самый рискованный, безрассудный и волнующий поступок в своей жизни. Его рука оказалась надежной как скала. И теплой. Гм, естественно, она была теплой. А чего она ожидала? Что рука будет холодной, как у мертвеца? До Кэтрин доходил слабый аромат его мыла для бритья или одеколона — слабый мускусный запах, абсолютно ей не знакомый. И очень… мужественный.

Вот он какой. Само олицетворение мужественности. Ей казалось, что эта мужественность окутывает ее, что она купается в ней.

И почему-то ей вдруг стало не хватать воздуха.

В этом она вся: ведет себя как неопытная девчонка только потому, что красивый и очаровательный джентльмен с запятнанной репутацией обратил на нее чуточку внимания. Какая она смешная! Глупая — вот правильное слово.

— Наверное, теперь, когда молодой Мертон, ваши сестры и Лингейт уехали за город, вы по ним сильно скучаете, — начал лорд Монфор вежливую беседу, слегка притянув Кэтрин к себе.

Однако это действие не встревожило девушку. Толпа очень плотная, и он вполне успешно оберегает ее от этой массы людей.

Кэтрин чувствовала себя с ним в полной безопасности. И к этому чувству примешивалась крохотная капелька опасности, которая заставляла учащенно биться ее сердце.

Только вот… откуда он ее знает? Откуда он знает, кто она такая? Откуда он знает, что Мег и Стивен уехали в Уоррен-Холл, что Ванесса и лорд Лингейт решили провести несколько дней в Финчли-Парке? Кэтрин внимательно взглянула на лорда Монфора. Его лицо вдруг оказалось очень близко от ее.

— Вы действительно скучаете и тоскуете по ним? — продолжил он свои расспросы. — Или радуетесь свободе, возможности в их отсутствие порезвиться?

Тот самый безопасный огонек веселья в его глазах разгорелся и стал озорным.

Вероятно, это и есть «резвиться». Наверняка ему известно, что родные не разрешают ей без сопровождения приближаться к нему на пятьдесят футов. Только она не нуждается в сопровождении. Господи, надо же до такого додуматься! Ей уже двадцать лет.

— Надеюсь, милорд, я не должна постоянно заверять своего брата и сестер в том, что веду себя как полагается, — строгим голосом сказала Кэтрин.

Лорд Монфор тихо рассмеялся. Этого оказалось достаточно, чтобы по ее телу прошла волна приятной дрожи.

— И Кона тоже? — спросил он. — Я так безжалостно издевался над ним, утверждая, что после вашего приезда в город он превратился в чопорную няньку, что он сбежал в деревню подальше от своего унижения.

— Никуда он не сбежал. Он отправился осматривать свою новую недвижимость, — возразила Кэтрин. — Это в Глостершире.

— Как бы то ни было, — сказал лорд Монфор, склоняясь к ней, — его здесь нет, как нет вашего брата и сестер, а также зятя.

Он подал это так, будто она всеми силами пыталась отделаться от них, чтобы получить свободу и прийти к нему на свидание. Только это не было свиданием. Она даже не знала, что он будет на вечеринке. Она не…

Однако неожиданно Кэтрин почувствовала себя как на свидании.

— Я живу в Морленд-Хаусе, — пояснила она, — со вдовствующей леди Лингейт, которая выполняет роль моей дуэньи.

— А-а, — протянул лорд Монфор. — Той самой дамы, которая сегодня блистает своим отсутствием?

— Я здесь… — с негодованием начала Кэтрин, но замолчала, когда он опять тихо засмеялся.

— Под покровительством леди Битон, — закончил он за нее, — которая, судя по всему, даже не заметила, что мы отстали от всех.

А ведь они действительно отстали. Компания ушла довольно далеко. Кэтрин удалось разглядеть темно-синие перья, украшавшие прическу леди Битон. Плавно покачиваясь, они плыли над толпой.

— Мисс Хакстебл, — снова заговорил лорд Монфор, еще ниже склоняясь к ней, — неужели у вас никогда не возникала хотя бы слабая потребность в приключениях? Вам никогда не хотелось испытать опасность?

Кэтрин облизнула губы и вдруг обнаружила, что во рту пересохло. Неужели он прочитал ее сегодняшние мысли?

— Естественно, нет, — ответила она. — Никогда.

— Ложь. — Его глаза смеялись.

— Что?! — Она почувствовала, как в ней поднимается гнев.