От этой мысли ей почему-то вдруг стало смешно.

— Я также подумываю о том, чтобы пригласить ваших золовку с зятем и чету Ринейбл, — продолжал герцог.

На этот раз Кристина не просто посмотрела на него: она во все глаза недоуменно уставилась на герцога. Ей было известно, что они с Гектором дружат, но она не подозревала, что с остальными у него столь же теплые отношения.

— Хочу просить вас, чтобы вы помогли мне решиться.

— Помогла? — Вот уж чего Кристина никак не ожидала.

— Я приглашу их лишь в том случае, — отчеканил герцог, — если вы тоже приедете.

— Приеду? Я?

Она резко остановилась и недоверчиво посмотрела на герцога. В этот момент на дороге опять показались всадники, так что им пришлось дожидаться, пока они не проедут мимо. Потом герцог продолжил:

— Я не могу пригласить вас одну. Это было бы в высшей степени неприлично, даже учитывая то, что в Линдсей-Холле соберется вся моя семья. Я также не могу пригласить вас с матерью, сестрами и зятем. Мы же не помолвлены. Так что мне приходится приглашать вас в качестве дальней родственницы людей, с которыми я хочу провести Пасху.

Кристина почувствовала, как в ней начинает закипать гнев.

— Значит, вы планируете меня соблазнить? — холодно осведомилась она, намеренно опустив слово «снова». То, что произошло между ними летней ночью, не было попыткой соблазна с его стороны.

— В собственном доме? — язвительно поинтересовался герцог. — В присутствии моей семьи и семьи вашего покойного мужа? Вы считаете, что знаете меня, миссис Деррик. Однако если вы задаете такой вопрос, то глубоко заблуждаетесь на мой счет.

— И по той же причине, я полагаю, вы не осмелитесь снова предложить мне стать вашей любовницей?

— Разумеется, — подтвердил он. — Мне вообще не стоило предлагать вам это. У меня нет желания видеть вас своей любовницей.

— Что же тогда? Зачем вы приглашаете меня? Не можете же вы до сих пор хотеть… хотеть жениться на мне.

— Интересно, миссис Деррик, вы искренне считаете, что вам известны мысли, намерения и желания всех ваших знакомых? В таком случае это весьма неприятная черта характера.

Уязвленная его словами, Кристина поджала губы. Отвернувшись, она медленно пошла вперед. Ветер дул ей в лицо, но она подняла голову, с радостью встречая холодные порывы.

— Мне хотелось бы услышать от вас подтверждение того, что, если я приглашу в Линдсей-Холл семью вашего покойного мужа, миссис Деррик, вы также примете приглашение, — упрямо произнес Бьюкасл, догнав ее.

— Но зачем, зачем? Вы хотите показать мне, чего я лишилась, отвергнув ваше предложение?

— Вовсе нет, — возразил герцог. — Кроме того, вздумай я продемонстрировать вам свое богатство, вы тут же посмеялись бы надо мной.

— Теперь уже вам кажется, что вы меня знаете.

— Когда вы отвергли мое предложение руки и сердца, — Бьюкасл чуть помедлил, — вы сообщили мне полный список качеств, мешающих мне стать вашим мужем.

— Неужели? — Кристина с трудом могла вспомнить, что именно наговорила ему в тот день. Она помнила только, как ей хотелось броситься за ним следом, когда он ушел, и как она горько плакала, оставшись одна.

— Я помню ваши слова наизусть, — сказал герцог. — Мужчина, который надеется жениться на вас, должен обладать мягким характером, добротой и чувством юмора. Он должен любить людей, особенно детей, а также быть безрассудным и безудержным. Это должен быть человек с сердцем, партнер, друг, любовник. Вы спросили, есть ли у меня хоть одно из этих качеств, подразумевая отрицательный ответ.

Кристина не припоминала ничего такого, но, видимо, он был прав. Именно такими словами она, скорее всего, ответила бы на его предложение. И он помнил, помнил все до единого слова.

Кристина облизала губы.

— Я не хотела быть жестокой, — пояснила она. — Видимо, меня задело то, в какой форме вы сделали предложение. Но сейчас я не собираюсь повторять свою ошибку. Однажды я вышла замуж, потому что была молода, безумно влюблена и наивно полагала, что первое упоение счастьем продлится всю жизнь. Я не собираюсь снова вступать в брак. Но если все же это случится, то моим избранником станет только тот мужчина, который будет сочетать в себе все те качества, которые вы только что перечислили. А такое, как вы прекрасно понимаете, абсолютно невозможно. Ни один мужчина не способен воплотить в себе мою мечту, так что мне суждено до конца жизни оставаться одинокой и свободной. Сожалею, если обидела вас. Правда, вы не похожи на человека, которого может обидеть такое ничтожество, как я, но если я все-таки задела вас, то прошу меня извинить.

— Позвольте доказать вам, что во мне есть хотя бы некоторые из тех качеств, которые вы хотели бы видеть в мужчине…

— Что?

Кристина остановилась и резко обернулась. На этот раз поблизости никого не было видно. Краем сознания она поняла, что они каким-то образом сбились с дороги и оказались на уединенной тропинке.

— Я не считаю, что лишен всякой человечности, как вы утверждаете…

— Но я ничего такого не говорила…

— Вы сказали, что мужчина должен обладать человеческим теплом.

Кристина уставилась на герцога, и ей на память пришли слова, которые она тут же постаралась выбросить из головы. Она вспомнила взгляд герцога Бьюкасла в тот момент, когда он повернулся и вышел из сада коттеджа «Гиацинт», вспомнила слова, которые он произнес тогда: «Вам нужен человек с сердцем. Да, вы, видимо, правы, миссис Деррик, возможно, у меня его нет. А раз так, то во мне нет ничего, что вы хотели бы видеть в муже, не так ли?» В тот момент она чувствовала себя так, словно ей разбили сердце.

— Я тогда была не права, — ее голос чуть задрожал, — прошу простить меня. Но вы же сами знаете, что не можете соответствовать моим мечтам. Я говорю это не для того, чтобы оскорбить вас. Вы — это вы, и я уверена, что в своем мире вам нет равных. Вы внушаете людям уважение, покорность и даже страх. Думаю, для человека вашего положения это самое важное качество. Просто своего спутника жизни я вижу иным.

— Я не только герцог, но и мужчина, миссис Деррик…

Лучше бы он этого не говорил. Кристине вдруг показалось, что ее ударили кулаком в живот, так что у нее разом ослабели колени и стало нечем дышать.

— Знаю, — прошептала она и, прочистив горло, повторила: — Я знаю.

— Однажды вы не были равнодушны к этому мужчине, — добавил герцог.

— Да, это правда.

Герцог дотронулся рукой, затянутой в перчатку, до щеки Кристины. Она закрыла глаза и нахмурилась. Еще секунда, и она закричит или бросится ему в объятия, умоляя взять ее в жены, чтобы потом жить с ним долго и счастливо.

— Подарите мне шанс, — прошептал Бьюкасл, — приезжайте в Линдсей-Холл.

— Это ничего не даст, — открыв глаза, произнесла Кристина. — Ничто не может измениться — ни вы сами, ни мои чувства к вам. И я тоже не изменюсь.

— Дайте мне шанс, — повторил он.

Она никогда не слышала его смеха. Она никогда не видела его улыбки. Как она могла стать женой вечно угрюмого человека — такого гордого, высокомерного и холодного? Об этом думал сейчас Вулфрик Бедвин, герцог Бьюкасл, умоляя Кристину Деррик дать ему шанс доказать обратное.

— Вы просто купите меня. — Кристина сердито моргнула, почувствовав, как к глазам подступают слезы. — Вы высосете из меня всю энергию и радость жизни, навсегда лишите меня огня жизнелюбия.

— Дайте мне шанс, и я раздую этот огонь!

Ей вдруг показалось, что он вот-вот встанет перед ней на колени.

Кристина резко отвернулась.

— Отведите меня домой, — попросила она, — отведите меня к Мелани. Не надо было мне соглашаться на прогулку, не надо было приезжать в Лондон, не надо было ехать на праздник в Скофилд.

— То же самое я неоднократно повторял себе, — эхом отозвался герцог, — но мы оба сделали то, что сделали. Между нами возникло нечто, и мы, как ни старались, не смогли ничего решить в тот последний вечер в Скофилде. Приезжайте в Линдсей-Холл. Обещайте, что приедете и не оставите меня наедине со всеми этими людьми, которых я приглашаю исключительно ради вас.

— Вы приглашаете меня для того, — воскликнула Кристина, оборачиваясь, — чтобы я своим поведением доказала вам, насколько мы не подходим друг другу, насколько несчастны мы были бы, если бы связали свои жизни.

Неужели вчерашний день не доказал ему справедливость ее слов?

— Да, если иное невозможно, — признался он. — Если вы сумеете убедить меня в этом, то, быть может, сделаете мне огромное одолжение. Вы поможете мне выбросить вас из сердца.

— Ни для кого из нас эта Пасха не будет счастливой.

— Приезжайте в любом случае.

Кристина шумно вздохнула и подумала об Элеоноре. Если ей когда и требовалось проявить железную волю, то этот случай был наиболее подходящим.

— Ладно, я приеду, — сказала она.

На секунду в его серебристых глазах сверкнуло нечто более всего походившее на триумф.

— А теперь, если нетрудно, отведите меня к Мелани…

На этот раз он не стал противиться ее просьбе.

Всю дорогу до дома они хранили молчание. Герцог не спешил зайти с ней в дом, а она не стала приглашать его. Стоя на крыльце, он взял ее затянутую в перчатку ладонь, склонился и, прежде чем прикоснуться к ней губами, посмотрел Кристине прямо в глаза.

— Не забудьте о своем обещании, — негромко проговорил он.

— Да уж, — она убрала руку, — не забуду.

Глава 14

Проходя по комнатам Линдсей-Холла, Вулфрик не мог больше наслаждаться их пустотой и тишиной. Особняк был полон членами семейства Бедвин, их супругами, детьми и слугами. Бедвины никогда не отличались спокойным нравом, но теперь, когда в их стане прибыло, они после недолгой разлуки вели себя подобно запертым в одном монастыре монахиням и инокам.

Фрея и Джошуа, маркиза и маркиз Холлмер первыми прибыли из Лондона с двухлетним сыном Дэниелом и трехмесячной дочерью Эмили. Фрея совсем оправилась после родов. Ее любимым занятием оказалась борьба с хохочущим сыном на ковре, причем не обязательно в детской. В свободное от борьбы время Дэниел, вместо того чтобы тихонечко сидеть с няней, носился по дому на плечах отца.

Аллен и Рейчел, лорд и леди Аллен Бедвин, а также Морган и Джервис, графиня и граф Росторн, приехали в один день. Первые привезли с собой полуторагодовалых девочек-близняшек, Лору и Беатрис. С ними вместе прибыл барон Уэстон, дядюшка Рейчел, который оправился от сердечного недуга, свалившего его прошлым летом. Морган и Джервис приехали с сыновьями — Жаком, которому почти исполнилось два года, и Жюлем, которому было только два месяца от роду. Рейчел, похоже, снова ждала ребенка, хотя ее положение пока оставалось незаметным.

Рэнналф и Джудит, лорд и леди Рэнналф Бедвин, приехали на следующий день с сыном Уильямом, которому скоро должно было исполниться три года, и годовалой дочкой Мирандой. Не прошло и нескольких часов с момента их прибытия в Линдсей-Холл, как Уильям потребовал у отца покатать его по дому на плечах, как дядя Аллен Дэниела. Веселость, с которой Рэнналф подчинился этому поистине королевскому приказу, красноречиво свидетельствовала о том, как именно он управляет своим домом. Жак не отстал от двоюродных братьев, хотя свое пожелание выразил в более вежливой форме, подергав отца за отворот сапога, а когда его заметили, поднял над головой ручки.

Таким образом, несущиеся галопом лошади в человеческом обличье и их голосящие наездники стали привычной картиной в залах Линдсей-Холла. Иногда на месте всадника оказывалась одна из близняшек. Правда, Вулфрик с трудом различал их.

Эйдан и Ева, лорд и леди Эйдан Бедвин, приехали в компании с миссис Притчард, тетушкой Евы, и своими тремя детьми — десятилетним Дейви, восьмилетней Бекки и почти годовалой Ханной. На самом деле Дейви и Бекки были приемными детьми, но ни Эйдан, ни Ева не позволяли говорить о них подобным образом. Дейви называл их «тетя» и «дядя», а Бекки — «мама» и «папа». Однако Эйдан и Ева считали этих детей такими же своими, как Ханна.

Дейви стал новым любимцем мальчиков, а они, не долго думая, бросили отцов ради старшего двоюродного брата, который катался по перилам лестниц, если поблизости не было взрослых. Бекки обожали все, хотя в основном вокруг нее вертелись девочки, как цыплята вокруг наседки.

Для Вулфрика все это было немного необычно, если не сказать утомительно. Разговор между его братьями, сестрами и их супругами становился все громче и оживленнее с прибытием новых гостей. Герцог удалялся в библиотеку, свою неприкосновенную собственность, как он это часто делал, когда все жили вместе в Линдсей-Холле. Однажды он даже в одиночестве прогулялся по парку.

Последними из членов его семьи приехали тетя с дядей, маркиз и маркиза Рочестер. Тетушка была урожденной Бедвин со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она привезла с собой его племянницу, которая до двадцати трех лет жила где-то на севере страны. Потом ее привезли в Лондон, представили родственникам, и маркиза Рочестер решила взять девушку под свое крыло, чтобы в ближайшем сезоне представить ее королеве и высшему свету.

Тетушка Рочестер также не делала секрета из того, что планирует соединить судьбы мисс Эми Хатчинсон и своего старшего племянника.

— Мы найдем мужа для Эми еще до окончания сезона, — заявила она за ужином в день своего прибытия, когда за столом собралась вся семья, — или даже до его начала. В двадцать три года девушка уже должна быть замужем.

— Мне было двадцать пять, тетя, — напомнила ей Фрея.

Тетушка Рочестер взяла со стола украшенный драгоценными камнями лорнет и махнула им в сторону племянницы.

— Ты слишком долго ждала, — сказала маркиза, переводя взгляд на Джошуа. — Если бы этот мальчик не появился у тебя на пути, чтобы приручить тебя и выбить из твоей головы дурь, ты осталась бы старой девой. Для девушки это незавидная участь, даже если ее брат — герцог.

Джошуа повел бровями в сторону жены, а та окинула его высокомерным взглядом, словно это он только что обвинил ее в необузданности и упрямстве.

Не прошло и пяти минут, как маркиза снова вмешалась в общую беседу.

— Тебе, Бьюкасл, тоже пришло время жениться, — безапелляционно заявила она. — Тридцать пять — это прекрасный и опасный возраст для мужчины. Это прекрасный возраст для женитьбы и опасный для промедления. Не хочешь же ты, чтобы тебя свалила подагра еще до того, как твой сын и наследник окажется в детской.

Пять пар глаз Бедвинов, не говоря уже о тех, кто не являлся таковым, с неприкрытым весельем уставились на Вулфрика.

— Она права, Вулф, — заметил Аллен, — тебе уже тридцать пять. Теперь каждая минута промедления может стать роковой.

— Попомни мои слова, Вулф, — добавил Рэнналф, — из папочек, страдающих подагрой, получаются плохие лошадки, и сыновья не ценят их.

— Спасибо, тетя. — Вулфрик прекрасно понимал, что ее намек на их отношения с мисс Хатчинсон ни для кого не остался не замеченным. — Пока я не ощущаю никаких симптомов подагры. А если я когда-нибудь найду женщину, достойную стать моей герцогиней, то непременно извещу родственников о своих намерениях.

Бедвины дружно подмигнули ему, и к ним присоединились Джошуа с Джервисом. Ева ласково улыбнулась. Рейчел последовала ее примеру. Неожиданно Джудит подала голос.

— Ты запланировал на праздник что-нибудь особенное, Вулфрик? — поинтересовалась она, очевидно стараясь отвести разговор от темы, которая раздражала герцога и повергала в ужас мисс Хатчинсон, хорошенькую и элегантную, но стеснительную молодую леди, которая явно до смерти боялась шумного общества. — Можно, мы сами что-нибудь устроим? Разумеется, в день Пасхи будет церковная служба, но нельзя ли нам придумать что-то на потом? Какой-нибудь концерт, или любительское театральное представление, или пикник, если погода позволит? А может быть, бал?

— На какой из этих вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь, любовь моя? — спросил жену Рэнналф.

— По поводу любительского театрального представления, — рассмеялась она. — Давайте устроим театр.

— Если мы устроим театр, — Фрея искоса поглядела на сноху, — то мне нечем будет заняться. Джудит нас всех переиграет, так что театр окажется в самом деле любительским.

— В таком случае надо придумать такое представление, где Джудит могла бы сыграть, а мы с тобой спеть дуэтом, милая, — заявил Джошуа. — Никто из нас не собирается оставлять тебя в стороне.

— Не вижу никакого смысла что-то придумывать, — вмешалась Морган. — Нам и так никогда не бывает скучно вместе, не так ли? Я привезла с собой рисовальные принадлежности и хочу поскорее оказаться с мольбертом в саду. Мне никогда не удавалось изобразить здешний парк как следует — мисс Купер вечно торчала у меня за спиной, указывая, как надо рисовать. Она, видимо, боялась, что Вулф разозлится на нее за невнимание ко мне и посадит ее на цепь в подвале. Уверена, что до последнего дня она верила в то, что в Линдсей-Холле есть страшное подземелье.

— А что, разве нет? — невинно осведомился Аллен. — Ты хочешь сказать, что мы с Рэнналфом лгали, когда рассказывали ей о потайной лестнице, ведущей в подвалы? Бог мой!

— Детям, я думаю, понравится играть в здешнем замечательном парке, — с сильным валлийским акцентом проговорила миссис Притчард. — Их так много, что скучно им быть не может.

— И все-таки, Вулфрик, можно мы организуем что-нибудь особенное? — спросила Джудит.

— Я ожидаю еще гостей, — несколько невпопад отозвался герцог.

Все взгляды в ту же секунду устремились на него. Герцог Бьюкасл никогда не отказывался устраивать развлечения, как того требовал этикет, но он редко приглашал посторонних в Линдсей-Холл.

— Я пригласил Моубери заехать ко мне вместе с его матерью, виконтессой, по дороге из Лондона, — пояснил Вулфрик. — Также приедут его братья и сестры — Джастин Магнус, леди Ринейбл с бароном и детьми, леди Уайзмен с сэром Льюисом. Еще должен быть виконт Элрик, двоюродный брат Моубери, с супругой и овдовевшей снохой, миссис Деррик.

— Моубери? — переспросил Эйдан. — Он такой же рассеянный книжный червь, как прежде, Вулф? Ты говоришь, приедут все его родственники? Я и не знал, что ты так близко знаком с ними.

— Они что, все приедут сюда? — удивился Рэнналф. — С какой стати, Вулф?

Герцог положил на стол десертную ложку и взял в руки монокль.

— А я и не знал, что должен отчитываться перед братьями и сестрами по поводу гостей, которых приглашаю к себе.

— Полегче, полегче, — недовольно произнесла Фрея, — мы с Морган ничего не сказали. А это, случайно, не та миссис Деррик, которую ты выудил из Серпантина и отвез домой на собственной лошади?

— О нет! — весело рассмеялся Аллен. — Неужели Вулф это сделал? Кто бы мог подумать! Ну-ка, Фрея, расскажи поподробнее.

Как и ожидал Вулфрик, за то, что он случайно упомянул имя Кристины Деррик в списке ожидаемых гостей, ему пришлось по настоянию Фреи, к которой присоединились также Джошуа и Джервис, дать более или менее точный отчет о происшествии в Гайд-парке.

— Держу пари, тебе было не до смеха, Вулф, — заметил Рэнналф, когда все отсмеялись. — И чувство долга вынудило тебя пригласить эту даму вместе со всей семьей. Не повезло тебе, братишка! Но ты, главное, не бойся — мы все встанем на твою защиту.

— Вокруг тебя все время будет стена шумных Бедвинов, — с улыбкой продолжил Аллен, — так что эта фурия не сможет до тебя добраться. У тебя будет возможность спокойно залечить пораненную гордость.

Вулфрик поднес к глазу монокль.

— Все мои гости, — он, — удостоены одинакового уважения. Но, отвечая на твой вопрос, Джудит, я хочу объявить, что в Линдсей-Холле действительно предполагается бал. Мой секретарь уже разослал приглашения и готов позаботиться об остальных деталях. Что касается других мероприятий, мы придумаем что-нибудь по ходу дела.