– Да, она и в самом деле разумная девушка, Робин, – согласилась леди Матильда. – И коль уж Кассандра пригласила этого молодого человека принять участие в празднике и провести время в Кедлстоне, то только потому, что сегодняшний день для нее – особенный. Вдобавок ко всему виконт – друг Уортинга. Как же она могла выпроводить его из дому? Нам нечего бояться. Завтра – нет, уже сегодня вечером Кассандра будет помолвлена с Робином, а после свадьбы заживет с ним в любви и согласии.

– Итак, вы полагаете, что мне не следует пока требовать у Роксли ответов на интересующие меня вопросы? – Мистер Хэвлок обвел собравшихся хмурым взглядом. – То есть выяснить его истинные намерения.

– Думаю, нет, любовь моя, – промолвила его супруга. – Завтра виконт в любом случае уедет, как только узнает, что за Кассандрой теперь бесполезно увиваться. Мы его больше никогда не увидим – так зачем же нам знать, кто он и что он?

– Для друга Уортинга виконт слишком молод, – заметила Беатрис. – Но я согласна с тобой, братец. Мне очень хотелось бы удовлетворить любопытство, но я не стала бы допрашивать молодого человека сегодня. Говоришь, он танцует с Кассандрой второй танец. Алтея? Ну, после этого у нее отбоя не будет от кавалеров. А завтра виконт навсегда покинет наш дом.

– Требовать у него объяснений – слишком много чести, – сказал Робин отчиму. – Он решит, что вы всерьез рассматриваете его как будущего жениха.

– Черт побери! – воскликнул мистер Хэвлок. – Ты прав, мой мальчик! Сделаем так, как задумали. Завтра к этому часу уже все решится, и девочка будет счастлива, как птичка. Уверен: она обрадуется, что мы выбрали именно тебя, Робин. Чем дольше я думаю об этом, тем больше в этом убеждаюсь.

– Кассандра непременно обрадуется, – подхватила миссис Хэвлок, с улыбкой глядя на сына. – Робина она с детства обожает. Господи, и как мы раньше не додумались до такого простого и счастливого разрешения всех проблем?

– До сегодняшнего дня мы не могли ничего предпринять, Алтея, – возразила леди Беатрис. – Мы же были в трауре. Так что не все потеряно. Подойди и поцелуй свою тетушку, Робин. Дай-ка я обопрусь о твою руку. Нам пора спускаться в гостиную. Надеюсь, Кассандра и Пейшенс уже одеты и не опоздают к началу праздника. Девушки всегда опаздывают, когда у них на уме одни балы и поклонники. Я-то прекрасно помню, как это бывает.

С этими словами она подставила щеку смеющемуся Робину.

Это самый счастливый день в ее жизни. Кассандра в этом не сомневалась, хотя и чувствовала себя немного виноватой: ведь именно в этот день год назад умер ее отец. Но при его жизни она всегда была послушной и любящей дочерью, а после смерти отца носила по нему траур целый год. Она всегда будет чтить его память. Но ведь жизнь продолжается. И сейчас девушка была счастлива.

Сегодняшний вечер – самая торжественная часть этого счастливейшего дня. После того как горничная приколола кружевной чепец к ее тщательно напудренным и завитым локонам и расправила складки длинного шлейфа, Кассандра встала, оглядела себя в огромное зеркало, вделанное в стену, и осталась вполне довольна своим нарядом.

Нет, более чем довольна. Все складывалось чудесно, и хотя она не посмела бы признаться в этом ни одной живой душе, Кассандра была уверена, что выглядит тоже чудесно. Тетя Беатрис оказалась права насчет цвета бального платья. Девушке хотелось надеть на бал что-нибудь яркое, чтобы не выглядеть совсем уж юной девочкой и поскорее избавиться от надоевшего траурного черного. Но тетушка Би убедила Кассандру в том, что изысканная нежность оттенков подходит ей больше, чем буйство красок.

Бальное шелковое бледно-золотистое платье Кассандры, украшенное вышивкой, расходилось от талии и открывало нижнее платье, темно-золотистое, с богато расшитым лифом и натянутой на каркас пышной юбкой. Кружевные воланы окаймляли рукава длиной до локтя. Башмачки из золотистого шелка и веер из слоновой кости довершали изысканный наряд.

Кассандра знала, что выглядит очаровательно, хотя в платье она казалась еще меньше ростом и моложе, что всегда удручало ее. Кассандра производила впечатление хрупкой, беспомощной девочки, да все и обращались с ней как с ребенком. О, конечно, как с обожаемым и всеми любимым ребенком, что правда, то правда! Но уж слишком снисходительно.

– О Касс, ты выглядишь прелестно! – восторженно, но с легкой завистью выдохнула Пейшенс.

Кассандра почти забыла о присутствии кузины. Пейшенс и тетю Матильду пригласили в Кедлстон, чтобы они переоделись там в легкие вечерние наряды. Ведь по пути из коттеджа они могли бы подхватить простуду, поскольку тетя Матильда всегда отказывалась воспользоваться кедлстонским экипажем.

– Правда? – переспросила Кассандра, кокетливо склонив голову набок и продолжая рассматривать себя в зеркале. – Но это можно сказать про нас обеих. – Светло-голубое платье было очень к лицу Пейшенс, хотя ее угловатая фигурка девочки-подростка до сих пор не приобрела соблазнительные, округлые формы, да и вряд ли когда-нибудь приобретет. Тем не менее Кассандра обыкновенно не без тайной зависти отмечала, что Пейшенс высока ростом, почти на четыре дюйма выше своей старшей кузины.

– Все кавалеры мечтают танцевать с тобой, – сказала Пейшенс. – На всех желающих и танцев не хватит.

– Сегодня день моего рождения, – отозвалась Кассандра, – поэтому каждый из приглашенных чувствует себя обязанным пригласить меня на танец. Но уверена, у тебя тоже отбоя не будет от кавалеров. Неужели ты думаешь, что проторчишь у стенки весь вечер? Фи! – Пейшенс явно недооценивала себя. А ведь кроме хорошенького личика она обладает и солидным приданым, которое перейдет к ней по наследству от отца, как только Пейшенс выйдет замуж.

– Виконт Роксли непременно захочет потанцевать с тобой, – продолжала Пейшенс. – Он такой красивый и элегантный джентльмен, Касс. Вполне возможно, что, протанцевав с ним танец, ты изменишь свои взгляды и наконец влюбишься. Признаюсь, все это слишком похоже на сказку. Виконт появился так внезапно и как раз в день твоего рождения. Он друг покойного дядюшки и специально приехал из Лондона, чтобы увидеться с тобой.

Кассандра обернулась к ней и рассмеялась.

– Но у меня нет хрустальной туфельки, которую я могла бы потерять. И кроме того, Пейшенс, я не собираюсь убегать с бала в полночь. Да, виконт потрясающе красив и просил меня оставить за ним второй танец. Мне будет приятно с ним потанцевать, вот и все. Завтра виконт вернется в Лондон. Надеюсь расспросить его о папе, пока он не уехал.

– А может случиться и так, что он влюбится в тебя, – продолжала Пейшенс, словно не слыша слов кузины. – Наверное, дядя рассказывал ему, какая ты красавица, и он с нетерпением ждал, когда кончится твой траур, чтобы нанести тебе визит. Даже лучше, что виконт приехал год спустя. Без траурных одежд ты еще красивее. Он непременно влюбится в тебя и увезет в Лондон, а там ты будешь блистать на балах и приемах.

– Пощади, Пейшенс! – смеясь, воскликнула Кассандра и закружилась перед зеркалом. – И они жили долго и счастливо. Как это скучно! Пойдем-ка лучше вниз. Нехорошо, если я появлюсь в гостиной в последний момент, как какая-нибудь гостья, а не хозяйка бала. Сущее неприличие – о таком и подумать стыдно! Но я кое-что забыла.

С этими словами Кассандра подлетела к трельяжу, сняла крышку-с маленькой коробочки, которую вытащила из верхнего ящика, и сунула туда пальчик.

– Возьми себе одну, – предложила она.

– Мушки? – удивилась Пейшенс, заглянув ей через плечо. – Касс, ты собираешься наклеить мушку на лицо? Но куда?

– Сейчас посмотрим. – Кассандра вынула из коробочки крохотный черный кружочек. – У краешка глаза? Нет, пожалуй. На щеке? Нет, там у меня ямочка. В уголке рта? – Приклеив туда мушку, она обернулась к кузине:

– Как тебе нравится?

– А разве ты не знаешь, что мушка в уголке рта означает доступность? – усмехнулась Пейшенс.

– И желание, чтобы тебя поцеловали? – подхватила Кассандра. – Но ведь это также означает и кокетство, Пейшенс. Никто не осмелится на такую дерзость. Ну что, идем? Ты приклеишь себе мушку?

– Неужели ты появишься в зале с мушкой на лице? – Пейшенс уставилась на вызывающую черную точечку. – С той поры как дядюшка привез их тебе, мы наклеивали их только дома. Касс. Я ни за что не появлюсь в обществе в таком виде. Да я умру от смущения!

– Но с сегодняшнего дня я уже взрослая женщина, – заявила Кассандра. – И на балу хочу быть модно одетой – даже здесь, в Кедлстоне. Идем же, пока я не растеряла всю свою храбрость.

«На самом деле храбрости мне не занимать, – думала Кассандра, выходя из гардеробной и спускаясь по лестнице, ведущей в парадную гостиную. – Счастливейший вечер в моей жизни вот-вот наступит». Сегодня ей все казалось возможным. Сегодня она уже не та маленькая девочка, которой была вчера. За какие-нибудь сутки Кассандра словно по волшебству превратилась во взрослую леди. Отныне она хозяйка своей жизни! От радости ей хотелось петь.

Внезапно Кассандра задумалась о том, понравится ли виконту Роксли ее наряд. Сегодня днем на ней было простенькое платьице. Наверное, она напомнила ему деревенскую пастушку. Бальное же платье Кассандры было сшито по последней моде – за портнихой специально посылали в Лондон. Девушка улыбнулась, заметив, что мысли ее приняли несколько иное направление. Да, Кассандру действительно взволновал приезд красивого незнакомца. Ну и что? Сегодня ее день, ее вечер, а она уже призналась Пейшенс, что ее отвращение к браку не распространяется на джентльменов.

В глубине души девушка надеялась, что ее наряд покажется виконту модным, а она сама – хоть чуточку привлекательной. Он был папиным другом. Вполне понятно, что ей хочется произвести на него наилучшее впечатление.

Она и Пейшенс вошли в гостиную и оказались далеко не первыми. Там уже находились дядюшка и тетушки Кассандры, Робин, а также четверо гостей, среди которых был и виконт Роксли.

Наряд его поражал своим великолепием: атласный камзол изумрудно-зеленого цвета, богато расшитый серебряной нитью, серебристый жилет. Кружева сорочки сверкали ослепительной белизной. Серые шелковые панталоны и белоснежные чулки обтягивали мускулистые ноги. Пряжки башмаков на высоких каблуках были украшены изумрудами. Тщательно напудренные и завитые в два валика по обеим сторонам лица волосы были собраны сзади в черный шелковый мешочек и перевязаны черной лентой. Рукоять шпаги сверкала изумрудами. Весь облик виконта свидетельствовал о богатстве и изящном вкусе. Кассандра разглядывала его затаив дыхание. Так вот как, оказывается, одеваются джентльмены на лондонских балах?

Раскрыв веер, девушка медленно обмахивалась им, чтобы хоть чем-то занять дрожащие от волнения руки. Тут она заметила, что виконт тоже окинул ее внимательным – и таким же восхищенным – взглядом. Как уже было днем в гостиной. Вскинув бровь, он отвесил ей учтивый поклон.

Кассандру охватил смутный трепет, вероятно, похожий на желание.

В этот момент и сердцем, и душой Кассандра ощутила неописуемую радость от того, что счастливейший вечер в ее жизни наконец наступил.

Найджел нарочно спустился вниз пораньше. Ему хотелось осмотреть комнаты. Особняк – по крайней мере та его часть, которую он видел, – производил потрясающее впечатление и вовсе не выглядел таким обветшалым, как ожидал и боялся виконт. Интересно, есть ли здесь портретная галерея? Ему не терпелось увидеть ее. Но сегодня это все равно не удастся. Он спросит завтра. Ему незачем торопиться. Найджел так долго готовился к этому, что несколько часов ожидания ничего не значат.

Он первым вошел в парадную гостиную. Почти сразу же вслед за ним появились члены семьи: мистер и миссис Хэвлок, леди Беатрис, леди Матильда и мистер Робин Барр-Хэмптон, который, как догадался Найджел, был сыном миссис Хэвлок от первого брака. Виконт учтиво раскланялся со всеми и очень скоро понял, что все эти люди настроены к нему почти враждебно. Конечно, внешне они держались с ним подчеркнуто любезно, но разговор их сводился к тому, как, должно быть, ему скучно здесь и как он, вероятно, торопится домой, в Лондон, из провинции, и сколько хлопот их всех ожидает в последующие дни, особенно дорогую Кассандру, которой необходимо всерьез подумать о.., будущем. Леди Беатрис сделала значительную паузу, прежде чем произнести это слово, и виконту стало ясно, что она имела в виду замужество. Однако воспитание не позволило ей говорить о том, что еще не решено, и поэтому она ограничилась намеком.

Итак, они дали ему понять, что леди Уортинг скоро выйдет замуж. Вместе с тем виконт не сомневался, что о помолвке еще не объявлено, иначе они с радостью сообщили бы ему подробности.

Эти люди решили, что он приехал делать предложение графине. И ополчились против него всей семьей.

Найджел вежливо выслушивал их намеки и отвечал учтивыми фразами. Загадочная полуулыбка играла у него на губах.

Виконт пытался угадать, кто же этот предполагаемый жених? Возможно, Барр-Хэмптон. Он молод и к тому же член семьи. Кроме того, судя по той неприязни, которую Робин выказывал сопернику, едва обменявшись с ним парой слов, было очевидно, что он имеет виды на племянницу отчима. Но неужели остальные одобрят брак между графиней и безродным ничтожеством? Еще бы! Это позволит им по-прежнему заправлять всеми делами в Кедлстоне. А леди Уортинг вряд ли сможет противостоять им, даже если не питает никаких чувств к будущему супругу. Кассандра – очаровательная девочка. В том-то все и дело – она всего лишь юная девочка, которую легко уговорить и убедить в чем угодно.

Итак, в нем они видят угрозу своим планам.

Три других гостя вошли в гостиную, и им были предложены напитки. Затем дверь наконец распахнулась, и на пороге появилась графиня в сопровождении своей младшей кузины – мисс Гиббоне. Найджел и не пытался скрыть, что его внимание привлекает только графиня.

Она влетела в комнату и остановилась посредине, оглядела собравшихся сияющим взглядом и наконец заметила виконта. По выражению ее лица он понял, что увиденное ей понравилось. Как и увиденное им самим, Бог свидетель! В белом и бледно-золотистом, с напудренными локонами она выглядела очаровательно и напоминала кокетливую шалунью. Черная мушка в уголке рта означала нескромное обещание, которое обычно дополнялось томным взглядом. Но широко распахнутые глаза Кассандры излучали простодушную наивность.

Во взоре, устремленном на нее Найджелом, не было настойчивости, лишь чуть ироничное восхищение.

– Клянусь Богом, это ангел спустился с небес на землю, дабы осчастливить простых смертных, – промолвил он, отвесив ей учтивый, низкий поклон. – Ваш отец гордился бы вами, миледи.

Щеки девушки вспыхнули румянцем, отчего ее красота засияла еще ярче.

– Вы мне льстите, милорд! – Глаза ее радостно сверкнули. – Я хотела бы услышать от вас о вашей дружбе с моим отцом. Ведь последние несколько лет я редко его видела.

– С удовольствием, миледи. Но, думаю, это лучше сделать, когда у вас будет больше свободного времени и вы сможете уделить своему гостю ваше драгоценное внимание. Что, если назначить беседу на завтра?

Кассандра улыбнулась, глядя ему прямо в глаза и, по-видимому, ничуть не смущаясь тем, что ей предстоит провести с ним час наедине.

– Значит, вы не спешите завтра по делам? – спросила она. – И мы сможем поговорить? Я так счастлива, милорд! Буду ждать с нетерпением.

Слишком просто все выходит. Гораздо проще, чем он предполагал. Ему даже не пришлось рассказывать вымышленные истории касательно его дружбы с Уортингом. У виконта не потребовали никаких доказательств. Он добился успеха только благодаря наивности доверчивой девочки и прекрасно понимал это. Если бы Кассандра вовремя не вернулась с прогулки и виконт беседовал бы в алой гостиной только с ее дядюшкой и тетушкой, то сейчас он уже расхаживал бы по гостиничному номеру, обдумывая стратегию на предстоящий день.

– Если бы у меня и были дела, – заметил Найджел, – я бы отменил все назначенные встречи, зная, что это так обрадует вас, миледи.

Кассандра рассмеялась – звонко и весело. Но тут же вспомнила, что она хозяйка праздничного обеда и бала, который последует за обедом. Поэтому графиня отправилась приветствовать других гостей и тех, что продолжали входить в гостиную. Робин Барр-Хэмптон сердито хмурился, слушая их разговор. Теперь он приблизился к ней. Кассандра обернулась и одарила его сияющей улыбкой, в которой, как показалось Найджелу, не было заметно особого обожания.

Виконт надеялся, что она не влюблена ни в этого молодого человека, ни в кого-либо другого. Ему не хотелось причинять ей боль. Поэтому-то он так долго медлил, прежде чем решился приехать в Кедлстон.

Глава 4

Бал открылся менуэтом. Кассандра, танцуя с кузеном, с нескрываемым удовольствием прислушивалась к восторженным ахам и охам, доносившимся отовсюду. Бальный зал, увитый гирляндами цветов и наполненный их ароматом, походил на сказочный сон. Мягкий свет свечей в канделябрах отражался в начищенных зеркалах и драгоценных украшениях гостей. А сами гости, дамы и кавалеры, в шелках и атласе, смешались в разноцветную веселую толпу. Оркестр, расположившийся на возвышении в конце зала, вносил музыкальную гармонию в многоголосый шум праздника.

Это все для нее. Это ее бал! Это праздник в честь ее вступления во взрослую жизнь.

– Ей-богу, кузина, – сказал Робин, – ты сегодня ужасно привлекательна.

– Ты как будто удивлен, Роб, – с улыбкой заметила она. – По-моему, слово «ужасно» означает нечто устрашающее.

Он смутился, но тут же откинул голову и расхохотался:

– Изысканные комплименты мне не даются, Касс. Но ты и в самом деле прелестна. И очень аппетитна – так бы и съел.

Она улыбнулась. Кассандра с удовольствием слушала его, поскольку Робин не часто делал ей комплименты.

– Лучше и не пытайся, – шутливо возразила она. – Вряд ли мне это понравится. Робин усмехнулся.

– А ты поверишь, что шесть джентльменов приглашали меня на первый танец? – продолжала Кассандра.

– Охотно поверю. Теперь беднягам остается довольствоваться вторым. Хотя и этот второй достанется только одному из них.

– А вот и нет! Виконт Роксли уже заручился моим согласием на второй танец.

– Ах да, я и забыл!.. – Робин нахмурился. – Ты считаешь, что поступила благоразумно. Касс?

– Благоразумно? – Она удивленно вскинула брови. – Подарить танец заранее? Но ведь для тебя, Роб, я это уже сделала – что тут такого?

– Но ты удостоила такой чести незнакомца, о котором мы не знаем почти ничего. Он может оказаться обыкновенным мошенником, Касс, или авантюристом. Вполне вероятно, что этот человек не тот, за кого себя выдает.

– Он был папиным другом!

– А твой отец хоть раз упоминал его имя? – осведомился Робин.

– Конечно, нет. Я редко виделась с отцом. Роб, а писем он мне не писал. И тебе это известно. Ты говоришь глупости. Зачем, спрашивается, виконту называться папиным другом, если на самом деле это не так? Зачем ему ехать из Лондона на мой день рождения, если он не знаком с моим отцом? Это бессмысленно.

– Касс!.. – произнес он с мягким упреком. Разговор часто прерывался – то и дело их разъединяли танцующие пары. Им удавалось обмениваться фразами, только находясь рядом. Если верить Робину, то кругом одни мошенники, негодяи и авантюристы. Когда они были детьми, Робин пугал ее рассказами о том, что окрестные леса кишат злодеями и разбойниками, и с тех пор не переменился.