— Христе Боже, — простонал Джимми, встречая будущее обращением к прошлому. — Пресвятая Богородица!

Потерев глаза и причесав пальцами свою растрепанную и взлохмаченную шевелюру, он несколько мгновений просидел, глядя в пространство. А потом позвонил Энн.

Глава 11. Аресибо, Пуэрто-Рико

3 августа 2019 года

— Ты шутишь, — прошептала Энн в трубку. — Вот что, горошек, ты звонишь мне в четыре чертова утра, и если это розыгрыш…

— Я серьезно.

— Ты кому-нибудь еще говорил?

— Нет. Ты первая. Мать потом убьет меня, но я хотел прежде всего сказать об этом именно тебе.

Энн, стоявшая голышом в темноте, улыбнулась и мысленно извинилась за это перед миссис Куинн. Джимми снова заговорил:

— Разбуди Джорджа, пусть подключится к сети виртуальной реальности. Я позвоню также Эмилио и Софии.

Энн ничего не сказала, однако Джимми понял причину ее молчания.

— Это сделала их песня. Я никак не мог выбросить ее из головы, и когда посмотрел на сигнал, он сразу же напомнил мне какую-то музыкальную запись. Я решил, что, если это музыка, я узнаю ее, и тогда пойму, откуда она исходит. Поэтому я пропустил запись через цифровую звуковую программу. Энн, она не похожа ни на что из того, что я когда-либо слышал.

— Джимми, a ты точно уверен в том, что это не какая-нибудь незнакомая тебе музыка — музыка Южной Осетии, или Норвегии или какого-либо еще далекого уголка планеты? Мир-то велик.

— Энн, я только что потратил целых три часа на проверку и поиски подтверждения, пытаясь доказать обратное, и музыка эта оказалась действительно и подлинно, абсолютно инопланетной. Это не отражение, не пиратская станция, не корабль наркоторговцев, не военная база. Точно чужой сигнал… я получил подтверждение из Голдстонской обсерватории, но там никто еще не работал с этим сигналом. Это музыка, Энн, и музыка внеземная. И знаешь еще что?

— Боже, Джимми, не дразни! Так что же?

— Это наши соседи. Мы подслушали удивительно громкую вечеринку, происходившую возле звезды альфа Центавра, находящейся всего примерно в четырех световых годах от нас. То есть практически за соседней дверью.

— Вот это да. Вау. Джимми, а не следует ли тебе сообщить об этом по официальным каналам?

— Пока еще нет. В данный момент информация принадлежит мне. И я хочу в первую очередь познакомить с ней своих друзей. Словом, чтоб можно было говорить громко, поднимай на ноги Джорджа, и включайте сеть.

— Нет, послушай меня. Если сигнал подлинный, виртуальная реальность не подойдет, мне нужна настоящая. Скажи Эмилио, чтобы шел к нам. По дороге прихватим Софию и приедем к тарелке. Мы выедем минут через двадцать пять и будем у тебя в… — Она обнаружила, что неспособна сложить два числа. В голове ее воцарилась пустота. Боже мой. Музыка. В четырех световых годах от нас.

— Так, около шести, — сообразил Джимми. — Хорошо, жду вас. И вот что, Энн…

— Ага, поняла, привезти еды. По дороге заедем в «Сеньор Донат».

— Нет. Впрочем, ладно, хорошо. И спасибо. Я как раз это хотел сказать. За вчерашний вечер.

— Ну, если такая новость послана мне за то, что я тебя поддержала, тебе не о чем волноваться, дорогой. Будем у тебя через два часа. И вот что еще, Джимми: поздравляю. Это фантастика.

* * *

Ясным, прохладным, но еще бледным утром автомобиль с Эдвардсами и их пассажирами въехал на стоянку, на которой рядом с будкой сторожа находился только «фордик» Джимми.

— Частный тур, мистер Эдвардс? — спросил тот, когда они заглянули внутрь.

— Нет, Джимми Куинн хотел что-то продемонстрировать нам, и мы договорились с ним приехать пораньше, когда здесь меньше народа, — проговорил Джордж. А Энн с невинной улыбкой вручила сторожу пару пончиков.

Целую ночь не смыкавший покрасневших глаз Джимми был слишком заведен для того, чтобы замечать собственную усталость. Как только все разместились в его крохотной кабинке, он схватил пончик, поданный ему Энн, и прикончил его в два укуса, пока включал запись.

Музыка была в основном вокальной. Пение сопровождали ударные и, кажется, духовые, о чем, впрочем, судить было сложно из-за шума, которого оставалось еще немало, хотя Джимми успел уже отфильтровать какую-то часть. И музыка эта не была человеческой. И тембры, и голоса были попросту иными, и разницу эту Джимми не мог описать словами.

— Я могу вывести на экран звуковые сигнатуры, которые покажут графически разницу между их голосами и нашими, — сказал он, — так как можно показать, каким именно образом голос скрипки отличается от трубы. Но не знаю, как словами объяснить это различие.

— Понимаю, что мои слова звучат ненаучно, но это просто улавливается на слух, — согласилась Энн. — Это как отличить голос Ареты Франклин [Арета Луиза Франклин (1942–2018) — американская певица в стилях ритм-энд-блюз, соул и госпел. Наибольшего успеха достигла во 2-й половине 1960-х и начале 1970-х гг.] от чьего-то еще по одной ноте. Это просто другая музыка.

Сначала они все слушали и слушали, заново повторяя музыкальный фрагмент, всякий раз вздыхая, когда сигнал терялся в шумах статики как раз тогда, когда музыка начинала казаться им совершенно чудесной. Наконец после третьего раза Энн сказала:

— Ну, хорошо. Что мы можем сказать о них? Они поют группами, у них есть ведущий певец. Значит, у них есть общественная организация. Можем ли мы сказать, что они дышат воздухом, потому что слышим их музыку подобным образом?

— Мы можем предположить, что на их планете существует какая-то атмосфера, в которой могут распространяться звуковые волны, — проговорил Джордж, — однако мы необязательно сможем дышать в ней.

— Итак, у них есть некое подобие легких и рта, и они умеют управлять выходящим из легких воздухом, или чем там они дышат, — добавила к списку Энн.

— Кроме того, они умеют слышать, иначе нет смысла петь, так? — предположил Джимми.

— Язык не кажется мне тональным, — предположил Эмилио, — однако об этом трудно судить, когда люди поют. Угадывается наличие структуры предложения. Я слышу гласные и согласные, а также что-то дающее гортанную смычку. — Ему даже не пришло в голову усомниться в наличии у них гортани. — Джимми, а прокрути, пожалуйста, запись еще раз, хорошо?

Джимми заново включил запись. Сидевшая позади всех, почти в коридоре, за отведенной Джимми конуркой, София наблюдала за Сандосом, уже воплощавшим в жизнь формализованный ею для иезуитов в Кливленде процесс. Он уже начинал произносить какие-то отрывки из этого языка, фразы, произнесенные хором, опробовал фонемы. Не говоря ни слова, она передала ему свой блокнот и стило.

— Думаю, я смог бы овладеть этим языком, — произнес он рассеянно, ни к кому не обращаясь, но уже почти уверенно. Он начал делать записи. — Джимми, а можно я?

Джимми откатился с креслом в сторону и позволил Эмилио занять место за клавиатурой.

— Джим, ты частоту не менял? — спросил Джордж. — Они в реальном времени действительно так звучат или на деле это скрип насекомых или пение китов?

— Ну, насколько я могу судить, это звучание близко к естественному. Конечно, оно зависит от плотности атмосферы, — проговорил Джимми и задумался. — Итак. У них есть радио. Что предполагает по меньшей мере вакуумные лампы, так?

— Нет, — возразил Джордж. — Вакуумные лампы стали счастливой случайностью. Можно было перейти прямо к твердотельным устройствам. Однако для этого им следовало освоить электричество.

Настала короткая пауза, все обдумывали идеи, слышна была только музыка, которую Эмилио замедлял и повторял отрывками, исправляя свои заметки.

— Кстати говоря, химию, — продолжил Джордж. — Они должны знать что-то о металлах и неметаллах, проводниках. Для микрофонов нужен углерод или другой материал с переменным сопротивлением. Для батарей — цинк и свинец.

— И теория распространения волны, — добавил Джимми. — Наличие радио много что подразумевает.

— Массовые коммуникации, — предположила Энн. — А также наличие некоторой части населения, располагающей досугом для того, чтобы можно было ничего другого не делать, но только размышлять о волновых теориях, а поэтому у них должно существовать стратифицированное общество с экономическими различиями.

— Металлургия, — заявил Джимми. — Техника начинается не с радио, так? Сперва нужно научиться делать из металла разные вещи: украшения, оружие, металлические инструменты.

— Все, что возможно. — Джордж рассмеялся, а потом покачал головой и умолк. — А теперь, ребята запишем первый Принцип Посредственности.

София вопросительно подняла бровь, и Джордж объяснил:

— Это о том, что Земля не представляет собой ничего выдающегося, молекулу ДНК создать относительно просто, и жизнь обильно представлена во Вселенной.

— Боже мой, — вздохнула Энн, — какое падение. А мы только что считали себя центром Вселенной, и вот оно как оказывается! Еще одна группа разумных созданий. Гм-гм-м.

С ехидным удовольствием на лице она обняла Эмилио за плечи.

— И кого же, по твоему мнению, святой отец, Бог любит больше: их или нас? Или, ух, какой вариант. Соперничество разумных рас! Какие теологические последствия, а, Эмилио!

Сандос, раз за разом проигрывавший музыку, все более понимая ее строй и находя новые схемы, внезапно застыл. Однако прежде чем он успел что-то произнести, Энн спросила: