Мэри Джо Патни

 Не меньше чем леди

Пролог

Испания, 1812 год

Война была сущим адом. Но письма от родственников могли обернуться еще худшим злом.

Весь день продолжалась перестрелка. Пули непрерывно свистели в воздухе. Рэндалл, прихрамывая, вернулся в свою палатку, весь в пыли, обуреваемый желанием проспать часов двенадцать кряду.

Смыть с себя пыль было легко. Его на редкость ловкий и сообразительный денщик Гордон уже приготовил воду. Со сном дело обстояло значительно хуже. Боль в бедре не давала ни минуты покоя.

Сегодня Рэндалл потерял одного из своих солдат, зеленого новобранца, ирландца с задорной улыбкой. Теперь ему предстояло писать письмо семье парня. Это самая худшая из многочисленных обязанностей офицера. Но любая жизнь заслуживает уважения, и любая семья вправе знать, как погиб один из ее членов.

 — Почта из Англии, сэр. — Гордон протянул Рэндаллу три запечатанных письма.

Рэндалл бегло просмотрел их. Одно было от герцога Эштона. Его старинный школьный друг писал ему чаще других. Второе — от Керкленда, тоже школьного товарища, очень надежного человека. А последнее...

Рэндалл с удивлением уставился на витиеватую подпись, стоявшую на конверте. Давентри... Проклятие его жизни. Рэндаллу было всего пять, когда его родители умерли от лихорадки. Его оставили на попечение дяди, графа Давентри.

Годы, последовавшие за этим, были самыми худшими в жизни Рэндалла. Его доставили в имение Давентри, Тервилл-Парк, и поместили в детскую вместе с наследником графа, девятилетним лордом Брэнфордом. Крупный для своего возраста и полный высокомерия, которое поражало бы даже во взрослом, Брэнфорд оказался жестоким и грубым задирой. Рэндаллу рано пришлось научиться драться.

Поскольку наследника всегда считали правым, Рэндалла отослали в школу как можно раньше. По правде сказать, он побывал в нескольких самых лучших школах в Англии. Но в каждой из них проучился недолго — его исключали. В итоге Рэндалл оказался в Уэстерфилдской академии. Как любила повторять ее владелица и директриса, леди Агнес Уэстерфилд, это учебное заведение предназначалось для юношей хорошего происхождения, но дурного поведения.

В школе, которую Давентри рассматривал как наказание, Рэндалл наконец-то нашел понимание и дружбу. Время каникул, которые он вынужден был проводить в Тервилле, он стоически выносил, сжав кулаки. Рэндалл глубоко ненавидел Давентри и Брэнфорда, а они, в свою очередь, откровенно презирали его. К счастью, он получил в наследство вполне достаточный доход. Окончив школу, Рэндалл приобрел офицерский чин и отправился в армию, игнорируя своих высокопоставленных родственников столь же усердно, как они его.

До сих пор.

Удивляясь, какого дьявола Давентри решил написать ему, Рэндалл сломал восковую печать и пробежал глазами несколько строчек, начертанных самоуверенной рукой графа.

Ваш кузен Руперт Рэндалл скончался. Теперь вы предполагаемый наследник Давентри. Вы должны продать свой офицерский патент и вернуться домой. Я рассчитываю, что в течение следующего года вы выберете себе невесту и женитесь.

Рэндалл мрачно уставился на бумагу, ощутив горечь от написанных там слов. Брэнфорд погиб несколько лет назад в какой-то пьяной потасовке, а второй сын Давентри, болезненный мальчик, умер давно. Но имелось еще достаточное количество родственников, более близких к титулу, чем майор Александр Рэндалл.

Он задумался о своей родословной. В действительности число наследников было не так уж велико. Рэндаллы, похоже, не оставили богатого потомства. Другие наследники по большей части были гораздо старше его. Отец Рэндалла приходился теперешнему графу самым младшим сводным братом. Очевидно, остальные кузены теперь уже покинули этот мир, не оставив сыновей.

Рэндалл нахмурился, осознав, что, кроме него, из родственников по мужской линии в живых никого больше не осталось. Ведь Давентри наверняка надеялся, что презираемый им племянник погибнет в бою или от лихорадки и титул перейдет к следующему в роду. Но в их роду не было больше мужчин, а Давентри очень гордился своим титулом. Даже перспектива того, что графство унаследует человек, которого он терпеть не мог, показалась ему предпочтительнее, чем знать, что его титул обречен вместе с ним исчезнуть.

Первым побуждением Рэндалла по прочтении письма Давентри было отказаться, как он всегда и поступал, когда дядя отдавал ему приказы. Но теперь он уже не мальчик, он давно повзрослел. И мысль навсегда расстаться с армией показалась ему весьма привлекательной. Он устал от войны, устал от непрекращающейся боли в ноге, которая так и не смогла полностью зажить после ранения, полученного в минувшем году. Армия больше в нем не нуждалась. Хотя он и был хорошим офицером, в ее рядах имелось множество других ничуть не хуже его.

Вздохнув, Рэндалл аккуратно сложил письмо Давентри. Вернуться к гражданской жизни будет нетрудно.

Гораздо сложнее найти себе жену.

Глава 1

Лондон

После долгого путешествия из Испании на родину Рэндалл с удовольствием обозревал величественную громаду Эштон-Хауса. Просторный особняк был самой большой частной резиденцией в Лондоне. И Рэндалл каждый раз, когда входил в него, с удовлетворением отмечал, насколько он внушительнее Давентри-Хауса, лондонского особняка его дяди.

Поскольку это здание было слишком велико для одного человека, герцог Эштон выделил Рэндаллу собственные апартаменты, где тот мог останавливаться, когда бывал в Лондоне. В Эштон-Хаусе Рэндалл, как нигде в другом месте, чувствовал себя по-настоящему дома. Здесь ему были рады, всегда встречали радушно.

Дворецкий Холмс приветливо улыбнулся:

 — Добро пожаловать, майор Рэндалл! Я доложу его светлости, что вы приехали.

Рэндалл стряхнул капли дождя со шляпы, прежде чем передать ее лакею.

 — Герцог и герцогиня дома?

 — А где же еще? — послышался позади знакомый голос Эша. Рэндалл обернулся и увидел входившего в просторный холл друга.

Мария, белокурая красавица с сияющим от радости лицом, подошла и сердечно обняла Рэндалла.

 —Какой замечательный сюрприз! Вы долго пробудете в Лондоне?

 —Достаточно долго, чтобы вы от меня устали. — Рэндалл обнял ее в ответ и подумал про себя, до чего же повезло Эшу.

 — Даю тебе несколько минут, чтобы освежиться, а затем присоединяйся к нам в малой столовой. — Эш взял жену за руку. — Обед у нас неофициальный, так что можно не переодеваться. Но у нас гость, который тебя порадует. Он в курсе всех новостей.

Ввиду столь заманчивой перспективы Рэндалл потратил всего несколько минут, чтобы умыться и приобрести приличный вид, прежде чем спуститься к обеду. Когда он вошел в малую столовую, хорошо знакомый ему смуглый крепкий мужчина, отставив в сторону бокал с вином, устремился навстречу с радостным приветствием.

 — Баллард! — Рэндалл с жаром пожал руку старого друга. — Я думал, ты в Португалии.

 — А я считал, что ты в Испании. — Джастин Баллард ответил на рукопожатие друга с тем же энтузиазмом. Серые глаза Джастина радостно сверкали на загорелом лице. Его семья владела известной винодельческой компанией, и Джастин руководил ее работой в Португалии. — У меня возникли дела в Лондоне, и я подумал, что пришло время вернуться. Мне нравится напоминать себе каждые год или два, что я британец.

 — Лондонская погода очень быстро освежит твою память, — сказал Рэндалл, принимая бокал кларета от Эштона. Он чувствовал, как в этой теплой, дружеской атмосфере сковывавшее его напряжение быстро спадает. Хорошо было оказаться дома, в кругу друзей, а повстречать жизнерадостного Балларда было особенно приятно. Прошло уже несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз в Лиссабоне. — Как обстоят дела в Порту?

 — Гораздо лучше теперь, когда ваши войска оттеснили войну в Испанию. — Баллард снова взял свой бокал и отхлебнул глоток. — Ты сейчас в отпуске?

Рэндалл отрицательно покачал головой.

 — Я недавно стал предполагаемым наследником Давентри, так что пришло время вернуться к гражданской жизни.

 — Ты продал свой офицерский патент? — спросил пораженный Эштон. — Вот уж не ожидал.

Рэндалл пожал плечами.

 — Формально я его не продал, а просто передал свои полномочия одному толковому капитану, не имеющему средств на приобретение патента.

 — Щедрый и великодушный поступок, — заметил Баллард, когда они направились к обеденному столу.

 — Не в этом дело. Передав свои обязанности этому достойному офицеру, я смог уехать с чистой совестью.

Изучающий взгляд больших карих глаз Марии остановился на его лице.

 — Вы будете скучать по армии?

 — Там остались люди, с которыми я по-настоящему сблизился, — неспешно ответил он. — Но вообще-то я был готов уехать. Никогда не питал склонности к армейской дисциплине. Если бы не война, меня не раз могли отдать под трибунал за неподчинение.

Все рассмеялись, хотя в этих словах было больше правды, чем шутки.

Эштон с сочувствием произнес:

 — Полагаю, что теперь, как наследнику, тебе объявят, что ты обязан жениться и произвести на свет следующего наследника. Меня подвергали подобному давлению многие годы. — Взгляд его потеплел, когда он взглянул на жену. — Но подходящую женщину обязательно надо дождаться.

 — Вряд ли мне повезет так же, как тебе. — Рэндалл шутливо отсалютовал бокалом герцогине. — Мария на свете только одна.

 — Льстец, — усмехнулась она. — При нашей первой встрече вы сочли меня охотницей за состоянием, вонзившей алчные когти в Эша, когда он оказался в трудной ситуации.

 — Верно, — не стал отрицать он. — Но я охотно признал свою ошибку.

 — Как великодушно с вашей стороны! — шутливо воскликнула герцогиня. — А что касается того, что Мария только одна, не забывайте, что у меня есть сестра-близнец. Внешне Сара — вылитая я. Но она воспитывалась как леди и гораздо лучше меня подготовлена, чтобы стать женой пэра.

 — Наверняка вы слишком любите свою сестру, чтобы навязывать ей меня с моим дурным нравом.

 — Пожалуй, — согласилась она. — Но из вас получилась бы такая красивая пара. Только подумайте, какие восхитительные белокурые дети родились бы у вас!

 — Если уж речь зашла о девушках на выданье, то стоило бы упомянуть о моей сестре Кири, — полушутливо сказал Эштон. — Конечно, ты станешь всего лишь графом, но поскольку она дочь герцога, тебе вряд ли удастся найти невесту более высокого ранга.

 — У меня тоже есть сестра, — вмешался Баллард. — Правда, сейчас ей всего четырнадцать, но она обещает вырасти красавицей. — Он усмехнулся. — Она предпочла бы стать принцессой, но я ей объяснил, что вокруг не так много принцев.

 — Все ваши сестры слишком хороши для меня, — решительно заявил Рэндалл. — Думаю, со временем я подыщу себе жену, но пока не собираюсь торопиться. Прискорбно, если Давентри и вправду рассчитывает, что я стану повиноваться ему в этом вопросе.

 — Спешить к алтарю было бы глупо, — признал Эштон. — И твое наследство пока под вопросом, потому что Давентри еще и сам способен заиметь сына.

 — Возможно, но его супруга уже достигла преклонного возраста, — сказал Рэндалл. — Слишком стара, чтобы рожать детей, но достаточно молода, чтобы пережить своего мужа.

 — Учитывая его скверное отношение к тебе, — нахмурившись, произнес Эштон, — может Давентри найти способ избавиться от своей теперешней жены, чтобы обзавестись другой, помоложе?

 — Ты хочешь сказать, не столкнет ли он графиню с лестницы, чтобы обрести свободу? — Рэндалл покачал головой. — Несмотря на то что Давентри подчас испытывал желание отправить меня на тот свет, сомневаюсь, что он способен на убийство. К тому же он любит свою жену. Она у него третья. Ему не везло с женами и потомством, и вряд ли новая жена исправит положение.

 — Если я не ошибаюсь, других известных наследников у графа нет, — заметил Баллард. — Теперь ему придется примириться с тобой.

 — Полагаю, что так, но только не прямо сейчас. Я послал Давентри письмо, в котором сообщил, что уволился из армии. Но прежде чем нанести ему визит, я думаю отправиться в Шотландию. Хочу побывать в Керкленде. Насладиться свежим холодным воздухом, в котором не мелькают мушкетные пули.

 — Это разумно. — Глаза Марии сверкнули. — Если вы направляетесь в Шотландию, может, вам захочется остановиться в Хартли? Ведь он не слишком в стороне от вашего пути. Моя сестра охотно вас примет.

 — Я подумаю над этим. — Рэндалл с удовольствием занялся ростбифом и йоркширским пудингом. Мария была права в отношении своей сестры. Сара была именно такой девушкой, на которой ему следовало жениться: привлекательной, благоразумной, способной достойно выполнять обязанности графини, когда придет время. Она могла стать превосходной женой.

Но единственной особой женского пола, вызвавшей у Рэндалла интерес за последние десять лет, была женщина, а не девушка. И с точки зрения света ее определенно нельзя было назвать леди. Молодая вдова миссис Бэнкрофт — Джулия — была деревенской знахаркой и повитухой в Хартли. И при этом близкой подругой Марии. Она старалась держаться незаметно и определенно не проявляла никакого интереса к Рэндаллу, поскольку совершенно ему не подходила.

И все же мысли о ней неотступно преследовали его.

Если он заедет в Хартли к Таунсендам, то сможет повидать и Джулию. Это была странная мысль.

Но соблазнительная и неотвязная.

Глава 2

 — Миссис Бэнкрофт! — окликнул слабый женский голос и колокольчики на двери коттеджа звякнули, возвещая о посетителе. — Это я, Элли Флинн.

 — Добрый день, Элли. — Джулия перешла из кухни в приемную и взяла на руки ребенка молодой женщины. — Как чувствует себя господин Альфред сегодня?

 — Намного лучше, миссис Бэнкрофт. — Женщина ласково улыбнулась своему рыжеголовому отпрыску, тянувшему руки к хозяйской кошке. — Этот отвар из мяты с медом, который вы мне дали, отлично помогает от кашля.

 — Средство герцогини Эштон. — Джулия принялась осматривать маленького мальчика. Он улыбался ей в ответ. — Одно ее имя уже способно излечить наполовину.

Рецепт отвара она узнала от своей подруги Марии, которая в то время еще не была герцогиней. Марию растила ее бабушка, деревенская знахарка наподобие Джулии, только гораздо более сведущая в лечебных травах. Джулия знала несколько простых снадобий от повитухи, которая обучала ее, однако Мария знала гораздо больше, и ее рецепты оказались удачным дополнением к арсеналу лечебных средств Джулии.

Она передала ребенка матери.

 — Он совершенно здоров. Вы славно потрудились, выхаживая его, Элли.

 — Мне бы это не удалось без вашей помощи. — Элли, такая же рыжеволосая, как сын, смущенно протянула ей потрепанную сумку из холстины. — Я принесла вам несколько свежих яиц, если вы не против.

 — Прекрасно! Они мне пригодятся. — Джулия взяла сумку и направилась на кухню, чтобы вытащить яйца, уложенные в солому, и вернуть сумку. Она никогда не отказывала в помощи матери или ребенку, попавшим в беду, и хотя многие из ее пациентов совсем не имели денег, чтобы заплатить ей, Джулия и ее домашние по крайней мере всегда были сыты.

После того как миссис Флинн с ребенком ушла, Джулия уселась за письменный стол и сделала записи о пациентах, которых осмотрела сегодня. Ее пятнистая кошка, Усатик, мирно дремала рядом. Закончив записи, Джулия откинулась на спинку стула и, поглаживая киску, оглядела свое королевство.

В передней части Роуз-коттеджа имелись две комнаты. Джулия использовала одну для приема пациентов и хранения лекарств. Другая была ее личной гостиной. Кухня, кладовка и спальня располагались в задней части дома. Вторая спальня, достаточно просторная, хотя и под скошенной крышей, находилась наверху, куда вела узкая лестница.

Позади коттеджа располагались конюшня для ее покладистого пони и огород, где она выращивала овощи и лечебные травы. Цветник перед домом был разбит просто потому, что Джулия твердо верила: цветы приносят радость.

Роуз-коттедж был совсем не тем местом, которое было ей предназначено по рождению, но та жизнь для нее не сложилась. Эта была намного лучше. Теперь у нее был собственный дом, друзья, и она оказывала необходимые услуги жителям этого отдаленного поместья. При полном отсутствии врачей в округе Джулия стала не просто повитухой. Она вправляла кости, обрабатывала раны и лечила легкие недомогания. Кое-кто утверждал, что она даже превосходит докторов в Карлайле. Но конечно же, ей до них было далеко.

Хотя ее поездка в Лондон в качестве компаньонки Марии несколько месяцев назад доставила Джулии немало тревог, в Хартли она по большей части чувствовала себя вполне довольной. У нее никогда не будет собственного ребенка, но здесь в ее жизни было много детей, как и уважения окружающих. Джулия гордилась тем, что упорным трудом сама сумела построить для себя эту новую жизнь.

Парадная дверь отворилась, и в комнату торопливо вошла молодая женщина с ребенком на руках и холщовой сумкой, свисавшей с ее плеча. Джулия улыбнулась при виде двух своих домочадцев.

 — Ты рано вернулась, Дженни. Как чувствуют себя миссис Вулф и Энни?

Дженни Уотсон просияла.

 — Здоровы и счастливы. С тех пор как я сама приняла Энни, всякий раз, когда ее вижу, я ощущаю такую гордость, словно это я создала младенца.

Джулия рассмеялась.

 — Мне знакомо это чувство. Помогая ребенку появиться на свет, ощущаешь огромную радость.

Дженни залезла в сумку.

 — Миссис Вулф прислала нам добрый кусок бекона.

 — Он неплохо сочетается с яйцами Элли Флинн.

 — Тогда я приготовлю нам полдник. — Дженни направилась в кухню и уложила дочку в колыбель возле очага. Молли, четырнадцати месяцев от роду, зевнула и, свернувшись калачиком, задремала.

Джулия с любовью наблюдала за ребенком. Дженни была не первой отчаявшейся беременной девушкой, появившейся на пороге домика Джулии. Но она единственная стала частью ее семьи. Дженни вышла замуж против воли своей родни. Семья отвернулась от нее, когда муж ее покинул. Ей сказали, что она сама выбрала себе крест и теперь должна безропотно нести его.

Чтобы не умереть с голоду, Дженни предложила Джулии работать у нее служанкой без всякой оплаты, только за еду и крышу над головой. Девушка оказалась умной и усердной работницей и после рождения Молли стала помогать Джулии в ее трудах. Она успешно осваивала мастерство повитухи, и теперь они с дочкой стали для Джулии настоящей семьей.

Едва Дженни успела объявить: «Наш полдник готов!» — как колокольчики на входной двери зазвенели.

Джулия недовольно поморщилась.

 — Хотела бы я получать шиллинг всякий раз, когда меня отрывают от еды!

Она встала — и тут же застыла от ужаса при виде троих мужчин, вторгшихся в ее дом. Двое были ей незнакомы, но их крепкого, дородного вожака со шрамом на лице она хорошо знала. Джозеф Крокетт, самый подлый мерзавец из всех, кого ей довелось повстречать в своей жизни, нашел ее.

 — Ну и ну! Выходит, леди Джулия и в самом деле жива, — с угрозой произнес он, вытаскивая сверкающий кинжал из ножен, скрытых под сюртуком. — Это можно легко исправить.

Усатик зашипела и метнулась на кухню, а Джулия попятилась назад, онемев от ужаса и охватившей ее паники.

После стольких лет спокойной жизни в убежище ей снова грозила смерть.