— Я удивлен, что ты ничего не знаешь о кодексе. Ты же охотник.
— Который никогда не видел других охотников, — напомнила я.
— Кодекс состоит всего из трех простых правил. — Эмет на секунду задумался, смотря на танцующие пары. — Это даже не правила — скорее слово чести. Первое и самое важное, охотник никогда не бросит другого охотника в беде, только если это не противоречит второму пункту.
Конечно. Всегда должно быть какое-то «но».
— Что за второй пункт?
— Второй пункт гласит, что жизнь невинных куда ценнее, чем жизнь охотника.
— С чего бы это? Эти самые невинные ненавидят нас.
— А мы их нет.
— Я — да.
Эмет никак не отреагировал, а я тем временем в очередной раз осмотрела залу, пытаясь найти взглядом наглого равка. Зачем я его ищу? Чтобы понять, что опасность миновала. Зачем же еще…
— Все, что ты знала об охотниках, это правда, но лишь отчасти. Раньше, давным-давно, когда появились первые охотники, они были непосредственными спасителями Мэроу. Они самоотверженно истребляли суртуров, помогали существам в поимке преступников, возвращали домой потерянных родных. Они были…
— Слугами, рабами, бесхребетными они были.
— Почему ты так ненавидишь… всех?
Правда, почему?
В голове сразу всплыл образ женщины, что нашла меня и прятала под полом в своей старой и затхлой лачуге. Мола не была мне матерью, но именно она дала мне понять, что всем в этом мире на меня плевать. Потом был ее муж, который продал меня, как залежалую вещь. Следом была владелица борделя. Да, она обучила меня чтению и письму, но это не из-за ее великого сердца. Она хотела в дальнейшем использовать меня. Шрам — он использовал. Ему это удалось, как никому другому. Были и другие, более блеклые моменты. Я бы сказала, мелкие. Жизнь Нефел тоже не была сказкой. Даже Хозяин, у которого есть богатства, забил свою супругу насмерть. Существа воруют, убивают, лгут. Продают других существ, и им неважно, дети это или взрослые.
Когда я пыталась вспомнить хоть что-то хорошее, перед глазами всплыло лицо Нефел. Большего добра я ни от кого не видела.
— Есть исключение, — с улыбкой на лице произнесла я.
На какое-то мгновение взгляд Эмета поменялся и стал более внимательным.
— Это уже хоть что-то, — сказал он. — Слушай, мой родной дом находится на самой границе, возле Мертвого моря. Именно там каждую седьмую Алую луну собираются охотники.
— Для чего?
— Это что-то вроде места, куда съезжаются все части… одной большой семьи. Тебе там будут рады. Охотники еще в течение месяца после Алой луны остаются там. Отдыхают, общаются. Строят планы и рассказывают о достижениях.
Семья — интересно звучит. Никогда не была частью семьи. И не уверена, что хочу этого. Семья — это привязанность. Привязанность — это опасность. Опасность — это глупость. Глупость — это смерть. Я пока не планирую умирать. Эти мысли навели на новый вопрос.
— А как долго мы можем прожить?
Эмет сделал очередной глоток чего-то кислого, и я почувствовала неприятный запах из кружки, которую он бережно перекладывал из одной руки в другую.
— Мы живем дольше, чем люди, но намного меньше, чем истинные существа. Маги, равки, ликаны и хотты могут жить сотни лет, возможно, и тысячи. Кто знает? Самому старому охотнику, которого я встречал, было сто восемнадцать Алых лун.
Не очень много.
— Ты говоришь «истинные существа», но их кровь разбавлена, — возразила я.
— Ты права, тем не менее у некоторых кровь более сильна, и они могут существовать очень и очень долго. Вопрос в другом — не убьют ли их раньше отведенного времени?
Я пыталась запомнить все, что рассказывал Эмет, но в голове постоянно звучали слова невыносимого принца: «Ты слишком громко думаешь».
— Научи меня контролировать мысли, — попросила я охотника.
— Просто не поддавайся эмоциям, — ответил он, и я, не сдержавшись, закатила глаза:
— Это я уже слышала.
— От принца?
— Да. — Сделав паузу, я добавила более тихо: — Он мои мысли читал.
Эмет отвлекся от танцующих пар и внимательно посмотрел в мои глаза.
— Я знаю, что он читает мысли, и поэтому я послал ему одну.
— Какую?
Охотник молчал, и это настораживало, но тут он заговорил тихим голосом:
— Как ты думаешь, принц равков, предводитель армии, да и просто следующий наследник короны отдал бы то, что ему интересно, просто так?
То, что ему интересно?
— Думаю… нет, — ответила я.
— Вот именно. Поэтому я подумал о том, что моя нареченная уже слишком долго находится в объятиях принца и пора бы ее забрать.
О, Матерь!
— Что?! — вскрикнула я, но тут же, осмотревшись по сторонам, понизила тон: — Ты солгал. Нареченная?! Ужас какой.
— Да. — Эмет пожал плечами. — Первый пункт кодекса.
— Помогать охотнику — это я помню. А с чего ты решил, что мне была нужна помощь?
— Я видел, как ты от него сбегала, а потом наблюдал за вашим танцем, точнее, за выражением твоего лица, и пару раз я заметил, что ты готова была вылезти из кожи вон, но лишь бы отстраниться от принца как можно дальше.
— Так и было. Почему сразу не помог?
— Я был занят, беседовал с королем. — Взгляд охотника стал отстраненным. — В кои-то веки мне нужна его помощь, а не наоборот.
Смотря на острые черты лица охотника, я была в смятении. Ему от меня ничего не нужно, и он помог только из-за того, что… хотел помочь? По крайней мере сейчас он ничего не просит, и я почему-то верю каждому его слову. Не хочу верить, но верю. Словно так правильно.
— Кого ты ищешь? — тихо спросила я.
Он внимательно на меня посмотрел и какое-то время молчал, словно раздумывая, стоит ли мне сказать правду, и все же произнес:
— Своего сына. Я чувствую, что он был здесь. Мне нужна новая нить, чтобы найти его и вернуть домой. А ты кого ищешь?
— Мужчину по имени Аргос.
— Кто он?
— Мне практически ничего не известно, и по моему плану я должна сейчас его искать, а не сидеть и не разговаривать с тобой. Остальное, к сожалению, я сказать не могу.
— Если тебе нужна моя помощь или любого охотника, только дай знать. Хорошо?
— Хорошо, шепну на ухо белке и буду ждать тебя.
— Можешь попробовать, — с улыбкой сказал Эмет.
Это так непривычно. Кто-то предлагает помощь, не прося ничего взамен. В одну секунду мне показалось, что тут есть какой-то подвох, а в следующую я захотела принять его помощь. Я слишком много зла видела, что даже инстинкт охотника не может побороть ужасы, которые скрываются в голове каждого существа.
Я и не заметила, как быстро пролетело время. Больше половины залы пустовало. Существа разошлись по своим лачугам, привилегированные, думаю, остались в замке. Но есть и те, кто не знает меры в выпитом. Оставшиеся уже перестали походить на знать, больше на оборванцев. Вдалеке за великолепной вазой, разрисованной цветами, стояла дама в величественном платье и, наклонившись вперед, совсем не величественно опустошала свой желудок. Ее придерживала другая дама, и в итоге, потеряв равновесие, они обе упали в совершенно свежую лужу нечистот. Вот тебе и высокородные дамы, гуляют не хуже обычного беспризорника. Хотя я и не особо верю в прекрасное, но почему-то представляла, что балы, приемы королей выглядят немного иначе.
Однако тут нет ничего милого и воздушного. Это такие же никчемные создания, только с набитыми карманами монет. И спят они не в подворотнях, а на пуховых перинах. Хотя, думаю, эти две дамы, измазанные в тошноте, так и не дойдут до своих кроватей. После пары попыток встать они заснут прямо возле перевернутой вазы.
— Если я что-то услышу об Аргосе, дам тебе знать, — сказал охотник, смотря наверх. — А сейчас мне пора.
Подняв голову, я увидела над самым верхом и множеством практически потухших свечей огромного черного ворона. Тут же я перевела взгляд на профиль мужчины, и меня осенило:
— Это был ты?
Охотник повернулся ко мне:
— В лесу? Я. Первое правило охотника, помнишь?
Спасибо практически слетело с моих губ, но охотник уже удалился к двери, через которую все входили ранее. После я нашла глазами Колума, он стоял достаточно близко ко мне, как и весь вечер. Хозяин же валялся возле подножия трона короля. Явно перебрав халявного пойла, он пытался примерить трон Его Величества, но так и не добрался до заветной цели.
Сегодня я узнала многое о себе, об охотниках, но ничего о человеке по имени Аргос. Времени осталось мало, больше тянуть нельзя. С утра я первым же делом поспрашиваю у слуг, стражи, если они, конечно, захотят со мной говорить. Это знать не боится смотреть в глаза охотникам, простолюдины менее смышленые и более верующие.
— Пойдем, — сказала я Колуму, когда он ко мне подошел, и мы, аккуратно перешагивая лужи тошноты, валяющихся придворных, пустые кружки и битые бокалы, направились в сторону двери.
У самого выхода я остановилась и обернулась. В нескольких шагах от нас шел тот самый маг, что весь вечер глаз с меня не сводил.
— Ты что, и спать со мной пойдешь? — спросила я.
— Такого приказа не было.
— А какой был? И с каких пор маги стали делать грязную работу за равков?