Ее улыбка была сладкой, как сахарин, и настолько же искусственной. Адам вынужден был признаться:
— Похоже, поймать тебя не удалось. Но давай просмотрим на это с другой стороны.
— Почему мне все время кажется, что ты судья, а я обвиняемая? Может, когда-нибудь я буду достаточно обеспеченной, чтобы нанять ткачих и швей, и тогда смогу заниматься дизайном.
— Сделай это сейчас, — предложил Адам. — Почему ты не хочешь взять кредит и начать теперь же? Вот мы с отцом подсчитали, сколько сможем вложить в дело, и нашли инвестора для остальной части.
— Меня удивляет, что вы заняли деньги под такое рискованное предприятие.
— У нашего банкира чутье на осуществимые проекты. — На лице Адама мелькнуло раздражение.
— Весьма утешительно. А что, если ваш банкир ошибается?
— Мы потеряем кучу денег. Потом посмотрим, где сглупили, заплатим огромные штрафы и будем жить дальше. Ты довольна?
Адам говорил спокойно, но его пальцы крепко сжимали ножку бокала.
— У меня негативное мнение о банках и займах, — стояла на своем Кэт.
— Я это понял.
Кэт была поражена его тоном. Янтарное тепло в глазах Адама сменилось холодным блеском агата.
Глава 3
Ледяной тон Адама соответствовал его взгляду, когда он спросил, не думает ли Кэт, что каждый должен заниматься своим делом.
— Именно так я и считала до сегодняшнего дня. Ты, кажется, получаешь удовольствие, копаясь в моей жизни, а я сделала кое-какие наблюдения о твоей.
— Ты задела меня за живое. — Адам поднял руки в знак извинения. — Мне приходится слишком часто защищать свою позицию по поводу склада. Может быть, из-за отрицательного отношения друзей и семьи.
Кэт ласково коснулась руки Адама.
— А я не могу быть беспристрастной в вопросе о кредитах! Моему отцу пришло извещение из банка. Нас лишают права пользования. В течение месяца мы должны покинуть «Коммон граунд».
Девушка произнесла эти слова, и реальность происходящего наконец дошла до нее.
— Прости.
Адам сжал ее руку. От этого простого слова Кэт чуть не заплакала. Ни вопросов, ни осуждения, только выражение заботы и сочувствия.
Официант принес новые блюда, от аромата которых потекли слюнки. Бледные ломтики телятины были украшены макаронами с зеленым соусом.
— Ешь. А то хозяин умрет от горя. — Адам подцепил вилкой жирную креветку. — Кто тебе будет помогать?
— Во всяком случае, не папа, и слава Богу! У него добрые намерения, но если бы занятия музыкой требовали коммерческих способностей, он не смог бы играть даже на палочках. — Кэт вздохнула. — Иногда мне хочется быть членом большой семьи. Наверное, это прекрасное ощущение.
— Знаешь что? — предложил Адам. — Я дам тебе половину своих родственников. Не беспокойся, у меня их останется более чем достаточно. Могу предложить дядю Гвидо, курящего дешевые сигары, и сплетницу тетю Бейб. Да, еще тетя Афонсина…
— Ну и фантазер! — развеселилась Кэт.
— Ничего подобного. Моя семья — живое доказательство того, что действительность фантастичнее любого вымысла.
Кэт ответила ему улыбкой, но затем, нахмурившись, спросила:
— Сколько составляет арендная плата?
— Ничего, пока здание не будет полностью закончено.
— Милостыня мне не нужна. — Кэт выпрямилась.
— Помощь друзьям — это не милостыня, но, если хочешь, мы заключим сделку.
Кэт бросила на Адама подозрительный взгляд.
— Кэтрин О’Мэлли, — обиженно воскликнул Адам, — какое у тебя испорченное воображение! Я думаю, что ты могла бы поливать цветы и гулять с моей собакой, когда меня не будет в городе, но если есть другие предложения, то я готов их обсудить.
— Не думаю, что гулять с собакой и поливать цветы — достаточная плата за жилье.
— Не скажи. Ты ведь не видела ни собаки, ни цветов.
— Все равно, — покачала она головой, — это было бы нечестно.
— Хорошо, пусть платой будет гобелен для «Интертеч».
— Это была бы выгодная сделка, — рассердилась Кэт. — Ты хоть знаешь, сколько это примерно стоит?
Адам назвал сумму, выделенную на оформление вестибюля.
— Ты шутишь! — ошеломленно выпалила Кэт.
— Вовсе нет. Просто правление хочет самое лучшее.
— За такие деньги «Интертеч» его получит!
Официант снова подошел и спросил, что принести на десерт.
— Кофе. — И Адам добавил несколько слов по-итальянски.
Официант ухмыльнулся и побежал на кухню.
— Что ты ему сказал?
— Я напомнил, чтобы он не забыл про сливки. — Лицо Адама излучало невинность.
Кэт не очень-то поверила, но решила не выяснять.
— Так как насчет склада? — спросил Адам. — Тебя это заинтересовало?
— Ты же слышал: только если я смогу платить за аренду.
— Но это же нелепо! Я не могу брать плату, если здание не закончено. Давай заедем туда перед премьерой. Увидишь, куда собираешься вселяться, чтобы у тебя не было иллюзий на этот счет. Кроме того, хочу показать свой любимый проект тому, кто не считает его глупым.
— Забавно! Ты говоришь о перестройке склада больше, чем о своей основной работе.
— Правда? — Адам пожал плечами. — Мне нравится быть архитектором, а в этом проекте я занимаюсь не только деловой и инженерной стороной вопроса, но и архитектурной тоже. Наверное, очень скучно слушать об этом?
— Конечно, нет. Если серьезно, мне очень интересно, и теперь я горю желанием увидеть склад.
— Тогда я пригоню машину, пока ты будешь пить кофе, о’кей?
— Прекрасно. Буду ждать тебя в холле.
Кэт допила кофе. Зашла в дамскую комнату и посмотрелась в зеркало. «Тебе требуется помощь», — предупреждало отражение.
«В порядке исключения, — ответила Кэт своему отражению, — я забуду про благоразумие и буду веселиться».
Она надела накидку с оригинальным орнаментом и вышла. Адам ждал ее в холле. Появился Пьетро с большой коробкой и протянул ее Адаму:
— Никаких денег. Это подарок моему крестнику и его прекрасной спутнице.
— Что это? — Кэт в недоумении перевела взгляд с Пьетро на Адама.
— Знак извинения. Я был не прав насчет пиццы и заказал ее, когда официант спрашивал про десерт.
Кэт посмотрела на коробку и рассмеялась:
— Съедобное извинение. Это что-то новое.
Пьетро галантно поцеловал ей руку.
— Жду вас снова, красавица, с Адамом и без него. — Затем обнял крестника и сказал, понизив голос: — Не упускай ее. Она, слава Богу, совсем не похожа на ту.
— Ты произвела большое впечатление на дядю Пита, — сообщил Адам на улице.
— Во всяком случае, больше, чем та.
Кэт прищелкнула языком. Ей хотелось спросить, кто та женщина и очень ли Адам к ней привязан.
— Ты слышала? — засмеялся Адам. — Хорошо, что дядя Пит занимается рестораном, а не дипломатическими интригами. — Конечно, он прав. Ты совсем не такая, как Пэм.
— Это хорошо? — спросила она.
— Это очень хорошо! — Адам открыл дверцу машины с откидным верхом. — Если честно, это просто замечательно.
Кэт села в машину, не понимая, что он имеет в виду. Но похоже, у Адама нет серьезных отношений с этой женщиной. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Кэт спросила:
— И чем же ты займешься после проекта со складом?
— Тобой. Не внешним видом, — ответил Адам, в то время как у Кэт перехватило дыхание от такой наглости. — Тут я не хотел бы ничего менять. Внутренний мир — это другое дело. Ты не умеешь развлекаться. С этим надо что-то делать. Затем нужно поднять твою самооценку и вернуть тебе непосредственность в общении. Чувство юмора у тебя в целом нормальное, но, думаю, давно не применялось.
— К работе с Пэм ты прикладывал столько же усилий?
— Мы с Пэм познакомились на работе. Она занималась дизайном интерьера здания, которое я проектировал, так что у нас много общего. Отношения были прекрасными, пока мы ходили по театрам и барам.
Кэт не знала, что сказать. Адам вовсе не казался человеком, сожалеющим о прошедшей любви, — он выглядел абсолютно довольным.
— Потом я привел ее на день рождения отца в ресторан дяди Пита. Какой это был кошмар!
— Господи, что там случилось?
— Все, что только могло. Есть она не хотела, карта вин ей не понравилась, а моих родственников она разглядывала как диковинные экспонаты на этнографической выставке. По дороге домой Пэм ясно дала понять, что чем меньше мы будем видеть моих близких, тем лучше. Я ответил, что гарантирую, потому что больше не увижу ее.
— Она извинилась? — спросила Кэт.
— Нет. В общем, это был удар для меня. — Адам обнял Кэт за плечи. — Теперь ты понимаешь, почему дядя Пит в таком восторге от тебя. Я уверен, что он сейчас висит на телефоне, рассказывая всем родственникам, что у меня было свидание с красивой девушкой.
— Но ведь это неправда, — запротестовала Кэт. — Деловой ужин — не свидание.
— Может быть, и так. Только дядя Пит рассказывает сейчас именно о свидании.
Адам въехал на стоянку рядом с большим кирпичным зданием.
Улица была чистой и хорошо освещалась лампами, напоминавшими газовые фонари начала двадцатого века, но, несмотря на это, склад производил мрачное впечатление.
— Придется воспользоваться грузовым лифтом, — объяснил Адам. — Лифт в холле еще не работает.
Они стали подниматься на пятый этаж на скрипучей платформе с металлической решеткой. Ужасные истории о несчастных случаях проносились в голове Кэт под лязг и скрежет допотопного оборудования.
— Вы сохранили эти дивные декорации в стиле Стивена Кинга во всем здании?
— Сарказм здесь неуместен, — усмехнулся Адам. — Ты возьмешь свои слова назад, когда увидишь мою квартиру.
Они вышли в коридор, который вел к массивной дубовой двери. Адам повернул медную ручку и пригласил Кэт войти.
От изумления и восторга у нее не было слов! Пять широких окон так захватили ее внимание, что Кэт не заметила, как Адам снял с нее накидку и взял сумку. Окна, обрамляя сияющую огнями панораму города и реки, начинались почти от самого пола, завершаясь изящной аркой под потолком.
— О Адам! Я никогда не видела ничего подобного!..
Кэт направилась к окнам, но вдруг от резкого удара в спину упала, больно ударившись левым боком о невысокий столик.
Через мгновение Адам был рядом и помог ей подняться. Он крепко держал Кэт. На лице его была тревога.
Они стояли прижавшись друг к другу, и ее скачущий пульс бился в контрапункте с ударами его сердца. Кэтрин видела блеск возбуждения в глубине его глаз и чувствовала, что Адам читает то же желание в ее глазах. Неведомые ощущения пронзили Кэт с пугающей силой.
Адам коснулся ее губ неправдоподобно нежным поцелуем. Сумасшествие… Волшебство… Его губы — такие манящие… Еще…
Очарование момента исчезло, когда что-то влажное коснулось ее ноги. Кэт дернулась и посмотрела вниз.
— Это собака? — Девушка вытаращила глаза. — Или ты завел сторожевого медведя для охраны здания?
Адам не мог скрыть обиды.
— Конечно, собака! Ньюфаундленд — одна из самых храбрых, умных, преданных…
— …И слюнявых.
Огромный черный пес смотрел на Кэт с обожанием. Его язык висел как длинный красный галстук, под которым постепенно образовывалась лужица.
Кэт подавила в себе приступ смеха. Единственная разница между тем, как пес и девушка смотрели на Адама, была в том, что у нее не текли слюни. Тормэн обнял Кэт, и она почувствовала, что ей это очень нравится. Кэт погладила собаку по голове.
— Я думал, что отучил его бросаться на людей. Он тяжелее тебя фунтов на сорок. Ты точно ничего не повредила?
Кэт выпрямилась и поморщилась от острой боли в левом боку.
— Колет в боку, но это не страшно. — Она помахала руками. — Видишь? Руки-ноги целы.
Оценивающий взгляд Адама заставил Кэт переменить тему разговора, и она спросила, как зовут собаку.
— Пэддингтон Тормэн. Пэдди, поздоровайся с Кэтрин. Мисс О’Мэлли будет жить с нами.
— Может быть, Пэдди. Мы еще не договорились об условиях.
Пес протянул большую черную лапу, которую Кэт с важностью пожала.
— Ты добрый малый, правда? — И она почесала его за ухом.
Пэдди завыл от восторга и уткнулся мордой в бедро Кэт. Мокрая дорожка потекла вниз по ее юбке.
— Черт возьми, Пэдди! — Адам оттащил собаку. — Прости, Кэт. Чистка за мой счет.
— Успокойся. Это можно стирать. — Она села на пол рядом с Пэдди. — Ты не представляешь, какая это для меня радость. В детстве у меня была собака, но она выдержала только один день. Да. — Кэт вздохнула и погладила шелковистые уши Пэдди. — Щенку не нравилась музыка, и он не боялся этого показать. Папа сказал, что посетители платят деньги не за то, чтобы слушать собачий вой. Пришлось щенка вернуть заводчику.
— Если принять во внимание твое окружение, странно, что ты сама не стала музыкантом.
— Моим родителям это тоже было странно. Чего только они не пробовали: фортепиано, гитару, уроки вокала, но я совершенно немела, когда надо было выступать. В конце концов они сдались и разрешили мне рисовать.
Кэт посмотрела на свои маленькие ладони с коротко остриженными ногтями. Адам сплел ее пальцы со своими.
— Такие маленькие пальчики — и делают такие красивые вещи.
Его рука, теплая и сильная, посылала покалывающие импульсы в ее тело и предупредительные сигналы в ее мозг.
— Может быть, это и маленькая ручка, но могу поспорить, в рестлинге я тебя поборю.
Адам вытянулся рядом с ней на полу.
— Можешь поспорить?
Кэт освободила руку, ее глаза загорелись.
— Конечно, могу! На что спорим?
— Ты хорошо готовишь?
— Обеды по телевизору и блюда из микроволновой печи.
Адам содрогнулся, но внезапно его глаза заблестели.
— Если я выиграю, ты будешь жить в мансарде без арендной платы и начнешь работать по заказу для «Интертеч». — И подзадорил: — Или ты боишься проиграть?
Они поставили руки, и кисть Кэт почти исчезла в кулаке Адама. Он чувствовал угрызения совести, оттого что поставил гостью в столь неравные условия, и решил не выигрывать слишком быстро.
Их мускулы напряглись. Адам даже испугался, почувствовав силу ее руки, и понял, что для победы ему все-таки придется потрудиться.
Он украдкой взглянул на лицо Кэт: ее глаза были закрыты, нижнюю губу закусили жемчужные зубки. Адаму хотелось отпустить кисть Кэт и покрыть ее лицо поцелуями. Но он сосредоточился на их сцепленных руках и настроился на победу.
Переведя взгляд с Адама на Кэт, пес встал и прекратил схватку громким лаем и облизыванием соперников.
Кэт открыла глаза. Ее мышцы подрагивали, а боль в боку дала о себе знать с новой силой.
— Это нечестно! — Она тяжело вздохнула. — Ты подкупил судью!
— Должен заметить, что мой пес — пацифист.
Пэдди улегся между ними, явно довольный тем, что прекратил конфликт. Адам встал и помог подняться Кэт. Она прогнулась и поморщилась.
— Такое ощущение, что я провела ужасную ночь между тобой и твоей собакой.
Адам повернул Кэт спиной к себе и стал массировать ей плечи.
— Откуда у тебя такие мускулы?
— Изготовление гобеленов требует гораздо больше сил, чем можно подумать. — Кэт ностальгически усмехнулась. — Рестлинг был для меня побочным источником дохода в школе искусств. Мы с друзьями обычно находили какого-нибудь парня, который принял пивка и поэтому не мог отказаться от вызова. Друзья ставили на меня, и мы зарабатывали достаточно денег, чтобы поужинать.
— Ты когда-нибудь проигрывала?
— Нет. Каждый раз наступал момент растерянности, когда противник понимал, что недооценил меня. Именно в это мгновение я делала резкое движение и выигрывала. — Кэт снова улыбнулась. — Можно сказать, что искусство гобелена подвергало меня в школе многочисленным испытаниям.
— Кстати об испытаниях. Когда ты сможешь приступить к заказу для «Интертеч»?
Кэт внимательно посмотрела на Адама и усмехнулась:
— Ты забыл о нашем пари. Я выиграла, поэтому ты никогда больше не должен поднимать этот вопрос.
Адам покачал головой:
— Ты проиграла, прекратила борьбу. Следовательно, я выиграл из-за отказа соперника.
— Из-за отказа? Твоя собака меня покалечила! Если бы ты ее обучил как следует, этого бы не случилось. Нет, победила я!
Адам почесал подбородок и согласился:
— В чем-то ты права. Будем считать — ничья.
— И что это означает?
— Что ты будешь жить здесь без арендной платы, но можешь не работать для «Интертеч». Хотя я бы тебе советовал серьезно подумать, прежде чем отказаться.
Кэт застонала и сердито покачала головой:
— Так не пойдет. Ты уже довел меня до ручки, хотя я еще не переехала. Найду место где-нибудь еще.
— Где? Подумай сначала. По крайней мере взгляни на то, что я тебе предлагаю.
— Хорошо, — усмехнулась она. — Я не собираюсь соглашаться, но взглянуть любопытно.
Адам взял Кэт за руку, и они вышли в коридор.
— У обитателей мансард часто бывают особые требования, поэтому мы выполнили только основные работы. Все коммуникации подведены. Остальное клиенты могут сделать все сами или за отдельную плату.
К облегчению Кэт, они миновали грузовой лифт и попали в слабо освещенный коридор. Кэт прижалась к Адаму.
— Знаешь, если ты здесь поселишься, я буду оставлять свет в коридоре на всю ночь. Или я могу тебя укладывать каждый вечер в постель и проверять, не прячутся ли в шкафу чудовища. Ну как?
— Ни за что! — задорно ответила Кэт. — Мне будет спокойнее с чудовищами.
— Возможно, но ты не получишь такого удовольствия. — Адам весело подмигнул и распахнул дверь в помещение для мастерской.
Глава 4
Сначала Кэт увидела только впечатляющую панораму города, как в квартире у Адама. Она направилась к окнам, и ее шаги эхом отдавались в темноте. Появившаяся из-за облаков луна оставила дорожку на сверкающем паркете.
— Такое впечатление, что сейчас появятся Джинджер Роджерс и Фред Астер. [Знаменитые танцоры, история жизни которых легла в основу известного фильма Ф.Феллини «Джинджер и Фред». — Примеч. ред.]
Адам взял Кэт за руку и почтительно поклонился:
— Джинджер, можно пригласить вас на танец?
Кэт присела в реверансе:
— С удовольствием, Фред, но здесь, кажется, нет оркестра.
— Ничего. — Адам обнял ее за талию и прижал к себе. — Танец в темноте…
Его баритон годился только для семейной вечеринки, но у Кэт он вызывал трепет.
— Та-ра та-ра-ра, танец в темноте…
— Ты помнишь только эти слова? — спросила Кэт.
— Ага. Та-ра та-ра-ра…
Его рука опустилась ниже, прижимая ее еще крепче. Он кружил Кэт все быстрее и быстрее, пока лунный свет и тени не слились воедино.
— Адам, — засмеялась она, — мне надо отдышаться. Остановись.
Кэт села на подоконник и глубоко вздохнула. Боль, еще более резкая, чем раньше, говорила о том, что сердечное приветствие Пэдди и поединок на руках, вероятно, стали причиной растяжения мышцы.
— Все вокруг кружится.
Она закрыла глаза и подумала, что упадет, если сейчас встанет. «Это из-за танца… или из-за танца с Адамом?»
Он сел рядом и взял ее за подбородок. Глаза Кэт с трепетом открылись, когда Адам запрокинул ей голову.
— При свете луны ты похожа на снежную принцессу. Ты не растаешь, если я тебя поцелую?
Кэт почувствовала его дыхание на своем лице. И не успела возразить, как их губы слились в нежном поцелуе. Губы Адама снова и снова касались ее, дразня и искушая, призывая и обманывая. Кэт вдруг показалось, что все прекрасное и светлое во всей вселенной сосредоточилось в этом маленьком пространстве, которое они занимали.
Неведомое страстное желание захлестнуло ее, убеждая забыть о самоконтроле и предаться восхитительным ощущениям, которые так сладко соблазняли и одновременно предупреждали об опасности. Кэт положила руки Адаму на грудь и освободилась от притягательной силы его объятий.
— Не очень хорошая идея, — сказала она дрожащим голосом.
— Почему же? — спросил Адам. — Я считаю, что это одна из моих лучших идей за последнее время.
Он поцеловал ей брови, веки и кончик носа.