— Ладно, душа моя, потерплю. — Он открыл дверь, спрыгнул на землю и повернулся к ней, протягивая руки. Френсис упала в его объятия, он поставил ее, не разжимая рук. Потом осторожно наклонился и коснулся губами ее губ.

Ее руки взлетели, словно не зная, что им делать, а потом обхватили его за шею. Френсис чувствовала себя полной радости и жизни. Она любила, и пока этого было достаточно.

— До завтра, — прошептал Маркус, отпуская ее. Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью, а потом залез в карету и приказал кучеру гнать домой, не жалея лошадей.

Приехал он, однако, немыслимо рано. Френсис, проворочавшись без сна несколько часов и поднявшись спозаранку, сидела в библиотеке и писала записку Джеймсу. Грили сообщил о прибытии герцога, и она в панике вскочила на ноги.

Маркус был одет без обычной тщательности и явно взволнован.

— Маркус, что случилось?

— Лавиния здесь?

— Здесь? — удивленно переспросила Френсис. — С чего бы она приехала сюда без тебя?

— Ну, не знаю, просто она была недовольна прекращением уроков и могла приехать.

— Она не приезжала. А ты что, не знаешь, где она?

— Вот именно что не знаю.

У Френсис подкосились ноги, и она бессильно опустилась на стул.

— Как это случилось?

— Ничего не знаю. Она не вышла к завтраку, а я хотел поговорить с ней о том, о чем мы с тобой беседовали вечером, и послал за ней лакея. Лавинии не оказалось в ее комнате, и никто не знает, где она.

— Вы ее искали?

— Естественно, обыскали весь дом и сад. Нигде не нашли.

— Но ночью она была дома? — Френсис почувствовала, как на нее накатывает ужас.

— Не имею представления. Эта простофиля Хастингс отправилась к себе сразу после обеда, оставив Винни в библиотеке. С тех пор ее никто не видел, горничных она вчера отпустила. Ну, если она вляпалась в историю…

— С чего ты взял? — Чувство вины грызло Френсис.

— Мне легче предположить такое, нежели то, что ее кто-то похитил.

— Ой, только не это.

— И все же это вполне возможно. Ты слышала вечером, что я говорил? Джозеф Пул способен на все…

— Пул?

— А кто же еще?

— Есть какие-нибудь свидетельства? Кто-нибудь вламывался в дом?

— Ничего нет, поэтому я и склоняюсь к мысли, что она по наивности связалась с каким-то подонком. Фэнни, умоляю, если она как-то намекала на что-то такое, скажи мне.

— Да нет, ничего подобного не было.

— А как насчет твоего пасынка, может, это он?

— Джеймс? — еле выговорила Френсис.

— Они вроде несколько раз встречались, говорили друг с другом и вообще…

— Нет, нет, сэр, я этого даже слышать не хочу. Джеймс, каков бы он ни был, не способен погубить репутацию юной девушки, тем более что он знает, как я к ней отношусь.

— И все-таки я съезжу к нему.

— Я еду с вами, сейчас оденусь.

— Поторопись, ладно?

Полчаса спустя они вошли в гостиную Джеймса и стали ждать, пока он встанет с постели. Маркус нервно расхаживал по комнате, а Френсис, сидя на стуле, лихорадочно соображала, как ей выбраться из переделки, в которую попала, не настроив против себя Маркуса на всю оставшуюся жизнь.

Наконец появился Джеймс, заспанный, в халате.

— Что случилось? — спросил он с порога. — Неужели нельзя дать человеку выспаться?

— Лавиния пропала, — сообщила Френсис. — Его светлость вообразил, что ты можешь быть замешан. Я ему сказала, что об этом и речи быть не может, ты же с ней почти незнаком.

Джеймс рухнул на стул.

— Когда она исчезла?

— Не знаю, — ответил Маркус. — Но если вам хоть что-то известно, очень прошу, скажите. Обещаю ничего не предпринимать против вас…

Джеймс посмотрел на Френсис, та незаметно качнула головой.

— Мне ничего не известно, сэр. Вечером я был на балу с мамой… вы сами меня там видели. А она не могла рано утром отправиться на конную прогулку?

— Одна?

— Это всего лишь предположение, вы лучше знаете свою дочь.

— Я пошлю кого-нибудь на конюшню, надо поспрашивать на почтовых станциях на случай, если ей вдруг вздумалось уехать в Риели; хотя не понимаю, зачем ей это могло понадобиться. Я сказал, что вернусь…

— Подождите минуту, я оденусь и займусь этим.

— Спасибо, буду очень обязан.

— Вы можете положиться на Джеймса, — сказала Френсис.

Появился Джеймс в костюме для верховой езды, и они вышли на улицу.

— Верхом я обернусь скорее. — Джеймс открыл Френсис дверцу коляски. Маркус сел на передок и взял в руки вожжи.

— Ты правда проводил ее до дома? — шепотом спросила Френсис.

— Правда, — прошептал Джеймс в ответ. — Не хотел бы я быть на твоем месте, когда Лоскоу узнает про вчерашний вечер. Лучше бы во всем ему признаться.

— Если мы ее скоро не найдем, я так и сделаю, только лучше бы Лавиния сама ему обо всем рассказала.

— Дай бог, чтобы мы поскорее ее нашли, — громко произнес Джеймс, захлопывая дверцу коляски.

Вскоре они вернулись в Коррингам-хаус.

— Нанесу-ка я визит вежливости леди Уиллоуби, — сказала Френсис, — может, удастся поговорить с Фелисити. Они с Лавинией часто шептались друг с другом.

— Только не побег с любовником, — проговорил Маркус. — Боже правый, только не это.

— Исключено, — резко остановила его Френсис, — ваша дочь слишком умна для этого. Да и потом, если бы у нее кто-то был, она так или иначе выдала бы себя. К тому же побег требует подготовки.

— И все-то ты знаешь… — Маркус взглянул на нее с подозрением. — Френсис, ты как-то уж чересчур нервничаешь.

— Я обеспокоена, вот и все.

— Френсис, я из тебя сейчас душу вытрясу, если не скажешь. Моя дочь пропала, может, над ней издеваются, а ты явно юлишь.

Он был прав. Френсис глубоко вдохнула.

— Леди Лавиния была вчера вечером на балу у Уиллоуби.

— Что?! Ты взяла ее с собой?

— Нет, не я. Она уговорила Фелисити дать ей приглашение и явилась сама. В костюме и маске. Не думаю, чтобы ее кто-нибудь узнал, кроме…

— Давай короче. Ты ее узнала, и что предприняла?

— Ее узнал Джеймс. И Бенедикт Уиллоуби. Он повел себя безобразно…

— Этот юный подонок! Френсис, садись обратно в коляску, мы едем к нему, а по дороге ты мне все расскажешь.

Френсис ничего не оставалось как подчиниться, и к той минуте, когда они подъехали к дому Уиллоуби, Маркус был в курсе дела. И очень, очень зол. Френсис даже испугалась за молодого Уиллоуби. Оставалось только надеяться, что никого не окажется дома.

Маркус, однако, умел себя сдерживать в обществе. Он вручил шляпу лакею и стал ждать, когда о нем доложат. На беду, многие решили сегодня засвидетельствовать свое уважение хозяевам и поблагодарить за великолепный бал, так что Маркусу пришлось просить лорда Уиллоуби о беседе наедине.

Он выразил свою просьбу столь громко и требовательно, что все замолчали и уставились на него.

— Прошу меня извинить, — обратился к ним Маркус, — я задержу хозяина не более чем на минуту.

Мужчины удалились в библиотеку, где задержались много дольше минуты. Сначала послышались громкие голоса, потом слуга побежал за Френсис и леди Уиллоуби. Френсис заставили рассказать еще раз, что она видела, и она крайне неохотно это сделала.

— Не понимаю, как вы можете возводить напраслину на моего бедного мальчика, — сказала леди Уиллоуби, когда Френсис умолкла. — В конце концов, я ведь вас поддерживала. Если бы не я, вы бы ни за что не получили заказ от герцога.

— Это к делу не относится, — сказал Маркус. — Лучше позовите его сюда, послушаем, что он сам скажет.

— Не знаю, дома ли он, — пролепетала леди Уиллоуби.

— Лучше ему быть дома. Моя дочь пропала и…

— Пропала… — эхом повторил лорд Уиллоуби. — И вы подозреваете моего сына? Ну так я вам скажу: он не имеет ни малейшего отношения к этому.

— Она напала на бедняжку Бенедикта, — вставила леди Уиллоуби, — только за то, что он не захотел лгать. Она требовала у него признания, будто это он затащил ее брата в игорный притон, а когда мальчик отказался, набросилась на него с кулаками. Будь перед ним парень, он бы ответил, а так ему пришлось стоять, держа руки в карманах. У него ужасная царапина на лице и синяк на ноге.

По лицу Маркуса скользнула улыбка.

— Молодец девочка, надеюсь, ваш сын получил хороший урок. Пойдемте, графиня, мы только зря теряем время. — Он взял свою шляпу и вышел, Френсис последовала за ним.

— Я завезу тебя домой и поеду искать Доналда Гринэвея, — сказал он, трогаясь с места. — И сообщу в полицию. Если она в руках какого-то мерзавца…

— Ох, не надо, Маркус. Мне так жаль, если б ты только знал. Я чувствую себя…

Он с усмешкой посмотрел на нее через плечо.

— Ответственной?

— В какой-то мере да.

— Мы поговорим об этом, когда найдем ее, хорошо?

— Ладно.

Они молчали до самого дома. Когда коляска укатила, Френсис устало вошла в дом. Да, разговор предстоит серьезный. Он предложил ей руку и сердце и, как человек благородный, на попятный не пойдет, значит, отказаться должна она… Однако хватит об этом, надо что-то делать.

Надо попробовать представить себя на месте Лавинии. Джеймс отвез ее домой, но отправилась ли она сразу же в постель? Даже если и так, вряд ли она сразу уснула, наверное, ворочалась с боку на бок, пока не надоело.

Допустим, она встала и пошла вниз посмотреть на картину в гостиной, мысли ее естественным образом обратились к ее собственному наброску. Что потом? Может, она загорелась желанием немедленно докопаться до истины?

Френсис повернулась к Грили, стоявшему в ожидании распоряжений.

— Скажи Джону Харкеру, пусть подгонит к двери двуколку.

Спустя полчаса она входила в новое здание приюта на Мэйден-Лейн, всей душой надеясь, что Лавиния здесь.

— Я как раз собиралась послать к вам одного из мальчиков с запиской, — увидела ее миссис Томас.

— Так она здесь?

— Она? Нет, маленький мальчик.

— А девушка, которая однажды со мной приходила? Она как раз нарисовала этого мальчика. Я думала, она здесь.

— Нет, только мальчик. Его принесли полицейские, они нашли его в какой-то хибаре, он лежал рядом с матерью, а та вся в крови. Кто-то забил ее насмерть.

— Бедный малыш! Он не ранен?

— Нет, только был очень голоден. Я его помыла и покормила, а он все время молчит, сказал только, что зовут его Джек.

— Так вы точно не видели Лавинию вчера поздно вечером или сегодня рано утром?

— Нет, не видела, но, может, поспрашивать детей?

У детей был урок чтения, они обрадовались перерыву и уставились на Френсис во все глаза.

— Вы помните молодую леди, которая однажды приходила нам помогать? — спросила Френсис. — Ну, она еще рисовала. Может, кто-то ее недавно видел?

Выяснилось, что один мальчик лет десяти заметил ее на Ковент-Гарден, куда его послали за морковкой. Она разговаривала с каким-то мужчиной.

— Ты уверен, что это была та самая леди?

— Это была точно она.

— А мужчину ты знаешь?

— Нет, никогда раньше его не видел. Френсис охватила паника. Выбежав на улицу, она приказала Джону Харкеру поспешить за герцогом, а сама вернулась в приют, решив поговорить с найденышем. Он действительно был очень похож на Стенморов, хотя и очень бледен.

Ласково качая малыша на коленях, Френсис попыталась что-то узнать от него, но он был слишком мал и только повторил, что его зовут Джек. Оставив малыша на попечение старших девочек, Френсис вышла из комнаты.

— Берегите его, хорошо? — обратилась она к миссис Томас. — А где именно его нашли?

— Точно не знаю. Говорят, недалеко от Монмаут-стрит есть страшный квартал, сплошные трущобы, наверное, потому он и оказался возле старого приюта, где молодая леди его рисовала.

Стоять и ждать, пока приедет Маркус, не было никаких сил.

— Спасибо. Когда гер… мистер Стенмор приедет, скажите ему, что я на Ковент-Гарден.

— Ох, мэм, может, не надо? Там же опасно…

— Опасность грозит не мне, а той молодой леди, я должна ее найти.

Через несколько минут Френсис была на том самом месте, где Маркус спасал ее от толпы. Она застыла в нерешительности, не зная, что делать дальше, когда перед ней появилась ухмыляющаяся физиономия.

— Ба, да это же та артистка, которая рисует людей да еще и платит за это. Мой кореш сказал, ты ни за что ни про что дала ему целую гинею.

— Да, но сейчас я не буду рисовать, у меня нет с собой альбома и карандашей.

— И что ж тогда может делать тут такая дамочка, как ты?

— Я ищу одну девушку. Она тоже приходила сюда рисовать.

— Это та, что ли, которая все вопросы задавала?

— Вы ее видели? Я имею в виду, сегодня.

— Видел, как она разговаривала с одним из тех говорунов, что крутятся тут, бучу поднимают. Будь я на вашем месте, мэм, я бы попридержал эту вашу девицу, попадет она в беду, водясь с такими, как этот.

— Да, вы правы. А вы не заметили, куда они пошли?

— А я не шпик, чтобы следить куда кто идет, у меня свои дела, вот так-то.

Френсис достала кошелек и протянула мужчине гинею.

— Может, теперь вспомните?

Мужчина взял монету и попробовал на зуб.

— Уж не знаю, куда они пошли, но если вы хотите побалакать с ним…

— Именно этого я и хочу. — Тогда вам нужен адрес.

Получив еще одну гинею, мужчина сообщил адрес. Это была таверна под названием “Сорока”.

Поколебавшись не более минуты, Френсис направилась в ту сторону, куда показал грязный указательный палец, и вскоре оказалась перед ветхим строением со скрипучей вывеской у входа. Собравшись с духом, она вошла.

Низкое помещение благоухало застоявшимся пивом, запахом немытого тела, капустой и чем-то еще столь же удушающим. Зажав нос платком, Френсис подошла к человеку, который подметал пол. Тот поднял голову и прищурился.

— Ну-ну-ну, это кого же к нам занесло! Решила составить компанию той симпатяшке, что ли?

— Она здесь? — обрадовалась Френсис. — Отведи меня к ней.

— Ну нет, сначала спрошу кое у кого. Мужчина исчез в дымной глубине таверны.

— Это кто ж ты такая? — послышалось из дальней двери.

Френсис быстро повернулась на голос — перед ней стоял здоровый малый потрепанного вида в суконном сюртуке и бриджах, заправленных в сапоги.

— Не имеет значения, кто я. Что вы сделали с леди Лавинией?

— Она жива-здорова, только скажу тебе прямо, если б она была моей, я б положил ее поперек колен и выбил бы из нее пыль. Такой дикой кошки мне еще не попадалось; хотя чего от нее ждать при таком-то отце.

Френсис чуть не выпалила про миссис Пул и ребенка, но благоразумно прикусила язык.

— Где она? Я требую отвести меня к ней.

— Требуешь, миледи? Ну знаешь, требования здесь не пройдут. Вот если как следует попросишь, тогда еще посмотрим.

Френсис сглотнула слюну.

— Хорошо. Пожалуйста, не могу ли я ее увидеть?

— Отчего ж нет, можешь. Иди за мной.

Френсис проследовала за мужчиной по длинному коридору, поднялась по винтовой лестнице. Тот открыл какую-то дверь и втолкнул ее внутрь.

В тесной каморке стояли топчан, умывальник, стол и стул. Лавиния, сидевшая на постели, при появлении Френсис вскочила и бросилась к ней.

— Ох, слава богу, вы пришли! Я думала, он меня убьет. — Она замолкла, увидев мужчину и сообразив, что Френсис такая же пленница, как и она сама. — Ой, что же нам делать?!

— Делать? Да ничего, — сказал он. — Теперь у его светлости вдвое больше причин заплатить. Ладно, вы уж меня простите, пойду пошлю ему радостную весточку.

С этими словами он вышел за дверь и загремел засовом.

Лавиния упала на топчан и залилась слезами.

— Я думала, вы пришли… Я думала, папа с вами…

— Он скоро будет, — успокоила ее Френсис, садясь рядом с девушкой и обнимая ее. — Только, боюсь, этот ужасный тип нас так просто не отпустит.

— Это Джозеф Пул, я узнала его, он был старшим конюхом у папы. Он сказал, что хочет мне что-то показать, завел меня сюда и запер. Я ему говорила, что отец ему этого не простит, а он только рассмеялся, мол, счастье само упало ему в руки и он не намерен его упускать.

— Но как ты додумалась идти сюда одна? Твой отец с ума сходит от беспокойства…

— Вряд ли, он больше озабочен тем, как бы разыскать своего… своего…

— Этот мальчик не его сын, его отец — Джон, твой дядя. Папа пообещал брату, что позаботится о его сыне, ну и конечно, когда миссис Пул сбежала вместе с ребенком, он задался целью отыскать его.

— Ох. — Лавиния минуту молчала, переваривая услышанное, потом прошептала: — Он должен был мне сказать, я уже не ребенок.

— Для него ребенок. Он хотел оградить тебя от всего, но… — Френсис поцеловала Лавинию в щеку. — Я думаю, это была его ошибка. Ладно, давай посмотрим, нельзя ли отсюда убежать.

— Вы же сказали, папа приедет.

— Он не знает, где мы, так что надо по крайней мере выбраться отсюда или устроить такой шум, чтобы он услышал.

— Звать на помощь, что ли? Френсис улыбнулась.

— Может быть, но не сейчас, иначе Пул с сообщниками просто свяжут нас и заткнут рот кляпом. Надо прикинуться беспомощными созданиями, покорно ждущими спасения. Тогда, может быть, нас не так бдительно станут охранять.

— Да нам все равно не убежать. Там лестница, потом коридор, потом пивной зал, а еще трактирщик…

— Да, я знаю.

Френсис встала и выглянула в окно. Из маленького оконца виднелся небольшой фрагмент оживленной улицы. Сновали прохожие, у двери напротив судачили о чем-то женщины, на обочине возились грязные дети.

— Может, он тут? — спросила Лавиния, кивая на детей.

— Нет, он уже в приюте, ночью принесли.

— Ох, надо было мне сначала туда пойти. А папа знает?

— Думаю, уже знает. — Френсис пыталась отодвинуть щеколду, но та не поддавалась. Френсис уже раздумывала, не выбить ли стекло, когда появился Пул, неся лист бумаги, перо и чернильницу.

— Думаю, письмецо от вас покажется герцогу более убедительным, чем от меня, — сказал он. — Садитесь и пишите, что я скажу.

— А если я не захочу?

— Тогда придется послать что-нибудь другое, например прядь волос или, может, пальчик. Да-да, пальчик сгодится.

Френсис села за стол.

— Давай пиши, — сказал Пул, макая перо в чернила и подавая ей.