Френсис улыбнулась про себя. Да уж, леди Лавиния кого хочешь скрутит в бараний рог.

— Я, например, всего на двенадцать лет старше моей падчерицы, а мы очень любим друг друга, — возразила она.

— Ну, вы — это вы.

— И что это означает?

Танец подошел к концу, и он не ответил, а, отведя ее на место, откланялся со словами:

— Оставляю за собой вальс перед ужином. Ну уж нет, последнее слово будет за ней.

— Что я слышу? Человек, просидевший бог знает сколько лет в деревне, знает, как танцуется вальс?

Улыбка застыла на лице Маркуса, когда он отвернулся от Френсис. Она, как прежде, заставляет его сгорать от желания, но так равнодушна и холодна, что даже ее шутливые замечания имеют только одну цель — поставить его на место.

Но его-то комплименты были искренни, он даже сам удивился, когда они сорвались с языка. Так что же выходит, пролетели семнадцать лет, а прошлое живо в его душе?

Тряхнув головой, он направился через зал к леди Уиллоуби, бдительно сторожившей свою дочь.

— Леди Уиллоуби, — проговорил он с поклоном, — не позволите ли вы мне станцевать с вашей дочерью контрданс?

Фелисити быстро переглянулась с матерью, зардевшись, присела в реверансе и положила руку на сгиб его локтя.

Френсис смотрела на них издалека, чувствуя, как в ней поднимается обида. Он всегда был эгоцентристом. Ему нравится, что его провожают возбужденным шушуканьем, он чувствует себя на седьмом небе среди мамаш, выталкивающих вперед своих дочурок. Интересно, женится ли он на одной из них?

Вполне вероятно. В конце концов, она сама вышла когда-то за Джорджа, который был старше, чем теперь Маркус. Такое случается частенько: когда вдовцу нужна женщина, способная заменить мать его детям, он берет в жены молоденькую девушку. Молодая жена сильнее, и детей еще может родить, и за старым мужем присмотрит. А девушки рассчитывают на вдовье наследство. Да и вообще вдова пользуется большей свободой, чем старая дева. Как она, например. Френсис очень ценила свою свободу.

Улыбаясь, она смешалась с гостями, переходя из одной комнаты в другую. Вернувшись в зал, она заметила Перси. Тот стоял, небрежно прислонившись к колонне, и рассматривал толпу в монокль.

— На кого ты смотришь? — спросила Френсис.

— На его светлость герцога Лоскоу, — ответил сэр Персиваль. — Все гадают, кого он выберет.

— А ты как думаешь?

— Думаю, у него хватит ума не связываться ни с одной из этих глупышек, но и захлопывать дверь ему пока не хочется.

— Фу, какой ты циник. Говоришь так, словно он корову покупает.

Перси улыбнулся, монокль выпал из глазницы и повис на тесемке.

— Но разве не так? Здесь же и намека нет на любовь. Или, может, им это вовсе не нужно?

— Перси, по-моему, ты просто завидуешь.

— Нисколько, пока его внимание приковано к этим пустоголовым девицам. Вот если бы он обратил свой взор в другую сторону, тогда да, мне бы это не понравилось.

— В какую это сторону?

— Да я просто так. Пойдем, начинается контрданс.

Во время танца говорить было неудобно, и Френсис еле сдерживала любопытство. Сэр Персиваль Понсонби, записной холостяк, называющий брак не иначе как рабством, влюбился?! Невероятно!

— Так кого ты имел в виду? — спросила она первым делом, когда танец закончился. — Неужели ты влюблен? Ты же всегда был ярым противником женитьбы и, кажется, называл ее ярмом?

— Любовь не имеет ничего общего с женитьбой, чтоб ты знала, Фэнни. Это только женщины вечно пытаются соединить одно с другим.

— Ага, значит, речь идет о свободной любви. И кто же она на сей раз?

Он лукаво улыбнулся.

— Тебе прямо так и скажи.

— Да нет, я не настаиваю, — со смехом сказала Френсис. — Пойди пригласи кого-нибудь, а то про нас сплетни пойдут, а я не хочу.

— Ладно. — Он отвесил поклон и отошел.

— Какой прекрасный вечер, — с широкой улыбкой заметила стоявшая рядом миссис Баттерворт. — Мы, конечно, должны еще покрыть ваши расходы, но все равно останется приличная сумма и для сирот.

— Расходы покрою я, — раздался голос сзади.

Френсис резко повернулась — перед ней стоял герцог.

— Ваша светлость, я не знала, что вы здесь.

— Я пришел пригласить вас на вальс и случайно подслушал, о чем вы говорили. Пожалуйста, позвольте мне оплатить издержки на бал. Тогда все вырученные деньги пойдут по прямому назначению.

— Что вы, милорд, я не могу этого позволить.

— Но вы не станете брать на себя всю ответственность за отказ, правда? — Он с улыбкой взглянул на миссис Баттерворт. — А дамы из комитета, я уверен, будут совсем не против.

— Еще как не против! — радостно подтвердила миссис Баттерворт. — Это так благородно с вашей стороны, ваша светлость.

— Но, сэр, я совсем не рассчитывала на покрытие расходов, — сказала Френсис.

— Я так и думал, но это ничего не меняет. Этот бал — слишком дорогое удовольствие, позвольте мне вам помочь. В конце концов, вы вдова…

— Состоятельная вдова, — отрезала Френсис. Он поклонился.

— Как вам будет угодно, миледи.

— Ой, прошу вас, только не ссорьтесь, — вмешалась миссис Баттерворт. — Может, вы поделите расходы пополам?

Маркус, смеясь, посмотрел на Френсис.

— Оптимальное решение, как вам кажется, моя дорогая?

— Ладно, — неохотно согласилась Френсис.

— Ну, поскольку с этим покончено, пойдемте потанцуем, — сказал Маркус. — Я должен доказать вам, что умею танцевать вальс. — И, не дожидаясь согласия Френсис, он взял ее за руку и повел на середину зала.

Оказалось, он прекрасно вальсирует, однако Френсис в первую очередь заботило, что подумает миссис Баттерворт.

— Ваша светлость, о нас же все будут говорить, — сказала она. Его рука лежала у нее на талии, а лицо было всего в нескольких дюймах от ее глаз.

— Почему?

— Ну, этот разговор с миссис Баттерворт. Вы специально хотели меня унизить?

— Что вы, зачем бы я это стал делать? — Казалось, он был искренне удивлен. — Я просто хотел помочь сиротам, ей это известно.

— Но ведь она наверняка подумала, что мы ссоримся. Да и другие тоже.

— А мы правда ссоримся?

— Нет, конечно.

— Тогда не о чем и говорить. А если даже кто-то что-то и скажет, то это меня ничуть не волнует.

— Да, это мне известно, — проронила Френсис. Семнадцать лет назад он поставил ее в унизительное положение, все тогда шептались о них. Нет, такого она ему больше не позволит. Она больше не потерпит унижения ни от одного мужчины.

— Ну, тогда нечего и беспокоиться. Уверяю вас, я не имею намерения жениться во второй раз, во всяком случае не в этом сезоне. А если людям нравится гадать на кофейной гуще, то пусть их, вас это никак не коснется.

— Меня?! — Френсис чуть не выкрикнула это во весь голос. — Уж не думаете ли вы, что я… — Она задохнулась от возмущения. — Лоскоу, я совершенно не нуждаюсь в ваших заверениях! И мне нет никакого дела до ваших намерений.

— Ну вот и отлично. — Маркус засмеялся и закружил ее в танце. — Странно, как это никому не пришло в голову, что цель моего приезда в столицу именно та, о которой я сам говорил: уладить одно срочное дело и дать дочери немножко привыкнуть к городской жизни, учитывая, что на следующий год ей выходить в свет.

Френсис хотела спросить, что это за дело, но удержалась. Ни к чему показывать Маркусу, что она интересуется им и его делами, а то он еще больше возомнит о себе.

— Леди Лавиния очень способная девочка, — сказала она, решив сменить тему. — Вы должны ею гордиться.

— Правда? — произнес он как бы в раздумье. — Впрочем, наверное, вы правы.

— Не слышу уверенности в голосе.

— Да нет, я уверен. Но дело в том, что она большую часть времени проводила с матерью, я только-только знакомлюсь с ней.

— Это печально.

— Может быть. — Маркус пожал плечами. К чему объяснять, что они с Маргарет не находили согласия ни по одному вопросу, включая воспитание дочери. Лучше всего жена себя чувствовала, впрочем, как и дети, когда его не было дома. Поэтому он старался отсутствовать как можно дольше, проводя время в других поместьях. Будь он дома почаще, не возникло бы проблемы, из-за которой пришлось теперь приезжать в Лондон.

До конца танца оба молчали, думая каждый о своем.

— В следующий раз, когда леди Лавиния посетит меня, я предлагаю свозить ее на выставку в Королевскую Академию, — сказала Френсис, когда они шли к столовую, где был накрыт ужин. — С вашего разрешения, конечно.

— Вы думаете, это принесет ей пользу?

— Думаю, да. Там ведь не только старые мастера, есть и работы современных художников. Леди Лавиния получит представление о том, что такое настоящая живопись, проникнется ее духом, вы согласны?

— Согласен; хотя не очень уверен. Если Лавиния чего-то не хочет, ее трудно убедить. — Он некоторое время помолчал. Они сели за стол, официант поднес им несколько блюд на выбор. — А то надуется, как мышь на крупу, что вы тогда будете делать?

Френсис выбрала цыпленка под грибным соусом, немного ветчины и кусочек пирога с дичью.

— А мне кажется, мы с ней поладим.

— Правда? — Он наполнил себе тарелку. — Все выглядит необычайно аппетитно.

Френсис молча глядела, как официант наполняет бокалы пуншем.

— Так вы разрешаете нам поехать?

— Да, конечно, только я буду вас сопровождать.

— Но в этом нет никакой необходимости!

— Есть. Дочь одного из богатейших герцогов Англии нуждается в охране…

Френсис прыснула.

— Господи, вы что же, боитесь, что ее похитят между Дьюк-стрит и Стрэндом?

— Такое случалось, — сухо ответил Маркус. — Да мне и самому хочется съездить. Я не был в Сомерсет-хаусе бог знает сколько лет.

Френсис улыбнулась. Ужин закончился, начиналась вторая половина бала, они вернулись в зал.

Еще раз пригласить Френсис на танец означало бы вызвать сплетни. Извинившись, Маркус обвел взглядом лица молодых дам, на которых читалось ожидание, и решил пойти сыграть в карты.

Но места за карточными столами были прочно оккупированы заядлыми игроками, поэтому Маркус, особо не увлекавшийся азартными играми, сел рядом с несколькими мужчинами, которые, не уступая своим женам, обменивались последними сплетнями и слухами. Он уже подумывал, не вернуться ли в зал или, может, вообще уехать домой, когда в комнату вошел сэр Персиваль.

— Внизу чертовски жарко, — проговорил он. — Да и вообще я слишком стар, чтобы скакать козлом ночь напролет.

— Я вас понимаю, — отозвался лорд Уиллоуби. — Я бы и сам сюда не пришел, если б не леди Уиллоуби. Дескать, неприлично выказывать пренебрежение к любимому делу графини — ведь весь свет будет здесь.

— У графини великолепные организаторские способности, — заметил Перси. — Стоит ей только улыбнуться, как все из кожи вон лезут, лишь бы угодить ей.

В том, что сэр Персиваль влюблен в Френсис, Маркус был уверен, как если бы услышал это от самого Перси. Интересно, Френсис отказала ему или он просто не отважился сделать ей предложение? Маркус представил Френсис женой этого стареющего щеголя и невольно улыбнулся. Однако при этом у него почему-то стеснило грудь. Пора заняться здоровьем, подумал Маркус и решил завтра же сходить в боксерский зал.

— А ведь вы были с ней знакомы, не так ли? — поинтересовался сэр Джошуа. — Много лет назад.

— С тех пор много воды утекло, — с улыбкой отозвался Маркус. — Я был тогда юнцом.

— Ну, теперь-то вы человек искушенный, — продолжал сэр Джошуа.

— Да и она тоже, — холодно проговорил Маркус и встал. — Джентльмены, желаю покойной ночи.

— Едете домой? — спросил Перси.

— Да, я, как и вы, натанцевался.

— Юные леди расстроятся.

— Не думаю, тут достаточно молодых людей, есть кому их развлечь.

Маркус поклонился и вышел. Идя по коридору к лестнице, он, к своему удивлению, обнаружил, что сэр Персиваль следует за ним.

— Что за игру вы затеяли, Лоскоу? — спросил Перси.

— Игру, сэр Персиваль? Какую игру?

— Сами знаете какую. Я хочу знать, зачем вы приехали. Ищете, кого сделать новой герцогиней?

Маркус резко остановился и повернулся лицом к Перси.

— А уж это, сэр, мое личное дело, — проговорил он ледяным тоном.

— Согласен, только оставьте в покое графиню Коррингам. Если вы ее обидите, это уже станет и моим делом.

— Вы мне угрожаете, сэр Персиваль?

— Ни в коем случае, герцог. Но с Фэнни нечестно обошлись в юности, когда она еще не понимала, какими непорядочными могут быть молодые люди. С тех пор она старается держать всех на расстоянии. Это сказалось на всей ее жизни.

Маркус слушал Перси и не мог в это поверить. Френсис Коррингам совершенно не походила на женщину, страдающую по утраченной любви.

— Может, все дело в том, что она вас к себе не подпускает? — спросил он.

— Вовсе нет. Этот вопрос никогда не возникал.

— Потому что вы боитесь, что она даст вам от ворот поворот? — Маркус рассмеялся. — Смелее надо быть, мой друг. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Он отвернулся и стал спускаться по лестнице, не обращая внимания на топающего следом сэра Персиваля.

* * *

Френсис между тем вернулась к своим хозяйским обязанностям; хотя, по правде говоря, ее вмешательства больше не требовалось — все от души веселились. Среди гостей были врачи, адвокаты, художники и литераторы, было даже несколько мануфактурщиков и промышленников, надеявшихся выдать замуж дочерей за титулованных особ. Все эти люди были интересны Френсис, она с удовольствием заводила разговор то с одним, то с другим, быстро находя волнующую обоих тему.

Она будто кожей ощущала инквизиторские взгляды сидевших вдоль стен матрон, но старалась не обращать на них внимание. Если их жизнь так скудна, что им остается только заниматься сплетнями, они достойны сожаления.

— Мама, — послышался за спиной голос Аугусты. Френсис обернулась. — Мы уезжаем. Эндрю прихворнул, и я обещала мисс Спидан не задерживаться.

— Почему ты мне не сказала? — встревожилась Френсис. — Что с ним?

— Да ничего страшного, немного простыл. В таких случаях он требует, чтобы я неотлучно сидела с ним. Через день-два все пройдет.

— Привезешь его тогда ко мне, хорошо? И Бет тоже. Она здорова?

— На прошлой неделе тоже была небольшая простуда, а сейчас все в порядке.

— Ну, тогда поезжайте. — Френсис поцеловала падчерицу в щеку и попрощалась с Ричардом, проводила Аугусту и ее мужа до холла, постояла на крыльце, глядя, как они идут к своему экипажу, и пошла обратно. Она всем сердцем любила свою “неродную” родню.

Надо было возвращаться в бальный зал, но на Френсис внезапно накатила усталость. Подходил к концу длинный день, заполненный почти беспрерывной работой, да еще этот герцог Лоскоу… Ей ничего так не хотелось сейчас, как, хотя бы полчаса, полежать в своей комнате. Она уже стала подниматься вверх по лестнице, когда вдруг прямо перед ней возник Маркус, который спускался вниз.

Френсис замерла, а он дошел до нижней ступеньки и тоже остановился. Френсис подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он пристально глядел на нее, уголки губ у него подергивались, словно он хотел улыбнуться… или заплакать.

Они застыли друг против друга.

— Вы что, Лоскоу, всю ночь собираетесь тут стоять? — раздался внезапно голос Перси из-за спины Маркуса. На лестнице было темновато, и Френсис его не заметила. — Не видите, что ли: ее милость желает подняться наверх.

Оторвавшись наконец от Маркуса, Френсис подняла глаза на сэра Персиваля и сделала шаг в сторону, не убирая руки с перил.

— Ну что ты, Перси, разве ты не знаешь: уступать дорогу друг другу на лестнице — плохая примета. Герцог просто решил избавить меня от неприятности. — Френсис принужденно улыбнулась. — Ваша светлость…

Маркус кивнул и сошел со ступеньки на пол.

— Миледи, я вас искал, чтобы пожелать вам покойной ночи.

— Спасибо, что посетили нас.

— Послезавтра я заеду за вами, и мы отправимся на нашу небольшую экскурсию, хорошо? В два часа будет удобно?

— Вполне, милорд.

Маркус поклонился, взял у лакея шляпу и вышел на улицу. Вышедшая следом Френсис обратила внимание, что он направился не к карете, а в сторону Брук-стрит, из чего заключила, что он решил закончить вечер в каком-нибудь клубе. Стоявший рядом Перси мрачно смотрел, как Маркус исчезает в темноте.

— Свидание, значит, — проговорил он, насмешливо глядя на Френсис.

— Свидание?

— Ну, послезавтра в два часа пополудни.

— О господи! Да мы просто решили свозить леди Лавинию в Королевскую Академию. Это входит в ее занятия.

— Сдается мне, сплетницы не слишком сильно ошибаются, — протянул Перси. — Лоскоу в самом деле использует свою дочь как средство, чтобы почаще видеться с тобой.

— Перси, ну как ты можешь такое говорить?!

— Важно не то, что я говорю. Люди это заметили, вот что важно. Я только повторил то, что слышал.

— Мог бы и не повторять. Герцога интересую не я, а уроки, которые я даю его дочери. Это деловое соглашение.

— Ты уверена? — Перси был необычно серьезен, Френсис даже удивилась.

— Перси, ты что, ревнуешь?

— Ревную, и еще как. Я привык к тому, что мы с тобой вместе катаемся в парке и вместе ходим на балы и званые ужины, куда полагается приходить парами.

— Ну и что? Я знаю нескольких женщин, которые с удовольствием меня заменят.

— Неправда. Почти все смотрят на меня с насмешкой, даже ты, но ты по крайней мере этого не показываешь.

— Господи, да что на тебя нашло? — Френсис дотронулась до его локтя. — Давай не будем ссориться из-за герцога Лоскоу, он этого не заслуживает. Мне с тобой в тысячу раз спокойнее.

— Вот именно, спокойнее. — Сэр Персиваль тяжко вздохнул. — Называется, сделала комплимент.

— Ох, Перси, — засмеялась Френсис, — ну почему ты такой глупый?

— Такой уж я уродился. — Он склонился над ее рукой. — Ладно, я ухожу. Завтра поедем кататься?

— Знаешь, я так устала, что вряд ли встану рано. Потом еще уборка и заседание комитета… Может, послезавтра. Я встану пораньше, и мы успеем покататься до приезда герцога с Лавинией.

Сэр Персиваль согласно кивнул, выпустил руку Френсис и, надев шляпу, исчез за дверью. Уход герцога и сэра Персиваля послужил сигналом для всех, и вскоре дом опустел.

Усталая Френсис присела на табурет перед зеркалом и начала расчесывать волосы, размышляя о прошедшем бале. С финансовой точки зрения он прошел крайне успешно, но не это занимало мысли Френсис, а то странное действие, которое на нее оказывал герцог Лоскоу. Едва он входил в комнату, как она просто кожей ощущала его присутствие; стоило ему заговорить с ней, как все внутри у нее переворачивалось, а дыхание стеснялось. И, что самое неприятное, он почему-то решил, что она интересуется им. Да какое ей дело, собирается он жениться в этом сезоне, или в следующем, или еще когда-то? Неужели он думает, что она все семнадцать лет убивалась по нему? Нахал и законченный эгоист! Ну ничего, она поставит его на место при первом же удобном случае.