Мэри Нортон

Добывайки

Глава первая

Первая рассказала мне о них миссис Мей.

Нет, не мне. Не могла же это быть я — эта вспыльчивая, неаккуратная, своевольная девочка с дерзким взглядом и дурной привычкой кусать ногти. Кажется, её звали Кейт. Да, так и есть — Кейт. Хотя как её звали, не так уж важно: она почти не участвует в нашей истории.

Миссис Мей занимала две комнаты в квартире родителей Кейт в Лондоне, будучи, как я думаю, их дальней родственницей. Спальня её помещалась на втором этаже, а гостиной служила комната, где они раньше завтракали. В таких комнатах хорошо по утрам, когда солнечные лучи играют на хрустящих гренках и апельсиновом джеме, но после полудня солнце исчезает и комната светится странным серебристым светом, словно уже наступили сумерки.

Тогда в ней появляется что-то печальное, но девочкой Кейт любила всё печальное и частенько проскальзывала к миссис Мей, перед тем как отправиться пить чай, и миссис Мей учила её вязать.

Миссис Мей была старая — суставы у неё почти не сгибались — и… нет, не строгая, просто твёрдо знала, что хорошо, а что плохо, и это заменяло строгость. Кейт никогда не бывала с миссис Мей своевольной, неаккуратной и вспыльчивой, и миссис Мей учила её много чему кроме вышивания: как намотать шерсть овальным клубком, как красиво заштопать дырку, как прибрать у себя в ящике и положить поверх всего, от пыли, лист шуршащей папиросной бумаги.

— Почему ты сегодня такая тихая, детка? — спросила однажды миссис Мей у Кейт, сидевшей безо всякого дела на кожаной круглой подушке. — Что с тобой? Ты что, потеряла дар речи?

— Нет, — сказала Кейт, дёргая пуговку на туфле. — Я потеряла крючок для вязания. — Они делали шерстяное вязаное одеяло из отдельных квадратов; надо было связать ещё тридцать штук. — Но, кажется, знаю, куда положила его, — поспешила она добавить. — На нижнюю полку книжного шкафа.

— На нижнюю полку? — переспросила миссис Мей; её крючок неуклонно двигался вперёд, поблёскивая при свете огня. — Недалеко от пола?

— Да, — сказала Кейт, — но я искала на полу. И под ковриком у постели. Везде. Клубок остался. Там, где я его положила.

— Вот те на! — воскликнула миссис Мей. — Неужели они есть и в этом доме?

— Кто — они? — спросила Кейт.

— Добывайки, — ответила миссис Мей, и Кейт почудилось, что на лице старой дамы промелькнула улыбка.

Кейт уставилась на неё с некоторым страхом, но через минуту всё же спросила:

— А такое бывает на свете?

— Какое — такое?

Кейт моргнула.

— Ну… такие существа, которые живут в твоём доме и… берут твои вещи?

Миссис Мей опустила своё вязанье на колени и спросила:

— А ты как думаешь?

— Не знаю, — сказала Кейт, глядя в сторону и изо всех сил дёргая пуговку на туфле. — Конечно, их не может быть. И всё же… и всё же иногда я думаю, что они есть.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что столько вещей исчезает неизвестно куда. Французские булавки, например. Целые фабрики делают булавки, люди каждый день покупают булавки, и всё же, когда тебе нужна булавка, ты никогда не можешь её найти. Где они все? Вот сейчас, в эту минуту? Куда они деваются? А иголки! Не могут же все иголки, которые мама купила за всю свою жизнь — уж, наверно, не меньше нескольких сотен — валяться по дому.

— Нет, не могут, — согласилась миссис Мей.

— А все остальные мелочи, которые мы покупаем! Каждый раз заново. Карандаши, и спички, и сургуч, и шпильки для волос, и напёрстки…

— И шляпные булавки, — вставила миссис Мей, — и промокательная бумага.

— Промокашки — да, — согласилась Кейт, — но не шляпные булавки.

— Тут ты не права, — сказала миссис Мей, вновь взявшись за вязание. — Без шляпных булавок им не обойтись.

Кейт изумлённо взглянула на неё.

— Не обойтись? Почему?

— Ну, на то есть две причины. Во-первых, шляпная булавка — удобное оружие, а во-вторых… — Миссис Мей вдруг рассмеялась. — Но это всё звучит так дико и… и было так давно!

— Расскажите мне, — попросила Кейт, — расскажите, откуда вы знаете о шляпных булавках. Вы хоть раз видели их?

Миссис Мей бросила на неё удивлённый взгляд.

— Конечно…

— Да не булавки! — нетерпеливо воскликнула Кейт. — А этих… как вы их назвали… добываек.

Миссис Мей перевела дыхание и быстро сказала:

— Нет, никогда.

— Ну так кто-нибудь другой видел! И вы это знаете! Вижу, что знаете.

— Тише, — попросила миссис Мей. — Ни к чему так кричать! — Взглянув на обращённое к ней снизу лицо, она улыбнулась и, отведя глаза, уставилась в пространство, а потом неуверенно начала: — У меня был брат…

Кейт быстро забралась на подушку с ногами и подобрала подол платья.

— И он их видел?!

— Не знаю, — сказала миссис Мей, покачивая головой, и разгладила на коленях вязанье. — Правда не знаю… Он так любил нас дурачить… меня и сестру, рассказывал нам такие небылицы… — Помолчав, она тихо добавила: — Его убили, много лет назад, на северо-западной границе. Погиб, как теперь говорят, смертью храбрых…

— Он был ваш единственный брат?

— Да, младший. Я думаю, именно поэтому… — Она замолчала на миг, всё ещё улыбаясь своим мыслям. — …Он и выдумывал всякие невероятные, такие фантастические истории. Он завидовал нам, я полагаю, потому что мы были старше и лучше умели читать. Он хотел нас удивить, а возможно, даже напугать. И всё же было что-то… возможно, потому, что мы выросли в Индии, где столько таинственных легенд… что-то, заставлявшее нас верить ему. Иногда мы знали, что он нас просто дурачит, но чаще мы не были до конца уверены в этом. — Она наклонилась и аккуратно смела золу, высыпавшуюся за каминную решётку. Затем, всё ещё с метёлочкой в руках, снова уставилась на огонь. — Он был не очень крепкий мальчик: в первый же год, когда приехал в Англию, чтобы пойти в школу, заболел ревматизмом, пропустил целый семестр, и его отправили к нашей двоюродной бабушке тёте Софи, что жила за городом. Позже я тоже туда ездила. Это был такой странный старый дом… — Миссис Мей повесила метёлочку на медный крючок, где она всегда висела, и, отряхнув платком руки, снова взялась за вязание. — Зажги-ка лучше лампу.

— Ещё рано зажигать, — умоляюще проговорила Кейт, наклоняясь к ней. — Пожалуйста, рассказывайте дальше. Пожалуйста…

— Но я уже всё рассказала.

— Нет, не всё. Этот старый дом… он там увидел… этих… этих?..

Миссис Мей рассмеялась.

— Там ли он увидел добываек? Да, так он сказал нам… хотел заставить в это поверить. Мало того: по его словам, не только видел, но даже был близко с ними знаком, став, так сказать, частью их жизни и — в каком-то смысле — сделавшись добывайкой.

— О, пожалуйста, пожалуйста, расскажите мне. Постарайтесь вспомнить. С самого-самого начала.

— Но я и не забывала ничего: до сих пор всё прекрасно помню. Как ни странно, я помню это лучше, чем многие настоящие события своей жизни. Быть может, это тоже настоящие события. Не знаю. Понимаешь, когда возвращались в Индию, мы с братом спали в одной каюте… сестра делила каюту с гувернанткой. Ночи были такие жаркие и душные, что часто мы не могли уснуть и брат часами рассказывал мне о добывайках, повторял их разговоры, вновь и вновь описывал подробности… старался представить, как они поживают, что делают и…

— «Они»? Кто «они»?

— Хомили, Под и маленькая Арриэтта.

— Под?

— Да. Даже имена у них звучали неправильно. Они думали, что у них собственные имена, непохожие на человеческие, но вы сразу слышали, что и имена взяты ими у людей. Даже у дядюшки Хендрири и его дочки Эглтины. Всё, что имели, они добывали у людей, у них не было ничего собственного. Ничего. И при этом они были очень обидчивы, очень высокого мнения о себе и думали, что являются хозяевами земли.

— Не понимаю.

— Они думали, что мы, люди, созданы только для того, чтобы исполнять всякую чёрную работу… рабы-великаны, предоставленные в их распоряжение. Во всяком случае, так они говорили друг другу. Но брат утверждал, что в глубине души они боялись. Он считал, что от этого они и сделались такими маленькими: от страха. С каждым поколением они становились меньше и меньше и прятались всё глубже и глубже. В давние времена здесь, в Англии, наши предки рассказывали много историй о маленьком народце [Так в Англии называли эльфов. — Здесь и далее прим. ред.].

— Да, я знаю, — отозвалась Кейт.

— В наши дни, — неторопливо продолжила миссис Мей, — если они и существуют, то найти их можно, вероятно, только в старых, спокойных домах, далеко от больших городов и шума; в домах, где жизнь идёт по установившемуся раз и навсегда порядку. Порядок для них — порука безопасности; им очень важно знать, в какие комнаты можно заходить и когда. Они не останутся надолго в доме, где живут неаккуратные взрослые, непослушные дети и домашние животные.

Тот старый дом был, конечно, для них идеальным… хотя некоторые из них считали, что он чуть-чуть холодноват и несколько пустоват. Тётя Софи была прикована к постели, после того как упала с лошади во время охоты лет двадцать назад. А кроме неё там была только миссис Драйвер, экономка и кухарка, да Крампфирл, садовник. Изредка появлялась на короткое время какая-нибудь служанка. И всё. Когда мой брат приехал туда, ему ещё долго пришлось лежать в постели, и первое время добывайки, по-видимому, не знали о его существовании.