На улице генерал Росс, пошатываясь, поднялся. Слава богу, судя по всему, он не был ранен. Но некоторым его людям повезло меньше. Судя по реакции остального отряда, несколько солдат были убиты или серьезно ранены. Росс потребовал другого коня. После того, как снова сел верхом, он отдал какой-то резкий приказ, и всадник, несший флаг перемирия, бросил его на землю.

Калли застыла, ее раздирали противоречивые чувства: выбежать на улицу и узнать, может ли она чем-нибудь помочь, и столь же сильное желание спасаться бегством. Однако Калли не хотела оставлять свой дом. Но станут ли английские солдаты слушать ее?

От мощного удара во входную дверь стеклянные панели над входом разбились, а дерево раскололось. Еще два удара, и в гостиную ворвались солдаты.

— Найдите этих чертовых снайперов! — крикнул один.

Калли машинально подняла пистолет, сжимая его обеими руками. Она хорошо стреляла и могла убить или ранить одного из солдат. Но которого из них? Калли прицелилась в молодого, который шел впереди, но он выглядел таким юным… Если она убьет одного, это ее не спасет. Калли опустила пистолет и произнесла с британским выговором:

— Я не знаю, кто стрелял. Думаю, какие-то американские солдаты вошли через черный ход, выстрелили в вас, а потом убежали.

— Мы их схватим!

Двое солдат бросились в заднюю часть дома, а другие остались в комнате. Капрал отобрал у нее пистолет и стволом ударил ее сбоку по голове.

— Проклятая изменница, ты застрелила моего товарища! Ты за это поплатишься!

От болезненного удара Калли чуть не рухнула на пол, у нее закружилась голова.

— Я Кэтрин Одли, английская вдова из Ланкашира! — закричала она. — Я бы никогда не выстрелила в британского солдата!

Капрал оскалился:

— У тебя пистолет, и твои сообщники едва не убили генерала Росса! — Он посмотрел на оружие сунул себе за пояс, затем, обращаясь к своим солдатам, рявкнул: — Ломайте мебель и сваливайте в кучу, мы подожжем дом!

— Я англичанка! Я вам не враг! — воскликнула Калли.

— Поздно изображать невинность!

Капрал схватил ее за руку выше локтя и потащил к двери. Солдаты принялись крушить мебель и бросать на середину комнаты. Один из них взял стул и стал ломать им полки, на которых Калли хранила ткани и отделки. Шкаф со стеклянными дверями, где лежали особые пуговицы и тонкие фарфоровые чашки, разлетелись вдребезги, когда солдат ударил по стеклу стволом мушкета. Заметив вазочку с дорогими серебряными пуговицами, он высыпал их в свой ранец, а затем потащил обломки шкафа на середину комнаты. Другой солдат нашел шелковое платье, которое Калли тщательно подшивала, и, смяв его, бросил в ту же кучу.

Дрожа и не в силах смотреть, как вандалы разрушают то, что составляло ее с таким трудом выстроенную жизнь, прекрасные вещи, какими она дорожила, Калли отвернулась. Капрал вытолкал ее за дверь и вытащил на лужайку перед домом. Она попыталась с ним бороться, но у нее кружилась голова, а он был гораздо сильнее.

Калли видела, что чуть дальше по улице Эдит Тернер в ужасе смотрела на нее, прикрывая рот рукой.

Росс, Кокберн и часть солдат уже двинулись дальше, оставив эту небольшую группу вершить месть за нападение снайперов. Белый флаг перемирия валялся на земле, грязный от множества наступавших на него ног и лошадиных копыт. Калли покачивало от головокружения. Сквозь дыры в разбитой двери она видела, как солдаты поджигают груду сломанной мебели. Пламя сначала мигало, а потом занялось, и его языки взлетели под потолок. Какой-то солдат крикнул:

— Мик, запусти-ка парочку ракет Конгрива!

Тот достал из ранца две ракеты и бросил их в разбитые окна дома. Они громко взорвались, пламя охватило гостиную и начало быстро распространяться по всему дому. Калли смотрела на это в оцепенении, у нее в голове не укладывалось, что ее любимый дом мгновенно превратился в пылающий ад.

Языки пламени взлетели еще выше, и солдат, который держал Калли, рывком потянул ее подальше от дома, вероятно, не ради ее безопасности, а ради своей собственной. Обжигающий жар чувствовался даже на середине переулка.

Однако худшее было еще впереди. Через черный ход из дома вышел солдат, на ходу отхлебывая бренди из бутылки, которую обнаружил в кладовке. Он передал ее товарищам, они пустили бутылку по кругу, и она быстро опустела. Тот, кто пил последним, швырнул бутылку в огонь и повернулся к Калли. Его глаза опасно блестели.

— Я считаю, ее нужно вздернуть! Она тяжело ранила моего друга и могла убить генерала Росса. С чего это она должна остаться в живых, когда сегодня полегло столько наших ребят?

Тот, который держал, Калли возразил:

— Позднее. Она хорошенькая, благородных кровей, надо ее использовать. Давайте покажем ей, из чего сделаны британские солдаты.

Он потянул Калли на себя и одной рукой схватил за грудь. Чувствуя отвращение, Калли принялась отчаянно бороться, пытаясь вырваться. Ей удалось ударить солдата коленом в пах. Он взвизгнул от боли и выпустил ее, но Калли сразу схватили двое других, со звериным выражением лиц. Она ухватилась за винтовку, которую держал один из них, и сумела выхватить ее из его рук. И вдруг чей-то голос с истинно аристократическим произношением свирепо взревел:

— Дьявол вас раздери!

И Калли, и солдаты резко обернулись. К ним на белой лошади скакал английский джентльмен. Одна только его одежда стоила больше, чем жалованье солдата за целый год. Сверкая глазами, он крикнул:

— Руки прочь от моей жены!

Глава 6

Яркие волосы молодой женщины разметались по плечам, элегантное голубое платье было испачкано в саже, глаза расширены, но Гордон узнал ее мгновенно. Другой такой, как Калли, на всем свете не было, а уж он много повидал, побывав на шести континентах. Но какого черта подруга его детства делает в гуще войны? Впрочем, объяснения могут подождать. С бешено бьющимся сердцем он спрыгнул с коня с пистолетом в руке и взвел курок.

— Отпустите ее или вы умрете!

Ярость в голосе, требовавшем подчинения, превратила мужчин из толпы в солдат под командованием старшего. Солдат, державший Калли, оттолкнул ее и попятился, бормоча:

— Вашу жену? Но… но она сказала, что вдова!

Держа под прицелом пистолета капрала, который, похоже, был здесь заводилой, Гордон шагнул к Калли свободной рукой крепко прижал ее к себе.

— Кэткин, подыграй мне, — прошептал он.

Как он и надеялся, это прозвище, которое знали только они двое, убедило Калли, что перед ней действительно ее старый друг. Напряженная фигура обмякла, и она обвила его руками:

— Боже праведный, любовь моя, я думала, ты погиб!

Калли разразилась рыданиями. Гордон с удовольствием отметил, что объятия не помешали ему держать пистолет. Калли всегда была самой сообразительной во всем Ланкашире. Ее шелковистые волосы пахли дымом и лавандой. Когда-то они были почти одного роста, но сейчас, одной рукой обнимая Калли за талию, он смотрел поверх ее головы и сверлил солдат самым яростным, устрашающим взглядом.

— Я лорд Джордж Одли, я был разлучен со своей женой, потому что, рискуя жизнью, выполнял поручения короля. И что я вижу, вернувшись? Что ее лапают британские солдаты! Это в высшей степени возмутительно! Я бы еще мог ожидать подобного от американцев, но от солдат Королевской армии? Вы позорите свою форму!

— Простите сэр, — пробормотал капрал, запинаясь, — но в нас стреляли из ее дома. Убили лошадь генерала Росса, ранили нескольких человек. Когда мы ворвались в дом, чтобы найти стрелков, она держала в руке пистолет и вид у нее был такой, будто она умеет с ним обращаться.

— Дорогая, это тот пистолет, который я дал тебе для самозащиты? — спросил Гордон, не отрывая взгляда от капрала и продолжая держать его на мушке.

Калли кивнула и немного отстранилась:

— Да, но я из него не стреляла. Один выстрел меня бы не спас, и мне было невыносимо представить, каково будет бедной матери какого-то парня узнать, что ее сын убит.

Гордон оскалил зубы, глядя на солдат:

— И эту женщину вы хотели изнасиловать и убить! Вам должно быть стыдно!

Калли показала на капрала, ее голос прозвучал тверже:

— Мой пистолет у него, я хочу получить его обратно. Из всего, что ты мне дал, это единственное, что у меня осталось. И еще обручальное кольцо.

Она подняла левую руку, и пламя пожара отразилось в золотой полоске на пальце. У Калли всегда было прекрасное чувство сцены.

Пристыженный капрал шагнул вперед и протянул пистолет, держа его дулом к себе.

— Простите мэм, но вы выглядели виновной, как сам грех.

— Она не виновна! — Гордон коснулся губами ее волос. — Любовь моя, мне очень жаль, что тебе пришлось перенести такое, но теперь я отвезу тебя домой в Англию, и там ты будешь в безопасности. Мы можем отплыть завтра.

— Мы не можем отплыть без детей! — воскликнула Калли.

Гордон заморгал. Детей? Учитывая, что она вышла замуж в шестнадцать лет, существование детей не должно быть для него сюрпризом, однако это напомнило ему, как много лет прошло с тех пор, когда они виделись в последний раз.

— Нет, конечно, я думал, ты их уже отправила в безопасное место. Где они?