Из-под дверей комнаты Люсьена пробивался слабый свет. С удивлением заметив это, граф тихо вошел и увидел высокую женскую фигуру в дальнем конце комнаты. Сначала он решил, что она горничная. Но на девушке было вечернее платье из полупрозрачной красной ткани. Это была еще одна блондинка Чизвика. Люсьен подавил вздох. Пожалуй, гостеприимство хозяина перешло все границы, а его собственные возможности по части выпроваживания хорошеньких девиц из постели весьма ограничены. По-видимому, придется покориться неизбежному.

Однако игривое настроение Люсьена моментально улетучилось, как только он увидел, что его ночная гостья роется в платяном шкафу. Сначала она осмотрела одежду, висевшую на вешалках, а потом открыла ящик для белья. Там она обнаружила коробку с механическими игрушками, которые Люсьен собирался показать лорду Мэйсу.

Девушка, не успев открыть ее, услышала холодный голос графа:

— Если вы ищете деньги, то напрасно теряете время. Их там нет.

Коробка выскользнула из рук испуганной девушки, и, раскрывшись, упала на пол. Игрушки рассыпались в разные стороны. Девушка обернулась на голос. Ее глаза были широко раскрыты, и в них читался страх. Золотистые кудряшки рассыпались по плечам.

Если бы он не поймал девушку на воровстве, она могла бы ему понравиться.

Люсьен, закрыв за собой дверь, прислонился к ней.

— Ты всегда крадешь у своих клиентов?

— Я… Я не крала, милорд, — в ее низком приятном голосе чувствовался йоркширский акцент.

— Ну, конечно, нет, — сухо заметил он. — Ты просто потерялась и случайно оказалась в моем шкафу.

Девушка стиснула руки и не могла поднять глаз.

— Я… Я искала мистера Харфорда и не знала, где его комната. Я хотела посмотреть, его ли вещи в шкафу.

Возможно, она говорит правду. В любом случае, он ее вовремя остановил. Да и такой откровенный наряд совсем не подходил для того, чтобы прятать украденное. Он не прикрывал даже фигуры девушки. Люсьен внимательно рассмотрел ее. Очень трудно сердиться на женщину с такими длинными красивыми ногами.

— Не думаю, что Харфорд нуждается в твоих услугах, Я только что видел его в обществе одной из твоих товарок.

— Ох! — девушка помолчала. — Я приехала слишком поздно. Лорд Чизвик будет сердиться на меня.

— Сомневаюсь, что он заметит твое отсутствие в ближайшее время, — ответил Люсьен, вспомнив, как лорд удалялся в обществе двух блондинок.

— Все равно, лучше мне найти его. Простите, я случайно вошла в вашу комнату. Поверьте, я ничего не хотела взять.

Она двинулась к двери в полной уверенности, что Люсьен позволит ей уйти.

— Доброй ночи, милорд.

Не шелохнувшись, он рассматривал свою гостью. Желание, которое тлело в нем все последние дни, теперь разгоралось. Кровь быстрее побежала по жилам, а пульс стал чаще. Конечно, эта девушка не столь привлекательна, как Лиззи, но она его заинтриговала. Возможно, дело было в контрасте застенчивости и внешнего вида, а может быть, в том тихом достоинстве, которое проявлялось даже при этих обстоятельствах. Но причины больше не играли никакой роли. Чем дальше Люсьен разглядывал девушку, тем меньше его беспокоили последствия его страсти.

— Поскольку Харфорд занят, можешь остаться и заработать свои деньги со мной.

Его слова потонули в тишине, как тонет в воде камешек, брошенный в пруд. Только круги расходятся в разные стороны. Кит остановилась. Она не ошиблась, испытывая страх перед Стрэтмором. Его кошачьи глаза гипнотизировали ее. Пульс девушки участился, и она была совсем не уверена, что причиной были страх или отвращение.

Он протянул к ней руки.

— Иди ко мне, — произнес он глубоким спокойным голосом.

Кит хотела убежать. Но вместо этого она протянула Люсьену свои руки. Казалось, они выполняли его желания и ей больше не подчинялись. Люсьен сжал пальцы девушки и привлек ее к себе.

Кит знала, что этот мужчина не будет похож на других. Он нежно держал ее в своих объятиях, разглаживая непокорные локоны, слегка касаясь своей щекой ее волос, легко проводил рукой по спине, постепенно приучая девушку к близости. Его сила пробудила скрытый эротизм ее чувств. Тело девушки стало податливым, и она прильнула к Люсьену.

— Как тебя зовут, — прошептал он. Кит не ответила. Она боялась, что слова нарушат очарование этого мгновения. Впервые с тех пор, как она начала поиски, девушка чувствовала себя в безопасности. Как она была одинока раньше, как страшно ей было…

Люсьен взял девушку за подбородок, и губы их слились. Кит затрепетала. Его прикосновения не были требовательными, но она сама не пыталась устраниться от них. Поцелуй становился все более страстным и глубоким. Их губы и языки соприкасались в страстной гармонии, а сердца бились в унисон.

Не прилагая ни капли физической силы, Люсьен расплавил ее сопротивление.

Но когда Кит почувствовала его теплые ладони на своих обнаженных плечах, чары рассеялись. Господи, он развязал тесемки, которые поддерживали ее платье. Он спустил с плеч тонкие рукава и оголил ее руки. Если она сейчас его не остановит, то предстанет перед ним обнаженной. Но он лишал ее не только покровов, но и способности защищаться. Он лишал ее остатков благоразумия. Она забыла о своей цели. А ведь он был ее врагом! Не случайно его назвали Люцифером!

Кит оторвалась от него, с трудом переводя дыхание, и уперлась ладонями ему в грудь.

— Я должна идти. — Она попыталась натянуть рукава, — Я… Меня пригласили специально для Харфорда. Если он меня отпустит, я вернусь.

Девушка выскользнула из объятий Люсьена и поспешила к двери. Еще минута, и она будет свободна.

Глава 6

Люсьен спохватился и мысленно отругал себя. Почему он должен потакать повышенному чувству ответственности этой шлюхи? Он снова привлек ее к себе.

Девушка попыталась осторожно высвободиться. На мгновение она повернулась так, что он смог рассмотреть ее профиль — нежный и строгий, как на древней греческой монете.

Сходство потрясло Люсьена. Нет, невозможно. Это просто совпадение. Но инстинкт сыщика подсказывал другое.

Желание бесследно исчезло. Люсьен бросился вслед за девушкой и схватил ее за руку, когда она уже выбегала в коридор.

Без всяких церемоний он втащил Кит в комнату и захлопнул дверь. Он повернул девушку так, чтобы ему был виден ее профиль.

— Боже мой, это и правда вы! Кит попыталась выскользнуть.

— Пустите меня. Я не знаю, о ком вы говорите.

"Может быть, это лорд Мэйс подослал ее следить за мной, — подумал Люсьен. — Возможно, он с подозрением относится к будущему члену Клуба». В таком случае ситуация гораздо серьезнее, чем он предполагал. Но девушка, дрожащая в его объятиях, была совсем не похожа на шпионку, и еще меньше на шлюху. Она поцеловала его, как невинное дитя, дитя, которое быстро усваивало науку любви.

— Не думайте, что вам снова удастся провести меня, милая леди воровка, — он крепко держал девушку за плечо и внимательно разглядывал ее лицо.

— Как вы умело наложили косметику. Вам удалось изменить черты лица. Родная мать вас бы не узнала. И опять накладки на фигуре, хотя не такие откровенные, как у Салли.

Сопротивление Кит было сломлено. Она смотрела на Люсьена полными слез серо-голубыми глазами.

— Игра проиграна, не так ли, — йоркширский акцент девушки исчез бесследно.

— Да, конечно! — Он отпустил девушку. — Кто вы на самом деле, черт вас побери!

Кит отвернулась и прижала дрожащие пальцы к вискам.

— Я не причиню вам зла, — сказал он несколько спокойнее, — но мне нужна правда. Какое из имен ваше настоящее — Китти, Эмми Браун? Или Салли, как у публичной девки из таверны? А может быть, ни одно из них? Девушка вздохнула и подняла голову.

— Меня зовут Джейн. Я не назову своей фамилии. У меня и так достаточно неприятностей.

Люсьен решил, что это, могло означать только одно. Он мог быть знаком с ее семьей. Кит производила впечатление хорошо воспитанной молодой женщины, одной из тех, которых можно встретить в лондонских гостиных, но не в сомнительных тавернах.

— Почему вы преследуете «Геллионов»? Или вас интересую я, собственной персоной?

— Лорд Стрэтмор, меня интересуете не вы, а один из ваших приятелей, — Кто именно?

Девушка не знала, стоит ли отвечать.

— Я не могу сказать.

— Вам придется, — коротко сказал Люсьен. — Вы, конечно, знаете, какое наказание полагается за воровство. Вы — красотка, поэтому виселица в Ньюгейте [Ньюгейт — лондонская тюрьма. Построена в 1902 году.] вам не грозит. Но если я решу дать ход этому делу, вас вышлют в колонии. Кит побледнела.

— Пожалуйста, не отправляйте меня к судье. Клянусь вам, мне нужно только то, что принадлежит мне по праву.

Люсьен нахмурился.

— Вы преследуете человека, который разорил вас?

— Он разорил моего брата, а значит, и меня, — девушка принялась быстро ходить по комнате.

— Ваш брат проиграл свое состояние в карты? Кит остановилась и посмотрела на него в упор.

— Как вы узнали?

— Я хорошо информирован, — сухо ответил Люсьен. — Азартные игры — самый быстрый путь к разорению. Но каким же надо быть гнусным подонком, чтобы позволить собственной сестре рисковать собой.

— Джеймс не такой, — девушка подошла к камину и смотрела на тлеющие угли. — Он прекрасный брат и ответственный человек. Он служит в армии и приехал домой подлечиться после ранения. Перед самым возвращением в полк один человек втянул его в игру. Его принудили, обманули и, видимо, напоили каким-то зельем. Когда он проснулся на следующее утро, этот человек показал ему расписку. В ней говорилось, что если Джеймс не уплатит двадцать тысяч фунтов в течение шестидесяти дней, все наше имение переходит к этому человеку.

Люсьен присвистнул.

— Плохи ваши дела, если это правда… Почувствовав сомнение в его голосе, Кит возмущенно взглянула на него.

— Мой брат не лжец. И он не стал бы придумывать всякие сказки, чтобы оправдать свою глупость — Если он был обманут, то почему не вызвал обманщика на дуэль?

— Для чего? Чтобы ухудшить и без того тяжелое положение… — девушка безрадостно улыбнулась. — Человек, обманувший брата — я буду называть его капитан Плут, — имеет огромное влияние. В случае дуэли разразился бы скандал, а карьера брата была бы перечеркнута раз и навсегда. Джеймс — отличный стрелок, и он вполне мог убить своего противника. А если нет… — она вздрогнула. — О другом исходе я не хочу думать. Я попросила Джеймса вернуться в полк, потому что у меня был готов план, сказав, что смогу решить эту задачу сама.

— И он спокойно уехал, переложив все это на вас? — Люсьен покачал головой. — Ив чем заключается ваш план? В том, чтобы всадить кинжал вашему врагу между ребер? Не очень разумная мысль.

Девушка нервно забарабанила пальцами по каминной доске.

— Поверьте мне, я вовсе не воображаю себя леди Макбет. Я узнала, что мой брат был не первым, с кем капитан Плут проделывал этот трюк. Он находил молодых людей благородного происхождения, но не очень самостоятельных и не имеющих хороших связей… Он обычно возит расписки с собой. Я хотела украсть расписку, пока срок не истек.

— Вы говорите так, как будто кража — это разумное решение вопроса, а не опасный бред.

Люсьен не мог решить, кто перед ним — самая отважная или самая глупая женщина на свете. Возможно, и то, и другое.

— Вы с Джеймсом — близнецы? Почему-то девушка ответила не сразу.

— Нет, я на три года старше. Почему вы подумали, что мы — близнецы? Он пожал плечами.

— Потому что вы очень близки. Тень пробежала по лицу девушки.

— Наши родители умерли, когда мы были совсем юными.

— А другие родственники, которые могли бы защитить интересы семьи?..

— Наш кузен стал опекуном, но он долго жил за границей.

— Возможно, я смогу помочь вам, — предложил Люсьен. Он решил, что сможет совершить благое дело, а заодно получит сведения о «Геллионах», предположив, что в роли капитана Плута выступал либо Харфорд, либо Нанфилд. У обоих была сомнительная репутация.

— Не смешите меня, — резко ответила девушка. — Это не ваши проблемы.

— Самым разумным в вашем положении было бы принимать любую помощь, — спокойно сказал Люсьен. — Скажите-ка, моя милая, это была третья попытка выкрасть то, что вам нужно? Или об остальных случаях я не знаю?

Девушка печально улыбнулась.

— Вы видели меня каждый раз?

— Просто чудо, что вас до сих пор не изнасиловали или не арестовали! Если вы скажете, кого разыскивать, я, скорее всего, смогу выручить вас с братом.

Глаза девушки сузились.

— Я не настолько глупа, а ваша репутация не настолько безупречна. Возможно, отвергая вашу помощь, я поступаю неразумно. Но доверять вам было бы безумием.

Эти слова не должны были задеть Люсьена. Ведь он сделал все, что от него зависело, чтобы выглядеть таинственным и, отчасти, порочным.

Тем не менее он почувствовал обиду.

— Я не отправил вас к судье, и, мне кажется, этого достаточно для того, чтобы вы мне доверяли, — резко ответил он.

— Это еще не все. Ведь ближайший судья — лорд Чизвик, — ехидно произнесла Кит. — А вы сами сказали, что он терпеть не может, когда его прерывают во время развлечений.

Люсьен готов был расхохотаться. Девушка перестала его бояться. К ней вернулось обычное самообладание. Возможно, если она сможет разрешить его проблему, она будет доверять ему больше.

— Вы упомянули опекуна. Вам, я думаю, уже больше двадцати одного года, а сколько лет вашему брату?

— В феврале ему исполнится двадцать один. Люсьен удовлетворенно кивнул.

— Поскольку Джеймс был несовершеннолетним, когда подписывал долговое обязательство, капитан Плут не получит ни единого фартинга.

— Как же так, — в ее глазах вспыхнула надежда, сменившаяся недоверием. — Несовершеннолетним людям часто приходится выплачивать карточные долги!

— Большинство из них делают это, чтобы не опорочить себя. Но обязать их к этому по закону невозможно, — ответил Люсьен. — В настоящем случае, когда ваш брат, как он считает, был обманут, капитан Плут вряд ли решится обращаться к опекуну. Он сделал большую глупость. Не было смысла терять время на несовершеннолетнего юношу.

— Возможно, капитан этого не знал. Джеймс выглядит старше своих лет. В семнадцать он уже поступил на службу в армию, Кит была ошеломлена услышанным. Она прислонилась к спинке кровати и облегченно вздохнула.

— Мне никогда не приходило в голову, что по закону он еще не считается взрослым мужчиной.

— Вам надо обзавестись зубастым адвокатом. Он напишет капитану Плуту и опротестует долг. Я могу назвать вам несколько имен, если у вас нет никого на примете.

— Не нужно. Я знаю человека, который сможет это сделать.

Девушка одарила Люсьена ослепительной улыбкой.

— Подумать только, сколько я наделала глупостей, сколько страха натерпелась, а никакой реальной опасности не было!

— Если бы вы не натворили этих глупостей, мы с вами могли никогда не встретиться. А это было бы весьма печально, — мягко заметил Люсьен.

Их взгляды встретились, и мощный первобытный импульс пробежал между ними. Они больше не соперники — просто мужчина и женщина, которые восхищаются друг другом и хотят быть вместе.

У Кит перехватило дыхание. Комок стоял в горле. Глядя на нее, Люсьен понял, как мучительно ей осознавать, что ее неумолимо тянет к нему.

В ее взгляде восхищение смешивалось с тревогой, свойственной невинным девушкам.

— Мне пора идти, — сказал она и чуть было не наступила на одну из игрушек, разбросанных по полу. Опустившись на колени, девушка принялась складывать их в коробку.

— Простите, я все рассыпала. Надеюсь, они не сломались.

Люсьен опустился на колени рядом с ней. Их пальцы встретились, когда она потянулась за маленьким серебристо-черным пингвином. Этого краткого прикосновения было достаточно, чтобы почувствовать, как дрожат у нее руки.

— Что он может делать? — спросила она, спохватившись.

Люсьен взял механического пингвина, повернул ключик и снова поставил его на пол. Раздалось слабое жужжание, пингвинчик наклонился вперед, потом вдруг подпрыгнул, перевернулся в воздухе, сделав сальто назад, и встал на свои перепончатые лапки.

— Не может быть, — воскликнула Кит, задохнувшись от восторга.

Не успела она договорить, как пингвинчик сделал еще два сальто одно за другим.

Кит откинулась назад и радостно засмеялась, приложив руку к груди. Она хохотала так, как будто ей не приходилось этого делать уже очень долго, и Люсьен с радостью смотрел на нее.

Облик девушки стремительно менялся. За последние несколько минут она успела предстать перед графом как испуганное невинное создание, полная сладострастия нимфа и хладнокровная противница. Теперь она была развеселившимся ребенком. Стрэтмор понимал, что это были подлинные грани ее характера, но он хотел бы знать, какая из них в наибольшей степени определяла ее женскую сущность. Джейн была очаровательной головоломкой, и он собирался разобраться в ней.

— Где вы достаете эту прелесть? — спросила она, перестав наконец смеяться.

— Я сам конструирую и собираю прыгающие механизмы. Пингвина я приготовил для своего друга. Это рождественский подарок его малышу.

Кит подняла игрушку и стала внимательно ее рассматривать.

— Вам свойственны самые неожиданные таланты, лорд Стрэтмор. А почему именно пингвин?

— В поместье моего друга живет дюжина пингвинов. Наверно, их больше нет во всей Англии. Они очень забавны.

Кит подумала, что друзья Стрэтмора такие же необычные люди, как и он сам. Она подобрала другую игрушку. Это был кролик, наряженный в придворный костюм. Он сидел на стульчике и играл на виолончели. Кит повернула ключик, кролик стал водить смычком вверх-вниз, а откуда-то изнутри игрушки исходила мелодия.

— Очаровательно. Его вы тоже сами сделали?

— Нет, он французский. Друзья отыскали его для меня в Вене. — Люсьен внимательно осмотрел кролика и расправил ему ушко. — Этот малый немного пострадал при падении.

Девушка с улыбкой наблюдала за ставшим очень серьезным Стрэтмором. Правда, он не выглядел сердитым. Граф вел себя с ней галантно, даже по-рыцарски, и все же ей было тревожно. Бездонные глубины его души пугали девушку. Она чувствовала, что безжалостность была такой же неотъемлемой чертой его характера, как и способность очаровывать. Кит подняла последнюю игрушку, завернула ее в кусочек бархата, выпавший из коробки, и уложила на место рядом с остальными. Потом встала и положила коробку в ящик для белья.

Сейчас в ней проступало что-то от горничной Эмми. Скромно опустив глаза, она пожелала Стрэтмору доброй ночи.

— Боюсь, что не смогу вас отблагодарить за помощь, — сказала девушка.

Он тоже поднялся и очень внимательно посмотрел на нее. Кит опасалась, что он разгадал ее обман и понял, что никакого брата и его мифических карточных долгов нет и в помине.

— Я бы хотел встретиться с вами еще, — спокойно произнес Стрэтмор.

Эти слова повергли девушку в смятение. Ей было бы легче, если бы он обвинил ее во лжи. Сердце готово было выскочить у нее из груди, Самое ужасное заключалось в том, что она страстно желала, чтобы эта встреча была последней. Она призвала на помощь все свое самообладание и сказала спокойно;

— Это невозможно.

Стрэтмор поднял брови и стал больше, чем когда-либо, похож на Люцифера.

— Почему нет?

— Потому что я никогда не стану вашей возлюбленной, а другие отношения между нами невозможны.