Со своего сиденья снова подал голос Леонард:

— Пожалуйста. Не берите в заложники белую женщину. Вы же знаете, как это воспримут.

Мой поклонник на мгновение заколебался, но потом покачал головой.

— Им будет плевать, если мы возьмем в заложники негритянку. А вот Леди-Астронавт? Она привлечет их внимание.

Когда я стряхнула с себя второй наплечный ремень, мой поклонник снова схватил меня за руку и поставил на ноги. Я навалилась на него всем весом и схватилась за спинку стоящего впереди сиденья. Мой мозг лихорадочно пытался понять, что делать со всем этим жутким весом. Я с трудом удерживала равновесие: пассажирский отсек кружился перед моими глазами в диком танце. Мне казалось, что единственный выход — разразиться рвотой.

— У нее… — За моей спиной раздался голос Хелен, но она тут же осеклась. Благодари ее Господь, через пару секунд она собралась с силами: — У нее будет кружиться голова. Идите помедленнее, если не хотите, чтобы ее вырвало прямо на вас.

Живот у меня и так был пуст, потому что я стараюсь не есть перед полетами. Но все равно. Я помедлила, пытаясь взять себя в руки.

— Что я должна сделать?

— Встанешь в дверях и изложишь наши требования.

Бруклинец толкнул меня в проход, и я пошатнулась, чувствуя тяжесть в ногах.

Мой поклонник успел меня поймать, прежде чем я рухнула на пол.

— Просто делай, как мы сказали, и никто не пострадает.

— Хорошо. Конечно.

Мне вдруг стало сложнее дышать. От утомления или от страха, я не могу сказать. Может, сыграло свою роль и то, и другое. Я оперлась на своего фаната, и мы побрели к выходу.

Теперь, кажется, все пассажиры уже пришли в себя. Когда-то давно я знала всех в корпусе космонавтов, но теперь я узнавала лишь половину, да и то лица некоторых из них были мне лишь смутно знакомы. Как бы то ни было, я знала, что Хелен, Леонард и Малуф легко справятся с трудностями. У двери возился с ремнями своего кресла Сесил Марлоу из инженерного отдела, как будто намереваясь подняться на ноги. Руби Дональдсон со своими светлыми хвостиками была похожа на ребенка, хотя во время войны она была фронтовым врачом.

Чем же там заняты пилоты? Вероятно, они были в сознании и понимали, что происходит. Во всяком случае, они должны были знать, что на борту оказалась вовсе не спасательная команда. В хвосте самолета было переговорное устройство, но не было камер. На их месте я бы сейчас внимательно все слушала, пытаясь собрать как можно больше информации. И передавала полученные сведения в центр управления полетами.

Я прочистила горло.

— Вы, шестеро… Что мне сказать?

В конце ряда бруклинец остановил меня.

— Скажи им, что проблем здесь, на Земле, хватает. Пусть оставят космос в покое и сначала разберутся со своей планетой.

Я медленно кивнула. «Первоземельщики». Могла бы и раньше догадаться. В основном в эту организацию входили беженцы из регионов, которые больше всего пострадали от последствий падения метеорита. Парень из Бруклина, вероятно, потерял все и теперь, будучи чернокожим, был брошен на произвол судьбы, и ему только и оставалось что гнить в развалинах Бруклина.

— Ладно. Но вам ведь не нужны все эти люди, если ваши слова буду передавать я…

— Конечно, тебе бы такой расклад понравился.

— Это было бы добрым жестом. — Снаружи остановились спасательные автомобили с мигалками: местная «скорая» и три пожарных машины. Не МАК. Одна из машин стояла боком, и я смогла прочитать надпись на борту: «Округ Мадисон». — Где мы?

— Алабама.

— Вот как… В таком случае МАК здесь появится нескоро. — Хотя благодаря самолетам сопровождения и радиолокационным станциям они поймут, где именно мы приземлились, все равно им еще предстоит сюда добраться. — Некоторым пассажирам нехорошо. Может, отпустите их к «скорой»? Так… так можно локализовать космические микробы.

Один из мужчин выглянул из люка, а потом быстро втянул голову обратно.

— Сюда идут парамедики.

— Останови их.

Мой поклонник вздернул подбородок, и баллон противогаза закачался туда-сюда.

Глубоко вздохнув, мужчина у люка высунул свою винтовку наружу и выстрелил в воздух. Звук рикошетом прошел по отсеку, наполняя его зловещим эхом. Мужчина крикнул:

— Ближе не подходить!

Бруклинец толкнул меня вперед. Большой палец его руки вонзился глубоко в мою плоть над локтем, но я держалась на ногах только благодаря его крепкой хватке.

Мой поклонник взглянул на меня.

— Скажешь им, что мы требуем журналистов. И президента. И доктора Мартина Лютера Кинга.

— И главу ООН, — добавил один из мужчин в банданах.

У него была самая темная кожа из всех, а еще он неожиданно оказался обладателем британского акцента. Я знавала чернокожих британцев, но всегда думала, что все представители движения «Земля прежде всего» были американцами.

— Вы же знаете… вы ведь понимаете, что этого не… — Этого не произойдет. Но я вовремя осеклась, опасаясь категоричных высказываний: — Это будет не быстро.

Британец приподнял одну бровь.

— «Скорая» появилась здесь быстро.

— Это местная «скорая». — Я не знала, что мне делать. Я получила подготовку в области математики и пилотирования космических кораблей. О захвате заложников я знала исключительно из фильмов, и что-то мне подсказывало, что с «Внезапного» [Фильм «Внезапный» (англ. Suddenly) — кинофильм режиссера Льюиса Аллена, вышедший на экраны в 1954 году. По сюжету фильма президент США должен прибыть на поезде в маленький городок в штате Калифорния, а затем продолжить путь на автомобиле. За час до его приезда трое людей, представившихся агентами ФБР, заходят в дом, находящийся прямо напротив железнодорожной станции. Они объясняют, что посланы с целью обеспечить охрану президента, но скоро становится ясно, что это бандитская группировка во главе с киллером Джоном Бэроном. Их цель — убить президента во время его пересадки с поезда на автомобиль. Группа берет заложников. Мальчик-заложник подменяет настоящий револьвер на свой игрушечный, пугая им бандитов, а ремонтник, прикрываясь починкой телевизора, подводит к столу электричество и бьет одного из киллеров током.] не стоит брать пример. Никого из этих парней не удастся обмануть, выдав игрушечный пистолет за настоящий. Ударить их током у меня тоже не было возможности. Дьявол, да я на ногах-то еле стояла. Единственный вариант — не раздражать их и оказывать содействие. — Я им скажу, просто хочу убедиться, что вы готовы подождать.

— Ты не в том положении, чтобы говорить нам, что делать, — заявил британец.

— Понимаю. Я всего лишь хочу, чтобы у вас была полная информация. Из Канзаса сюда лететь пять часов. Понятно? Я только это и пытаюсь сказать. — На самом деле полет занимает часа два, но я рассудила, что еще пара-тройка часов лишними не будут… Ну, то есть, можно погрузить президента в Т-38, и он окажется здесь через двадцать минут, но это было совсем уж маловероятным вариантом развития событий. Я повернулась к выходу, жмурясь от прямого солнечного света. — Они спросят, почему вы хотите с ними поговорить.

— Это подождет до того момента, как они здесь появятся. Так ведь? — Мой поклонник махнул в сторону люка. — Журналисты, президент, Кинг и глава ООН. Больше ничего не говоришь. Уяснила?

Бруклинец широким шагом прошел обратно по проходу и направил винтовку на Хелен.

— Для страховки.

На ногах меня держали один только адреналин и тот факт, что я десятилетиями училась скрывать тревогу. Коже под костюмом было слишком тесно, а колени у меня тряслись от каждого удара стремительно колотившегося сердца. Каким-то чудом я смогла кивнуть и шагнула к выходу.

Я оперлась ладонью о раму. Пальцы у меня дрожали, дискредитируя мои попытки напустить на себя уверенный вид. Пожарные стояли у своей машины, явно советуясь о том, что делать дальше. Водитель «скорой» достал рацию и с кем-то разговаривал. Один из пожарных заметил меня и толкнул другого в бок.

Я втянула в легкие воздух, готовясь прокричать требования захватчиков. От неотфильтрованного воздуха, наполненного пылью, пыльцой и жженым топливом, я тут же зашлась в приступе кашля. Схватившись за раму, я согнулась пополам. Не от того, что кашель был сильным, а скорее для того, чтобы не вырубиться на месте. Кто-то положил руку мне на спину, а еще кто-то подхватил за руку, не давая упасть.

— Все нормально?

Мой поклонник присел на корточки, скрываясь от всеобщего обозрения за дверью.

Я кивнула и тут же об этом пожалела. Крепко стиснув зубы, я судорожно сглатывала слюну и ждала, когда мир вокруг перестанет вращаться.

— Помогите мне встать. Медленно.

Он кивнул, — противогаз снова закачался, — и помог мне подняться. Продолжая держать меня за плечо, он смотрел на меня своими мутно-ореховыми глазами. Я снова вдохнула, на этот раз осторожнее. Пока я кашляла, парамедик подошел ближе, как будто ничего не мог с собой поделать.

Я сфокусировала взгляд на нем. Белый мужчина лет двадцати с вьющимися светлыми волосами, восставшими против помады для укладки.

— Эти люди хотели бы увидеть журналистов, а еще поговорить с президентом, главой ООН и доктором Мартином Лютером Кингом-младшим.

— С кем? — От группы своих коллег выступил вперед пожарный с плечами, как у медведя, и веснушками, усыпавшими бледные щеки. — Чего они хотят?

Я бросила взгляд в сторону, и мой поклонник покачал головой.

— Скажи, что это они узнают, когда здесь окажется президент.

Зная наше правительство, я понимала, что никогда.

Бруклинец все еще не отводил винтовки от Хелен, так что я повторила эти слова, а потом отступила обратно в тень.

— Можно я сяду?

Я почти ждала, что они откажут мне просто из вредности, но мой поклонник отвел меня обратно к моему креслу. Бруклинец опустил пушку, когда мы подошли, и Хелен обмякла на своем сиденье, словно только винтовка держала ее спину прямо.

Хотя мне очень хотелось просто рухнуть в свое кресло, я опустилась очень осторожно. Мой поклонник помог мне, как будто я не его заложница, а незнакомая старушка. Я прочистила горло. О, я бы многое отдала за глоток воды.