— Самира, а сколько тебе лет? — Верхняя половина лица Тони показалась из-за тетради. Он сначала спросил, потом задумался, поправил очки и только после этого смутился и покраснел.
— Мне двадцать.
Не обладая выдающимися способностями к математике, Джек всё же удивился:
— Как это? Я думал, ты родилась после Грэйс.
— Потому что ты считаешь по вашей временной шкале. — Самира уставилась на него в терпеливом ожидании следующего вопроса.
— Прости, что?
— В том, другом мире время идёт чуточку быстрее, — вмешался Тони, — фактор…
Джек замахал на него руками:
— Иначе говоря, если считать, — он изобразил пальцами кавычки, — по нашей шкале времени, то ты родилась позже Грэйс на пару месяцев. А если учитывать все прожитые тобой годы, то ты её старше?
— Ага, — весело сказала Самира.
— Фактор получается примерно одна целая одна десятая одна сотая… — всё же решился вставить Тони, однако Джека мало интересовали цифры.
— Так ты старшая сестра или младшая? — задал он вопрос поважнее.
— Я старшая.
Джек покачал головой:
— Хм, а мне всё-таки кажется, что ты младшая.
— А я осмелюсь утверждать, что ты ошибаешься. И в этом нет ничего удивительного.
Другие миры, где время идёт иначе, занимательная математика, найденные родственники. Похоже на плохую мыльную оперу, в которую специально добавили фантастические элементы, чтобы объяснять ими нестыковки в сюжете. А ведь совсем недавно жизнь была такой образцово скучной.
— Мне нужно покурить, — придумал Джек и пошёл через кухню на задний двор.
— Я с тобой, — вызвалась Самира.
— Угу, — кивнул Тони, не подняв головы. Глубокая складка озабоченности залегла между его бровями.
На улице их ждал чудесный летний вечер. Если сравнивать этот вечер с другими, он с отрывом победит во всех номинациях: оптимальная температура, чистый воздух с ароматами цветов и свежескошенной травы, мягкие сумеречные силуэты, заигрывающие с без того распалённым воображением.
Когда-то Джек наведывался сюда чуть ли не каждый день. Из цветной мозаики воспоминаний об уютном дворике складывалась значительная часть его жизни.
Здесь, на крыльце, раньше скрипела вторая ступенька, когда они с Грэйс усаживались на неё поболтать. А потом мистер Маршалл забил несколько гвоздей, и ступенька скрипеть перестала. Вот этот огромный цветок гортензии в терракотовом горшке Джек застал ещё хилым ростком с двумя листиками. Он помнил, как перегорела лампочка в гирлянде под козырьком, как Тони свалился с гамака и пролил на него кофе — вон, коричневое пятно так и не удалось полностью вывести. Джек помнил, как специально для него однажды появилась пепельница в форме чернильницы.
Почему сегодня всё кажется чуждым? Кусочки мозаики рассыпались и перемешались.
Джек достал из кармана джинсов сплющенную пачку сигарет и спросил на всякий случай:
— Это всё по-настоящему?
Самира кивнула.
— Ты волнуешься?
— Немного. А ты?
Он развёл руками — жест в равной степени мог означать «я не знаю» и «я не виноват».
— Зависит от того, как глубоко я рискну погрузиться в происходящее.
Пока что Джек плавал на поверхности, изредка, да и без особого энтузиазма заглядывая за край лодки. Он закурил. Самира пытливо следила за движением тлеющего огонька.
— Ты осуждаешь мою вредную привычку или хочешь попробовать?
Джек ожидал увидеть гримасу отвращения, но Самира взяла сигарету из его руки и спешно поднесла её к губам. Сделав пару коротких затяжек, она бросила окурок на крыльцо и со знанием дела затушила его носком туфли.
— Из всего, что я пережил за последние дни, вот это сейчас было самое потрясающее, — признался Джек.
— Наконец я придумала, как тебя поразить. — Самира улыбнулась, но вдруг спохватилась: — Только не проболтайся Тони. И моему отцу. То есть, я имею в виду… А вообще мне всё равно!
Она отвернулась и попыталась незаметно понюхать свои волосы.
— Ты собираешься преодолеть некую границу реальности и очутиться в другом мире? — Джек прикурил новую сигарету. Пальцы плохо слушались, стали как деревянные. Будь он пианистом, карьера оказалась бы под угрозой.
— Дома дверь из моей спальни ведёт в прекрасный сад, там тоже растут такие цветы. Надеюсь, их поливали, пока меня не было, — ответила Самира как бы невпопад, но на самом деле вполне однозначно.
— Ты хочешь забрать с собой Тони?
— Я хочу взять с собой Грэйс.
Вторая сигарета быстро закончилась, и Джек опустил окурок в пустую пепельницу. К следующему его визиту пепельница снова будет чистой. Как всегда.
— И я должна позвать Тони, ведь ему это предназначено судьбой, в которую ты не веришь. — Самира оборвала с гортензии сухой лист.
— За это спасибо.
— А ещё с нами обязан отправиться ты.
— Это почему?
— Потому что тебе это приключение нужно больше всех.
Джек хотел возразить, но слишком долго придумывал саркастичный ответ, и он потерял остроту.
— Странно всё, — признался он. — У нас ведь есть много хороших книг про другие миры, но в них процесс описывается иначе.
— Как — иначе?
— Чудеса происходят внезапно. К примеру, дети залезают поиграть в шкаф и случайно выходят из него в волшебный лес. Они попадают в неожиданную ситуацию и вынуждены ориентироваться на месте, приспосабливаться к обстоятельствам.
— Это удобно, — согласилась Самира. — Я имею в виду шкаф.
Джек не уловил, посмеялась ли Самира над ним или в самом деле одобрила подобный способ перемещения между мирами.
— У нас всё получается запланировано, подготовлено. Скучно, что ли, — пожаловался он.
— Скучно не будет, я обещаю.
— Самое неприятное, — продолжил Джек, — что нет эффекта неожиданности, из-за чего у меня появляется выбор. Это всё усложняет.
— А ты не любишь усложнять, правда?
— Ты меня раскусила, не люблю.
Солнце уже достигло той степени неяркости, при которой на него можно смотреть, не зажмуриваясь. Чем ближе оранжевый круг подходил к горизонту, тем сильнее Джек ощущал наступление чего-то. Что-то могло быть плохим, хорошим, страшным или увлекательным — без разницы. Пугала вовсе не неизвестность, а неотступность. Джек мог сколько угодно жаловаться на выбор и отрицать провидение, но узкая дорожка, на которую он ступил, не имела развилок.
— И как ты собираешься это сделать? — Он опустился на ступеньку и закурил третью, последнюю в пачке сигарету. — Отправиться домой, в твою другую реальность.
Самира присела рядом и откинула за спину золотистые пряди, поймав палитру солнечных зайчиков. Её волосы не пропитались сигаретным дымом, а пахли имбирём.
— Есть несколько условий, которые нужно соблюсти, — произнесла она торжественно.
— А именно?
— Ты уже всё знаешь. Другие миры всегда существуют в твоей голове — осталось найти путь. Для этого нужен волшебный предмет, волшебное место и волшебное время. И волшебная пыль, но это и так ясно.
— Безусловно!
Джек театрально закатил глаза. Нелепицу, которая якобы существовала в его воображении, он разобрать не мог, а мысли стремительно перескакивали с «Ух ты, как интересно!» на «Какой бред, что я здесь делаю?».
— Предмет у нас есть. — Самира нашла в сумке тот самый шар, с которого всё началось. Вдруг она тихо выругалась. Начинка шара вновь изменилась: он заполнился белым туманом и стал походить на луну, только кое-где проглядывали очертания зданий.
— Что?
Самира нервно хихикнула:
— Помнишь, я говорила, что скучно не будет?
— Ага.
— Чистая правда!
Джек решил не допытываться:
— Хорошо. А что за волшебное место? У нас нет волшебных мест. Бывают, конечно, чудеса света. Пирамиды Хеопса, например. Было бы здорово воспользоваться ими, я всегда хотел побывать в Египте.
— Я присмотрела кое-что более доступное, — разочаровала его Самира. — Кстати, я видела ваши чудеса на картинках, они впечатляют.
— Благодарю. А волшебное время?
Самира пожала плечами.
— Что, и этот ответ в моей голове? — Джек выбросил последний окурок и с недоверием уставился на свои руки. Чем их теперь занять?
— Не ищи ответы, поверь в то, что знаешь.
Самира вложила стеклянный шар в его раскрытую ладонь, и пальцы Джека рефлекторно сжались.
— Полнолуние. — Он вздохнул. — Легенды гласят, что всякие магические ритуалы полагается проводить в полнолуние.
— А ещё, — подхватила Самира, — в это время растения растут быстрее, ускоряется обмен веществ и улучшается мозговая активность.
— Но это не имеет ничего общего с магией!
— Магия безусловна, её можно черпать из разных источников. Силы природы — прекрасный источник.
У Джека заболела голова.
— Допустим, — сдался он. — И когда у нас следующее полнолуние?
— Сегодня.
Джек потянулся за сигаретами, убедился, что пачка пустая, смял её и засунул обратно в карман. Если сейчас полнолуние, почему его мозговая активность устремилась к нулю?
— Сегодня ведь одно из многих подходящих? — уточнил он без всякой надежды.
— Единственное подходящее, — подтвердила Самира его опасения.
— Полнолуние бывает каждый месяц.
— Но нам придётся воспользоваться сегодняшним.
Самира беспечно разглядывала муравьёв, которые цепочкой следовали в небольшую трещину в фундаменте. Джек отдал ей шар. В стеклянной поверхности качели Грэйс отражались вверх тормашками, и это производило жутковатое впечатление.