— Ты сердишься на меня? — промямлил Джек, но она подняла руку, приказывая молчать.

— Я встретила возле столовой Джереми Сонора, и он рассказал мне, как вы с Тони бежали к мосту.

Джек опешил:

— Ты не поверишь, что тут случилось, ты ведь знаешь Самиру…

Грэйс затрясла головой. Только сейчас Джек заметил, что она запыхалась, выбилась из сил и, очевидно, плакала.

— Скажи мне, Джек, что могло произойти такого, что ты позволил Тони бежать?

— Я не позволял, я гнался за ним и пытался остановить! Когда ты узнаешь причину всего этого…

Он и думать забыл про Самиру, а теперь, оглядываясь по сторонам, обнаружил, что та исчезла. Вернее, ушла. Джек надеялся, что Самира всё-таки ушла, а не исчезла в буквальном смысле.

— Ты вчера так торопился, что забыл у меня свои носки. — Грэйс вложила в его руку чёрный комок и с силой сжала пальцы.

Суета последнего часа сместила события прошлого вечера на дальний план, а теперь их отголосок до боли зазвенел в ушах.

— Я не торопился…

— Ты перевернул торшер.

— Просто я неловкий.

Грэйс смотрела на него снизу вверх с неожиданным и неуместным интересом. Она смотрела не так, как раньше, и эта неуловимая, заметная лишь ему перемена напугала Джека до смерти.

— Странно немного. — Грэйс закусила губу. — Я вроде бы и не ожидала ничего другого, но ты всё равно вывел меня из равновесия.

Она снова легко толкнула его в живот.

— Прости меня? — попросил Джек, поймав её руку.

Грэйс не без труда высвободила запястье и отошла.

— Конечно.

— Мы ведь можем и дальше быть друзьями?

— Разумеется. Я буду по первому зову прибегать к тебе, чтобы погладить по голове. Давай отведём Тони назад.

Обратный путь показался Джеку бесконечным. Он почти не спал две ночи, и именно сейчас, в очевидно критический момент, усталость с яростью обрушилась на него. Безуспешно игнорируя тупую боль в висках, Джек то и дело украдкой посматривал на Грэйс. Это ведь та самая девушка, с которой он дружит почти двенадцать лет: милая и застенчивая, с голубыми глазами и смешными веснушками. Грэйс никогда не прихорашивалась, разве что пыталась прикрывать волосами торчащие уши на торжественных мероприятиях. Не слишком успешно, по правде говоря.

Это платье вчерашнее во всём виновато. И колени. Женские колени следовало бы признать оружием массового поражения. А теперь ещё волосы эти. Длинные, волнистые. Невзрачно русые, но с золотистыми бликами, когда на них падают солнечные лучи. И развевающиеся на ветру.

— Интересно, Самира теперь тоже исчезла навсегда? — пробормотал Джек отрешённо.

— Она вернётся, — ответил Тони.

2

Мир в мыльном пузыре

Я часто думаю: а что было бы, если… Все истории о путешествиях во времени наглядно показывают, что в прошлом лучше ничего не менять. Но наверняка каждый — хотя бы раз в жизни — мечтал вернуться по шкале времени на пару делений назад и исправить некоторые ошибки.

Конечно, можно сделать только хуже. Даже не так — вероятность того, что станет хуже, очень велика. И всё же гораздо проще фантазировать о путешествиях во времени, чем осознать настоящее и повлиять на сценарий будущего.

Вот я продолжаю бездействовать и всё думаю: что было бы, если бы…

Дневник рассказчика

Сегодня

Норклиф

— Если это шутка… — Алакрион непроизвольно сжал руки в кулаки.

— Клянусь, это правда!

Четвёртый лорд уже надевал тёплый плащ с меховым воротником.

— Кто они? — требовательно спросил он, пытаясь отыскать оружие, которым уже давно не выпадало шанса воспользоваться.

— Мне не сообщили. Чужих сейчас доставят в дом Совета. Остальные лорды скоро будут там.

— Доставят. — Алакрион рассмеялся. — На драконе? О, я думаю, это можно будет засчитать как часть наказания.

— Да, лорд, конечно, — услужливо поддакнул молодой стражник.

Они торопливо спустились на восьмой этаж и вышли на морозный воздух. Солнечные лучи, рассеиваясь в густом тумане, на такую глубину не проникали, не согревали.

Из-за тумана и холода по земле давно никто не передвигался, и преодолевать расстояния в Норклифе приходилось по воздуху. Легче и быстрее всего это получалось верхом на драконах, однако из-за их ограниченного количества такой способ был накладным. Поэтому здания на разной высоте соединяли мостики. Общественные места — школы, магазины и библиотеки — превратились в проходные дворы. Владельцев это так раздражало, что некоторые платили приличный налог за сохранение личного пространства.

В этот ранний час Алакрион встретил лишь нескольких садовников, которые поливали рассаду в оранжерее. Ему пришлось преодолеть с дюжину мостов, подниматься и спускаться по крутым лестницам, совсем выбиться из сил, а в конце пути разочароваться, что явился в дом Совета последним.

Лорд Иззо, меланхоличный и нерасторопный, уже сидел на своём месте за шестиугольным столом и скучающе рассматривал кружевные манжеты на рукавах. Кирон и Тамарис тихо, но энергично что-то обсуждали, укрывшись в тени у дальней стены. Самый почтенный член Совета, лорд Фазариан, отсутствовал. Вероятно, снова сражён насморком. Жаль, но добродушному старику вскоре придётся искать замену.

Зато лорд Вэлвин, толстенький надоедливый коротышка с бегающими глазками и фальшивой улыбкой, был здесь. Он взволнованно прохаживался вдоль окна, то и дело выглядывая на улицу.

— Алакрион! — воскликнул Вэлвин. — Вот и ты. Можешь в это поверить? Просто что-то невероятное, такого никогда не случалось!

— Не тараторь, сейчас разберёмся. — Четвёртый лорд отмахнулся и проверил, на месте ли браслет — изящное серебряное украшение с тёмно-синим сверкающим камнем.

Следующие минуты прошли в напряжённом ожидании, пока свет за окном вдруг на мгновение не померк за взмахами крыльев.

— Они здесь, — лениво констатировал лорд Кирон, почесав аккуратно подстриженную седую бородку. Ярко-красный камень на его браслете зловеще сверкнул.

— Точно. — Лорд Тамарис уставился на входную дверь, по обе стороны которой несли службу два облачённых в доспехи стражника.

Дверь отворилась. В зал вошла группа людей: три солдата из охраны периметра, летун и те самые чужие…

Три дня назад

Мэривилль

«Она вернётся». Эту фразу Тони часто повторял в последующие дни. Иногда неожиданно, например, во время уборки комнаты или на ужине в присутствии посторонних. Или когда отправлялся на лекции к профессору Маршаллу, где Самира перестала появляться. И когда возвращался с них, погружённый в извилистые переплетения мира европейской литературы, — разочарованный, но пока не потерявший надежду.

Появление Самиры всколыхнуло тяжёлый и давно улёгшийся пласт. Джек ещё не знал, какие события это повлечёт, но про себя радовался, что возникла новая тема для разговоров: универсальная и не касающаяся щекотливых происшествий.

Пока Джек красочно описывал приключение на мосту, Грэйс слушала спокойно, без удивления. Она только назвала Самиру своеобразной.

— Своеобразная? — удивился Джек. — После всего, что я рассказал, ты выбрала именно такое определение?

Грэйс поставила музыку в новом плеере на паузу и даже вытащила из уха один беспроводной наушник — добрый знак.

— Однажды она несколько часов сидела рядом со мной в библиотеке с третьим томом высшей математики, но так ни разу и не перелистнула страницу.

— Может быть, она умеет читать сквозь страницы? — предположил Джек.

— Возможно, но я не думаю, что это удобно.

Расслышав в её голосе шутливые нотки, Джек переспросил на всякий случай:

— Ты ведь веришь в то, что я рассказал?

— А ты верил в историю Тони все эти годы?

Джек никогда не размышлял над рассказом друга обстоятельно, просто принимая его как часть Тони. Джек не считал друга странным и искренне поддерживал его, умудряясь при этом сохранять нейтральную позицию. Он надеялся, что всё когда-нибудь разрешится само собой и без сильного ущерба для Тони; возможно, время наконец пришло, только по поводу масштаба ущерба Джек пока сомневался.

— Если честно, нет. Я был уверен, что всему существует логическое объяснение. Часть меня думает так до сих пор. А ты?

— Я всегда чувствовала, что никакого логического объяснения нет, что с Тони случилось самое настоящее чудо и что у этой истории обязательно будет продолжение, — упрямо ответила Грэйс. Затем добавила с вызовом: — Она вернётся.

* * *

Она вернулась неожиданно.

После ночного дежурства в больнице Джек мечтал добраться до своей маленькой квартиры, упасть на кровать и проспать до полудня. Его последним пациентом стал парень, который слишком много выпил на вечеринке и по пути домой расшиб себе голову о рекламный щит. Обошлось без сотрясения, зато, пока Джек обрабатывал рану, пациент опорожнил содержимое желудка прямо на его халат. Горячая вода и литр жидкого мыла помогли избавиться от запаха, но настроения принимать гостей у Джека не было.

И всё же Самира стояла перед дверью его квартиры и рассматривала причудливый узор из царапин и потёртостей, какие рано или поздно появляются вокруг любой замочной скважины.

— Не советую пытаться проникнуть в моё скромное жилище, вряд ли ты найдёшь там что-нибудь ценное, — громко произнёс Джек. Он надеялся напугать девушку, думал, что она выронит из рук сумку или хотя бы вздрогнет, но ничего подобного не произошло. Самира безучастно посмотрела на него и отошла, предоставляя Джеку возможность открыть дверь и пригласить её к себе.