— Испытания — всего лишь условность, — устало заметил Ферим. — Каждый из нас должен только доказать, что отважен и намерения имеет серьёзные.

Мильхор усмехнулся:

— Значит ли это, что ты отказываешься от трофея, Ферим фаар-Нис, сын торговца с купленным титулом?

Фамилию соперника он произнёс с неохотой, процедил сквозь зубы, точно вынужден был величать бабочкой мерзкую гусеницу. Ферим отбросил за спину длинную косу и потянулся к рукояти меча за поясом. Но Иларт встал между спорщиками.

— Вы ведь не собираетесь запятнать кровью гостеприимный двор верховного судьи?

— Я не сказал ни слова лжи, — заявил Мильхор. — Наш дорогой друг морщит нос от одного упоминания сброда, хотя его недалёкие предки…

— Кровь? — перебил Ферим. — О нет, я не стану осквернять меч работы кудесника Альсуфа — меч, который стоит дороже бесполезного титула! Мне достанет сил, чтобы выбить спесь из принца кулаками.

Джек с интересом наблюдал за женихами. Вчера они почтительно желали друг другу ярких сновидений, но искры их соперничества сверкали ярче и взлетали выше, чем искры от костра. Все они были разными, да и цель каждый преследовал свою, пусть и называлась она одинаково — свадьба с принцессой.

— Только четвёртое испытание, — лениво произнёс Иларт, — а каждый из нас в мечтах уже побывал в спальне…

Он осёкся. Все разом вспомнили, что среди славных мужей находится девушка.

Тимес подошёл к Фред и поклонился.

— Прости нас, чиала, за грубость, — смущённо улыбнулся он. — Измотала нас дорога, вот и спорим по пустякам.

— Один спор ты можешь разрешить прямо сейчас, окажи милость, — сказал Иларт. Он смотрел на Фред с вымученным любопытством и тоже чуть склонил голову.

Все как по команде уставились на Фред. А Фред — на Джека.

— Отдай кому-нибудь перо, — подсказал он.

— Кому? — спросила Фред ненужным шёпотом.

— Кому хочешь.

Джек тоже зачем-то шептал. В пикантную ситуацию они попали: перекладывать ответственность на девушку не хотелось, но и влиять на её решение Джек не мог.

Сам он выбрал бы дружелюбного Гленда, с которым первым познакомился. Молодой импульсивный Тимес в присутствии чужестранки, кажется, всё больше терял интерес к местной принцессе.

— Смелее, девушка, не такой уж сложный у тебя выбор, — подбодрил Мильхор с плохо скрываемым ехидством. Наследный принц Сухих Озёр готов был указать пальцем на любого, лишь бы трофей не достался его сопернику Фериму. А ведь права была вчера Фред, отметив напряжение между ними.

Она кивнула и достала из-за пазухи перо огненной птицы.

— Я уже давно выбрала, если честно. — Пожав плечами, Фред протянула перо Джеку.

— Нет, — процедил он, для пущей убедительности спрятав руки за спину.

Фред прижала добычу к его груди и поставила в споре безжалостную точку:

— Да.

4. Полагается ли главному герою сон

Сказка про Алису

Два года назад

Если у терпения бывает предел, то где искать его начало?

Саймак не помнил, когда он согласился и начал терпеть. Он никому не рассказывал, что тоже считал дни, месяцы. Вовсе не потому, что соскучился (а если и соскучился, то не признавался в этом даже самому себе).

Не так давно он намеревался стать королём, потом — великим королём. Высокие амбиции, даже нереализованные, мешают наслаждаться ролью няньки. Саймак скривился. В каком месте он свернул с аккуратно вымощенной гладким камнем дороги на извилистую тропинку с кочками, торчащими корнями и, самое досадное, нежными цветочками, на которые нельзя наступать? Он боролся со странными желаниями: расстелить на поляне плед и сидеть на нём (при этом иметь при себе ещё один, чтобы спрашивать, не холодно ли); встать раньше и отправиться на кухню отдавать специальные распоряжения; заботиться. Чтобы Тарквин скорее появился…

Ничего, осенью здесь снова станет многолюдно и Саймак сможет вернуться к любимой роли ненужного человека. Он уедет путешествовать. Один. Хотелось бы, конечно, в определённой компании, но Джек вряд ли предпочтёт его общество.

— Меня снимут отсюда или нет? — крикнул он. — Неужели никого не волнует, что второй человек в стране — официально — сидит на холодном мраморе и в любой момент может разбиться насмерть?

— Меня волнует! — послышался снизу неуверенный писк.

— А ты лучше помолчи.

— Но я не виновата!

Саймак издал неосторожный смешок и чуть не соскользнул вниз.

— Конечно, не виновата. Подушки не ты в клочья разорвала, стёкла в оранжерее тоже просто так разбились. И я взлетел в воздух самостоятельно, а не потому, что ты распереживалась из-за вестей о шторме. Штормы случаются, Грэйс, они не всегда ведут к кораблекрушениям. Для чего я начал разговор с фразы: «Ты только не волнуйся, Тарквин уже благополучно прибыл в Цер»? Сними меня.

Грэйс виновато потупилась.

— Я не могу, — сообщила она своим туфлям. — Я не умею. Но лестницу уже скоро принесут!

Интересно, была ли в замке лестница высотой в четыре человеческих роста? И в какой позе Саймаку лучше слезать со стены, чтобы это не выглядело слишком позорно?

Лестница нашлась. Пока главнокомандующий спускался, двое слуг придерживали её и тактично не смотрели вверх, а потом шустро удалились вместе с уликами. Саймак и Грэйс снова остались одни за воротами Старого замка. Правда, гулять уже расхотелось. Саймак невольно искал глазами выступающие предметы, за которые можно ухватиться в случае… ну, мало ли чего.

Он собрался сказать что-нибудь безопасное, пожаловаться на прохладный майский день, но Грэйс на него не смотрела. Вывернув шею, она с предположительно радостным удивлением уставилась куда-то за его плечо. Саймак повернулся.

Он всякое ожидал увидеть: гонца от королевы, генерала Ландера с донесением, посланника от Левари с приглашением на свадьбу. Но перед ним стояла Дария. Гостья с севера в высоких сапогах и тяжёлом плаще с меховой подкладкой. Известный своей исключительной вежливостью, Саймак не нашёл слов приветствия. А Дария разглядывала его с усмешкой, в которой чувствовалось что-то издевательское.

— Здравствуй, Дария. — Грэйс выглянула из-за его плеча и приветливо помахала.

Саймак отодвинул её назад.

— Чему обязаны? — спросил он сухо.

Гостья откинула капюшон и пригладила волосы. Склонив голову набок, она улыбнулась Грэйс.

— Я пришла за тобой.

— Правильно говорить «к». «К тебе». — Саймак сделал шаг вперёд и расправил плечи, представляя себя широкой ширмой.

— Кажется, я тебе не нравлюсь, — не то чтобы огорчённо констатировала Дария.

Саймак пожал плечами.

— Прости, я привык винить тебя в смерти отца.

— А я привыкла винить в этом тебя. Продолжим испытывать взаимную неприязнь?

— Охотно. Как понимаешь, это исключает всякие «за тобой».

— Конечно, вы сами ведь прекрасно справляетесь.

Пришло время для упражнения. Ненадолго Саймак закрыл глаза, представил мишень на стрельбище в Брокет Форте, мысленно выпустил стрелу. Свист, дребезжание тетивы, глубокий вдох — стало полегче.

— Чего ты хочешь? — спросил он. Спиной Саймак чувствовал, как Грэйс топчется на месте, и делал соответствующие шаги, чтобы и дальше её собой загораживать.

— Гриана может помочь, — ответила Дария.

— Будем рады принимать королеву Гриану в любом из наших замков.

Дария хмыкнула — Саймак и сам чуть не рассмеялся от нелепости своего предложения.

— Саймак, — тихо позвала Грэйс.

— Нет, — коротко бросил он через плечо.

— Но, Саймак, мне и правда лучше…

Он повернулся и теперь отгородил от Грэйс весь остальной мир, чтобы она даже не думала туда соваться. Там опасно. И Тарквин его убьёт.

— Тарквин меня убьёт, — повторил он вслух.

Грэйс с улыбкой смотрела на него снизу вверх.

— Сначала Искария подвесит меня на этих воротах — в лучшем случае за ноги, — а потом Тарквин… — Впрочем, он зря изворачивался: битва уже была проиграна. — Ладно, давно мечтаю отдохнуть от тебя.

Отклонившись, Грэйс коротко кивнула Дарии и подошла к нему ближе.

— Мы никогда прежде не… Можно я тебя обниму?

— Я бы предпочёл обойтись без этого, — бросил Саймак, закатив глаза.

— Знаю.

— Мне правда не хочется.

— Знаю. Но, как думаешь, ты мог бы себя пересилить?

Горестно вздохнув, Саймак тоже сделал шаг и на дюйм опустил плечи, как бы предоставляя их для объятий. Грэйс встала на носочки и обвила его руками. Холодные пальцы коснулись затылка, и по спине побежали мурашки. Её грудь прижалась к его, её щека потёрлась о его щёку. Её волосы пахли ромашкой. Саймак задержал дыхание — не потому, что аромат не нравился, просто он считал неправильным его вдыхать.

Объятия… Отвратительные тиски, симптом привязанности — болезни, от которой Саймак навсегда излечился. Всё это пустое, ненужное… Мышцы расслабились, захотелось прилечь.

— Ну, хватит, — попросил он.

— Если Квин вернётся раньше меня, — прошептала Грэйс ему на ухо, — ты передай, пожалуйста, что я люблю его. Остальное не говори, я сама.

Он кивнул и, наконец, почувствовал свободу.

— Но на обед вы останетесь, — велел Саймак со всей авторитетностью. — Будут перепёлки под черничным соусом, как ты заказывала. Ах да, — обернувшись, он бросил короткий, но максимально угрожающий взгляд на гостью, — если с ней что-нибудь случится…