К счастью, Джеку не нужно было соответствовать нормативам. Первые дни, отдыхая после напряжённых попыток подружиться с мечом, он слонялся по улицам, наблюдал за другими и сопротивлялся болезненной потребности всё записать. По вечерам — в компании Саймака, Хиуса, Клэнси, генерала Веллина и других офицеров высшего ранга — Джек беззаботно проводил время за игрой в «Сорок девять королей». Развлечение обычно заканчивались тем, что они с Хромым оставались в игре вдвоём и, подпитывая наглость и взаимную неприязнь алкоголем, пытались один другого сломить.

Ещё в первый день под чутким присмотром Саймака Джек поведал Хромому, почему пришлось похитить ту самую карту: он расплатился ей за ночлег и даже не заглянул внутрь. Хиус не стал притворяться, что поверил, а Джек не утруждал себя переживаниями, что ему есть до этого какое-то дело, но тема была закрыта.

По ночам Джек наслаждался крепким сном без видений. Возможно, физическая усталость сказывалась, или же его мозг просто нуждался в отдыхе. Выплывая по утрам из глубокого забытья, он часто подолгу вспоминал, где находится и почему. Его не разбудил даже грохот от открывшихся однажды ночью больших ворот.

Как-то раз у Джека произошёл конфликт с местными врачевателями, который разбавил похожесть дней друг на друга. После несчастного случая на тренировке он чуть не охрип, разъясняя, как правильно делать перевязку головы. Мнение Джек отстоял, а пациент уже пошёл на поправку.

После инцидента он подумывал уже вернуться к своему первоначальному призванию и вспомнить азы медицины, но тем утром, когда впервые взял в руки лук, всё изменилось. Ему позволили оставить себе в личное пользование тот, самый первый, и сделать на нём именную пометку. Один, с Саймаком или с кем-то из новых знакомых Джек ежедневно совершенствовал мастерство. Он ходил на стрельбище по утрам, когда там никого не было, и занимался вместе с другими, подсматривая технику у более опытных. Учился слушать ветер, определять его направление и силу, пробовал стрелять во время несильного дождя. Джек брал в руки лук каждый раз, когда ему хотелось взять карандаш и что-нибудь написать, а такое желание возникало у него часто — даже без медальона на шее. Когда очередная стрела с глухим стуком врезалась в деревянный щит, Джек как будто перемещал мысль из головы в мишень, отдаваясь иллюзии освобождения.

Он выучил разные виды наконечников: какие из них проведут стрелу сквозь тело противника и выйдут с другой стороны, а какие застрянут внутри, вызовут максимальную кровопотерю и повреждения органов. Он научился быстро собирать и разбирать лук, несколькими способами натягивать тетиву, полировать рукоятку и ухаживать за креплениями, чтобы те не ржавели. Джек теперь точно знал, как надевать нагрудник, он зашнуровывал крагу с закрытыми глазами и сам сшил из мягкой кожи напальчник.

Эти новые занятия помогали Джеку тосковать немного меньше. Иногда в обществе довольно приятных, но совершенно чужих людей он воображал себя каким-то другим человеком, который замечательно вписался в эту новую жизнь.

— Знаешь, я собираюсь заявить тебя на участие в состязании лучников, — сказал однажды Саймак после часов молчаливого наблюдения за его тренировкой.

— Что-что? — переспросил Джек. Две последние, выпущенные с расстояния в сто двадцать ярдов стрелы красиво вошли в центр мишени, и он был занят самолюбованием.

— Через семь дней в Элмуре будет большое празднование нового года, — пояснил Саймак. — В этот день собирается много людей и проводятся различные увеселительные мероприятия, в том числе и соревнования.

Джек опешил.

— Уже так скоро следующее полнолуние?

— Да, скоро, — беспечно кивнул Саймак, словно для него время текло в нормальном темпе. — Так я запишу тебя?

Значит, Джек уже так давно не видел никого из друзей…

— И там все будут?

— Ну конечно.

Почувствовав слабость в руках, Джек отложил лук. Сегодня он уже не сможет сделать ни одного хорошего выстрела.

— Да, запиши меня.

В последние недели Джек полностью изолировался от любых новостей из внешнего мира. Он ничего не спрашивал у Саймака, который иногда покидал стены форта, а тот не брал на себя ответственность что-либо рассказывать. Джек даже боялся интересоваться, всё ли в порядке у Тони, ведь его друг не существовал отдельно от Грэйс и Тарквина.

— Договорились, — весело ответил Саймак. Он был, очевидно, горд своим учеником и хотел всем его продемонстрировать. — А теперь ступай к себе, переоденься во что-нибудь приличное и спускайся.

Ничего приличного у Джека не было, только несколько брюк, белых рубашек, которые он регулярно сдавал в прачечную, снаряжение для стрельбы и новый плащ с рисунком цапли. Куртку Сэма Маршалла он забыл в замке.

— Я сегодня пропущу вечернюю игру в карты. — Джек отмахнулся. — Вчера мы слишком долго сидели и много выпили.

Вчера он не совсем честно обобрал Клэнси до последней монетки и не чувствовал от этого ни капли раскаянья.

— Нет, так не пойдёт, — категорично заявил Саймак. Он схватил Джека сзади за шею, как часто любил делать, и потащил в сторону их временного жилища.

— Я хочу спать, — упрямо ворчал Джек, безуспешно пытаясь нанести Саймаку пару несильных ударов в бок. Тот ловко уворачивался.

— Успеешь ещё выспаться. Кстати, с завтрашнего дня у нас усиленный режим тренировок, поэтому никакого алкоголя. Ты должен победить.

Раньше Джек никогда не участвовал в конкурсах. Ему был чужд и азарт победы, и иллюзия, что участие не менее важно. Ему не нравилось следовать правилам и чувствовать зависимость от результата. А сейчас Джек почему-то согласился ввязаться в нетипичную для него авантюру, видимо, желание произвести впечатление оказалось сильнее страха перед ответственностью.

— Только ты не будешь давить на меня, — предупредил он Саймака. Тот ухмыльнулся.

— Я никогда не давлю. Ты, главное, сам себя отпусти.

Джек устало добрёл до своей небольшой комнаты. Он собирался проигнорировать приглашение и рухнуть отдыхать, но кровать была занята. Поверх покрывала лежала новая рубашка — элегантная, глубокого серого цвета, с высоким стоячим воротником и манжетами, украшенными изумрудно-зелёными нашивками. К ней прилагался длинный камзол без рукавов с блестящими серебряными заклёпками на груди.

Похоже, сегодня готовился бал.

Джек наспех помылся, переоделся, причесался, не глядя в зеркало, и отправился вниз.

Никакого бала, конечно, не было. И сам Саймак куда-то запропастился. За круглым столом, где они обычно по вечерам играли в карты и распивали крепкие напитки, сидели только Тони и Грэйс. Они разговаривали о чём-то, но при появлении Джека быстро замолчали и синхронно повернули к нему головы.

Перед тем как отдаться всепоглощающей радости, на одну короткую миллисекунду Джек неожиданно для самого себя испытал укол ревности. Раньше у него был Тони и у него была Грэйс. А теперь они как будто стали ближе друг другу и существовали уже отдельно от него.

— Джек! — Тони вскочил, подбежал к нему и крепко обнял, чуть не сбив с ног. — Джек, я же целую вечность тебя не видел. Как дела?

Это было нечестно. Они ведь готовились к встрече, а Джек ещё не оправился от неожиданности.

— Как вы здесь оказались? — выпалил он первое и самое простое, что можно было сказать.

— Мы приехали тебя навестить, мы соскучились! — воодушевлённо ответил Тони.

— Сами приехали? — допрашивал Джек.

— Нет, конечно, с Тарквином. — Тони продолжал сжимать его плечи. — Я останусь здесь с тобой на пару дней! Ты рад?

Тони был в восторге. Его глаза за очками блестели ярче всех волшебных фонариков, которые можно было собрать в Брокет-Форте.

— Спасибо, что приехали, я очень рад, — сказал Джек и выдохнул с облегчением. Он надеялся, что его благодарность улавливается в интонации, потому что придумать достаточно выразительных слов не мог.

— Ты тоже останешься? — Джек только сейчас осмелился задержать взгляд на Грэйс дольше двух секунд.

— Нет, мы уедем завтра утром, — ответила она.

Грэйс была одета в скромное дорожное платье, и на его фоне собственный наряд показался Джеку ужасно нелепым.

Они неловко обнялись и стремительно разошлись. Это разительно отличалось от их прошлой встречи, эмоциональной и чувственной. «Потому что тогда произошла не встреча, а прощание», — напомнил себе Джек.

— Эм, Джек? — Тони подёргал его за руку, вырвав из воспоминаний. — Можно мне воспользоваться твоей комнатой? По важному делу. Срочно.

— Да, конечно. На третьем этаже.

Беря ключ, Тони наклонился к самому уху Джека и прошептал:

— Меня долго не будет.

Он подмигнул и умчался наверх, оставив двух вроде бы ещё друзей наедине друг с другом и с нарастающим градусом неловкости.

— Прогуляемся? — предложил Джек.

— А как же Тони?

— Он потом. — Джек растерялся. — Ничего страшного. Пойдём?

Грэйс кивнула, и они вышли.

По вечерам на улицах форта редко можно было встретить людей, и сегодня Джек особенно этому порадовался. Он вдруг понял, что за последние недели ничего не изменилось. Насыщенная новыми впечатлениями разлука притупила его чувства, но от одного взгляда на Грэйс всё внутри вспыхнуло с новой силой.