Мэри Спенсер

Сквозь все преграды

Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро… Посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу.

Псалтырь. 65, 10-12

Пролог

Вашингтон, ноябрь 1893 г.

Пять минут. Дэвид Колл знал, что жить ему осталось всего пять минут.

Он слышал шаги — это убийцы бегом взбирались по лестнице, топая тяжелыми ботинками. И голоса… Сердитые, но негромкие. Время уже позднее, и люди, которые идут, чтобы убить его, не хотят будить соседей.

Пять минут — не слишком много, но это все, что у него осталось, и надо успеть.

Дрожа всем телом, он проковылял в спальню и захлопнул за собой дверь. Убийцы уже близко, совсем близко: их голоса доносятся с лестничной площадки. Он отчаянно пытался повернуть ключ в замке, но пальцы не слушались. Наконец ему удалось запереть дверь, и в этот момент, снаружи кто-то начал крутить дверную ручку.

Он в ужасе привалился к стене и не мог оторвать взгляд от крутящейся ручки. Потом в дверь ударили кулаком, и один из убийц крикнул:

— Эй, Колл!

По его лбу струился пот, зубы выстукивали дробь.

— Это тебе не поможет, Колл!

От следующего удара кулаком заскрипели дверные петли.

Колл знал, что скоро умрет. И ничего нельзя изменить, даже если очень захотеть. Надо думать о Мариетте.

Он двинулся было к письменному столу, но чуть не упал: уж слишком сильно тряслись колени. Убийцы продолжали кричать и бешено крутили дверную ручку, наводя на него смертельный ужас. Но он снова подумал о Мариетте и… заставил себя идти дальше.

Ей не понравилась бы такая слабость. А ведь он пошел на риск ради нее… хотел доказать, что достоин своей жены. Значит, сейчас, в последние минуты жизни, он все сделает как должно.

Рухнув в кресло, Колл придвинул поближе открытый дневник. Он старался не обращать внимания на людей в коридоре, которые выкрикивали угрозы. Стихотворение уже выбрано. Он нашел его давно, хотя до конца не верил, что это средство когда-нибудь пригодится. Потому и не приготовился заранее. Надо покончить с этим сейчас, пока его сердце еще бьется.

«План занятия. 5 ноября 1893: третий том Макгаффи. Страница 176. Два… четыре… шесть. Первый — в заглавных буквах. Второй — в букве „С“.

Колл писал четко — насколько позволяла дрожащая рука.

— Тебе не уйти, Колл!

Еще немного, и они вышибут дверь. Деревянные доски затрещали, и какой-то мужчина попытался протиснуться в образовавшийся проем. Колл дышал ртом, боясь, что потеряет сознание, так и не успев закончить свое дело. Он заставил себя писать еще быстрее.

«Третье — у Донна: „Прощание. Запретная печаль“».

Воспоминание о стихах придало ему храбрости. Это его лебединая песнь. И песнь любви — для нее. Ему очень хотелось написать: «Я люблю тебя, Мариетта». Но он мог попрощаться с ней только стихами, потому что Мариетту не следует впутывать в дело, о котором знают лишь двое: он сам да Андерсон… Колл молил Бога, чтобы Андерсон завершил начатое, сдержал клятву, которую они оба дали, и придумал, как защитить Мариетту. Господи, пожалуйста…

Убийцы опять налегли на дверь. Она затрещала. Колл закрыл дневник, отодвинул его в сторону и бросил ручку на стол. Еще один удар… и дверь расколется пополам.

Дэвид откинулся на спинку кресла и зажмурился.

Мариетта.

Он любил ее с неистовой, неописуемой страстью, и сейчас, в последние минуты своей жизни, терзался безумным вопросом: а знает ли она об этом? Ведь он никогда не говорил о своих чувствах. Колл надеялся, что Мариетта хотя бы будет помнить о его делах. Тогда она сможет все понять. Только бы она помнила…

Дверь с грохотом слетела с петель. Дэвид Колл посмотрел на людей, которые ворвались, чтобы убить его, и снова закрыл глаза.

Глава 1

Сакраменто, Калифорния. Май 1894 г.

Она уже забыла, как выглядит Калифорния весной. Там, на востоке, еще холодно, кое-где до сих пор не растаял снег. А здесь стоит чуть ли не летняя жара. В Сакраменто воздух насыщен влагой. Виной тому полноводная дельта реки и разлившиеся притоки. Но Мариетта не видела в этом ничего плохого. Да, здесь влажно, и все же Сакраменто не сравнить с унылой заболоченной Колумбией. Она никогда не могла понять, почему их далекие предки — основатели Соединенных Штатов построили столицу в таком месте. Мариетта была рада, что уехала оттуда и снова — после стольких лет отсутствия — оказалась дома. Небо было синим, без единого облачка; полуденное солнце сияло вовсю. Когда она шла по Второй улице, у нее вдруг возникло острое желание остаться навсегда здесь — в городе, где провела почти всю свою юность. Но, к сожалению, это невозможно. Из-за отца.

Мариетта открыла дверь конторы Уэллса Фарго. Звякнул колокольчик, и клерк, сидевший за конторкой, тут же поприветствовал ее:

— Доброе утро, миссис Колл.

— Добрый день, — с улыбкой поправила его Мариетта.

— Да, мэм, — добродушно согласился молодой человек и вытащил из-под конторки письмо и какой-то сверток, завернутый в бумагу. — Вот наконец-то доставили, всего час назад, с последней почтовой каретой.

— О Господи! — воскликнула Мариетта с нескрываемым облегчением. Она так долго ждала этой минуты! — Сколько я должна заплатить, мистер Сатлер?

— Ничего, мэм. — Клерк протянул письмо, и маленькая рука в перчатке тут же жадно схватила его. — За письмо уплачено при отсылке, а вот это доставили вместе с письмом. — Молодой человек подтолкнул сверток поближе к Мариетте. — За посылку тоже уплачено.

— Спасибо, мистер Сатлер, — сказала Мариетта, с любопытством приподняв небольшой сверток.

Она думала, что Джосайя Андерсон пришлет ей только письмо, но раз тут стоит его имя, значит, и сомневаться нечего. Мариетта села на скамью, отложила в сторону посылку и вскрыла конверт.

— Теперь, когда письмо наконец пришло, мы больше не будем иметь удовольствие видеть вас каждый день, — огорченно заметил юный мистер Сатлер.

— Да, — равнодушно отозвалась Мариетта, стараясь разобрать незнакомый почерк.

«Дорогая миссис Колл,

я только вчера обнаружила Ваше письмо, адресованное моему брату. Весьма сожалею, что Вам так долго пришлось ждать ответа на него. Вы покинули Вашингтон сразу же после гибели Вашего уважаемого мужа — события, достойного огромного сожаления, — а потому, очевидно, не знаете, что мой дорогой брат тоже умер. В прошлом месяце во время верховой прогулки с ним произошел несчастный случай…»

— Нет! — прошептала Мариетта, закрыв глаза. Ее пальцы, сжимавшие листок, дрожали. В душе боролись недоверие и страх.

— О нет! Только не Джосайя!

— Плохие новости, миссис Колл? — поинтересовался мистер Сатлер.

Мариетта ничего не ответила и снова погрузилась в чтение письма.

«Я лишь недавно сумела справиться со своим горем и занялась делами брата. Вот почему я сразу не ответила, за что еще раз хочу извиниться. Я знаю, какими близкими друзьями были Ваш муж и Джосайя. Вряд ли найдется человек, которого бы мой брат любил и уважал больше, чем профессора Колла. Он считал большой честью для себя работать с ним в университете и глубоко скорбел о его гибели. Уверена, что это Вы поняли из речи Джосайи на похоронах.

К сожалению, миссис Колл, я не имею ни малейшего представления о проекте, о котором Вы упомянули в своем письме. За годы совместной работы Ваш муж и Джосайя разработали много проектов, насколько мне помнится, но об этом проекте я ничего не знаю. Может, о нем слышал кто-нибудь из их коллег по университету? После смерти Джосайи из университета приходил мистер Картрой с несколькими джентльменами. Они очень тщательно просмотрели все его бумаги и забрали то, что показалось им ценным. Если пожелаете, я с удовольствием нанесу визит мистеру Картрою и спрошу, известно ли ему что-нибудь об интересующем вас проекте».

Мариетта поджала губы. Нетрудно представить, как обрадуется мистер Картрой такому визиту. Несомненно, он и прихвостни Эллиота Чемберса тщательнейшим образом обшарили кабинет Джосайи. То же они проделали и в тот день, когда умер Дэвид. Устроили настоящий погром. Может, им больше повезло в скромно обставленном кабинете Андерсона? Или многообещающий молодой профессор погиб напрасно?

«Среди вещей брата я нашла дневник Вашего мужа. Думаю, Вам приятно будет его иметь. Не знаю, как дневник попал к Джосайи, но я уверена, что он хотел бы, чтобы я вернула его Вам. Поэтому я послала дневник вместе с письмом. Жаль, что не могу сделать для Вас большего.

Надеюсь, миссис Колл, что у Вас все в порядке и что решение вернуться в родные места правильно и принесет Вам счастье.

С наилучшими пожеланиями, остаюсь искренне Ваша

Люси Андерсон».

Мариетта отложила письмо. Сейчас ей не хотелось вдумываться в его содержание. Она сорвала обертку с маленькой посылки, уже зная, что там дневник Дэвида. Странный дневник… Она не знала его содержания. Правда, пару раз Мариетта заглядывала туда мельком, и у нее создалось впечатление, что это план занятий.

— С вами все в порядке, миссис Колл? — спросил мистер Сатлер, который вот уже несколько минут пристально наблюдал за молодой женщиной. — Какие-то неожиданные известия?

Мариетта почти не слышала, что ей говорят, она не сводила глаз с дневника в красной кожаной обложке. «Как эта вещь могла оказаться у Джосайи?» — с удивлением думала она. Наверное, он взял дневник на следующий день после смерти Дэвида, когда пришел к ним домой, чтобы выразить свои соболезнования. И хотя Мариетта была подавлена, она запомнила, как Джосайя настаивал — и с большим упорством, — чтобы ему разрешили подняться в спальню Дэвида. И. он побывал там. Правда, Мариетта не придала этому особого значения, поскольку тогда вообще не замечала, что творилось вокруг. Да, наверное, Джосайя взял дневник, а она об этом забыла — вплоть до сегодняшнего дня.

Странный дневник!

Мариетта сидела и смотрела на маленькую тетрадь в красной обложке, и вдруг ее словно громом поразило. Это было что-то вроде озарения.

— О Господи! — пробормотала она.

— С вами все в порядке, миссис Колл? — повторил свой вопрос клерк, на этот раз с непритворной тревогой.

Мариетта быстро засунула дневник и письмо в свою большую сумку.

— Да. — Она встала и затянула тесемки на сумке. — Спасибо, мистер Сатлер. До свидания.

Не обращая внимания на протесты молодого человека, Мариетта быстро вышла на улицу. Яркий солнечный свет ослепил ее, и она на мгновение зажмурилась. Надо было поскорее вернуться домой, чтобы прочитать дневник Дэвида и все хорошенько обдумать. Она стремительно двинулась вперед и… чуть не столкнулась с группой мужчин, которые шли навстречу.

— А, вот и вы, миссис Колл! — сказал один из них. Мариетта от неожиданности отпрянула, вглядываясь в лицо мужчины.

— Вы! — воскликнула она с ужасом, еще не веря своим глазам.

Мужчина крепко обхватил ее за талию, но Мариетта тут же вырвалась, с отвращением крикнув:

— Да как вы смеете?!

Мужчина любезно улыбнулся и дотронулся рукой до своей шляпы.

— Какое удовольствие встретиться с вами вновь, мэм!

— И для кого же это удовольствие, мистер Куинн? — резко спросила Мариетта. Этот вылощенный, безукоризненно одетый тип вызывал у нее омерзение и с трудом скрываемую ненависть. — Во всяком случае, не для меня, — добавила она. Как приятно чувствовать, что в сумке лежит револьвер: ведь им можно воспользоваться в любой момент! Она купила его сразу после гибели Дэвида.

Мариетта попыталась обойти мистера Куинна, но тот загородил ей путь.

— Подождите, миссис Колл. Я отниму у вас всего минутку. А еще лучше, если это сделает мистер Чемберс.

Глядя на смазливое улыбчивое лицо Куиина, Мариетта думала, что неплохо было бы всадить пулю прямо между этих больших голубых глаз.

— В моем распоряжении нет ни одной минуты. Ни для вас, ни тем более для мистера Чемберса. Можете передать ему — вместе с моими наилучшими пожеланиями, — чтобы он убирался к черту! А теперь разрешите пройти.

— Вы не слишком любезны, мэм, — с издевкой заметил Куинн. — Особенно если учесть, что по просьбе мистера Чемберса я проделал длинный путь до Калифорнии только затем, чтобы повидаться с вами.

Мариетта смотрела на него, онемев от изумления.

— Мистер Чемберс искренне сожалеет, что после возвращения из Сакраменто вы отказываетесь встретиться с ним. — Куинн протянул руку, явно намереваясь схватить собеседницу за локоть. — Он уверен, что я смогу переубедить вас. — Куинн крепко сжал руку Мариетты, и она вскрикнула от неожиданности. — Есть вещи, — продолжал Куинн, — которые такой джентльмен, как мистер Чемберс, не может делать лично. Особенно когда речь идет о леди. Тут нужен такой человек, как я. — Его улыбка стала шире. — Человек, готовый на все.

Ростом Куинн был не выше Мариетты и не отличался большой физической силой: избранная им профессия не требовала развитой мускулатуры, — но здоровые молчаливые парни, стоявшие сзади, в избытке обладали теми качествами, которыми природа обделила Дрю Куинна.

Мариетта решительно высвободила свою руку:

— Не смейте дотрагиваться до меня, убийца!

— Не усложняйте дело, миссис Колл, или вы пожалеете об этом. Вы пойдете вместе со мной к мистеру Чемберсу, и пойдете тихо, не поднимая шума.

Мариетта сразу решила, что она должна сделать. У нее есть револьвер, и он заряжен. Она пристрелит Куинна сейчас же, на этом самом месте. Он убил Дэвида и теперь сам получит пулю в лоб. Мариетта торопливо развязывала тесемки, а Дрю Куинн и его парни с любопытством наблюдали за ее действиями.

— Миссис Колл… — грозно начал Куинн.

— Ох, да успокойтесь вы! — грубо прервала его Мариетта и принялась снова рыться в сумке, засовывая поглубже дневник Дэвида. — У меня и без вас хватает проблем.

Наконец она нашла то, что искала. Вот он, самозарядный «кольт» 45-го калибра. Довольно хлопотно было таскать его с собой повсюду целых три месяца. Зато продавец заверил Мариетту, что из такого оружия очень легко можно убить человека: надо только как следует прицелиться. Ее пальцы сжали ствол револьвера, но Куинн вдруг снова схватил ее за руку, и на этот раз так крепко, что и револьвер, и сумка упали на тротуар.

— Хватит заниматься ерундой! — сердито прошипел Куинн. — Поднимите свою сумку и следуйте со мной, или я…

— Извините… — На них упала чья-то огромная тень. — У вас, кажется, проблемы, мэм?

Тень возникла за спиной Мариетты, но, судя по выражению лиц Куинна и его людей, сразу отступивших назад, вид у незнакомца был весьма впечатляющий. Куинн помрачнел как туча и, отпустив свою жертву, тоже попятился.

Дрожа как осиновый лист, Мариетта прижала руку к животу: при одной мысли о том, что она чуть не убила человека, внутри все сжалось. Между тем тень надвигалась, увеличиваясь в размерах. Казалось, что на Мариетту надвигается гора.

— Мэм, — лениво произнес незнакомец, — кто такие эти приставалы?

Мариетта повернула голову и посмотрела на него — вернее, на его плечи, находившиеся на уровне ее глаз. Чтобы увидеть лицо этого великана, пришлось поднять голову. Да, такие здоровяки попадаются не часто. С этим по крайней мере она раньше не встречалась: иначе запомнила бы его на всю жизнь. У незнакомца были темные волосы, синие глаза и густые усы. Он был в шляпе, надвинутой на лоб. Судя по плотно сжатым губам, он явно не одобрял поведения Дрю Куинна.

— Сэр… — начала было Мариетта, но Куинн не дал ей договорить:

— Небольшие разногласия, маршал [Судебный исполнитель, начальник полицейского участка.], только и всего. Я не хотел причинить даме вред.

— Это правда? — сердито спросил тот. — Значит, разногласия? Ты, парень, всегда лапаешь женщин, когда у тебя появляются с ними разногласия?

Мариетта перевела взгляд на Куинна: тот явно чувствовал себя неуютно.

— Мы с миссис Колл старые друзья, маршал, — ответил он, посмотрев на Мариетту с леденящей душу улыбкой. — Не правда ли, мэм?

Мариетта молчала, не зная, что ответить. Куинн назвал незнакомца маршалом. Ей безумно хотелось сказать правду, но нельзя было вмешивать в это дело представителя закона.

— Да, это… это было небольшое разногласие, сэр, — промямлила наконец Мариетта, потирая руку, за которую ее схватил Куинн.

— Вот видите, маршал? — небрежно бросил Куинн. — Всего лишь маленькое разногласие, ничего серьезного.

Здоровяк прорычал нечто невразумительное и наклонился, чтобы поднять сумку Мариетты.

— Послушай, парень, — обратился он к Куинну. — Против поцелуев в ручку я возражать не стану. — Маршал подал сумку Мариетте. — Но если я еще раз увижу, что ты или твои дружки так обращаетесь с женщиной, нам придется разговаривать в другом месте. Ты все понял, парень?

Куинн покраснел как рак. «Интересно, — подумала Мариетта, — кто-нибудь еще обращался с ним подобным образом?»

— Конечно, маршал. Я все прекрасно понял, — Куинн взглянул на Мариетту. — Простите, миссис Колл, если я вас обидел. — Это была речь настоящего джентльмена. — Уверяю вас, это вышло совершенно случайно.

Мариетта промолчала, бросив на него сердитый взгляд. Куинн поднес руку к шляпе.

— Рад был увидеть вас вновь, мэм! — Он повернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился и добавил: — Кстати, миссис Колл, ваш друг с востока просил меня передать вам привет. — Куинн лучезарно улыбнулся. — Наилучшие пожелания от профессора Джосайи Андерсона, мэм. До свидания, мэм. Маршал, мое почтение.

Глава 2

Сакраменто когда-то был одним из самых любимых городов Мэтью, но сейчас он ему не нравился. Нынешний визит сюда — настоящее проклятие. Если бы он знал заранее, во что ввязывается, то непременно сказал бы своему боссу в Лос-Анджелесе, куда надо послать этих чертовых политиканов, а сам не двинулся бы с места. Но, увы, он уже здесь, в Сакраменто, и теперь поздно бежать, поджав хвост.

Из окон кабинета верховного суда открывался прекрасный вид на Секонд-стрит. Да, несомненно, чудесный город. Красивые широкие улицы, много тротуаров. Именно так, по мнению Мэтью, и должна была выглядеть столица штата. Вдалеке виднеется Капитолий. Изумительная постройка, другой такой нет ни в одном штате. А если посмотреть из окна вниз, то можно различить и площадь — то место, где полчаса назад Мэтью чуть было не потерял самообладания.

Много было всего, из-за чего он бесился, как дикий кабан, которого оса ужалила в рыло. Но видеть, как хамят женщине, — это уже через край. Достаточно было вспомнить, как этот мерзавец в модных брюках лапал молодую леди в трауре, и кровь снова закипает в жилах. До тех пор пока не появился он, Мэтью, мистер Слик [Скользкий, прилизанный (англ.).] и его дружки с удовольствием забавлялись, оскорбляя ее. Ведь их было много! Ему очень хотелось вбить этим парням носы прямо в затылки, но бедняжка была такая бледная и так дрожала, что он решил не пугать ее еще больше и отпустил негодяев.

Мэтью хотел проводить леди домой, но когда он сказал ей об этом, она торопливо пробормотала «спасибо», схватила сумку и побежала прочь — на удивление резво. А Мэтью остался стоять на тротуаре, вспоминая красотку с белокурыми волосами, большими серыми глазами и идеальной кожей, похожей на свежевзбитые сливки.

Мэтью задумчиво поскреб подбородок и переключился на парня, который докучал ей. Без сомнения, опасный тип. На своем веку он повидал столько преступников, что мог легко вычислить их. Другое дело — насколько он опасен? Мэтью был готов остаться в городе еще на несколько дней, чтобы выяснить, кто этот негодяй. Но в его распоряжении всего полдня. Вряд ли этого хватит. И все же ему не давала покоя мысль о том, что к той милой женщине опять будет приставать маленький прилизанный типчик в модных брюках… За спиной Мэтью открылась дверь.

— Маршал Кейган?