Глава 5

Кристофер

— Всё готово? — спрашивает Левингтон, зайдя в мой кабинет и не удосужившись поздороваться.

В квартиру его впустила Сара, моя помощница. Готов поспорить, он и с ней не поздоровался, поэтому я продолжаю стоять спиной ко входу и смотреть в окно.

Оборачиваться не хочется. Вести с ним диалог — тоже. Генри Левингтон купил мои профессиональные навыки, имя и молчание, но не преданность и не уважение. Само собой, его бесит, что я не облизываю его ботинки, рассыпаясь в благодарностях, вот он и не утруждает себя вежливостью. Однако игнорировать его не получится.

— Труппа в составе семидесяти двух человек набрана, если ты об этом, — отвечаю, медленно развернувшись. — Репетиции начнутся через четыре дня. Паром с артистами прибудет послезавтра вечером.

— Отлично. Ты справился.

Он садится в кресло, достаёт сигару и раскуривает её — и я морщусь от набившего оскомину запаха.

— Рано делать выводы, Генри. Вердикт можно будет вынести, когда пройдёт первый спектакль.

— Это уже детали. Девонли откроет свои двери в любом случае и в первый же вечер окупит все затраты.

Деньги, ну конечно. Что ещё может интересовать Генри Левингтона, как ни прибыль.

— Рад слышать, что ты выйдешь в плюс при любом раскладе.

— А как иначе, Кристофер? Это произойдёт, даже несмотря на то, что ты так расщедрился на какую-то девчонку. Чего ради ты выплатил ей всю сумму сразу? К чему такое расточительство? Неужто уверен, что она продержится до конца? И кто она вообще такая? Твоя любовница?

Это он о Лили, чёрт бы его побрал. Как я ни пытался скрыть единовременную выплату — от Левингтона ничего не утаить. Да, Лили Брукс добавила мне головной боли и, чувствую, ещё доставит хлопот. Но почему-то я не смог ей отказать. К тому же она действительно талантлива и, что намного важнее, упорна.

— Мы с мисс Брукс не состоим в отношениях, — отвечаю сдержанно. — Я познакомился с ней, когда отбирал артистов.

— И сразу примерился к заднице? — Левингтон усмехается, а я еле сдерживаюсь, чтобы не послать его куда подальше.

— Всё не так, Генри. Девушка очень способная, с ней не будет проблем. У неё возникли семейные трудности, поэтому она попросила меня об одолжении. Считай, что я за неё поручился.

— Ну, как знаешь. Дело твоё, и спрос — тоже с тебя. Я уж подумал, ты приметил её, чтобы скрасить вынужденное одиночество. Хотя вариантов предостаточно — тебе можно выбрать любую, — Левингтон прищуривается. — Не жалеешь, что придётся провести год в отрыве от остального мира?

— Мне грех жаловаться, Генри. Ты платишь столько, что останется внукам, если они у меня будут. К тому же ты открыл мне многие двери и познакомил с интересными людьми.

— Да, насчёт этого, — он делает паузу, чтобы выпустить несколько дымовых колечек. — Собрание назначено на послезавтра.

— Но я уезжаю сегодня.

— Встреча пройдёт уже в Девонли.

— Они прибудут на остров?

— Разумеется.

— Но зачем так рано? Первый спектакль только через три недели.

Левингтон хмыкает, а затем снисходительно разъясняет:

— Все члены ордена — наши почётные гости и спонсоры. Приглашение было выслано всем. Само собой, далеко не все смогут присутствовать, но те, кто выкроил время, будут приняты со всеми почестями. И раз они изъявили желание посмотреть на прибытие артистов, значит, так тому и быть. Желающие присутствовать при этом прибудут в течение дня, остальные прилетят на собрание. Останутся они или улетят обратно и вернутся только к открытию театра — это их дело, разберутся на месте, заранее никто ничего не сообщал. Но раз уж ты отправляешься сегодня, то проконтролируй, чтобы всё было готово к их приезду, в том числе и комнаты.

— Будут какие-то особые указания?

— Все инструкции и список Жнецов, которые ответили на приглашение, здесь, — Левингтон протягивает мне конверт. — Откроешь по прибытии.

— Хорошо, — сухо произношу и убираю конверт в сумку с ноутбуком. Мне совершенно не хочется знать, что там. Но даже если бы и хотелось, я бы всё равно открыл его уже на острове.

— Что ж, позволь откланяться, — Левингтон сминает едва раскуренную сигару в пепельнице. — С тобой приятно иметь дело, Кристофер.

— Взаимно, Генри.

Чёрта с два это взаимно.

Наблюдая, как он уходит, я мысленно возвращаюсь на пять лет назад — в тот момент, когда согласился принять его предложение. Тогда я был сломлен и без раздумий заключил сделку с дьяволом, мне было плевать на всё. Строго говоря, мне и сейчас плевать на многое и многих, но теперь я не сомневаюсь, что из-за своего решения попаду в ад. Учитывая, каким человеком я стал — туда мне и дорога. Без сожалений. И без жалости. Никто не станет лить по мне слёзы, а меня ничего не держит на этом свете: ни к кому и ни к чему я не привязан.

Нажимаю на кнопку, прикреплённую к столу, и вскоре заходит моя личная помощница.

— Вызывали, мистер Хейз?

— Мой багаж отправлен?

— Да, уже в пути. И я связалась с пилотом. Вертолёт будет подан точно к указанному времени.

— Спасибо, Сара, — легонько киваю ей. — И что я буду там без тебя делать?

Она слегка краснеет, виновато улыбается и поглаживает свой уже сильно округлившийся живот.

— Извините, мистер Хейз, но я никак не могу поехать. Это ведь целый год, а у меня срок подходит через три месяца.

— Да, конечно, я понимаю и ни в коем случае не укоряю тебя. Просто я в ужасе, потому что всё придётся запоминать самому.

— Я установила приложение на ваш планшет. В нём удобно заполнять расписание.

— Как будто я буду этим заниматься, — усмехаюсь. — На сегодня больше нет встреч?

— На сегодня всё.

— Тогда пора прощаться.

— Ну мы ведь ещё увидимся, — робко предполагает Сара. — Через год вы вернётесь, а я как раз выйду из декретного отпуска.

— Это ты сейчас так говоришь, но всё может измениться. Быть мамой — очень тяжёлая работа. Да ладно, что заранее загадывать, как будет — так будет. А сейчас иди домой. Спасибо за работу.

— До свидания, мистер Хейз.

— Береги себя, Сара.

Она покидает кабинет, а вскоре и пентхаус. Генри настаивал на том, чтобы я купил особняк неподалёку от него, но у меня стойкая неприязнь к частным домам. Они требуют слишком много внимания и ухода. Пришлось бы нанимать персонал, а я категорически против того, чтобы рядом постоянно находились люди. Да и зачем мне такая громадина? Ради нелепого пафоса? Я живу один, и двухэтажной квартиры с выходом на террасу мне хватает с лихвой. Здесь имеется всё необходимое, даже тренажёрный зал. Так что Генри Левингтону пришлось смириться с тем, что я обосновался в городе.

После ухода Сары я спускаюсь на первый этаж и переодеваюсь в спортивное. До вылета достаточно времени, успею потренироваться. Из-за того, что приходится иметь дело с опасными людьми, нужно всегда быть начеку и в хорошей физической форме.

Я подсел на силовые тренировки, когда восстанавливался после операций. Чуть позже увлёкся боксом, а затем и единоборствами. Не думал, что мне это так пригодится.

Если бы пять лет назад кто-то сказал, что я наращу мускулатуру, научусь драться и обращаться с оружием и освою кое-какие хакерские приёмчики, я бы рассмеялся этому сказочнику в лицо. Раньше я был пацифистом, которого не волновало ничего, кроме техники исполнения своих партий.

Но под давлением обстоятельств люди меняются.

Тогда я задавался вопросом, почему Левингтон не нанял именитого хореографа, но вскоре понял, что для реализации своего плана он никогда не взял бы кого-то со стороны. Возможно, если бы Левингтон предложил мне работу, никак не связанную с проектом Девонли, то я бы до сих пор оставался в счастливом неведении. Но карты так сложились, что теперь я не только знаю — я вхожу в эту систему. Генри Левингтон не просто нанял меня — спустя два года после начала нашего сотрудничества он сделал меня членом ордена Жнецов.

Забавное название, если не знать, какой смысл в него заложен основателями и их потомками. Само собой, речь идёт не о сборе урожая. Хотя… смотря какого урожая.

Лидеры Жнецов — это избранная элита, которая дёргает за ниточки и устанавливает миропорядок, оставаясь в тени, за кулисами. Денег и власти у них немерено, они могут вознести или уничтожить любого. И, разумеется, они всегда пожинают плоды чужих трудов.

В ордене действует строгая иерархия, и я нахожусь на самой низшей ступеньке. Какое положение занимает Левингтон, мне неизвестно до сих пор. Но, готов поспорить на что угодно, если он и не числится в лидерах, то всё равно забрался очень высоко. С его мнением считаются. Перед ним заискивают. Для него открыты все двери и дороги. А если нужно заставить кого-то замолчать или исчезнуть, Левингтону достаточно пошевелить мизинцем. Исходя из этого, можно сказать, что он входит в самую верхушку элитного сборища лицемерных ублюдков.

Лидеры составляют ядро ордена. Их мало, но именно они задают тон всему. Наиболее приближённые к ним образуют первый круг. Я не в курсе, чем именно они занимаются. Во втором и третьем кругах находятся те, кто обеспечивает прикрытие и защиту. Благодаря им орден и является тайным. А таких, как я, называют исполнителями. Мы входим в четвёртый круг и выполняем либо грязные, либо незначительные задания. Между мной и верхушкой пролегает пропасть, однако все Жнецы пользуются массой привилегий.