Что нужно, чтобы стать знаменитостью?

Стройная фигура. Лесли сбросила тридцать фунтов.

Белокурая шевелюра. Она обесцветила волосы.

Скандальные взгляды. Она практиковала их упорно, как фанатик практикует свою религию.

Она оповещала о них мир, рассылая статьи в любой мало‑мальски перспективный журнал или газету.

Помимо этих трех факторов, требовались удача и умение правильно выбрать время. Занятно, однако отношение к Лесли переменилось именно с обретением белокурой шевелюры. Ее замечали, с ней заговаривали, ей улыбались, ей поверяли секреты, из которых можно было сделать статью.

И Лесли ее сделала. Появившаяся в «Таймс» статья вызвала такую бурю читательского интереса, что Лесли быстро пошла в гору. Ее коньком стала критика. Она оспаривала все и вся, безмерно этим наслаждаясь. Делалось это так: она знакомилась с общепринятым взглядом на предмет, собирала информацию, разносила авторитетное мнение в пух и прах, а потом со стороны злорадно наблюдала за яростной полемикой.

Многие не выносили ее. Люди склонны держаться общепринятых мнений и не желают подножек, в особенности от блондинки с интеллектом. Но чем больше народу не выносило ее, тем больше ловило каждое слово. Ей предложили вести комментаторскую колонку в солидном журнале. Полгода спустя весь город говорил только о Лесли Гордон. Воскресное политическое ток‑шоу предложило ей эксклюзивное интервью в прямом эфире. В конце концов, она оказалась еще и ведущим комментатором этого шоу, а впереди маячил час на кабельном телевидении.

Если рассудить, Хантер появился очень кстати. Тот, кто всеми силами рвется в свет юпитеров, заслуживает хорошей порки «от Лесли Гордон».

— Я пошлю ему факс, — задумчиво произнесла Лесли. — Может, что и наклюнется. Оставлю его на десерт, так, на пару строк. Целой колонки он не заслуживает.

— А почему не целую колонку? — подзадорила Натали.

— Чего ради? Трюки — не моя сфера интересов.

— Девлин — спонсор грядущего аукциона холостяков. Ну, ты знаешь, «Самоцветы и прах», который шутники называют «Женишки и денежки». Благотворительность с помощью свиданий. Он и сам собирается выйти на подиум. Каков шанс!

Эта короткая тирада стимулировала воображение, и перед мысленным взором Лесли прошло не менее десяти сценариев.

— Ты же не думаешь, что я…

Она вдруг сбилась с мысли. В самом деле, это шанс! Понимающая усмешка Натали только подстегнула фантазию. Однако не в привычках Лесли было сгоряча бросаться в авантюру.

— Сколько? — прямо спросила она.

— Как? — с невинным видом осведомилась Натали. — Разве тебе не достаточно славы?

— Наверняка ты уже прикидывала цифры. — Лесли выразительно протянула руку ладонью вверх. — Мне нужен день в салоне красоты и туалет под стать мужчине, за которого я буду торговаться. Ну и конечно, денежки, потому что этот женишок обойдется дорого.

— Так ты согласна?

Лесли была более чем согласна и потому вдруг впала во вполне понятную панику. Они с Хантером не встречались годы (переписка не в счет). Он мог видеть ее разве что в ток‑шоу, проходившем в шесть утра. Вряд ли он вставал так рано. Впрочем, кто знает? Она не была близко знакома с хантерами девлинами этого мира.

«Вот и познакомишься поближе», — ехидно сказала Лесли самой себе, подавив все сомнения, и приняла решительный вид.

— Итак, сколько?

— За хорошую статью — сколько запросишь. Все, чего жаждет твое ненасытное сердечко. Пришли счет, и мы оплатим.

— Редактор с воображением. Обожаю! — пробормотала Лесли. — Ну‑с, приступим. Как, бишь, его назвали? Стильным? «Т» здесь явно лишнее.

Она напечатала: «Назван самым сильным мужчиной года? В смысле жеребцом года?» И злорадно отправила послание.

Хантер Девлин не считал себя выдающейся личностью, ни в каком смысле. Он был просто делец, бизнесмен, для которого всякое однообразие губительно, так как душит инициативу. Жить по общепринятым правилам он не умел и нисколько не стыдился этого. Хантер шел по жизни так, как ему нравилось, — беспорядочной весело и, оглядываясь назад, не видел в прошлом ни одного скучного дня.

Где бы ни бывал, везде чувствовал себя дома. Ребенком он имел все, о чем только можно пожелать. Родители Хантера были людьми легкими на подъем, влюбленными в путешествия и обожавшими единственного сына. Они дали ему столько внимания и заботы, что детство его было сплошной чередой радости и новых впечатлений. Он получал любую забаву, о которой только успевал помыслить. Самые лучшие и дорогие учебные заведения открывали перед ним двери. Благодаря легкому характеру у него было много друзей, он не знал боли потерь и одиночества. К услугам Хантера был солидный семейный капитал, который он мог тратить или вкладывать и преумножать. Он достигал всего, чего хотел, и это никогда ему не надоедало.

Удачные предприятия сделали его миллиардером. Хантер вкладывал средства, руководствуясь интуицией, в разные сферы, но риск почти всегда оправдывался. Так он стал совладельцем киностудии, нескольких издательских домов, ресторанов и театров, ему принадлежало около десятка мелких газет, Дом моды в Нью‑Йорке, пара галерей и даже фирма по производству зонтов.

Такие опасные капиталовложения увлекали его, и было любопытно, чем закончится очередная рискованная затея. Он организовал несколько выставок для художников‑дебютантов, многие из которых получили признание, и Хантеру достались лавры первооткрывателя новых талантов. У него были друзья и должники повсюду, и благодаря налаженным связям он прочно держался на плаву.

То, что его назвали «Светским львом года», «Самым стильным мужчиной сезона» и отнесли к десяти самым успешным людям планеты, вскружило голову. Всеобщее признание чуть не довело его до звездной болезни.

И поэтому он был благодарен своей старой знакомой — Лесли Гордон, ее едким комментариям по факсу и почте, которые время от времени получал из Нью‑Йорка и которые не давали ему стать обычным светским снобом. Каждая ее записка была полна иронии, порой обидной, а порой бесшабашно‑веселой, и Хантер смеялся, прочитав новое послание.

Он радовался ее успехам, хотя и не всегда успевал за ними следить. Даже стал просматривать ее колонку в «Ситискейп», появлявшуюся раз в месяц.

Записки Лесли отличались краткостью, полные тонкой насмешки, зачастую они приходили в трудные моменты его жизни и, как ничто другое, поднимали дух.

Вот и сегодня Хантер получил одну такую. Он нетерпеливо вытянул факс, пробежал его глазами и рассмеялся. Подумав пару минут, он быстро напечатал ответ:

«Думаешь, теперь племенные кобылы будут толпами рваться ко мне в стойло?»

И с довольной усмешкой отправил свое послание Лесли.

Господи, ну как она позволила себя уговорить? Лесли в очередной раз пробежала глазами список дел и покупок. Да ей никогда всего этого не успеть! Для того чтобы появиться на приеме такого масштаба, недостаточно просто хорошо выглядеть — нужно блистать!

Она снова заглянула в план, составленный наспех, но все равно бесконечно длинный. Как много мелочей! И так мало осталось времени.

Прежде всего — платье. Лесли напряженно размышляла, постукивая по губам кончиком карандаша. Платье… Длинное, изящное, подчеркнуто элегантное, с глубоким вырезом — да, это именно то, что нужно!

Тут даже раздумывать не о чем. Что‑то закрытое и прямое будет хорошо подчеркивать ее формы, подумала Лесли, водя карандашом в блокноте. Но сзади непременно должен быть вырез. Глубокий. Просто до неприличия глубокий. Точно, таким он и будет, ее наряд!

Вот черт, но претенциозное платье требует стильной прически! Лесли обернулась к зеркалу и придирчиво осмотрела свои волосы. Никуда не годится! Придется идти в салон. Волосы как раз отросли настолько, что уложить их было невозможно никакими силами. Значит, нужна стрижка.

Вот черт! Ну что за глупая идея с этим приемом! Осталось всего две недели. И при этом куча работы — просто непочатый край: ее колонка, еще проклятое интервью и отчет. Впереди столько дел, а она ввязалась в дурацкую авантюру!

Ладно, пускай! В конце концов, ей только что выдали аванс за предстоящее интервью — сказочно щедрый по стандартам «Ситискейпа». Большая часть денег отложена на торги — она просто обязана перебить все ставки. Остается не так уж много: что‑то около пяти сотен. Лесли очень надеялась, что этого хватит на платье и прическу.

Придется забыть о новой помаде и чудесной кофточке из соседнего бутика, а также о новых масках из минералов Мертвого моря, которые она собиралась заказать. И все из‑за какого‑то приема! Просто невероятно, что она позволила себя уговорить!

— Натали, — произнесла Лесли в телефонную трубку, — это дурацкая затея. За две недели я не успею подготовиться!

— Конечно, успеешь, — ответила та с осуждением. — Подумаешь, какая проблема! Возьми отгул. Или сделай подборку на тысячу слов вместо двух. Ничего страшного не случится. Возьми себя в руки, соберись. Или у тебя проблемы посерьезнее?

— Да нет, ничего такого, — неохотно откликнулась Лесли.

— Вот и славненько. Давай‑давай, не дергайся. Куда же подевалась расчетливая и спокойная Лесли Гордон, которую я знаю? Ты ведешь себя словно школьница перед первым свиданием.

В точку! Именно так. Первое свидание… Хантер Девлин — воплощение женских чаяний. Она дергается именно из‑за него! «Господи, Лесли, ты, острая на язычок и не слишком привлекательная девчонка из средней школы, — как ты могла докатиться до этого?»

Удастся ли ей выиграть свидание с Хантером? Или, точнее будет сказать, «купить»?

Только теперь, после слов Натали, Лесли поняла, что боится встретить Хантера Девлина лицом к лицу. Насколько проще было посылать ему смешные записки, сидя у себя в офисе. Этот обмен колкостями вошел у них в привычку, такая дружеская перепалка была несложной и приятной. Лесли не могла видеть его глаз, когда он получает очередное письмо, и поэтому с легкостью поддевала его.

Она только что отослала Хантеру факс. На сей раз обмен любезностями затянулся — так много они раньше не писали друг другу.

«Кобылки и в прошлом выстраивались в очередь. Или у тебя глаза зашорены?»

Лесли всегда была остра на язык и писала статьи легко и с увлечением. Записки получались смешными и необидными. Она была богиней пера…

Но в жизни все складывалось иначе. Она не встречала Хантера много лет. В передачах и на фотографиях, которые часто появлялись в прессе и на телевидении, он был по‑прежнему неотразим и обаятелен. О нем невозможно было забыть, а помнить — тяжело и обидно.

Разве ей место рядом с таким мужчиной? Он жил в другом мире, играя и развлекаясь, и мог принадлежать только удивительной женщине, разумеется, богатой и красивой. А Лесли? Чем ей увлечь Хантера? Своим блестящим умом? Но разве ее интеллект заинтересует его на первом свидании, которое она собирается купить? Он оценит только ее заурядную, хоть и привлекательную (благодаря многим усилиям) внешность.

Ну и ладно. Вдруг все получится не так уж плохо? Нельзя раскисать раньше, чем все произойдет. Она может и не выиграть свидание, в конце концов. И вообще при чем тут внешность, если главная ее цель — добиться интервью? Никаких вложений — разумеется, эмоциональных, — и проигрыш не принесет разочарования. Лесли вновь углубилась в список, уже более уверенная в себе и своих силах.

— Итак, что мне требуется… это ерунда, это — тоже… хотя… и с этим справимся!

Натали верит в нее, и Лесли не разочарует ее. Да и себя заодно. Она не так уж рисковала. Купив свидание с Хантером Девлином, она сможет потом выкинуть его из головы.

Глава 2

Платье… Господи, ну почему так трудно решиться?

Последние пару часов она провела в мучительных поисках подходящего платья. Натали, согласившаяся составить ей компанию, давно не скрывала своего раздражения. Наконец она просто не выдержала:

— Все! Я отказываюсь проводить весь день в этих дурацких магазинах. По‑моему, ты вкладываешь в проект слишком много сил. В твоих метаниях есть что‑то нездоровое!

Лесли уставилась на спутницу, словно прозрев. А ведь она права! Натали, один из лучших редакторов журнала, просто не умела приукрашивать и говорила то, что думает. В этом она была похожа на Лесли. К тому же она была ее лучшей подругой, и ее мнению можно было доверять.

— Ты абсолютно права! — Лесли подняла обе руки вверх в подтверждение своих слов. — Я сдаюсь. Все, что я делаю с самого утра, — это нарушаю основное правило, которое установила для себя уже давно.

— Конечно, права. Я всегда права, ты же знаешь, — довольно ухмыльнулась подруга. — Твоя истерия не станет залогом того, что журнал получит интервью. — Затем Натали с любопытством спросила: — А что это за правило такое?

— Никаких вложений. Я имею в виду эмоциональных. Позволь, я тебе кое‑что поясню насчет Хантера.

— Боже! — взмолилась Натали. — Твоими стараниями я уже знаю о нем больше, чем хотела бы знать.

— Так позволь, я освежу твою память. Вернее, свою, чтобы покончить с «нездоровыми» метаниями, как ты их назвала. Итак… Хантер Девлин — просто рок для меня. Во всем, что с ним связано, есть что‑то мистическое. Он настолько удачлив, что любое его начинание обречено на успех. Мне кажется, даже на месте ассенизаторских установок он может вырастить розовый сад! Как ему это удается?! Хантер — очень искренний человек, а таким людям обычно не везет в бизнесе. Но даже это правило не действует в его случае. Он ни капельки не изменился: все такой же потрясающе красивый и элегантный. Со дня окончания школы я слышу о нем по телевидению и радио, газетные заметки просто не позволяют мне забыть о нем, и это стало наваждением. — Лесли сделала паузу, раздумывая. — Поэтому… я даже не знаю, на что надеюсь, когда мечусь здесь в поисках сногсшибательного наряда! Если я выиграю на торгах, Хантер все равно не сможет отказаться от свидания со мной, ведь так?

— Именно. Ты можешь одеться даже в рубище и посыпать голову пеплом, и все равно это ничего не изменит.

— Правильно! — весело воскликнула Лесли с облегчением, которого на самом деле не чувствовала. — Хотя рубище, да еще в сочетании с пеплом, — это как‑то слишком. Или, ты думаешь, мне пойдет?

— Ты говорила, что Хантер — очень воспитанный мужчина…

— Н‑да, — хмыкнула Лесли, — прямо‑таки рыцарь без страха и упрека!

— Итак, он, благородный и милосердный дон, откажет тебе в свидании в благотворительных целях?

— Не посмеет! — засмеялась Лесли.

— Все должно пройти как по маслу, — заключила Натали.

— Я на это очень рассчитываю.

— А потому, дорогуша, ты можешь надеть любую одежду, даже самый заношенный наряд из своего запаса, можешь выглядеть пугалом огородным — это не сыграет никакой роли, верно? Не мудрствуй и займись покупками. Постарайся не опозорить наш журнал на приеме — купи что‑нибудь приличное. Но не трать слишком много — деньги все‑таки казенные. — Натали подмигнула.

— Уговорила. Срочно покупаю!

— Лучше черное, — посоветовала Натали, окинув Лесли оценивающим взглядом. — Можно коричневое, но не стоит. Кстати, золотой тебе тоже идет, но слишком бросается в глаза. Вот исходя из этого и действуй! Я очень прошу тебя, не затягивай с этим, иначе я просто взорвусь прямо в этом приличном бутике, и тебе будет стыдно. Я уже начинаю жалеть, что предложила тебе взять у Хантера интервью.

Лесли, перебиравшая вешалки, обернулась к Натали и улыбнулась благодарно:

— Спасибо за поддержку! Никто, кроме тебя, не привел бы меня так быстро в чувство. Уверяю, ты не пожалеешь, что поставила на меня.

— Очень на это надеюсь, — недоверчиво протянула Натали. — Не подведи меня.

* * *

— Напоминаю, что в эти выходные вас ждут на приеме, сэр, — сообщил секретарь, протягивая приглашение.

В понедельник Хантер вновь вернулся к делам. Настроение у него было не самое радужное, потому что неделя предстояла тяжелая.

— Совсем забыл об этом. Спасибо за напоминание, Артур, у меня вылетело из головы. — Он улыбнулся ободряюще, понимая, что срываться на секретаре не слишком честно.

— И аукцион. — Тот понурил голову.

Аукцион? Хантер покопался в памяти, но на ум ничего не пришло. Он не помнил, чтобы собирался что‑то покупать на торгах.

— Какой аукцион?

— На приеме, сэр, — пробормотал Артур.

— Что? На приеме? Боюсь, не совсем понимаю, о чем речь…

— Ну… вы подтвердили свое участие еще год назад, — пролепетал секретарь. Не то чтобы он боялся Хантера, но ему было известно, как никому другому, насколько тот ценил свое время и как ему не нравилось заниматься тем, что ему не по душе. — Средства от торгов должны пойти на благотворительные цели. Аукцион «Самоцветы и прах». Была выбрана группа неженатых мужчин для аукциона холостяков… а женщины будут делать ставки, чтобы купить свидание… — торопливо добавил Артур.

— Ах вот оно что, — произнес Хантер. — И что, покупать будут всех скопом?

— Нет, сэр, по одному.

— Понятно. — Хантер помрачнел. — Ты хочешь сказать, что я — один из этих счастливчиков?

— Да, сэр, — пискнул секретарь, чувствуя, что Хантер взбешен не на шутку.

— Значит, меня собираются продать, верно?

— Да, сэр, — почти прошептал Артур.

— Угу, — буркнул Хантер, еле сдерживая нарастающий гнев. Больше всего он ненавидел скучные светские мероприятия, но предстоящее казалось ему беспросветной глупостью.

— Вы дали согласие еще год назад, — напомнил секретарь.

— И что с того? — сузил глаза Хантер.

— Ну… видите ли… список участников был утвержден на прошлой неделе. И вам пришло приглашение. Вашего отказа никак не ждут, сэр.

— Отвратительная новость! Ничего нельзя отменить? — сухо спросил Хантер.

— Боюсь, что уже поздно, сэр, — вздохнул Артур. — По сводкам, продажи магазинов одежды, преимущественно торгующих женским платьем, выросли на десять процентов — небывалый подъем. И все это благодаря предстоящему приему.

— Ага, и, значит, я несу ответственность за то, чтобы этот чертов прием не провалился. Проклятие! — Хантер раскрыл ежедневник. Напротив субботы карандашом было отмечено печальное событие. Значит, он действительно дал согласие на эту глупость, но когда это произошло? «Отель „Плаза“, семь вечера»… хм…

Да это просто издевательство! Молоденькие дебютантки, едва вышедшие в свет, постараются блеснуть и быть замеченными. А Хантер падет жертвой этого нудного мероприятия! Как мог он согласиться на подобную авантюру?

Хантер взял со стола открытку. Вот оно, его имя, витиеватыми буквами выведенное под официальным приглашением. В списке были и другие имена, не менее известные. Он раздраженно отложил открытку. Похоже, выбора у него не было.

— Проверь, чтобы прислали мой смокинг, Артур! Господи, какая скукота!

Хантер уже около года не надевал парадный костюм. Как им вообще пришло в голову пригласить его — ведь он всегда сторонился светских вечеринок!

Впрочем, жалеть уже поздно. Все согласовано и утверждено, и придется тащиться на прием, общаться со скучными толстосумами и знаменитыми снобами, а также выставлять себя напоказ, чтобы какая‑нибудь смазливая дебютантка могла привлечь к себе внимание за его счет.

Хантер тяжело вздохнул. Что делать? Ведь он всегда был хозяином своего слова.