— Чарли!

— Он жив. Лайам снял его с каната.

Сара, всхлипнув, откинулась назад, но издала жалобный стон, лицо ее исказилось от боли. Проверить ее травмы Джейми не успел — она повернулась на бок и извергла морскую воду.

— Переломы есть?

— Думаю, что нет, — огрубевшим от морской воды голосом ответила Сара.

— А где болит?

Сара подняла свои содранные до мяса, окровавленные ладони. Снова чертыхнувшись, Джейми оторвал две полоски от нижней юбки Сары, благо мокрая ткань легко поддавалась, и успел перебинтовать ей руки к тому моменту, как из грозовой тучи пролились первые капли дождя. Не теряя времени даром, он выдвинул из-под сиденья аварийный ящик.

Став капитаном, Джейми неизменно требовал, чтобы шлюпки на его судне всегда были оборудованы всем необходимым для попавших в беду моряков: сложенным парусом, мачтой, лежащей на дне, канатами, компасом, веслами, а также запасом пресной воды и сухарей. Не такой он, конечно, дурак, чтобы ставить сейчас парус, но канат может спасти Саре жизнь.

— Послушайте, Сара, — произнес он как можно громче, чтобы перекричать грохот волн, — сейчас нас понесет со страшной скоростью. Лодка может опрокинуться, но вы не пугайтесь, она не пойдет ко дну. Мисс Эбернати, вы готовы к новым приключениям?

Сара попыталась выдавить улыбку.

— Не могу сказать, что я готова, но выхода, по-моему, нет.

Нет, никогда, никогда Джейми не встречал подобной женщины!

— Выхода нет! — весело подтвердил он, берясь за весла. — Так держитесь, дорогая.

Глава двенадцатая

Ослепленная ярким светом, Сара зажмурилась.

Голова ее кружилась. В ушах стоял какой-то грохот. Прошло немало времени, прежде чем она осмелилась снова открыть глаза. Постепенно за ярким светом она стала различать безоблачное синее небо. Чаек над головой. Что-то зеленое сбоку от себя. Оттуда доносилось шуршание. Сара повернула голову в ту сторону.

Она, оказывается, лежит неподвижно на спине в каком-то мягком, пружинящем под ней гнезде, издающем неприятный запах. Зеленое сбоку — пальмы, таких высоких она еще не видела. А грохот — от волн, бьющихся о берег.

Постепенно возникли разрозненные воспоминания. Шлюпка. Шторм. Веревка, врезающаяся в ее грудь. Джейми, борющийся с ветром, дождем, огромными волнами…

— Джейми!

Где же Джейми? О Боже, где же он?

— Пришли в себя, дорогая?

Сара оглянулась. Джейми, босой, без рубашки, в одних изодранных брюках, направлялся к ней. Черные волосы его взлохматились, на голых плечах лежал белый налет соли, но ей капитан показался воплощением силы и самой жизни. Испытав великое облегчение, она откинулась на свое ложе, чувствуя, что в горле у нее стоит ком.

Джейми свалил свой груз с плеч на землю.

— Вот, выпейте. Вымоет соль из вашего желудка.

Сара поднесла к губам скорлупу. Молочная жидкость приятно смягчала горло, и Сара почувствовала, что не может остановиться.

— Спокойно, Сара, спокойно! Кокосов здесь — навалом.

— Здесь? Где это — здесь?

— Насколько я могу судить, на коралловом атолле где-то к северу от Батавии [Батавия — старое голландское название Джакарты.] и к востоку от Суматры.

Насколько он может судить? Ничего хорошего такая фраза не предвещает. Сара облизала мокрые от кокосового молока губы.

— А шлюпка?

— Разбилась вдребезги.

— Понимаю, — еле слышно произнесла Сара.

На самом деле она не понимала ничего. Смутно припомнила шторм, проливной дождь, гребущего изо всех сил Джейми и его предупреждающий крик перед столбом белой пены над темной водой. Однако ничего из того, что происходило на палубе «Феникса», вспомнить не могла. Не помнила, как попала на берег, а главное — какую роль играл «Феникс» во всех этих злоключениях.

— А где же «Феникс»?

— Где-то к северу от Батавии и к востоку от Суматры, надеюсь.

— П-понимаю.

Новая волна паники захлестнула Сару. Ее сестра и брат остались одни на борту корабля и терзаются страхами из-за ее исчезновения. Они наверняка сочли ее погибшей. И это после того, как они потеряли папу. Кто сможет утешить их? Разве сумеют они перенести такое горе?

— А когда он сможет нас отыскать?

— Через несколько дней. Или несколько недель. Или никогда. Малайский архипелаг простирается на тысячи миль, и столько же в нем островов и атоллов. Некоторые, подобно этому, так малы, что на картах не обозначены.

— Милостивый Боже!

— Долго искать нас Лайам не сможет. Более крупные острова с большим населением являются пристанищем кровожадных пиратов. Он не будет приставать к ним, чтобы не подвергать опасности корабль, пассажиров и команду.

— Но ведь мимо нас наверняка проплывет какое-нибудь судно?

— Мы слишком рано вышли из Кантона, — покачал головой Джейми. — Большинство купцов стоят там на якоре до конца сезона муссонов. Раньше вряд ли в этих водах может оказаться дружеский корабль.

— Так что же?.. — Сара старалась дышать спокойно и ничем не выдавать охватившего ее ужаса. — Что же мы станем делать?

— Устроимся поудобнее, — пожал он плечами.

— Здесь? — прошептала она, словно он мог иметь в виду иное место.

— А что? — пожал плечами Джейми. — Здесь не так уж и плохо. Манго и кокосовых орехов сколько угодно, можно попытаться ловить рыбу и птиц. Муссонные дожди льют не переставая — значит, у нас всегда будет пресная вода. Для питья и даже для мытья. Мы здесь продержимся сколько угодно.

Сколько угодно! Подавленная Сара готова была разрыдаться. Но Джейми вскочил на ноги и протянул ей свою руку — сильную, мозолистую, со шрамом у основания ладони. Медленно, очень медленно, Сара в ответ протянула свою, он обхватил ее кисть над повязкой и помог подняться.

— Есть, знаете ли, известные преимущества в том, что мы оказались на необитаемом коралловом рифе, который вряд ли обозначен на карте, — прошептал он.

Сара с сомнением обвела глазами крошечный атолл.

— Какие же?

— Подумайте сами. В этих условиях никто не помешает нам овладеть трюком под названием «Полет Уток Задом Наперед». Подайте знак — и я продолжу демонстрацию, начатую на «Фениксе».

Остаток дня Сара провела в волнениях — как-то там ее родные? Время от времени она в отчаянии оглядывала горизонт — не покажется ли какой-нибудь парус. Однако более всего она была занята тем, что старалась не думать о шутливом предложении Джейми Керрика продолжить на атолле практические занятия по овладению навыками искусства любви, приведенными в китайской книге.

А Джейми тем временем трудился. Набрав достаточно фруктов и пресной воды, чтобы утолить на сегодня голод и жажду, он сплел из пальмовых листьев сандалии и широкополые шляпы. Саре шляпа показалась смешной, но она не могла не признать, что это прекрасная защита от тропического солнца.

Затем, уперев руки в бедра, он присмотрелся к пальмам, чьи кроны образовывали естественный навес.

— На сегодня сойдет. Завтра сооружу что-нибудь попрочнее, — сообщил он.

Ужинали они в сумерках, вскоре перешедших в ночь. На темном небе, словно светильники на балу, сияли звезды. Но Сара никак не могла решиться лечь на ложе из листьев. Она с опаской поглядывала в сторону Джейми, чем немало развлекала его. Не сомневаясь, что он повторит свое недавнее предложение, она без конца твердила про себя речь, способную поставить его на место.

Но глаза ее начали слипаться, голова клонилась набок, и Саре пришлось сдаться. Улегшись под лиственным навесом, она вдруг подумала, что одними словами тут, пожалуй, не обойдешься. Этот мужчина не делал тайны из того, что любит женщин. А что, если ей придется в целях самообороны прибегнуть к кулакам?

Впрочем, Сара быстро отогнала от себя эту нелепую мысль: она достаточно знала Джейми Керрика, чтобы усвоить непреложную истину — он никогда не заставляет женщин делить с ним постель помимо их воли.

Тем не менее она лежала напряженная, готовая дать ему отпор хотя бы словами, когда шорох листьев рядом указал на то, что Джейми тоже улегся.

— Спокойной ночи, Сара.

Вот сейчас, думала девушка, он повторит свое предложение, а она с негодованием его отвергнет. Или же он снова заговорит об искусстве любви, коснется ее рукой… или ногой.

Спустя некоторое время раздались какие-то звуки, к удивлению Сары заглушавшие прибой. Она не сразу поняла, что это храп. Подумать только — этот мужчина храпел!

Не иначе как очередная хитроумная уловка, решила Сара. Значит, расслабляться нельзя. Но минуты шли, звезды сверкали все так же ярко, рядом хлопала крыльями чайка, обосновавшаяся на самой высокой точке атолла, а Джейми продолжал храпеть. Спит сном праведника, подумала Сара. Вернее, сном человека, не имеющего семьи, за которую приходится волноваться. В конце концов громкий храп подействовал на Сару усыпляюще, и она забылась в беспокойном сне.

Пробудившись утром, она обнаружила, что Джейми рядом нет. Но, оглянувшись, немедленно успокоилась. И восхитилась.

Джейми сбросил свои порванные брюки и теперь щеголял в льняных кальсонах, плотно облегавших его мускулистые ноги. Его широкие плечи, могучая грудь, стройные бедра напомнили ей изображения греческих богов в книге из папиной библиотеки.

Он сооружал для них постоянное жилье. Используя заостренный коралл в качестве топора, он расчистил проход к манговому дереву, стоящему на самой высокой точке крошечного островка. Густые, низко свисающие ветки образовали некое подобие крыши. Боковые ветки он соединил в решетку, вплел пальмовые листья, так что получились стены. А в целом — симпатичная маленькая хижина.

— Неплохо, — заявил он, осматривая творение своих рук. — Очень даже неплохо.

Сара в свою очередь выразила одобрение, недоумевая, однако, где он собирается спать. Но это стало ясно, когда Джейми принялся носить ветки для двух постелей, расположенных очень близко друг от друга.

Значит, эту ночь она проведет так же беспокойно, как и предыдущую.

Она действительно много часов лежала без сна, снедаемая тревогой за Эбигейл, Чарли, старших мальчиков, прислушиваясь к громкому дыханию Джейми и боясь повернуться на бок, чтобы ненароком его не коснуться.

Проснулась она раздраженная, одолеваемая сильным зудом из-за морской соли, въевшейся в ее кожу и одежду. Джейми же, наоборот, был в прекрасном настроении, приспособившись, очевидно, к окружающей обстановке.

— Я расчистил тропинку к прудику на горе, — сообщил он. — Можете пользоваться им как ванной. Я через минуту приду и помогу вам помыться.

— Ни в коем случае!

— Но вы не сумеете сделать это сами! Раны на ваших руках еще не зажили, — напомнил он. — Я всего-навсего желаю вам помочь.

— Не трудитесь, как-нибудь справлюсь сама.

Прудик оказался расселиной в затвердевшем коралле, наполнившейся водой. Сара обтерла тело с помощью листьев, веточкой почистила зубы, лозой подвязала спутавшиеся волосы, мечтая о расческе и стараясь не думать о том, как ужасно она выглядит с этой растрепанной гривой волос, в самодельной шляпе и сандалиях, в порванном платье.

Оглядев ее с ног до головы, Джейми хладнокровно, даже деловито, предложил ей снять платье.

— Буду вам весьма благодарна, милорд, если вы воздержитесь от подобных безумных неприличных предложений! Они меня ничуть не забавляют, — отрезала она.

— Да я и не собираюсь вас забавлять. Хочу всего-навсего спасти от ужасной участи — сжариться живьем в этом одеянии.

— Ценю вашу заботу, — съязвила она. — Но мне и в нем хорошо.

— Будьте разумны. Никто не увидит вас в нижнем белье, кроме меня.

— Вот этого-то, сэр, я и не хочу.

— Ах, вот в чем дело! Но я же сказал вам, моя строптивая мисс Эбернати, что продолжу демонстрацию «Полета Уток» только по вашему знаку. Клянусь!

— Рада это слышать. А сейчас, с вашего позволения…

— Снимите платье, Сара!

— Мы только что обсудили этот вопрос.

— Мы обсудили лишь вопрос о том, когда именно я снова обниму вас, поцелую и прижму к себе, как сделал уже однажды на борту «Феникса». А сейчас надо обсудить вопрос о платье. Снимите его!

— Не сниму!

— Вы хотите, чтобы его снял я? — Он поднял брови.

— Вы не посмеете!

— Вы же знаете, что посмею.

Да, будь он проклят, это она знала хорошо.

— Послушайте, Сара, я не хочу стать свидетелем того, как вы из-за дурацкой скромности будете изнывать от жары в этом платье. Снимите его!

— Вы, сэр, можете распоряжаться на борту вашего судна, но здесь мы…

— Сара! — мягко, но решительно предупредил он.

— Хорошо, хорошо, иду!

В хижине она, с трудом расстегивая израненными руками пуговицы, сбросила с себя платье, ставшее жестким от соли, а вслед за ним и нижнюю юбку. Оставшись в одном нижнем белье, она вмиг ощутила, с какой жадностью ее кожа впитывает воздух. И будучи по натуре человеком честным, не могла не признать правоту Джейми. Набрав в грудь побольше воздуха, сосчитав для храбрости до десяти, она вышла наружу.

Джейми сохранил безразличное выражение лица и расслабленную позу, но вид ее женских прелестей, прикрытых лишь тонким слоем материи, сразил его. При взгляде на маленькие темные соски, венчавшие полную грудь, у него на лбу выступил пот. Обе ночи, проведенные рядом с Сарой, он чувствовал себя как жеребец на племенной ферме, но сумел превозмочь желание прижаться к девушке. Надо, считал он, дать ей время прийти в себя после всего, что произошло. Он только изо всех сил улыбался. До боли в челюстях.

Но сейчас Стрэйт заскрипел зубами! Не знай он, что это убьет Сару, немедленно велел бы этой женщине снова надеть проклятое платье.

Напрягшись всем телом, он смотрел, как она приближалась. Лицо ее залилось румянцем, грудь поднималась и опускалась с лихорадочной быстротой, но она улыбалась, ничем не выдавая своего смущения.

— Вы, мошенник, были правы. Сейчас я снова могу дышать.

Она-то дышать может, застонал про себя Джейми, а вот он с трудом проталкивает в себя воздух!

— Мне, наверное, следует вас поблагодарить за совет, но миссионерской дочери не пристало выражать благодарность плуту, который уговорил ее раздеться, — с лукавой улыбкой произнесла Сара.

Превозмогая боль в нижней части живота, Джейми улыбнулся.

— Я ведь уже не раз говорил, мисс Эбернати, что вы самая необычная дочь миссионера.

Глава тринадцатая

Шли дни. Шли ночи. Миновала неделя. Затем вторая. Ладони у Сары зажили, подошвы загрубели. Обожженная солнцем кожа лица и рук сначала облезла, затем покрылась загаром. Панталоны ее, обтрепываясь, становились все короче.

Сара стала постепенно преодолевать свое смущение, что ей приходилось прогуливаться перед мужчиной в таком виде, делить с ним стол и, что самое ужасное, спать с ним рядом. Джейми держал свое слово и не пытался взять ее силой, но его пылкие взгляды, случайные прикосновения, шутливые намеки мучили девушку еще больше. Когда бы она ни взглянула на него — глаза его полыхали огнем. Кровь стыла в ее жилах, стоило ей попытаться проникнуть в его мысли.

И если с мыслями и намерениями Джейми все было понятно (он не собирался жениться на ней, а только хотел склонить к греху), то в своих мыслях и желаниях Сара не могла разобраться.

Прелюбодеяние — грех, это истина, давно известная и бесспорная. Так почему же ей, дочери человека, который положил жизнь на то, чтобы наставить заблудших на путь истинный, так хотелось с этого пути свернуть? Почему она не только со страхом, но и с тайным восторгом чувствует, как в ней пробуждается женское естество? Почему его намеки вызывают в ней не ярость, а желание и перед глазами встают эротические картинки слияния двух разгоряченных, блестящих от пота тел, виденные в книжке?

Джейми между тем продолжал свой натиск и уговаривал Сару сдаться. Его поддразнивания становились раздражающе настойчивыми. Он убеждал ее, что неразумно отказываться он взаимного удовольствия.

Девушка в свою очередь, то смеясь, то, когда он заходил слишком далеко, негодуя, отвергала его предложения лишить ее невинности. Но каждая его шутка, каждое случайное прикосновение, каждый час, проведенный рядом с ним, заставляли ее сомневаться в том, разумно ли ее решение. Почему бы ей не уступить? Почему не принять от него то, что он предлагает, не претендуя на большее? И чего еще она желает?

Ответ на этот вопрос она нашла в то утро, когда на Джейми напала тигровая акула.

Сара сидела на берегу, обхватив руками колени, и наблюдала за тем, как Джейми ловит рыбу в маленьком заливе, прокалывая ее острогой, которую смастерил из ветки дерева и остроконечного коралла. Она не вдруг заметила возникшую позади него тень. Только прикрыв глаза ладошкой, Сара разглядела характерный треугольный плавник.

— Джейми, — завопила она пронзительно, — сзади акула!

Быстро повернувшись и застыв на месте, Джейми медленно, очень медленно поднял острогу. А Сара бросилась собирать раковины и крупную гальку, чтобы в случае необходимости атаковать акулу с берега. Или хотя бы отвлечь ее внимание.

Заметив краем глаза ее усилия, Джейми крикнул:

— В воду не входи! — поднял острогу еще выше и метнул ее в тот самый миг, когда Сара бросила все, что собрала, в едва различимую тень.

Из моря показался огромный серый хвост. Обеими руками сжимая острогу, попавшую в цель, Джейми отступил на шаг назад и вдруг скрылся под водой, которая моментально окрасилась в красный цвет.

Плача, крича, умоляя Бога о милости, Сара попыталась отковырять кусок известняка, чтобы использовать его как метательный снаряд. Но тут на поверхности воды показалась голова Джейми.

Он уверенно встал на ноги и, держа раненую, бьющуюся акулу на расстоянии вытянутой руки, направился к берегу. Только когда он достиг мелководья, Сара смогла увидеть, каких размеров чудовище он пронзил. И поняла, к своему ужасу, что Джейми не пытается уйти от акулы, а напротив — хочет вытащить ее на берег.

— Отпусти ее! — крикнула она во всю силу своих легких.

— Ни за что! — кряхтя от напряжения, он подтаскивал акулу все ближе к берегу. — Она… почти… в моих… руках!

— Ты сошел с ума! Отпусти ее сию же минуту! А сам выходи!

— Нет!

Зарычав от нечеловеческого усилия, Джейми подтянул свою жертву к самому берегу. Сара, вне себя от страха и ярости, с наслаждением бросилась бы на глупца и измолотила кулаками, но ей мешали щелкающие совсем близко челюсти чудовища.

Тут Джейми сделал еще один рывок, чтобы подтянуть акулу к берегу, но острога в его руках согнулась, а затем с треском сломалась. Потеряв равновесие, он чуть было не упал на свою пленницу, но подскочившая Сара схватила его за руку и оттащила в сторону.

— Идиот! Безмозглый идиот! Как ты мог так меня напугать? — кричала она.

— Напугать? — И не знающий поражений воин снисходительно улыбнулся Саре. — Да в чем дело, дорогая? Не станете же вы утверждать, что расстроились бы, попади я акуле на обед.

— Да, черт бы тебя побрал! Да!

— Да, Сара? Ты сказала «да»? — С сияющими глазами он прижал ее к себе. — Я не ослышался? Ты сказала «да»?

С ее губ едва не слетело едкое замечание, но Сара вовремя остановилась. Тяжелая глыба сомнений и примешавшихся к ним страха и гнева вдруг словно рассыпалась на тысячи мелких льдинок, которые быстро начали таять.

Что, если битву со следующей акулой Джейми проиграет? Если наступит на морского ежа? Или погибнет от укуса мурены? Или они останутся здесь навсегда? А если не останутся, то разъедутся в разные стороны?

Потеряв его, Сара умрет. Нет, не физически, но душа ее засохнет и страсть так и не сможет расцвести. Страсть, ростки которой только-только начали пробиваться.

— Да, — прошептала она. — Я сказала «да».

Он изумленно воззрился на нее. Саре даже пришла в голову дикая мысль — сейчас он станет ее убеждать сохранить свою девственность.