Глава четвертая

Эйлин Босвелл любила свои еженедельные путешествия — раннюю утреннюю прогулку на свою единственную работу. Женщина могла бы поехать на автобусе, позволить себе эту роскошь, когда зима полностью овладеет городом, но Босвелл не дожила бы до восьмидесяти одного года, если бы выбирала легкий путь. Эйлин всегда следовала одним и тем же маршрутом: вниз по лестнице на автостоянку у железнодорожного вокзала — и вдоль тропинки, ведущей к морю.

Она всю жизнь провела в приморском городке Сент-Айвз в Корнуолле. За прошедшие годы место изменилось до неузнаваемости, но здесь, наедине с плещущем о стену гавани морем, Эйлин могла представить, будто она снова маленькая девочка. Она многим бы пожертвовала, лишь бы опять, как в детстве, нырнуть со стены в прекрасную, чистую воду. Пожилая женщина остановилась и усмехнулась: на это уже не было энергии и сил. Может, в один прекрасный день она так и поступит. Пусть вода проводит ее в последний путь.

Но не сегодня. Сегодня ей нужно добраться до дома мистера Ланегана. Хотя этот мужчина и был на целых десять лет моложе ее, он не мог полностью заботиться о себе. Ланеган платил Эйлин несколько фунтов каждую неделю за хорошую уборку в доме. Деньги не имели значения. Уборка была поводом выйти из дома, кроме того, когда Ланеган был в настроении, он становился отличным собеседником.

Эйлин покинула набережную и направилась к кинотеатру, к счастью свободному от туристов. Она спускалась по мощеной улице, идущей под уклон, и ворчала, когда проходила мимо магазинов для любителей серфинга и новых рыбных ресторанов. Женщина остановилась у кинотеатра, прищурилась на яркие плакаты и подождала, пока восстановится дыхание. Казалось, холм становился все круче с каждой неделей. Эйлин Босвелл взглянула на автобус, подъехавший к остановке и открывший свои двери прямо перед ней, и вновь тронулась в путь.

Никто не готовит вас к старости — особенно сами старики. Мать и бабушка Эйлин дожили до девяноста лет. Босвелл ни разу не слышала их жалоб. Страдали ли ее близкие так же, как Эйлин? Когда она поднималась вверх по склону, то слышала скрип в костях, а когда буквально заставляла конечности передвигаться, болели остатки ее мышц.

Босвелл сражалась с ледяным ветром и размышляла о Терренсе. В последний раз он звонил шесть месяцев назад, и тогда разговор длился меньше пяти минут. Эйлин не могла винить Терренса. У него была семья, и они жили в другой стране. Дети ведь должны вырастать и уезжать? Она дала Терренсу независимость и сейчас должна быть довольна, что сын самостоятельно движется по выбранному им пути.

До сих пор так и было. Но Эйлин Босвелл видела внуков всего один раз. После той встречи у сына и его семьи не находится на нее времени. Рейсы из Австралии слишком дорогие, как-то возразил Терренс, и однажды, когда пожилая женщина набралась смелости посетить турагента, она обнаружила: сын был прав. С тех пор она копила деньги, но пенсия не «растягивалась», как раньше, даже с подработкой уборщицей. Эйлин еще не хватало нескольких сотен фунтов на обратную дорогу.

Женщина в который раз остановилась у пожарной станции, повернула налево и поднялась на другой холм к дому мистера Ланегана. Эйлин позвонила в дверь и с удивлением обнаружила, что никто не открывает. Мистеру Ланегану нравилась ее уборка, он ценил домашний уют. Обычно он первым делом наливал Босвелл чашку кофе из очередного модного кофейника, что сегодня у него был в ходу. Затем Ланеган всегда спрашивал Эйлин, как она, как прошла ее неделя, и улыбался. «О, эта его улыбка!» — подумала пожилая женщина и стала рыться в сумке в поисках ключей.

Эйлин уже очень давно сама не открывала дверь, поэтому не могла вспомнить, какой из множества ключей на связке, а она собирала ее годами, принадлежал мистеру Ланегану. Босвелл начала попробовать по очереди каждый ключ. Холод усиливал ее артрит, пока дрожащие пальцы каждый раз искали замочную скважину. В конце концов она подобрала нужный ключ. Кожа на руках буквально потрескалась от холода, но она наконец открыла дверь.

— Здравствуйте, — произнесла Эйлин в прихожей, сняла пальто и повесила его на крючок вешалки. Ее голос эхом отразился от стен. Пожилая женщина почувствовала холод, словно мистер Ланеган не включил обогреватель. — Здравствуйте, — снова позвала она, немного поколебалась, затем прошла на кухню, где мистер Ланеган проводил большую часть времени. Женщина нахмурилась и разочарованно оглядела помещение. Кофеварка, стоящая на буфете, тоже была чистая и пустая.

«Видимо, мистер Ланеган забыл сказать мне, что его не будет весь день», — подумала она и достала чистящие средства из-под кухонной раковины. Впрочем, это очень странно. За последние десять лет Эйлин Босвелл не могла припомнить случая, чтобы мистера Ланегана не было дома, когда она приходила. Она вымыла раковину, более чистую, чем обычно, и с меньшим удовольствием начала приводить в порядок пол.

Женщина убирала гостиную и изо всех сил старалась не обращать внимания на зловещую фигуру Иисуса Христа на гигантском распятии, занимавшем немалую часть комнаты. Эйлин пыталась понять, что ее беспокоит. Очевидно, она скучала по утренней чашке кофе, но в глубине души знала — дело не только в этом. Босвелл не хотела этого признавать и отказывалась делать из факта проблему, но выходило, что мистер Ланеган был ее единственным другом. Каждую неделю она с нетерпением ждала нужного дня и выдерживала долгую прогулку в гору, ведь это было частью процесса. Несколько часов, которые ей удавалось провести в этом доме, были драгоценны, и теперь ей придется ждать еще неделю, прежде чем она снова увидит мистера Ланегана, то есть впереди еще целая неделя без дружеской беседы.

Уборка в доме заняла немного времени. Эйлин не заметила обычного беспорядка мистера Ланегана, и работа была закончена по крайней мере за полчаса. Женщина надела пальто и написала записку мистеру Ланегану. В ней она сообщала, что увидится с ним на следующей неделе и чтобы мистер Ланеган не беспокоился, что не оставил ей денег.

Эйлин Босвелл кинула быстрый взгляд на термостат и подумала, что должна поставить прибор на обогрев, но ее смутил цифровой дисплей, поэтому она оставила эту затею в покое. Женщина заперла дверь, отошла от дома и прошептала: «Увидимся на следующей неделе».

Глава пятая

Луиза вернулась в палатку. К этому времени оцепление было расширено, а на набережной собралась толпа. Она без колебаний вошла в палатку и обрадовалась, что поняла причину беспокойства. Луиза напомнила себе — она самый опытный офицер здесь, и с профессиональной отстраненностью наблюдала, как уносили тело Вероники Ллойд, а Демпси заканчивал анализ.

— Стивен, на пару слов, — обратилась она к патологоанатому, упаковывавшему оборудование.

Демпси улыбнулся. На мгновение Луиза почувствовала вину, что она так бесцеремонно обошлась с ним после их совместной ночи. В Демпси была определенная наивность, которая при других обстоятельствах показалась бы ей милой.

— Луиза, ты так быстро ушла. Все нормально?

— Все хорошо, Стивен. Вскрытие должно быть завершено как можно быстрее.

— Где-то я это уже слышал.

Луиза улыбнулась мужчине и заметила:

— Выйдешь на улицу — увидишь толпу. Подозреваю, это происшествие будет громкой новостью. Скорость, с которой мы получим твое заключение, принесет пользу нам обоим.

Демпси улыбнулся, хотел что-то сказать, но ответил только:

— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал он и вышел из палатки.

♦ ♦ ♦

В участке был создан оперативный штаб. Луиза потратила остаток утра на распределение обязанностей в команде. Появилась информация о жертве. Вероника Ллойд была школьной учительницей на пенсии. Она никогда не выходила замуж, но вела активную общественную жизнь, сосредоточенную вокруг местного теннисного клуба и местной церкви Святой Бернадетты. Все родственники Ллойд уже умерли, и, похоже, у нее не было ни с кем близких отношений.

За годы, проведенные Луизой Блэкуэлл в MIT, она выучила процедуру расследования убийства назубок. Луиза пробовала и проверяла тысячу раз самые разные методы и процедуры. Сейчас она испытывала удовольствие оттого, что все были рассредоточены по местам. Ее роль в качестве старшего следователя — в основном управленческая, но, в отличие от многих офицеров на должности Луизы, она настаивала на своем участии с самого начала расследования. С одной стороны, Блэкуэлл, конечно, доверяла офицерам, но с другой — у нее был самый большой опыт расследования убийств в команде и она не собиралась оставлять его без применения.

Луиза Блэкуэлл поехала в жилой комплекс Вероники. Ее дом находился на окраине Олдмиксона, рядом с больницей, да еще и в конце ряда одинаковых террасных послевоенных домов мрачного серого цвета.

Томас поздоровался с Луизой, едва она вошла в дом Вероники.

— Мэм, — формально поприветствовал он Блэкуэлл, обращаясь так при офицере в форме, охраняющем дверь.

Томас Айрленд был на десять лет моложе Луизы, вскоре он должен был получить звание инспектора. Айрленд родился и вырос в Уэстоне, обладал легким обаянием и приветливостью, что делало его популярным и среди начальства, и среди подчиненных. Луиза улыбнулась про себя и подумала, что чуть не позвонила ему прошлой ночью.