К сожалению, пока корабли и разведчики бороздили вдоль и поперек регион, адмирал пренебрегал нуждами людей. Беспорядки и мятежи, имевшие место еще во время его второго путешествия, на третьем этапе охватили весь остров. Масса людей, ропщущих и брошенных на произвол судьбы, приняли участие в волнениях, не подчиняясь распоряжениям губернатора и адмирала Индий.
И хотя волнения поселенцев удавалось всегда усмирить, они создавали бесчисленное множество проблем, о которых становилось известно королям. К недовольству испанцев добавлялось сопротивление индейцев таино против западной социальной системы, навязанной завоевателями. На индейцев наложили непомерную дань золотом, которую они были не в состоянии собрать. Не в силах платить короне установленное количество золота, таино перестали обрабатывать свои земли, наступил голод.
Адмирал предпринял продолжительную экспедицию и впервые достиг южноамериканского континента. Третье путешествие принесло богатый урожай сокровищ — золота и жемчуга. Из-за болезни адмирал был вынужден изменить курс и возвратиться на Сан-Доминго, где царила полная анархия и вследствие этого сложилась очень тяжелая ситуация. По прибытии адмирал встретился со своим братом Бартоломе, главным аделантадо Индий, [Здесь: губернатор пограничных провинций и территорий.] сообщившим тревожные новости. Старший алькайд Франсиско Ролдан [Участник первого и второго путешествий, назначенный Колумбом главным судьей Эспаньолы.] поднял вооруженный мятеж, призвав в союзники индейцев, которыми правил касик Гуарионекс. Бартоломе удалось захватить касика и подавить бунт, но это нисколько не способствовало умиротворению колонистов. Напротив, по всему острову тут и там происходили беспорядки и выступления против администрации, назначенной Колумбом.
В 1500 году, пока Колумб усмирял восстание в Веге, а Бартоломе — в Харагуа, в Санто-Доминго прибыла флотилия под командованием нового губернатора, направленного Католическими королями для свершения правосудия. Им являлся Франсиско де Бобадилья. Высадившись в порту, он первым делом увидел трупы повешенных. В тот момент город находился под управлением Диего Колумба. Не слушая объяснений Диего, Бобадилья немедленно посадил его в тюрьму, а также отдал приказ об аресте самого адмирала и Бартоломе Колумба.
Итак, три брата оказались за решеткой. Адмирал из заточения в Санто-Доминго пишет исполненные горечи письма, в которых изливает обиду на то, что короли поступили с ним как с простым управителем, а не первооткрывателем, присоединившим новые земли к Испанской империи.
В том же году, так и не получив ответа на свои ходатайства, братья Колумб были в кандалах посажены на корабль, возвращавшийся в Испанию. После прибытия в Кадис, будучи уже в Гранаде, адмирал послал королям письмо, описав положение, в каком находился. Их Высочества приняли его в Альгамбре, даровали прощение и восстановили в правах, однако не вернули ему должность губернатора Эспаньолы. После этой истории, столь унизительной для него, адмирал во время пребывания в Кастилии занимался составлением мемориалов, желая подтвердить права на свои титулы и привилегии. В общей сложности он собрал сорок четыре грамоты, объединив их в «Книгу привилегий».
Альтаграсиа снова остановилась, чтобы попить. Она вылила в стакан остатки воды из бутылки и с удовольствием убедилась, что мужчины внимают ей с неослабевающим вниманием.
— К этой книге, как можно предположить, адмирал относился с особым пиететом. Согласны?
Мужчины с готовностью закивали, и тогда Альтаграсиа позволила себе еще чуть-чуть подогреть их интерес.
— А теперь слушайте, что случилось дальше, — произнесла она со значением.
...Именно в тот период, последовавший за бесплодным третьим путешествием, Колумб решил написать «Книгу пророчеств». Адмирал выбрал большое количество пророческих изречений из Библии и вообразил себя избранником Божьим, чье предназначение — нести свет христианства по всему миру. И таким образом он оправдывал свое стремление собрать как можно больше золота на новом континенте перед лицом отвоевания Иерусалима, Он не расставался с этой книгой до конца жизни. На полях сделано множество пометок, которые очень пригодятся для решения нашей задачи.
Оправившись от постигших его потрясений, адмирал принялся разрабатывать подробный план четвертого путешествия. Он несколько месяцев готовил документы и создал проект, дававший возможность идентифицировать новые земли и достигнуть Катая и Сипангу. Католические короли дозволили снарядить новую экспедицию, но запретили ступать на берег Эспаньолы, разве только для пополнения запасов на обратном пути. Флотилия из четырех кораблей, с адмиралом, бывшим уже в преклонных летах и с подорванным здоровьем, вышла в море 11 мая 1502 года.
Четыре корабля — «Капитана», «Сантьяго-де-Палос», «Бискайна» и «Гальега» — взяли курс на преисподнюю. В этом плавании адмирала сопровождали брат Бартоломе Колумб и сын Фернандо.
Неприятности в этом наиболее сложном и опасном из плаваний стали происходить с самого начала. Один из кораблей, «Сантьяго-де-Палос», давал течь по всем бортам, а также требовал срочной замены парусов. Выполняя королевский приказ, губернатор Николас де Овандо запретил флотилиям заходить в единственный доступный для ремонта судов порт — Санто-Доминго.
Адмирал обладал особым чутьем или даром предвидения, как угодно. Флотилия стояла на якорях на рейде порта Санто-Доминго, когда Колумб заметил признаки приближающегося урагана. Он сообщил о надвигающемся бедствии губернатору, но Овандо ему не поверил, так и не позволив укрыться в порту. В это же самое время из Санто-Доминго в Кастилию отбывал большой флот из двадцати кораблей. Овандо не воспрепятствовал выходу каравана в море, несмотря на предупреждение адмирала и его мольбы задержать отплытие. Над островом разразился ураган невиданной силы, учинив немалые разрушения по всему побережью. Корабли Колумба подверглись чудовищному натиску ураганного ветра. Только судно адмирала осталось у берега, остальные сорвало с якорей и разметало, но они чудесным образом уцелели, и через несколько дней флотилия воссоединилась. Караван из двадцати кораблей, направлявшийся в Кастилию, полностью затонул в океане, и погибли более пятисот человек.
Кое-как отремонтировав суда, флотилия Колумба продолжила путь на запад.
— Дальше не менее интересно, — предупредила Альтаграсиа. — Я отметила ряд пунктов на побережье Центральной Америки, которые находятся на территории современных государств Никарагуа, Коста-Рики и Панамы. Иными словами, так начались странствия вдоль берегов, опустошенных бурями и ураганами, причем Колумб узнавал береговые линии Азии — а точнее, областей, лежавших между Китаем и Индией.
...Адмирал стремился отыскать самую южную оконечность провинции Сиамба, как называли в то время часть Восточной Азии.
Индейцы рассказали, что в «золотой стране» Сигуаре и в Верагуа много золота. Колумб посчитал, что Сигуаре — это и есть Сиамба. Так что он верил, будто достиг самой узкой части перешейка, за которым всего в нескольких днях пути простирается «Южное море», или Индийский океан.
Спутники поверили адмиралу и подчинились его желанию проплыть этими водами, невзирая на отвратительную погоду, из-за которой каждая проделанная лига становилась мученичеством, ибо они шли бурным морем, не успокаивавшимся ни на минуту. Ураганы проносились один другого ужаснее, небо полыхало молниями, ветра непрестанно меняли направление. Стоило неимоверного труда преодолеть несколько следующих метров.
Ночью бросали якоря, если позволяли условия, или ложились в дрейф. Поскольку достигнуть берегов Сиамбы не удавалось, адмирал заинтересовался областью Верагуа, изобиловавшей, по уверениям индейцев, золотоносными рудниками.
В Санта-Мария-де-Белен основали поселение. В тех краях находили золото. Аделантадо Бартоломе Колумб возглавил оставленный гарнизон, но по мере того как колонисты обосновывались на новом месте, усиливалась враждебность индейского населения. В результате после бесплодных попыток исправить положение испанцы покинули этот берег. Моряки вернулись на корабль, забрав с собой все, что возможно.
Отплыли в ночь на Пасху. Суда флотилии были источены гнилью, червями и давали течь, так что удержаться на плаву на протяжении нескольких лиг само по себе было подвигом.
Вскоре после начала пути пришлось бросить «Бискайну», более всех пострадавшую от непогоды. Следует подчеркнуть, что все корабли находились в плачевном состоянии, но этот пришлось покидать в спешке посреди разразившейся бури. Пока судно тонуло, с него удалось переправить на остальные корабли часть припасов и инструментов.
Люди стремились выжить, спасая все продовольствие, какое могли, и ради этого пришлось пренебречь сундуком, затонувшим вместе с кораблем. Его провожали взглядами, полными отчаяния. Но моряки понимали, что, оставшись без пищи, они никогда не вернутся на Сан-Доминго. И сделали свой выбор.
И с тех пор мы, потомки членов команды, которая вынесла столько лишений и страданий во время последнего путешествия, искали «Бискайну» и тот сундук, ибо знали, что произошло это у берега, где корабль прочно был посажен на мель. Мы не сомневались, что судно по-прежнему там, хотя многолетние поиски успеха не принесли.
— На этом, как вы догадываетесь, история не заканчивается, — сказала Альтаграсиа.
— Что ты имеешь в виду? — встрепенулся Оливер.
— Адмирал взял курс на Эспаньолу, так как на обратном пути он имел право пристать к берегу острова. В любом случае после того, как «Бискайна» ушла на дно, его экспедиция закончилась, поскольку другие его корабли также были источены червем и пребывали в плачевном состоянии. И кстати, «Гальега» затонула несколькими днями ранее.
— А еще что-нибудь есть? — спросил Эдвин, с трудом веривший тому, что слышал.
— Да, есть описание феномена затмения. Оно дается от первого лица и показалось мне очень любопытным. Позвольте я вас с ним познакомлю.
...С двумя едва державшимися на плаву кораблями экспедиция предприняла попытку вернуться на Эспаньолу. И вновь, как и раньше, непрерывные шторма задержали суда на Ямайке. Запасы провизии закончились, и пришлось выменивать у индейцев продовольствие на безделушки — зеркальца, бубенчики, четки и гребни.
Застряв там и совсем отчаявшись, испанцы взяли два индейских каноэ, немного надстроили борта досками, приделали примитивный киль, а также снабдили лодки небольшим парусом.
— Ты знаешь, какое расстояние от Ямайки до Санто-Доминго? — спросила Альтаграсиа у испанца.
— Да уж, порядочное. Просто невероятно! Продолжай, пожалуйста…
...На каноэ отплыли Диего Мендес, приближенный адмирала, и Бартоломе де Фреско. С ними Колумб послал письмо Католическим королям.
Между тем среди оставшихся на берегу Ямайки моряков нарастали недовольство и мятежные настроения. Адмирал пытался поддерживать строгую дисциплину. Но, оставшись без съестных припасов, не питая почти никакой надежды, что на каноэ они доплывут до Эспаньолы и призовут на помощь, большая часть команды восстала против него. На этом фоне индейцы, которым надоели побрякушки, перестали доставлять продовольствие испанцам и объявили об окончании обмена.
Обстоятельства не могли сложиться хуже. Два оставшихся корабля были вытащены на берег, и команда жила на палубах. Чтобы защититься от палящих лучей солнца, матросы соорудили навесы из пальмовых листьев. Они умирали от голода, лихорадки и других болезней.
Христофор Колумб решил проблему радикально благодаря глубокому знанию астрономии. Сверившись с астрономическими таблицами, которые всегда возил с собой, он нашел выход из критической ситуации.
29 февраля 1504 года он собрал на берегу множество индейцев. И когда начало смеркаться, он обратился к индейским богам с мольбой покарать индейцев, лишив их лунного света, за то, что они отказываются приносить продукты испанцам. На сотни недоверчивых индейцев воззвание мореплавателя не произвело впечатления. Но через несколько минут ожидания началось лунное затмение, на берег легла тень. И тогда среди перепуганных туземцев распространилась паника. Они тотчас попросили Колумба, чтобы тот вернул свет, и он потребовал взамен продовольствия. Угроза голода отступила.
— Да, я знаю эту историю, — сказал Оливер. — Однако ценность документа не подлежит сомнению.
— Верно, — согласилась Альтаграсиа. — Бумага и тип письма дают основания предполагать, что документу пятьсот лет.
— И чем все закончилось? — поинтересовался доминиканец.
...Прошло много месяцев после отплытия эмиссаров на каноэ. На борту и на земле продолжали процветать мятежные настроения. Наконец из Санто-Доминго прибыл корабль с обещанием помощи в скором времени. Колумб пошел на компромисс с той частью команды, которая была повинна в мятеже. Но бунтовщики, зная, что положение изменилось, продолжали навязывать ему собственные условия. Адмирал послал своего брата Бартоломе подавить бунт, дав ему пятьдесят человек, и многие из числа мятежников погибли.
В скором времени, к великому ликованию выживших моряков и самого адмирала, появился корабль, присланный с Эспаньолы. [За терпящей бедствие командой пришли два корабля. Один был прислан Овандо, второй куплен и снаряжен Мендесом за счет Колумба.] После длительного пребывания на острове Ямайка он смог в последний раз взять курс на Сан-Доминго.
— Путешествие было тяжелейшим, как видите, — заметила Альтаграсиа. — Меня не удивляет, что после всего пережитого и описанного нашлись люди, считающие своей собственностью содержимое сундука с «Бискайны», что бы там ни находилось.
— Да, но что же там все-таки лежало? — воскликнул Эдвин, разводя руками.
— Ни в одном из документов я не нашла таких сведений. Более того, в ряде случаев о сундуке вообще умалчивают.
— Может, нам надо как-то перестроить работу, чтобы доискаться до истины? — предложил испанец.
— Давайте подведем итоги, — продолжала Альтаграсиа. — Мы нашли материалы трех типов. Те, с которыми знакомился Эдвин, — трактаты, рефераты и исследования Центральной Америки, особенно регионов Панамы и Коста-Рики, где, вероятно, находится «Бискайна». Иными словами, в поисках затонувшего корабля неизвестные личности столетиями собирали данные. Со своей стороны ты, Андрес, имел возможность изучить навигационные карты с проложенными курсами кораблей, означающих, насколько я понимаю, что тот или иной корабль мог находиться на траверсе интересующей нас части побережья, без указания его точного местопребывания.
— Все верно, — подтвердил испанец. — И что дальше? Где может быть этот корабль?
— Разрешите, я процитирую дословно. — Альтаграсиа извлекла из толстой пачки своих конспектов лист бумаги.
...Адмирал помнил о сундуке и о том, что он затонул вместе с «Бискайной» в ночь, когда мы лишились корабля.
Одному из нас довелось увидеть, что в книге, с которой он никогда не расставался и где нередко делал пометки, на полях нескольких страниц он записал подробные сведения, необходимые, чтобы отыскать корабль.
В «Книге пророчеств» содержатся недостающие ключи, чтобы вызволить сундук и завершить путь, на который мы ступили столько лет назад.
И вновь книга с вырванными страницами оказывалась в центре внимания.
В комнате установилось молчание, и длилось оно довольно долго. На то, чтобы осмыслить всю информацию и систематизировать впечатляющий массив исторических источников, ушел почти весь остаток дня. Превосходное состояние найденных документов, их содержание и бесспорная историческая ценность давали повод серьезно подумать о том, чтобы поместить в надежное место для хранения сказочную коллекцию текстов и карт.
По взаимному согласию детективы решили, что самый безопасный и надежный способ сохранить обнаруженное наследие — это положить большую часть документов в сейф генуэзского банка. Однако сначала они собирались купить сканер, чтобы скопировать на жесткий диск ноутбука важнейшие из источников. У себя они хотели оставить самые необходимые документы.
— А теперь давай вернемся к твоим ученым друзьям, — очень серьезно сказал Оливер. — Я не хотел бы, чтобы ты им что-нибудь рассказывала. И прошу учесть мое пожелание. Пожалуйста!
— Не думаю, что они станут вмешиваться в наши дела. И кроме того, напоминаю: они первыми выдвинули гипотезу, которая теперь подтверждается.
— Помоги мне, Эдвин. Умоляю, убеди свою соотечественницу!
— Полагаю, в данном случае Андрес прав, — высказался доминиканец, потупившись. — То, что мы нашли, имеет большую ценность. Следовательно, нам надо соблюдать осторожность и прежде всего выполнить свою работу. Пока мы ни в чем не уверены и не можем разглашать важную информацию.
Альтаграсиа встала и ушла к себе в комнату, подводя тем самым черту под утомительным и напряженным рабочим днем.
— И что мы теперь будем делать, Андрес? — растерянно спросил Эдвин, несколько выбитый из колеи.
— Я связался со своим начальством в Мадриде. Мне дали разрешение на поездку в Майами. Рональд, возможно, располагает какими-то фактами. В любом случае у нас будет шанс выяснить, каким образом он замешан в кражу останков. Как ты считаешь?
— Согласен. Мне не терпится познакомиться поближе с этим субъектом. Думаешь, он в чем-то виновен?
— Если честно, не знаю, — задумчиво ответил Оливер. — Мне кажется, он знает что-то очень для нас важное, а посему мы должны его выслушать. И вот еще что — нам следует держаться настороже и ни в коем случае не доверять ему.
— Естественно. Скорее всего это он поднял руку на наши материалы в Севилье, а заодно и на меня! — возмущенно воскликнул Эдвин.
— У нас нет доказательств, — остудил его пыл Оливер. — Если бы он организовал то похищение, он вряд ли осмелился бы писать мне, а тем более просить о встрече.
— Так ты его теперь оправдываешь? — с негодованием осведомился доминиканец.
— Нет. Я всегда ему не доверял, но, по-моему, ему стоит дать шанс объясниться. Он откопал что-то важное, я чувствую!..
