Звездочетами в санре «Теокалли» называли сотрудников обсерватории «Око Паннар-са». Их, собственно, было двое, астроном Цонкиди-ако и вычислитель Сайлис Пиладкастронера, но Амус и О'Паха примыкали к ним, так как уже половину года трудились в этом ученом сообществе. О'Паха дважды поднимался в заатмосферную высь, Амус еще туда не долетел, но тому и другому, как и всем прочим из корпуса Летающих в Пустоту, полагалось обрести некие знания, полезные в дальних экспедициях. Все они были хорошими пилотами, но по дороге к Внешним Мирам и высадке на них нужны не только пилоты, но астрономы и знатоки Неощутимого, целители и умельцы, способные выяснить состав планетарной коры, исследовать атмосферу и обнаружить жизнь, если она там есть. Это требовало дополнительных усилий, и от полученного знания зависело, кто отправится на Внешний Одисс, а кто будет болтаться над планетой, развешивая ретрансляторы и спутники связи. Так что О'Паха и Амус долбили науку, обучались астрономическим наблюдениям, звездной навигации и сборке телескопов, у которых, по давней традиции, имелось еще одно название — Око Паннар-са, грозного демона кейтабцев. Но все эти занятия были сухими, без романтики, необходимой молодым мужчинам, и через месяц-другой Амус и О'Паха уже влились в санру, приобщившись к трапезам в «Керравао», розовым куатским дыням и великим, но пока неразгаданным тайнам.

Цонкиди-ако вытер с губ сладкий сок.

— У нас имеются определенные успехи. Я, как вам известно, изучаю внегалактические туманности, отчитываюсь за свою работу и не могу сидеть у Ока ночи напролет. Но теперь у меня появились помощники. — Он одарил благосклонным взором О'Паху и Амуса.

— Мы очень старались, — заметил О'Паха.

— Ммм… — подтвердил Амус, не отрываясь от дыни.

— Восемь дней назад Сайлис закончил обработку последних наблюдений, — произнес астроном. — Мы видим не все — это зависит от точки, где установлены приборы… Так что я связался с коллегами из Норелга и Южного Лизира, из обсерватории «Семпоала», и они прислали дополнительные данные. Прошлой ночью Сайлис их тоже обработал. На самом мощном мелге… виноват, на эммелитовом логическом устройстве. Теперь мы знаем число Безымянных Звезд и параметры их орбит. Однако…

— Однако?.. — переспросил Джумнн Поло. Остальные слушали с напряженным вниманием.

— Я неуверен, что эти параметры постоянны. Скажи, О'Паха, — Цонкиди-ако повернулся к нилоту, — сколько объектов летает сейчас над планетой? Хотя бы порядок величины?

— Запуски ведутся сто восемь лет, с того дня, как Нево Ах-Хишарн послал в пространство первые ракеты. Точных данных нет, но за атмосферой сейчас три сотни спутников и много разного хлама. Не все падает вниз и сгорает… Похоже, над нами вращается много тысяч болтов, гаек, обломков двигателей и кусков обшивки. Наш Очаг подумывает, как бы избавиться от этого мусора — он мешает навигации.

— Вот! Мешает навигации! — Астроном с многозначительным видом поднял палец. — И Безымянным Звездам тоже мешает, уже целый век. В таких условиях они должны изменять траектории.

— Или распылить мешающий объект. Например, жестким излучением, — сказал Джумин, коснувшись гладкой щеки. В отличие от Кадиани он был безбородым — верный признак эйпонской крови.

Цонкиди-ако кивнул.

— Может быть. Но вероятность маневра я не исключаю.

Наступила тишина. Сидевшие за столом пытались осмыслить новое знание: то, что над миром висят устройства, к которым не прикоснулся ни единый человек. Ни те, что добывают металл и делают разные сплавы, ни те, что готовят чертежи, монтируют корпуса и двигатели, заливают горючее в баки, рассчитывают орбиты… Кто-то этим занимался, но не люди — возможно, существа, совсем не похожие на людей, пришедшие из таких глубин пространства, что разум страшился вообразить эту холодную черную пустоту, Чак Мооль, владение Коатля. Но мысль о Коатле и других богах пугала меньше, ибо питалась не знанием, а верой, не точным наблюдением, а духовным порывом; кроме того, боги были добры, а что можно сказать о неведомых тварях из галактических бездн?

Наконец Рикар Аранна прошептал:

— Сколько же их? Сколько, во имя Священного Ветра?

— Шесть, — сказал вычислитель, — шесть. Два кружат над планетой в широтном направлении, четыре — в меридиональном. И я не думаю, что их принес Священный Ветер… Скорее, та сила Неощутимого, что бушует в звездах, или нечто такое, что неизвестно нам и что откроют наши внуки. Или правнуки, — добавил он, подумав.

Лицо Аранны стало задумчивым. Сейчас он походил на арсоланского жреца, размышляющего над непонятным местом в божественных книгах. Впрочем, таких мест с течением времени было все меньше и меньше — даже в самой загадочной Книге Тайн, написанной когда-то Арсоланом и Сеннамом. Боги не играли в прятки с людьми; просто, чтобы понять их слова, нужно было взойти по лестнице, называемой прогрессом.

— Не первый век мы изучаем небесную сферу. В последние десятилетия — с помощью совершенных приборов и мощных мелгов, — произнес историк. — Составлены каталоги звезд, отчасти изучены условия на Внутренних и Внешних Мирах, люди поднялись над атмосферой и побывали на Луне… Почему же лишь сейчас мы обнаружили эти устройства? Чужие спутники, что вращаются около нашей планеты неведомо сколько лет… может быть, сотни пли тысячи… Почему мы не нашли их давным давно?

— Прости, Рикар, но это мнение дилетанта, — возразил астроном. — Чтобы увидеть крохотный объект, даже в ближнем к планете пространстве, надо правильно нацелить Око, то есть знать его координаты в любой момент ночи и дня. Поиск же неизвестных тел сводится к тому, что мы делаем тысячи, десятки тысяч снимков определенной области и обрабатываем их на логических машинах, чтобы выяснить параметры движения объекта. Скучная, нудная и очень трудоемкая работа! Считай, что нам повезло.

— И что теперь? — молвил целитель Ират. — Мы сообщим об этом всем мудрецам нашего мира и всем правителям? Напишем в Листы Новостей? Разошлем информацию по сети?

Цонкиди-ако сделал знак отрицания.

— Нет, Ират, никаких скоропалительных решений! Сначала будет проверка — в обсерваториях «Семиоала», «Нортхольм», «Небесные Горы» и других. Потом отправим данные в Очаг Великой Пустоты. Вдруг они пожелают увидеть эти объекты своими глазами… До них гораздо ближе, чем до Луны и Внешнего Одисса.

О'Паха и Амус одновременно кивнули — кажется, этот план не вызвал у них возражений. Остальные, кто словом, кто жестом, тоже выразили одобрение. Появился Грза с новым кувшином пива, но Джумин покачал головой. Стемнело. В широкие окна веранды глядела луна, мерцала россыпь звезд, и слабый ветерок, налетевший с гор, покачивал вывеску над харчевней — чучело пестрого керравао.

— Нельзя, чтобы об этом открытии услышали чужие уши, — наконец произнес Джумин. — Будем, друзья, соблюдать осторожность, ибо камень истины тяжел, а тень ее длинна и очень заметна. А сейчас… — Он поглядел на пустое блюдо. — Сейчас нам лучше разойтись Дыню мы съели, пиво выпили, новости Узнали… Самое время прогуляться и поразмыслить в тишине.

— Да будет с нами милость Шестерых! — сказал Сайлис и поднялся.

— Все в их руках! — отозвались семеро мужчин.

Это было данью традиции. Кроме Сайлиса Пиладкастронеры никто из них не верил в богов.

* * *

Ират и Джумин Поло шли по безлюдной темной набережной. Здесь, у самого океана, воздух был прохладен и свеж, горный ветер приносил запахи сосен, что росли на скалах в изобилии, и их смолистый пряный дух смешивался с солеными морскими ароматами. Слева от дороги, выложенной серой гранитной плиткой, тихо шептались волны, справа маячили силуэты невысоких домов, обычно двухэтажных: внизу — лавка, мастерская или кабачок, наверху — жилой хоган. Южный Куат был тихим городком, где спать ложились не позже заката.

В Сеннаме, стране скотоводов и сельских усадеб, крупных поселений насчитывалось немного, десятка три или четыре. Самым значительным были Большие Башни, столица, где обитал сагамор, возведенная в эпоху Второго Средневековья в северных степях, вдали от побережья. Со временем связи с другими странами и неизбежная эмиграция в Риканну и Лизир привели к развитию морской торговли, и на океанском берегу, у залива Чиапа, встал портовый город, к которому приложили руку арсоланцы, ибо в Сеннаме не имелось искусных строителей. Рука солнечной державы была щедра: пролились золотые дожди, арсоланские умельцы обустроили верфь и гавань, сложили стены крепости, украсили город дворцами и садами, и сеннамитам это не стоило даже дырки от атлийского чейни. Платой стали союзный договор и право вербовать наемников в Сеннаме, тех бесстрашных бойцов, что через сорок лет спасли Инкалу от полного уничтожения. Что до портового города, то его назвали Че Куатом — в честь сагамора, правившего Арсоланой в годы строительства.

Спустя какое-то время уроженцы Че Куата, первые из сеннамитских мореходов, подались на юг. Те места ни у кого не вызывали интереса, в том числе и у кейтабцев, плававших везде и всюду, от полюса до полюса. На юге Нижняя Эйпонна сужается, исчезают степи, вместо богатых пастбищ — горы и скалы, поросшие сосной, а за ними — Пролив, который полтора века назад даже имени не удостоился. За Проливом лежит Холодная земля — большой, каменистый и совершенно бесплодный остров. Вроде бы сеннамитское владение, но фактически — край света, никому не нужный и не способный прокормить ни единого человека. Но, как иногда случается, истина была совсем другой.