Для решения текущих вопросов, касающихся жизни армии, существовала царская походная канцелярия. При Филиппе II и Александре Великом канцелярией руководил грек Эвмен родом из города Кардии наХерсонесе Фракийском. Эвмен имел большое влияние в армейской верхушке, «пользовался почетом наравне с ближайшими товарищами и друзьями царя, а впоследствии, в индийском походе, был назначен полководцем с правом самостоятельного командования» (Plut. Eum.1,1). Как это ни парадоксально, но во время войн диадохов именно царский секретарь проявит себя самым талантливым военачальником среди полководцев Александра Великого.

* * *

Основой боевого порядка новой армии Филиппа II была фаланга сарисс, комплектовавшаяся по территориальному принципу из крестьян и пастухов Верхней и Нижней Македонии. Нам известны подразделения из Элимиотиды, Стимфайи, Линкестиды и Орестиды (Diod.XVII,57). По мнению Филиппа, такой способ набора усиливал сплоченность армии, поскольку теперь воины сражались в одном строю со своими земляками. Фаланга делилась на таксисы (малая фаланга) из 1536 воинов в каждом, которые, в свою очередь, подразделялись на шесть синтагм (или спейр) по 256 бойцов. Синтагма состояла из четырех тетрархий по 64 человека. Арриан также упоминает декаду — подразделение из 16 воинов, составляющих ряд в фаланге (Arr.Anab.VII,23). Р. Шеппард полагает, что изначально декада состояла из 10 человек и только в конце царствования Филиппа II её состав был увеличен до 16 воинов (110,79). Такое деление привело к тому, что резко возросла роль командиров низшего звена, которые стали получать двойное, а то и тройное жалованье по сравнению с рядовым составом фаланги. Рассказывая об экспериментах Александра по созданию фаланги нового типа, Арриан приводит некоторые сведения относительно жалованья младших командиров фаланги. Как пишет Арриан, Александр «десятником при каждой «декаде» назначил македонца, над ним македонца «двудольника» и «десятистатерника» (так называли воина по жалованью, которое он получал: оно было меньше жалованья «двудольника» и больше обычного солдатского). Под их началом, таким образом, было 12 персов и замыкающий «декаду» македонец, тоже «десятистатерник», так что в «декаде» находилось четыре македонца, отличенных — трое жалованьем, а один властью над «декадой», и 12 персов» (Arr.Anab.VII,23). К вопросу о выплате жалованья в македонской армии мы ещё вернемся, пока же обратим внимание на такой момент. Желая польстить самолюбию фалангитов, Филипп II называл их педзетайрами — «пешими гетайрами» (товарищами), тем самым как бы уравняв их с элитными тяжеловооруженными всадниками — гетайрами.

Македонская фаланга. Археологический музей Антальи. Фото автора

Время, проведенное Филиппом в Фивах в качестве заложника, не прошло для него даром. Будучи хорошо знаком с военной организацией фиванцев, базилевс сделал в своей фаланге два радикальных отличия от классической греческой фаланги — увеличил длину копий и значительно углубил строй. Вместо традиционного копья была введена длинная пика сарисса, которую надо было держать двумя руками. Длина сариссы остается темой бесконечных дискуссий, поскольку источники сообщают по данному вопросу противоречивую информацию. Согласно свидетельству Феофраста, современника Филиппа II и Александра Великого, её длина доходила до 5,4 м (12 локтей): «Высотой кизил бывает самое большее в двенадцать локтей, т. е. в самую длинную сариссу» (111,12,1). Полибий пишет о том, что изначальная длина сариссы была 7,2 м (16 локтей), и только в эпоху македонского царя Филиппа V она сократилась до 6,3 м (14 локтей). По информации Полиэна, «сарисса была длиной в шестнадцать локтей» (11,29,2). П. Коннолли предположил, что древко сариссы изготавливалось из кизила и состояло из двух частей, которые соединялись железной муфтой (69,66). Кизил считался очень прочным деревом, недаром Феофраст заметил, что «самое крепкое дерево — это кизил» (V,6,4).

Тит Ливий, не вдаваясь в подробности, сообщает читателям, что «македоняне были вооружены круглым щитом и сариссой» (IX,19). Но это слишком упрощенный подход. Помимо сариссы, каждый воин фаланги был вооружён прямым обоюдоострым мечом ксифосом, длиной до 60 см. Также педзетайры использовали фракийскую махайру — изогнутый меч, с лезвием на внутренней стороне клинка, предназначенный для рубящих ударов в рукопашной схватке. Аналогом махайры служил копие греческих гоплитов. Современные исследователи отличают махайру от кописа, основываясь на том, искривлен ли клинок вперед (копие) или назад (махайра). Изгиб рубящей кромки делал клинок более прочным, а высокое расположение центра тяжести значительно увеличивало его пробивную силу. Тяжёлые клинки махайры и кописа доходили до 65 см и в умелых руках были страшным оружием. Изогнутые и прямые мечи различались прежде всего балансом.

Филипп облегчил защитное снаряжение педзетайров — вместо тяжёлого гоплитского щита в македонской армии был введён небольшой круглый щит: «македонский медный щит, не слишком выпуклый» (Leo.Tact.VI,35). Ю.Н. Кузьмин обратил внимание на некоторые особенности такого щита: «Определение щит македонского типа” основано на нескольких базовых характеристиках. Еще в древности Асклепиодот (I в. до н. э.) в своей теоретической “Тактике” отмечал, что для воинов фаланги лучше всего подходит щит “македонский, медный, в восемь палест, не очень выпуклый”. Таким образом, согласно свидетельству Асклепиодота, а также и археологических находок, “македонский щит”, в отличие от традиционных греческих гоплитских щитов, характеризовали маленькая выпуклость и меньший диаметр, варьировавшийся примерно от 60 до 75 см. Еще одной конструктивной особенностью было отсутствие плоской кромки и ручки с края щита. Все это давало воинам фаланги возможность использовать свободную кисть левой руки для удержания сариссы» (72,2). Существует мнение, что во время сражения педзетайр просовывал предплечье в петлю, расположенную по центру щита, поскольку кисть приходилось освобождать для действия сариссой (110,81). Данное предположение подтверждается Плутархом, описавшим действия фалангитов в битве при Пидне: «… македоняне по условленному сигналу разом отвели щиты от плеча и, взяв копья наперевес, стойко встретили натиск римлян» (Plut. Aem.19). Держа сариссу двумя руками, педзетайр мог насквозь пронзить противника, что и было засвидетельствовано тем же Плутархом (Plut.Aem.20). Щиты македонян имели ещё одну характерную особенность: «В XVIII–XIX вв. на основе анализа изображений щитов на македонских монетах понятие “щит македонского типа” было расширено. В него стали включать и особый орнамент — изображение по периметру щита полукругов и эллипсов, а также наличие в них, а иногда и в центральной части щита астральной символики» (72,2). Это очень хорошо видно на фресках из гробницы в Агиос Афанасиос.

Воин в панцире торакс и с фригийским шлемом. Афины. Национальный Археологический музей. Фото автора

Во время Пелопоннесской войны произошло значительное облегчение снаряжения тяжеловооруженных пехотинцев, воины практически отказались от панцирей, используя в качестве защиты гоплитский щит. Большую популярность получили открытые колоколообразные шлемы-пилосы, позволявшие воину лучше видеть поле сражения. Ко времени реформ Филиппа II ситуация несколько изменилась, поскольку в греческих армиях появились бронзовые анатомические панцири тораксы, гемиотораксы и изготовленные изо льна линотораксы.

В македонской армии получили большое распространение льняные панцири, изготовленные из нескольких слоёв ткани, склеенных между собой, и иногда усиленные металлическими пластинами.

П. Коннолли сделал такой панцирь. По словам исследователя, «его оказалось трудно надевать из-за жесткости, но, чуть попривыкнув к доспеху, можно было ощутить, что в нем легко и удобно двигаться» (69,52). Можно предположить, что бронзовые тораксы носили командиры среднего звена, служившие в фаланге.

Интересную информацию относительно защитного снаряжения македонян сообщает Полиэн: «Александр предоставил (бегущим) воинам взамен панциря полупанцирь, чтобы они, оставаясь на месте, имели защиту, поскольку были закрыты спереди, а убегая, не могли защищать спину. Никто поэтому более не бежал, опасаясь оказаться незащищенными, но всегда, оставаясь на месте, побеждали» (IV,3,13). Скорее всего здесь речь идет о панцирях-гемиотороксах, прикрывавших грудь, но не защищавших спину солдата. Другое дело, насколько достоверна информация о бегстве македонян с поля боя, в результате чего Александр был вынужден применить такую оригинальную меру воздействия.

Панцирь линоторакс и меч ксифос. Археологический музей Сиде. Фото автора

Македонские тяжеловооруженные пехотинцы использовали шлемы фригийского, фракийского и халкидского типа, многие сариссофоры носили шлемы-пилосы. Особенно интересны были так называемые фракийские шлемы, чья полумаска изготавливалась в форме усов и бороды. По поводу фригийского шлема Н. Секунда сделал интересное наблюдение: «Некоторые из них были просто бронзовыми, однако большинство окрашивались в синий цвет, который, видимо, и был различительным цветом пехоты. Небольшое количество шлемов имело позолоченную полосу вдоль «петушиного» гребня, что могло быть признаком офицерского ранга» (94,44–45). Комплект защитного снаряжения воина сариссофора дополняли поножи. По мнению Р. Шеппарда, это было необходимо для того, чтобы стоявшие в тесном строю педзетайры не поранили ноги своих товарищей подтоками сарисс (113,83).