Панцирь линоторакс и мечи ксифосы. Археологический музей Сиде. Фото автора

Любопытное описание снаряжения македонского пехотинца оставил Дион Кассий. Римский император Каракалла (188–217 гг. н. э.) был большим поклонником Александра Великого. Подражая легендарному полководцу, он решил воссоздать македонскую фалангу и совершить новый поход на Восток. Император «набрал фалангу, состоявшую из одних лишь македонцев и насчитывавшую шестнадцать тысяч воинов, назвав ее «фалангой Александра» и вооружив солдат по образцу того времени. Их снаряжение включало в себя шлем, изготовленный из невыделанной бычьей шкуры, панцирь, сотканный из тройных льняных нитей, бронзовый щит, длинное копье, короткий дротик, сапоги и меч» (Dio.Cass.LXXVIII,7). Насколько данная информация соответствует действительности? Больше всего вопросов вызывает не шлем из «невыделанной бычьей шкуры», а наличие дротика у фалангита. И хотя П. Коннолли, ссылаясь на Арриана и Диодора Сицилийского, утверждает, что сариссофоры использовали дротики, в это верится с трудом (69,67). Педзетайры — это не римские легионеры, метавшие пилумы в противника и продолжавшие сражение мечами. Фалангиты были вооружены тяжелыми двуручными сариссами, что не позволяло им применять метательное оружие. Если сариссофоры когда и бросали дротики, то только там, где применение пик исключалось (например, во время осады городов).

Новшеством со стороны Филиппа II было и то, что теперь обеспечение македонской пехоты оружием и доспехами происходило за счет государства. По крайней мере именно так можно истолковать сообщение Диодора Сицилийского о перевооружении армии Александра Великого в Индии: «Привезено было полное и превосходное вооружение для двадцати пяти тысяч пехотинцев и на сто талантов лекарственных снадобий» (XVII,95). Обратим внимание, что македонское командование заботится не только о снаряжении своих солдат, но и об обеспечении личного состава необходимыми лекарствами. Свидетельство Диодора о поставках снаряжения в армию Александра подтверждает Курций Руф: «Мемнон доставил ему… 25 тысяч шлемов и щитов с чеканкой из золота и серебра; раздав их воинам, царь приказал сжечь прежние» (IX,3). О плате за доспехи даже речи нет. Подобный подход к проблеме вооружения армии со стороны македонских царей был новаторским. Это в корне меняло ситуацию, поскольку ставило армию Македонии в более выгодное положение по сравнению с другими военными организациями эллинского мира, где подобная практика отсутствовала. Хотя к системе обеспечения личного состава армии оружием и доспехами за счет государства Филипп II пришёл не сразу, а по мере роста своих успехов во внутренней и внешней политике и наполнения золотом государственной казны.

Шлем пилос. Афины. Музей Бенаки. Фото автора

В отличие от классической дорийской фаланги, насчитывавшей 8 шеренг, глубина фаланги македонской могла меняться в зависимости от обстоятельств и достигать от 8 до 16 рядов в глубину, а иногда и до 32 (Polyb.XII,19;Curt.III,9). Длинные пики и глубокий строй давали неоспоримое преимущество педзетайрам над их противниками, в том числе и над греческими гоплитами. Что же касается иллирийцев, фракийцев и народов Азии, то в прямом столкновении с македонской тяжеловооруженной пехотой они изначально оказывались в проигрышном положении: «… любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой» (Strab.VII,III,17). В этом случае фаланга просто сминала боевые порядки противника.

Один из изображенных на рельефе воинов носит панцирь торакс. Археологический музей Сиде. Фото автора

Перед битвой полководец обращался к фалангитам, воины же, в свою очередь, приветствовали военачальника: «Солдаты тотчас же увидели его и ответили на приветствие по-македонски, а потом подняли с земли щиты, ударили в них сариссами и воинственно закричали, вызывая врагов на бой, так как их полководец был теперь с ними» (Plut.Eum. 14). В наступление педзетайры шли с боевым кличем «Алала-ла-лай», взывая к Аресу Эниалию (94,40). Зрелище было устрашающее. Римский полководец Эмилий Павел, мужественный человек и опытный военачальник, был поражен грозным видом идущих в атаку сариссофоров: «Консул Луций, никогда раньше не видавший фаланги, впервые видел ее теперь у Персея и впоследствии неоднократно признавался в беседах с римлянами, что не знает строя грознее и ужаснее македонской фаланги, а он больше всякого другого не только наблюдал сражения, но и участвовал в них» (Polyb.XXIX,17). Полибию вторит Плутарх: «… ему стала понятна вся сила этого сомкнутого, грозно ощетинившегося строя; никогда в жизни не видел он ничего более страшного и потому ощутил испуг и замешательство, и нередко впоследствии вспоминал об этом зрелище и о впечатлении, которое оно оставило» (Aem.19).

Шлем и поножи. Эфес. Фото автора

Если фаланга шла в атаку одним крылом, а второе оставалось на месте, то такая фаланга называлась «косой» (Arr.Tact.XXVI). Этот маневр безукоризненно выполнял Александр Великий. При появлении в тылу фаланги вражеских отрядов, сариссофоры производили контрмарш — разворачивали фронт лицом к неприятелю. Существовало несколько видов контрмаршей — македонский, критский и лаконский (Arr.Tact. XXIII). Как отметил А. К. Нефедкин, «для подобного перестроения нужна была особо тщательная выучка войск, которой, собственно, и славилась македонская армия» (5,117). В обороне фалангиты тесно смыкали ряды, такой маневр назывался синаспизмом: «Синаспизм» же получается, если уплотнить фалангу до такой степени, что из-за густоты невозможен будет даже поворот строя в обе стороны» (Arr.Tact.XI). Если противник атаковал с двух сторон, то военачальник выстраивал «двустороннюю» фалангу (Агг. Tact.XXIX). Команды отдавались либо голосом, либо видимыми знаками, либо трубой (Arr.Tact.XXVII). Когда фаланга сдавалась на милость победителя, воины поднимали вверх сариссы (Liv.XXXIII,10).

Бронзовая поножа. Афины. Национальный Археологический музей. Фото автора

Отправляясь в Азиатский поход, Александр оставил в распоряжении наместника Македонии Антипатра 12 000 пехотинцев (Diod. XVII,17). Говорить о том, что все они являлись сариссофорами, не приходится, поэтому логично предположить, что под командованием Антипатра было шесть таксисов фаланги. Остальные пехотинцы были легковооруженными воинами. Описывая битву при Гавгамелах, Арриан называет имена командиров такисов фаланги и показывает их расположение в строю. На правом фланге стоял таксис Кена, Полемократова сына, «затем Пердикки, Оронтова сына; потом Мелеагра, Неоптолемова сына; затем полк Полиперхонта, сына Симмии; затем Аминты, сына Филиппа. Этим полком командовал тоже Симмия, так как Аминта был отправлен в Македонию набирать войско. Левое крыло македонского войска занимал полк Кратера, Александрова сына» (Arr.Anab.III,ll). Полиперхонт был назначен командиром таксиса вместо Птолемея, сына Селевка, погибшего в битве при Иссе (11,12). Обращает на себя внимание тот факт, что в битвах при Иссе и Гавгамелах именно таксис Кена занимал почетный правый фланг. Есть мнение, что это не просто случайность. Поскольку таксис из Элимиотиды считался элитным, а его воины назывались астетайрами (городскими гетайрами), то они могли пользоваться среди остальных сариссофоров определенными привилегиями. По мнению Р. Шеппарда, астетайры отличались лучшей подготовкой и вооружением, что позволяло им сражаться на стыке фаланги и корпуса гипаспистов (110,80). Именно астетайры Кена первыми ворвались в Тир.

Меч копие и наконечник копья. Афины. Национальный Археологический музей. Фото автора

Впрочем, на ситуацию с астетайрами можно взглянуть и с другой точки зрения. Арриан конкретно пишет о том, что таксисы в фаланге занимали место на правом фланге в порядке очередности: «… каждый стратег стоял в том ряду, который ему на тот день выпал» (Агг. Anab.1,28). Косвенно это подтверждается тем, что в битве при Гранине на почетном правом крыле фаланги находился таксис Пердикки (Arr.Anab.I,14). Поэтому можно предположить, что в битвах при Иссе и Гавгамелах астетайры Кена сражались не потому, что имели привилегированное положение, а потому что просто подошла их очередь. Изучив фигуры «Сидонского саркофага», Н. Секунда высказал мнение, что астетайры носили пурпурные туники (94,48), но насколько это соответствовало реалиям эпохи, сказать затруднительно. Неизвестно, есть ли вообще изображение астетайров на саркофаге.

Связующим звеном между кавалерией и фалангой служил корпус гипаспистов (щитоносцев), отборное подразделение средней пехоты. По своему снаряжению эти воины больше напоминали греческих гоплитов, чем педзетайров, поскольку вместо пик были вооружены обычными копьями (дори). Об этом писал П. Коннолли: «Похоже, что вооружены они были как обычные гоплиты — копьем и аргивским щитом» (69,67). Соответственно, размер щитов у гипаспистов был больше, чем у фалангитов. Возможно, щитоносцы носили панцири линоторакс, шлемы фригийского, фракийского и халкидского типов. Мнение о том, как выглядели гипасписты, высказал Н. Секунда: «Из пяти гоплитов на «Саркофаге Александра» один изображен без панциря, и мы можем идентифицировать его фигуру как гипасписта. Он имеет одежду и снаряжение греческого гоплита до проведенного Филиппом перевооружения. Хитон, спущенный с правого плеча для большей свободы движений, можно определить как греческую эксомиду (exomis). Из всей пехоты только гипасписты носили обувь. Во время погони за Дарием гипаспистов сажали на лошадей за спину конникам, так что, возможно, башмаки предназначались именно для этих случаев» (94,48). Но насколько это предположение соответствует действительности, сказать трудно. По крайней мере утверждение насчёт обуви легко оспорить. Потому что одно дело, как представлял себе скульптор или художник античности македонских воинов эпохи Александра и совсем другое дело — самому прогуляться босиком по земле Греции и Анатолийского полуострова. Особенно по каменистой и горной местности. Поэтому я никогда не поверю, что македонские тяжеловооруженные пехотинцы сражалась босиком, бодро выбивая голыми пятками пыль из азиатских дорог. На фресках из гробницы в Агиос Афанасиос македонские воины изображены в обуви. Как уже отмечалось, римский император Каракалла был большой поклонник Александра Великого и во всём подражал великому завоевателю. Поэтому одевался, как македонский солдат: «Появлялся он, имея вид македонца, нося на голове белую широкополую шляпу, а ноги обув в сапожки» (Herodian.IV,8). П. Фор также пишет о том, что македоняне носили обувь (99,329).