Я одобрил жильё, и мы отправились к Никите забрать мою сумку и ещё какие-то вещи от Никитиных щедрот: два комплекта белья, старенький ноутбук “тошиба”, потому что, как сказал Никита, в квартире имелся интернет.

Уже в первый вечер я оценил все преимущества холостяцкого проживания. Разделся до трусов, спокойно, без оглядки, пошёл в туалет: не гость — хозяин! У Никиты каждый раз изнывал, подгадывал, когда Алины нет на кухне, чего доброго услышит. Ходил чуть ли не на цыпочках, старался быть беззвучным и прозрачным, набожно опрятным. А тут хлопал дверцей холодильника, гремел посудой, лил воду, мусорил.

В ближайшем продуктовом магазинчике накупил вкусностей — копчёной рыбы, шпрот, оливок. Дома сварил картошки в мундире и устроил одинокую пирушку. Как же хорошо было наконец-то не принимать пищу, а, устроившись на ковре перед телевизором, просто жрать. Шумно сопеть носом, чавкать, обжигать губы и нёбо, дышать как загнанный пёс, перекатывая по языку раскалённый, дымящийся картофель, перед тем как уронить его изо рта обратно в тарелку — не остудил, горяч!..

Ночами уже случались заморозки, дворы выбеливала снежная крупка, и земля по утрам была берёзового окраса. От Сортировочной до Супруна, где находилась наша мастерская, идти и правда было недалеко — минут пятнадцать прогулочным шагом. Так я узнал, что Виталий Супрун, в честь которого назвали улицу, был советским танкистом-асом. В сорок первом, когда фашисты рвались к Москве, его экипаж в одиночку разгромил колонну немецкой бронетехники — так торжественно сообщала мемориальная доска на доме, которым начиналась улица. И бирюзового цвета Т-34 на постаменте тоже был в честь Супруна.

*****

Я догадывался, почему Никита потащил меня с собой в “Шубуду”. Скорее всего, ему было неловко за окраинную Сортировочную, и он наверняка хотел продемонстрировать, что я не какой-то наёмный работник, а ближайший родственник и партнёр.

Он был нарочито весел, шутил:

— Знаешь, как правильно переводится: “Ай лав ё бэби”?

— Я люблю тебя, крошка?..

— Не-а! Я люблю твоего ребёнка!.. Х-хы!

Отсмеявшись, он посерьёзнел:

— А вот интересно, есть ли у бати биологические часы?

— Хороший вопрос, — я с удивлением отметил, что ни разу не задумывался об этом. — Прикольно, если бы это была какая-то семейная традиция, но, скорее всего, мы имеем дело просто с отцовским бзиком. У дедушки Лёни я никаких биологических часов не видел — только обычные. У отца тоже…

— Может, не заметил? — засомневался Никита.

— За столько-то лет совместной жизни?

— Тебе, конечно, виднее… — в голосе брата неожиданно прозвучала потаённая болезненная нотка.

Никита чуть помолчал, потом спросил:

— Тебе батя говорил, как пользоваться часами?

— Нет. Сказал, что сам разберусь. Мы вообще не обсуждали это. А тебе объяснил, что ли?

— Не-а, ни слова…

Я вдруг принялся рассказывать Никите историю про пионерский лагерь и побег. Пока я говорил, старый город закончился и началась брежневская застройка.

Проехали мимо кинотеатра, похожего на обронённую неведомым великаном фуражку.

— Я умом понимал, что вся эта история с часами полная хуйня, но помчался как миленький на электричку в Рыбнинск, только чтоб успеть завести часы, до того как они остановятся…

— Значит, не такая уж и хуйня, — Никита выразительно повёл бровью, — раз помчался…

Мы свернули на какую-то тесную улочку. Никитин джип легко вскарабкался на высокий тротуар, потом покатил вперёд мимо неизвестно что огораживающей решётки — по обе стороны лежал запорошённый снежком пустырь или сквер.

Тормознули перед бетонным задником какой-то постройки. По круглой скошенной форме крыши я понял, что мы находимся с обратной стороны кинотеатра-фуражки.

— Постоим чуть, — предложил Никита. — Не против?

— Не опоздаем?

— Не… — Никита заглушил мотор.

Облезлый бетонный задник кинотеатра обильно покрывало мрачноватое граффити сатанистской тематики — пентакли, черепа, рога. Разглядеть детали не получилось. За какую-то минуту пустырь затопили фиолетовые сумерки.

— Вообще, место херовое, — сообщил Никита. — Тут было совершено три убийства. Ну, может, не конкретно здесь мочканули, но трупы обнаружились вот на этом пятачке. Два жмура просто безвестные алкаши или торчки. А третий человек серьёзный, авторитет Кирза. Я знал его. Нашли под канализационной решёткой, возле стены…

Я вопросительно посмотрел на Никиту. Он отмахнулся:

— Ты чё?! Я к этому никакого отношения не имею…

— А что тогда? Экскурсия по криминальным достопримечательностям?

— Тоже нет. Просто мне в этом месте хорошо думается. Специально сюда приезжаю перед каждой важной встречей. Или просто чтоб с мыслями собраться. Но я тебе про часы собирался рассказать…

Никита полез во внутренний карман и достал узкий, стального цвета футляр для очков. Он снял колпачок и вытащил за ремешок свою “Ракету”.

— А твои где? — спросил.

— Дома оставил…

— Зря! Носи с собой, — наставительно сказал Никита. — Напомнишь, я тебе такой же футлярчик подгоню. Он прочный, из алюминия… — Никита внимательно поглядел на часы. — А теперь слушай. В девяносто девятом, когда я под следствием был, в камеру нашу попала газета. Кто-то в неё передачку завернул. Обычный еженедельник с программой телевизионной, анекдотами, гороскопами, кроссвордами. И там была заметка. Вот эта…

Никита залез указательным пальцем в футлярчик и вытащил свёрнутую в трубочку пожелтевшую вырезку. Или не вырезку. Потому что, когда он развернул её, как свиток, края листочка оказались рваные.

Никита разгладил непослушный листок и вслух прочёл:

— Каждому из нас знакомы выражения: “Мой день” или же “День не задался”. Действительно, случается, фортуна без видимой причины отворачивается от нас. “Такова жизнь” — скажет большинство. И лишь немногие задумаются: почему какой-то день удачный, а другой нет? Ответ на этот вопрос даёт ведическая астрология. Немногим в нашей стране известно понятие “раху-кала”… — Никита смущённо улыбнулся. — Не знаю, на каком это языке, хинди или санскрите. В английском ван, ту, сри, а тут — кал… А вот для индусов загадочное раху-кала не пустой звук. Ведический календарь понимает под этим словосочетанием неблагоприятное время протяжённостью в одну восьмую часть светового дня, или мухурту… Видишь, даже курсивом выделили: мухурта… — Он откашлялся и стал читать дальше: — В этот период, длящийся в зависимости от времени года от часа до двух с половиной часов, всякие дела и начинания обречены на неудачу. В раху-кала лучше воздержаться от покупок и поездок, они не будут удачными, а принесут только вред и разочарование. Рассчитать раху-кала можно по следующей схеме: берётся точное время между восходом и закатом солнца и делится на восемь. Так мы получаем мухурту — промежуток времени…

Я не удержался и зевнул. Вместе с зевком вылетела маленькая звучная отрыжка. Сделалось неловко, потому что Никита замолчал и печально посмотрел на меня, как классный руководитель на второгодника.

— Неинтересно, да?

— Очень интересно. Только я запутался…

— Короче, — продолжил Никита досадливой скороговоркой. — День от заката до восхода состоит из восьми равных промежутков — мухурт. Понедельник — это вторая мухурта, и мы ко времени восхода дважды прибавляем эту одну восьмую и получаем время раху-кала… Вторник — это седьмая мухурта, среда — пятая, четверг — шестая, пятница — четвёртая, суббота — третья, воскресенье — восьмая…

Никита сунул трубочку в футляр:

— Понял, к чему я веду?

— Ну да. Неблагоприятное время…

— Я так же, как и ты, сначала не врубился, — снисходительно сказал Никита. — Точнее, почувствовал, что открылось что-то важное, иначе нахера бы я эту бумажку сохранял. А потом дошло! Получается, биологические часы показывают мой персональный восход и закат. Значит и моё биологическое рахукала приходится на другое время!

— Ага…

— Вот смотри: часы у меня отстают за сутки на три минуты четырнадцать секунд. Вот я и задумал точно скоординировать всё прожитое время, учитывая високосные года, погрешности механизма: на случай, вдруг раньше часы меньше тормозили. Аспирантик один занимался этим, крутой программер! Мы с ним плотно работали, он каждую неделю замеры с часов делал и рассчитал всё по-умному. В итоге за мою жизнь биологически часы отстали больше чем на календарный месяц и два дня. И получается, я как бы существую одновременно и в прошлом, и в будущем!

Звучало это забавно, но я всё ещё не понимал, куда брат клонит. Чтобы не молчать, сказал:

— Есть только миг между прошлым и будущим…

— Нихуя ты не вдуплил! — сокрушённо вздохнул Никита, постучал ногтем по часам на приборной панели. — Сегодня по всем понятиям одиннадцатое ноября, суббота, половина шестого! Но для моих биологических ещё десятое октября, вторник, седьмая мухурта! Пять минут четвёртого и раху-кала в самом разгаре!.. — Он потянулся за сигаретами: — В общем, я когда вернулся, то прикола ради стал этим всем пользоваться. И я тебе скажу, что мне реально попёрло. Дела наладились, бабки пошли, Алинку встретил. Она хоть мозг и выносит, но радости от неё тоже много. Такие вот, Володька, пироги…