Эпилог

— Аор, мне про вас рассказали страшные вещи.

Велира сделала большие глаза, наконец, окончив бегать вокруг меня и присаживаясь на мою кровать.

— И что вы зачерпнули из Источника, и что перегрузили Источник и остались в эпицентре. Но вот я вижу вас живым и наблюдаю очень серьёзные травмы мана-каналов и средоточия. Очень серьёзные, но обратимые и не такие, какие бывают после Источника.

— Мне нечего добавить, — пожал я плечами в ответ на её требовательный взгляд. — Всё так и было. Я не могу ответить, почему жив.

— А зачем лично перегрузили Источник?

С другой стороны кровати раздался голос коллеги Рама. Вот только званием выше и отвечает за целую бригаду. Он уже минут сорок донимал меня вопросами.

— Я не знаю способа отсроченного разрушения Источника. В сопроводительной инструкции был только метод непосредственного, тонму майор, — повернулся я лицом к этому седому мужчине.

— А откуда взял способ последовательной замены маны? — приняла эстафету Велира.

— Придумал, когда понял, что расход маны источника невозможно вытерпеть, — чуть сократил я цепь событий. — От безнадёжности ухватился за единственный доступный вариант. Затем продолжил в надежде выжить.

— Хорошо, — хлопнул в ладоши представитель третьего министерства. — На этом сегодня закончим. Как медицина вас подлатает, так пробежимся подробнее по всем вопросам. Я вас покину.

— Фух! — выдохнул я с облегчением, как только за спиной седовласого закрылась дверь.

— Ха-ха-ха, — рассыпалась колокольчиками смеха Велира. — Какой ты нетерпеливый. Десяток вопросов, а ты уже готов бежать.

— Десяток? — недоумённо уточнил я у неё.

— Разбаловал вас Маралат в гарнизоне. Отчёты писать не умеете, от вопросов устаёте, после получасовой беседы готовы по потолку бегать.

— Вы издеваетесь, — простонал я в страшной догадке.

— Есть немного.

Снова засмеялась очаровательная медик, прибравшая к своим рукам власть и в развернутом госпитале Ретрошена.

— Так, а теперь серьёзно. Будем лечиться. Магия для вас под запретом. Мои амулеты не снимать нигде и никогда, пока я не разрешу.

— Может, не стоит так жестоко? — попробовал я выпросить смягчение режима. — Вы же сами сказали: не так всё страшно. Да и боль стала гораздо меньше. Ещё даже до ваших амулетов. Вот только нет восстановления маны.

— Кто из нас медик? — улыбнулась Велира.

— Тут я ничего возразить не могу, — согласился я с аргументом.

— Значит, так тому и быть, — Велира встряхнула головой и, помолчав секунду, продолжила: — Я предлагаю вам подумать о будущем. Вы, Аор, в уникальной ситуации. Выжили там, где это было невозможно, и у меня нет объяснения происшедшему. Это очень интересно для меня, но вы выздоровеете, и мы расстанемся. И только в ваших руках останутся ключи к этой тайне. Это очень интересный вопрос, который в случае изучения может открыть перед вами множество тайн магии. Может, даже стать именно вашей дорогой Искателя.

— Искателя? — с сомнением переспросил я.

— Как! — с притворным ужасом воскликнула женщина. — Не прошло и недели, как вы говорили, что в нашей стране ужасающе мало Повелителей. И вдруг такой отказ от поставленной цели?

— Нет, но…

Растерялся, не в состоянии что-либо ответить ей. Я, конечно, шутил, но у кого нет мечты?

— Поверьте. Вы очень способный юноша. Я в вас верю. Вы вырастете — и рано или поздно вам придётся сосредоточиться на какой-нибудь тайне магии. Так почему бы и не на этой, столь захватывающей и тесно с вами связанной?

Велира, лукаво блеснув глазами, вышла из палаты, оставив меня в сомнениях и раздумьях.

⁂

— Рино, да не хочу я ничего! — не сдержавшись, рявкаю я, заставив собеседника втянуть голову в плечи, а затем и вовсе отвернуться. — Хватит переводить тему. Я уже неделю всех вас спрашиваю: где Аори? Что с ней?

— Аор…

Рино помялся у окна, но, вздохнув, всё же повернулся ко мне. А я стиснул одеяло в кулаке, понимая чем-то во мне — возможно, даже пропустившим удар сердцем, что мне очень не понравится его ответ.

— Аори нет в Ретрошене. Два дня назад она уехала в Райт.

— В Райт, — недоумённо повторил я, ощущая, как что-то внутри меня словно обрывается, а сердце будто стискивает чужая холодная рука. — Почему она не зашла?

— К тебе мало кого пускают, — ответил Рино, не глядя мне в глаза, и даже я увидел его неуклюжее вранье.

— Она что-нибудь передавала? — попробовал я найти хоть какую-нибудь лазейку. — Письмо, на словах?

— Она просила сказать, — начал говорить, по-прежнему не поднимая глаз, Рино.

— Стой, стой, — прошептал я, отпуская одеяло и вцепляясь в руку Сталада. Мне нужна правда, — Рино. Посмотри на меня. Правду. Скажи правду!

— Нет, — твёрдо и кратко ответил Рино, глядя мне в глаза.

— Хорошо. Спасибо. Оставь меня одного.

Я отпустил его руку и закрыл глаза. Что случилось? В чём причина? Как же это больно. А перед закрытыми глазами проносились картины недавнего прошлого.

— Ещё безопаснее в нормальном гарнизоне, а не в этой дыре. В Райте, к примеру.

— Сколько ты ещё будешь здесь служить?

— В том же Ритоше, не говоря про Райт, гораздо больше возможностей для талантливого мага!

— И как это произойдет? Как мы переедем в Райт? Скажи! Скажи!

— Она не привыкла к нашей жизни. Ей тяжело здесь. Она надеялась на тебя.

— Ты ведь обещал ей!

— Рино, тебе Риола не говорила, почему Аори так занята в эти дни? Она почти не приходит ко мне в палату.

⁂

Я сидел и перечитывал сборник стихов, когда, наконец, дверь в мою палату открылась. С самого утра, когда созрела решимость начать этот разговор, я ждал её.

— Велира, — я решил сначала проверить некоторые догадки, что появились у меня после всех этих дней раздумий. — Как мои дела?

— Лицо мы уже поправили, — воодушевлённо начала перечислять женщина. — Руки, если бы некоторые пациенты соблюдали покой, тоже уже были бы как новенькие. Дырочки — вообще сплошная ерунда — не сравнить с тем, каким я вас увидела впервые. Ноги хорошо восстанавливаются. Упражнения вы делаете, эликсирчики глотаете. Всё идет отлично. Вы у меня, Аор, твёрдый середнячок среди всех раненых гарнизона.

— Отлично? Никаких проблем? — уточнил я, выделяя голосом каждое слово.

— Да. Восстановление идет по графику.

Велира говорила это, твёрдо глядя мне в глаза. В отличие от Рино, у неё гораздо больший опыт. Ведь я так и не знаю, сколько ей лет.

— Велира. Мне интересно, сколько чужих историй хранит ваша память. Хочется добавить ещё одну.

Я поднялся и, заложив книгу пальцем, подошёл к окну, глядя на быстро темнеющий заснеженный Ретрошен.

— Много думал и вспоминал в эти дни. Переосмысливал жизнь, можно сказать. А поделиться итогами не с кем. Облегчить душу.

— У вас всё ещё есть друзья, — мягко напомнили мне из-за спины.

— Да. Пусть Динис и Брик погибли, но остались Рино и Рам. И всё же… С вами проще. Вы ведь скоро покинете меня. Вы сами это сказали.

Я помолчал и, не дождавшись возражений, продолжил:

— Та девушка, Аори. Я понял, почему так заинтересовал её. Понял, почему Динис относился пренебрежительно к ней. Он опытен. Я тоже увидел из этой палаты множество намеков в её словах. Я был её шансом. Очень перспективный маг, местечковый герой, на минутной славе которого можно было сделать шаг выше. Из Изумрудного в Райт. Быстрый шаг, сократив годы жизни в так презираемой ею провинции и глуши. Но… Она покинула меня. Почему, Велира?

— Почему? — грустно повторила моя коллега по искусству. Бывшая коллега?

— Что на самом деле с моими повреждениями от Источника? — я сложил руки на груди, прижимая к себе книгу и с содроганием ожидая ответа.

— Очень тяжёлые. Постоянное уменьшение боли при использовании неочищенной телом маны было вызвано отмиранием тонких периферийных манатоков и уменьшением эффективного объёма ауры. Прогноз пока неутешительный. Большой объём сожжённых каналов, высокая степень повреждения уцелевших. Не можем стабилизировать состояние и остановить некроз манатоков. Но я борюсь и опробовала ещё не все методы терапии.

— Я потерял перспективность.

С горечью сделал я вывод, выталкивая слова через зубы, стиснувшиеся от ответа Велиры. Я сам уже понял это, но как страшно было услышать подтверждение.

— Это единственное верное объяснение произошедшего. Я должен был это понять ещё тогда, когда был ранен при создании голема… Почему вы меня обманули в первый день здесь, к чему был тот спектакль?

— Аор, состояние больного всегда лучше, когда у него позитивные ощущения. Когда он верит в выздоровление, — мягко, с нежностью в голосе, ответила мне Велира.

— Я понял, — я сжал книгу и с усилием выдавил из себя: — Спасибо. Я могу побыть один?

— Да, конечно, Аор. Поверь мне, я найду способ тебе помочь! — и дверь за моей спиной неслышно закрылась.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я всё же смог разорвать хоровод воспоминаний об ушедшем счастье, каждое из которых щемило сердце, и открыть книгу. Перелистнув до нужного места, я прочитал:

Не жалейте меня, не надо,
Всё равно вам меня не понять.
Ведь любовь — это счастье, награда,
Вот поэтому больно терять.
Боль не смерить шагами, слезами,
Даже водкой нельзя унять.
Надо просто смириться с годами,
И как должное всё принимать.
Всё приходит, уходит, а значит,
Надо дальше стараться дышать.
Боль — она ведь когда-то проходит,
Надо только чуть-чуть подождать. [Фламинго.]

Я поднял взгляд от книги к окну. Долго смотрел на своё отражение в стекле без единой мысли и вдруг подумал: «Неужели всё?»

А затем моё лицо озарило светом.

Ошеломлённый, я перевёл взгляд на сияющий серебром знак Демиурга над площадью, который раньше всегда появлялся только на восходе солнца.

Хорошо. Если это не знак надежды, то во что мне верить ещё? Я поверю тебе, моя Создательница.

Я поверю тебе, древний поэт. Да. Это было счастье. Это больно.

Я верю тебе, Велира. Я верю. Ведь в нашей стране так мало Повелителей.

...

Написано 2009–2018 год