— Да, — ответил оставшийся безымянным врач. — Мнемограф выдает двойной Z-пик, ошибка исключена.

— Ну что же, — слегка улыбнулся «меч» и посмотрел на Илью. — Видимо нам с вами предстоит серьезный разговор. Как тебя зовут?

— Илья. Фамилия Анечкин.

— Очень приятно, Илья. Я тебе тоже представлюсь, но чуть попозже, по результату нашей беседы. Скажи правду, ты очень хочешь поступить в ИЛУ и стать сыном императора?

— Да, — удивился Илья. — Я же сегодня сдал экзамены…

— Дерьмо у тебя, а не экзамены, — не переставая улыбаться, сказал офицер. — Я имею в виду твой результат сегодняшних тестов, Илья. Тридцать процентов из ста — это без шансов. Таких в ИЛУ не берут.

— Но…

— Результат экзаменов плохой. Если бы работы поступающих не проверяли психологи, ты бы сейчас спокойно поужинал, а завтра поехал домой. Но посмотрев твои ответы в тестах, специалисты сделали вывод, не спрашивай меня как, что именно ты можешь кое для чего пригодиться. А двойной зубец на мнемограмме это подтверждает. Скажу больше, твои способности лежат в сфере интересов дивизии «Меч» и дивизии «Порядок». Не самые плохие дивизии, мягко говоря. Многие из выпускников ИЛУ мечтали бы начать карьеру со службы в одной из них. Понимаешь, о чем я?

— Да, конечно, — Илья почувствовал, как у него пересохло во рту.

— У тебя есть такая возможность. Если ты согласишься на эмпат-симбиоз по программе Д-21. — Офицер посмотрел на недоумевающего Илью и со вздохом добавил: — Их когда-то в народе называли «ночными демонами», а сейчас все больше «черными крысами». Я же предпочитаю научный вариант: офицер-симбионт с генно-инженерными прото-человеческими организмами. Твои способности большая редкость, Илья. Ты потянешь сразу двоих особей.

— Прошу извинения, господин трибун, но я бы попросил вас не использовать слова «особь» по отношению к симпантам, — неожиданно прервал пожилого второй офицер. — Вы прекрасно знаете, что они разумны и… и это звучит оскорбительно.

— Извиняюсь. — К удивлению Ильи, пожилой офицер тут же сдал назад и даже попытался изобразить на своем каменном лице некое подобие улыбки. — Я не хотел вас обидеть, Иван Матвеич. Может, вы сами дальше расскажете Илье о нашем предложении?

— Хорошо, — кивнул головой молодой «меч». — Но сначала я хотел бы спросить нашего кандидата. — Офицер посмотрел Илье прямо в глаза. — Ты сам, парень, что об этом думаешь?

Илья ненадолго задумался, вспоминая, что ему известно о «полукрысах».

— Я, честно говоря, их видел только один раз, — начал он. — Как-то у нас в Арнинске проходил по проспекту Дэвиса офицер с двумя… симпантами. Здоровенные такие, им все прохожие дорогу уступали. Подальше, метров за двадцать. Говорят, что эти офицеры с крысами живут. А они им служат. И что каждая такая кры… извините, симпант, тигра порвать в клочья может. Слушаются они только хозяина, который ими мысленно командует. И еще говорят, ну…

— Смелее, говори, что думаешь, не бойся меня обидеть, — подбодрил Илью офицер.

— Говорят, что хозяин симпантов больше с людьми общаться не может. Вроде как он уже тоже не совсем человек, — закончил свою мысль Илья. — Вы знаете, я бы этого не хотел. Может, я на какой-нибудь другой факультет сгожусь? Вдруг где недобор? — сказал Илья, не очень-то веря, что подобное чудо может случиться. — А если нет, то я все понимаю — не поступил, значит, не поступил. Поеду завтра домой.

— Ясно, — коротко ответил «меч». — Все как всегда, те же байки. Вот скажи мне, Илья, я как, по-твоему, человек?

— Конечно.

— А ведь я тот самый «хозяин крыс», как ты чуть не выразился. У меня есть два симпанта, одну зовут Книсс, другую Шеоле. Хочешь познакомиться? А то я могу позвать своих мышек, увидишь, что на самом деле в них нет ничего страшного. Наоборот, симпатичные такие, пушистые, добрые, ласковые, — Илья заметил, что при упоминании своих симпантов взгляд офицера утратил прежнее холодное выражение.

— Нет, не надо никого звать, — внутренне содрогнулся Илья.

— Не надо, значит, не буду. Только пойми, парень, разговоры о том, что мы перестаем быть людьми — это вранье. От начала до конца. Моя фамилия Максимов, зовут Иван Матвеич. Я не только офицер-симбионт с двумя личными симпантами, но и начальник факультета Д-21, который занимается в ИЛУ непосредственно обучением групп симпантов и их офицеров-хозяев. Воинское звание — старший центурион. И о симбионтах я знаю больше, чем кто бы то ни был. Так вот, ничего от тебя в плане личности не убудет. Только добавится. Другое дело, что не буду врать — свои сложности будут. Давай я расскажу тебе, как обстоят дела с симпантами в реальности, хорошо? Я бы хотел, чтобы ты понял сказанное максимально точно, поэтому можешь прерывать меня и задавать вопросы, если что-то неясно.

Илья послушно кивнул головой.

— Начать, пожалуй, лучше издалека, — сказал офицер и выдержал небольшую паузу. — Со времен Великой войны. Историю, я думаю, ты знаешь в общих чертах. Однажды, в один далеко не прекрасный день, стало ясно, что империя неизбежно проиграет. Свободные нации пока только готовили свой священный десант на побережье Алтии, наш континент был еще свободен, но имперские войска уже выбили отовсюду, кроме метрополии. Сепаратные переговоры о мире с участниками антиимперской коалиции сорвались… Откровенно говоря, свободным нациям было за что нас ненавидеть: на их территории мы успели натворить немало… разного. Не буду отвлекаться, слушай дальше. Промышленность империи работала на износ, но кадровая армия и лучшие роботизированные и танковые дивизии навсегда остались в Наирском и Пражском котлах. Города и заводы бомбили. Мобилизационный ресурс почти исчерпан, поставки сырья в метрополию прерваны. В общем, конец империи явно приближался. И тогда император Тит сделал ставку на создание сверхоружия. Была поставлена задача сделать нечто такое, что повернет ход войны вспять.

— Разрушитель? — спросил Илья.

— Да, в конечном итоге сработал именно Разрушитель. Успеха достигли физики со своей теорией наслоенных вероятностей и разрыва причинно-следственных связей в материи. Но также ставка была сделана и на генную инженерию с биотехнологией. Так вот, вся программа по созданию симпантов и факультет Д-21 берет свой исток из исследований имперских военных генетиков той эпохи. Первые боевые симпанты родились именно тогда.

— Людей скрещивали с крысами, — вставил реплику Илья. Зря он это сделал, офицер, услышав ее, поморщился, как от зубной боли.

— Какой бред. Илья, ты вообще на уроки биологии ходил? Или смотрел вместо них дешевые ужастики?

— Извините, не подумал. — Илья почувствовал сильный стыд. — Конечно же, люди и крысы не скрещиваются.

— Ну, хоть это ты понимаешь, — покачал головой Максимов. — Слушай дальше. Ты прав, люди и крысы не скрещиваются. Никак. Даже в лаборатории генно-инженерными методами собрать из геномов человека и крысы нечто общее нельзя. Забудь вообще о крысах они тут ни при чем.

— Но как тогда…

— Слушай внимательно и поймешь. Ты знаешь, сколько у человека хромосом?

— Вроде двадцать три, — напряг память Илья, пытаясь реабилитироваться за прошлую промашку.

— Почти верно. Двадцать три пары линейных хромосом, а всего сорок шесть. В них более трех миллиардов нуклеотидов. Так вот, из всего этого добра реально участвует в синтезе белков менее девяноста процентов генетического материала. Для остального ранее использовался термин «мусорная ДНК». Предполагалась, что там находится так называемый «мусор» — битые и неиспользуемые фрагменты генетического кода, которые отвергнуты эволюцией. Был, правда, ряд исследователей, которые полагали, что это не так или не совсем так. Природа практична. Если там мусор, то почему организм от него не избавился? А может, там есть и что-то еще? Как ни странно, но в конце Великой войны они получили карт-бланш на свои исследования. Деньги и ресурсы требовались сравнительно небольшие, а император Тит был готов схватиться за соломинку. Когда кто-то из ученых пообещал возможность, даже теоретическую, создания «суперсолдат», он дал добро. Об этических нормах в то лихое время никто и не вспоминал.

Так вот, ученые оказались правы. Выяснилось, что генетический «мусор» содержал информацию о всех прошлых состояниях человеческого организма. Наши предки не ушли бесследно, полная информация о них была сохранена в неиспользуемом коде. Если провести грубую аналогию, то это подобно компьютерным бэкапам, в которых хранится информация о прошлых состояниях системы. Все, чем мы были тысячи и даже миллионы лет назад — есть в нас всегда, просто данная область генетической памяти заблокирована.

— Они смогли ее восстановить?

— Да. Точнее частично. Спешка была дикой, нужен был результат. Для активации заблокированных генов использовали специальные вирусы и геномодифицированные микроорганизмы. Потом с помощью других вирусов раскрытый для считывания код заносили в яйцеклетку на стадии оплодотворения. Эксперименты с разными участками кода делали сразу в серии на сотнях эмбрионов — не было времени на последовательные эксперименты. Но все они провалились. Либо плод был нежизнеспособен, либо получалось нечто такое, о чем лучше умолчать. Страшное было время. Было лишь одно исключение — симпанты.