— Полагаю, вы брат Исаак? — поинтересовался спут.

Исаак косо посмотрел на спута. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сказать пришельцу, что это ошибка, что он не Исаак и не священник. Но рыжий отлично понимал, что лгать спуту бесполезно, эти голубые существа знали абсолютно всё, и вопрос был скорее риторическим.

Он снова покосился на приободрившегося мужика по ту сторону прохода, словно бы искал у него поддержки, но помощи не было. Каждый счастлив в одиночку. Исаак перевел взгляд на спута и нехотя кивнул.

— Великолепно, — снова улыбнулся спут и наклонил голову. — Вы не возражаете, если я протиснусь? По-моему, у меня место возле иллюминатора.

Исаак немного подвинулся, и спут пробрался в свое кресло.

— Великолепно, великолепно, великолепно, — повторил спут несколько раз, усаживаясь, посмотрел на Исаака и добавил: — Меня зовут Антрацит, и я буду вашим регистратором на этом задании.

Исаак нахмурился. Что же это за задание, если оно требует присутствия спута? Пальцы нащупали коммуникатор в кармане. Исаак быстро вынул прибор и нажал кнопку. На дисплее появилось одно-единственное слово.

— Паладос? — выпучился Исаак.

— О да, брат Исаак, — охотно подхватил спут. — Таинственная планета Паладос. Ты знаешь, что это третья по величине планета в…

Спут продолжал бубнить, демонстрируя свои выдающие познания о планете, название которой Исаак только что услышал впервые в жизни. Интересно, что еще он пропустил тогда на совете? Рыжий напряг память, так что в голове заскрипело, но ничего путного припомнить так и не смог.

— Понимаешь, — ворвался в мысли голос спута, — если мы не опоздаем ни на одну пересадку, то должны прибыть туда ровно через две недели, хотя я оставляю погрешность в два дня на случай непредвиденных обстоятельств, поломок и неурядиц. Ведь мы путешествуем по территориям федеральных властей.

Исаак недобро взглянул на пришельца.

— А ты зачем туда летишь?

— О, я рад, что ты спросил меня об этом, — оживился Антрацит. — Я буду фиксировать всё, что связано с твоим заданием. Между прочим, я первый в нашей семье, кто стал регистратором. Это большая честь и огромная ответственность для меня.

— Так ты хочешь сказать, что спуты занимаются еще чем-то, кроме сбора информации?

— Конечно, — кивнул пришелец. — Наше общество такое же, как любое другое. Задачи разные, и спуты занимаются разнообразными вещами. Согласно специализации, как у вас.

— А твоя семья? — Исааку и впрямь стало любопытно.

— Вот уже двести два года мы чистим дренажные системы.

— Чего?

— Да-да, мы специализируемся на подземных дренажах. Но мой отец заставил нас выучиться и на другие специальности. Поэтому теперь мы также делаем поверхностные дренажи, дренажи космических станций.

— Если вы занимаетесь всеми этими дренажами, то что ты здесь делаешь?

— О нет, брат Исаак, — покачал головой Антрацит. — Дренажами занимаются мои братья. Я — другое дело. Мне всегда хотелось быть регистратором.

— А мне всегда хотелось стать главным дегустатором пивных производителей межгалактической федерации, — хмыкнул Исаак. — Только, знаешь ли, не вышло.

— А у меня вышло, — гордо вскинул голову спут. — Когда я достиг возраста, позволяющего мне стать регистратором, я подал заявление в специальное училище. Но мое заявление не приняли. Поэтому я в течение десяти лет самостоятельно фиксировал всё то, что делала моя семья. Один из моих отчетов об отводе кислотных растворов из зоны грузового отсека, отделенного металлической перегородкой, на космических кораблях класса «Д», которые используются для обработки поверхности…

— Что? — перебил Исаак.

— А, старые корабли, используемые как жилые корпуса, и…

— Ладно, — отмахнулся священник. — Я понял.

— В общем, — упростил объяснение Антрацит, — один из моих отчетов был замечен должностным лицом, занимающимся регистрацией данных. В то время у них как раз появились вакансии, и так как кандидатов было недостаточно, одно место предложили мне. Я закончил обучение в прошлом месяце и теперь получил первое задание.

— Меня? — спросил Исаак.

— Да, ты — мое первое задание, — похвастался Антрацит.

Рыжий откинулся на спинку. От таких новостей впору было взвыть. Вот оно, самое страшное наказание, которое мог назначить ему совет. Пролететь миллионы световых лет на другой конец галактики, на сомнительную планетку, где, если верить словам спута, нет ни черта, кроме голых скал… Да еще в компании новичка-регистратора. Да каждому ребенку известно, что хуже спута может быть только начинающий спут.

Исаак закусил губу и тихонько заскулил. Лучше бы его оставили в тюрьме. Рыжий закрыл глаза, перед внутренним взором возникла одиночная камера.

«Ты, дятел! Я тебя убью, понял? — всплыл грубый голос из глубин памяти. — Сегодня же на прогулке. Это будет последнее, что ты сожрал в своей поганой жизни!»

Исаак открыл глаза и тряхнул головой. Нет, пожалуй, в тюрьму возвращаться не стоит. Он посмотрел на спута. Маленький пришелец глядел на него с пониманием. Священник попытался изобразить улыбку, но вместо этого получилась гримаса.

— Что за имя такое, Антрацит? — недовольно поинтересовался он.

— О, видишь ли, перед тем как отправиться на задание, каждый регистратор должен досконально изучить тот народ, который он будет сопровождать. Регистратор обязан знать как можно больше о народе, его культуре, языке и традициях. В конце концов, он должен взять себе внешнее имя, которое бы наиболее точно соответствовало выбранному народу. И это должно быть не просто имя, ему следует отражать нечто очень важное или лучшее в своей категории, чтобы представители данного народа могли с легкостью его запомнить. А всё потому, что наши настоящие имена слишком сложны как в произношении, так и в написании.

— И чем же черный цвет такой запоминающийся? — не понял Исаак.

Спут мелко затрясся, издавая нечто напоминающее хихиканье.

— Чего смешного?

— Извини, — посерьезнел Антрацит. — Мое имя означает не цвет, который все знают как разновидность черного, а вид угля. Лучшего угля, который был у вас на Земле.

— Что такое уголь, черт возьми? — Обилие непонятных слов злило.

— В те времена, когда земляне еще не летали в космос, они добывали все ресурсы из своей планеты. И использовали их в самых разных целях. Всё, что когда-либо строили жители Земли, было сделано из природных материалов. Так, уголь был органическим веществом, которое, в сущности, составляли мертвые деревья. Земляне использовали его, чтобы приводить в движение машины и обогревать свои дома. Лучший сорт угля назывался антрацитом.

— Бред, — подытожил Исаак.

— Скорее, предания старины глубокой, — непонятно ответил спут и пожал плечами.

— Антрацит, — попробовал слово на вкус священник. — Немного сложно для имени, ты не считаешь?

— Знаю, — тяжело вздохнул спут. — Но к тому времени, когда я закончил подготовку к заданию, все хорошие имена были уже разобраны. Оставалось только это или Подтяжки. А Подтяжки мне совсем не нравятся. И, честно говоря, я даже не знаю, что это значит.

— Ну, они, наверное, что-нибудь подтягивают, я так думаю, — предположил Исаак.

Странное дело, но он начал даже получать удовольствие от общения со спутом, которому не досталось приличного имени.

— Кстати, — вопрос родился сам собой, — почему все имена были разобраны?

— Так получилось, — Антрацит смущенно потупился, — что я сдавал экзамен последним.

— Почему?

— Я завалил его четыре раза.

От неожиданности Исаак раскрыл рот. Спут поглядел на подопечного и торопливо залопотал:

— Только не волнуйся, на пятый-то раз я всё сдал.

— Замечательно, — вздохнул священник.

Вот это наказание! Просто подарок судьбы. Мало того что ему достался спут. Так еще и новичок. Причем не просто новичок, но еще и худший. Худший из худших. В сравнении с этим громилы-сокамерники уже не казались таким уж паршивым вариантом.

Салон заполнил низкий гул включаемых двигателей. Сиденье начало слегка вибрировать, и священник-следователь закрыл глаза. Взлет он переносил довольно скверно. Организм, видимо, в поисках защиты, выработал привычку: каждый раз при старте на него нападала сонливость. Бороться с ней ради кружки пива еще имело смысл, но ради общения со спутом Исаак не стал.

Сон навалился прежде, чем были отпущены фиксирующие крепления. Спут, напротив, выглядел беспокойным.

— Брат Исаак, — позвал Антрацит и очень расстроился, когда подопечный не ответил.

Спут чувствовал себя крайне неуютно, вертелся по сторонам, глядел в иллюминатор, следя за каждым движением корабля. Так получилось, что в своем заявлении на должность регистратора спут по имени Антрацит не указал некоторые персональные данные, а именно то, что он боялся летать, боялся высоты и межзвездных путешествий. Но так как эти три условия были обязательными для любого регистратора, Антрацит слукавил, опустив подробности. Теперь же ему понадобилась вся сила воли, чтобы выглядеть хоть немного спокойным. Однако внутри у него всё дрожало.