Винни вертел головой во все стороны. И в этом занятии он был не одинок — Нана тоже впервые попала в город. Мессер с Дерреком вели себя чуть спокойнее. То ли возраст сказывался, то ли помнили давние дни своего здесь пребывания.

Петро же чувствовал себя в городе, как рыба в воде.

— Бери правее, живчик, — велел он Винни и тут же кричал. — Не верти башкой, смотри куда идешь. Ты хоть и девка, да красивая, да наполовину с хвостом, но хоть какие-то мозги должны быть.

— Побольше, чем у некоторых, — огрызалась Нана.

Пройдя немного по окраине и едва углубившись в город, упырь вывел их на широкую площадь. Винни, насмотревшийся уже на бездарное разбазаривание городского пространства, от вида этой площади лишился дара речи. Она была не просто широкой. Она казалась необъятной. Площадь перед зданием Совета — крупнейшая в Витано, казалась в сравнении с этой площадью крохотной детской площадкой. С разных сторон площади среди прочих строений выходили фасады трех гостиниц.

— Нам сюда, — кивнул Петро.

— Почему именно сюда? — не понял Мессер.

— Так надо, — поспешно отозвался Петро.

Он вообще стал какой-то суетливый и поспешный. Словно скрывал что-то и торопился поскорее скрыть улики, чтоб его не поймали с поличным. Винни мотнул головой. Бредовая мысль.

В вестибюле гостиницы никого не было. Место распорядителя пустовало. Упырь по-хозяйски перегнулся через стойку и выудил ключи.

— Идем наверх, — мотнул головой в сторону лестницы.

— А так можно? — усомнился Деррек.

— Мне можно, — беспечно отозвался Петро. — У меня тут все схвачено.

Избегая дальнейших расспросов, он пошел к лестнице. Четверо спутников поспешили следом. Винни почти бежал, но едва не отставал от прыгающего через три ступеньки Петро.

Куда он так торопится? На пожар, что ли?

Упырь тем временем вырулил в коридор, просвистел мимо трех дверей и остановился возле четвертой. Ключ, который он так и не выпускал из рук, привычно нырнул в замочную скважину. Грюкнуло.

Петро распахнул дверь и отступил, пропуская вперед попутчиков.

— Располагайтесь, — пригласил он.

— А ты куда? — не понял Деррек.

— Пойду, договорюсь с администрацией. Дружба дружбой, а ключи таскать все же не хорошо, — сладким, как патока, голосом протянул Петро.

— Врет, — уверенно сказал Деррек, как только дверь за упырем закрылась.

Петро и в самом деле не собирался ни с кем и ни о чем договариваться. Определенные договоренности были достигнуты с местным хозяином заранее. А сверх этих договоренностей пусть уж хозяин уговаривается потом со своими постояльцами.

С администратором, тем не менее, поговорить пришлось. К тому времени, как Петро достиг нижней ступеньки широкой белоснежной мраморной лестницы, распорядитель уже вернулся на свое рабочее место.

Узрев мертвяка, он натянул на лицо дежурную улыбку и заговорил мерзким голосом цитатами из рекламного проспекта. На то, чтоб от него отвязаться и переключить его на своих бывших спутников, потребовалось достаточно времени и усилий.

В конце концов, гостиничный работник отстал, а Петро устремился к выходу.

Он торопился. Тайное всегда становится явным. А когда четыре человека, пусть трое из них и нелюди, ходят вокруг да около, неравен час — кто-то на что-то наткнется. И пиши пропало. В морду дадут, деньги отберут. А ведь они не просто так. Они честно заработанные. Ну, или почти честно. С этой мыслью, переплетающейся с желанием побыстрее смыться, Петро и выскочил на улицу.

— Не нравится он мне, — громко заявил Деррек.

Огромный номер оказался трехкомнатным. А спальных мест здесь было и того больше. Потому распределение прошло довольно быстро. Первую комнату с широкой двуспальной кроватью заняли вампир с оборотнем. Вторую, с плюшевым диваном и бархатными пропыленными полувековой пылью шторами, облюбовал Мессер. Третья досталась Винни и Петро. Но в отсутствие упыря юноша распоряжался здесь единолично.

Вот только для общения с друзьями через стены приходилось напрягать голос.

— Чем, позволь спросить? — вторил Мессер.

— Всем, — честно признался Деррек, — мы слишком ему доверяем, а между тем…

— Спокойнее, — мягко оборвал его маг. — Мне он тоже не сильно симпатичен, но нельзя же из-за антипатии гнобить парня. Хоть даже и с мухами.

Винни разговор не нравился. Даже в голосе Мессера, который вроде бы заступался за мертвяка, звучала неприкрытая издевка. А уж про вампира и говорить не приходилось. Благо Нана еще молчит.

— За что вы его так не любите? — спросил Винни негромко. — Он ведь никому ничего плохого не сделал.

Он думал, что его не слышно, но по замершим за стенами звукам, понял, что внимание слушателей теперь в его руках. Замер Мессер, перестали возиться Деррек с Наной.

— А за что его любить? — отозвался наконец вампир.

Винни двинулся к двери из комнаты.

— Да, конечно, он грубый. Он хам, хоть и пытается прикрыть хамство шутками, но ведь он помог мне. Если бы не он, где бы я сейчас был? А ведь судить надо по делам, а не по словам.

Он вышел в общий предбанник и стоял теперь, не зная, в какую комнату зайти к Мессеру или к Дерреку. Потому стоял в предбаннике и говорил со всеми, так и не видя собеседников. Через стену. Слова лились сами. Словно долго скапливались, гуртовались где-то и наконец вырвались на свободу. А может, так оно и было.

— Судить надо по делам. И если человек… Ну, пусть не человек, неважно. Если он сделал одно доброе дело, то это перевесит десяток плохих слов.

Распахнулась дверь средней комнаты. На пороге появился Мессер. Вид у мага был задумчивый. На молодого человека старик смотрел с явным интересом.

— Один поступок — это еще ничто, — Деррек появился на пороге другой комнаты.

— А если не один? Хотя по мне так и одного достаточно, чтобы думать о человеке лучше.

— Не один, — усмехнулся Деррек. — И чего еще хорошего сделал наш простой дохлый друг?

— Зря смеешься, — расстроился Винни. — А если я скажу, что мы попали в город благодаря ему?

— Мы попали в город благодаря тебе, — не согласился Деррек. — Если б не твое поручительство…

— Мое поручительство тут ни при чем, — горячо заговорил Винни. — Эти патрульные, они хотели денег. И Петро, которого ты сейчас ругаешь, им заплатил. За нас за всех. За каждого по два золотых.

На этот раз рассердился Деррек.

— Знаешь, не надо этим упрекать. За все дорожные расходы ему заплатили с лихвой. Так же, как и тебе за поручительство. Так что он не в накладе.

— Что мне заплатили за поручительство? — не понял Винни.

— А ты считаешь, что двадцать монет — это мало?

— Какие двадцать монет? — совсем растерялся Винни, чувствуя, что ничего уже не понимает.

— За поручительство, — неуверенно проговорил Деррек. — Твой упырь содрал с нас по пятнадцать аванса, а когда появился ты, забрал еще по двадцать на поручителя, и десять на патруль. Еще на гостиницу и непредвиденные расходы. Погоди, так он что, тебе не заплатил?

Слов не было. Да если б и были, наружу им прорваться не светило. В горле стоял ком таких размеров, что не протиснулось бы ни одно словцо. Винни помотал головой, развернулся и, не разбирая дороги, пошел в свою комнату.

Ему вдруг стало обидно. Не за то, что Петро не поделился с ним деньгами, он на это и не рассчитывал. Не за то, что нажился на нем. Скажи мертвяк ему обо всем в лицо, никакой бы обиды не было. У каждого свои цели. Кто-то в город идет, кто-то деньги делает. Помогли друг другу и на том спасибо. Но зачем обманывать? За что?

Чувство было такое, как будто его использовали и выбросили. В чужом городе, неизвестно с кем, неизвестно где. Бросило существо, которое он считал другом, несмотря на все его странности.

— Что, — догнал его голос Деррека, — на самом деле не заплатил?

Винни не ответил, он захлопнул дверь, щелкнул затвором и бросился на кровать. Лицом в подушку. По щекам текло. Но в этом было и кое-что хорошее. Со слезами выходили все страхи, непонимание и усталость последних дней. Он плакал, но плакал молча. Не для кого.

— Вот сволочь, а? — донесся сердитый голос Деррека.

Дверь с силой дернуло.

— Винни, открой, — попросил другой голос. Мессер.

Винни не поднялся с кровати, лишь беззвучно помотал головой, словно Мессер мог его видеть через стену.

— Винни, не расстраивайся, — увещевала Нана.

Они стояли под дверью и хотели помочь. Заботливые, хоть вроде бы и совершенно посторонние, и не люди вовсе. И от этой заботы почему-то хотелось плакать еще сильнее.

— Не расстраивайся, — вторил следом Мессер. — Ну, нету тебя денег, так у нас есть. Деньги — дело наживное. Не бросим мы тебя.

Да не в деньгах дело, — хотел ответить Винни. Но не мог. Захлебываясь слезами, он уткнулся в подушку и, содрогаясь всем телом, беззвучно всхлипывал.

Увещевания за дверью постепенно сошли на нет. Теперь трое, что остались там, переговаривались между собой. Говорили тихо. Даже если б Винни захотел подслушать, не разобрал бы ни слова. Лишь один раз Деррек взвился и рявкнул так, что услышали бы не только через запертую дверь, но и через этаж:

— Вот сволочь! Я ему ноги переломаю, пусть только вернется, паразит!

28

Как раз в это самое время Петро решил, что в гостиницу он не вернется. Если до встречи с лысым господином он еще подумывал о возвращении, то теперь решение было принято абсолютно точно.

Господин возник совершенно неожиданно и в планы упыря совершенно не вписывался. Встретился он ему в двух кварталах от гостиницы. Вернее сказать, приметил его Петро еще кварталом раньше. Пройдя пару домов, упырь пришел к выводу, что встреча была не случайной. Неприметный господин шел следом. Это не понравилось мертвяку, и он ускорил шаг.

Еще через пару домов «хвост» потерялся. Но не успел Петро расслабиться и вздохнуть с облегчением, как лысый господин в толстых очках преградил ему дорогу. Как человек умудрился оказаться впереди него, упырь не знал, но струхнул. А когда незнакомец обратился к нему по имени, Петро и вовсе стало не до шуток.

Теперь они расположились в небольшом ресторанчике за счет лысого господина. Странный человек уселся напротив и неприятно смотрел на упыря. Такие взгляды Петро очень не любил, но выбирать не приходилось.

Впрочем, вскоре он пришел к выводу, что незнакомец жрал его глазами скорее от скуки. Стоило только официанту принести заказ и откланяться, как лысый перешел к делу.

— Я ищу одного молодого человека, — поведал он, наконец. — Его зовут Винни Лупо. Странный юноша. Может рассказывать, что он прибыл из Витано.

— А я тут при чем? — состроил простецкую рожу Петро.

— При том, что именно с этим юношей вы пришли в город сегодня утром. Именно этот юноша поручился за вас на кордоне. Из этого можно сделать вывод, что вряд ли кто-то лучше вас знает, где найти этого парнишку.

Петро хмыкнул и пригляделся к лысому. В голове мертвяка вертелась сейчас только одна мысль. И чтобы привести ее к логическому завершению, нужно было понять, с кем он имеет дело.

— А он вам кто? — закинул удочку упырь.

— Друг, — не раздумывая, отозвался лысый.

— Что-то вы не очень похожи на его друга.

Петро осклабился, чувствуя, что подловил собеседника.

— Уж не меньше, чем ты, — сердито отозвался человек.

— Ну, знаете ли, я простой дохлый парень из захолустья…

Лысый поморщился. Петро замолчал. Нет, никого он не подловил. Да и непонятный дядя не верит ни единому его слову. Может быть, даже видит его насквозь. Что ж, хорошо. Тем лучше.

— Не мели языком, — посоветовал человек. — Давай по делу.

Петро благосклонно кивнул.

— Хорошо, тогда начнем с того, что нужно мне.

— А тебе что-то нужно? — притворно удивился лысый. — Мне казалось, у тебя все есть. И деньги, и возможность их тратить. А что еще может понадобиться простому дохлому… как ты там сказал?

Жлоб, решил для себя Петро. Или играет в жлоба. Нет, так дело не пойдет.

— Вы хотите, чтобы я продал друга? — поинтересовался Петро.

— Зачем? Ты не похож на человека, который ценит дружбу.

Спокойное непонимание лысого раздражало, выводило из себя. Петро видел, что собеседник придуривается, но сдержаться уже не мог.

— Может, я и не похож на парня, для которого дружба что-то значит. Но не надо считать меня идиотом, который согласен отдать бесплатно то, что имеет для кого-то ценность. Видите сумку? Может быть, она мне и не нужна. Может, она для меня ничего не стоит, и через час я ее выкину. Но если она понадобится вам, будьте уверены: я позабочусь о том, чтобы верно ее оценить.

Петро удивлялся собственной наглости, но отступать не собирался, да и отступать было слишком поздно. Упырь посмотрел на лысого. Рядом с такими людьми всегда было страшно.

Лицо лысого господина стало жестким, будто краюшка хлеба, которую весь день сушили на солнце. Внешне он вроде бы не изменился, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что лицо его окаменело. Блеснули очки. Или глаза под очками. Нехороший блеск. Петро поежился.

— Хорошо, — кивнул лысый. Тон его остался прежним, словно ничего не изменилось. — Сколько ты хочешь?

— Нууу, — растерялся упырь.

Человек брезгливо фыркнул.

— Хороший делец, ничего не скажешь. Я за тебя должен еще и продавать.

Он резко выбросил вперед руку. Петро от неожиданности вздрогнул. Запоздало понял, что его никто не убивает. Что в лицо не плеснули кислотой, а в грудь не летит нож. Коротко звякнуло. Лысый господин мягким уже движением убрал руку. На столе осталось лежать с десяток золотых монет.

— Больше не получишь, — отрезал человек. — А теперь вставай и пошли.

— Куда? — не понял все еще напуганный мертвяк.

— Покажешь, где мне найти моего друга, — жестко улыбнулся лысый. С такой же жесткостью мог бы улыбаться лист жести.

Петро посмотрел на собеседника, на деньги. Торговаться не хотелось, да и было бессмысленно. Отступать теперь поздно. Трясущимися руками упырь поспешно сгреб монеты. Подскочил и направился к выходу.

Больше всего ему сейчас хотелось сдать Винни Лупо, Пустошь знает, кто он и зачем он понадобился такому человеку, и поспешить распрощаться с лысым господином. Странным и пугающим. Словно без души и без лица. Петро вздрогнул при мысли о лице. Попытался вспомнить черты идущего сзади собеседника и с ужасом понял, что не может припомнить ни одной детали. Разве что лысину и очки.

29

Ночь прошла незаметно. Винни даже не заметил, как заснул. Проснулся он на диване одетым и почти в той же позе, что отключился. Внутри было опустошение. Странно, он потерял родной город, может быть, даже навсегда, такой опустошенности не было. А тут какой-то малознакомый упырь оказался жуликом и предателем — и такая пустота. Или просто все накопилось, наложилось одно на другое?

Петро за ночь тоже так и не объявился.

Винни встал с дивана, поправил одежду и пошел к двери.

В предбаннике столкнулся с Мессером.

— Доброе утро.

Лорд вел себя так, будто вчера вечером ничего не произошло.

— Утро, — эхом откликнулся Винни. — А вы куда?

— В город. Попробую поискать кое-какие ингредиенты и книги. Я же рассказывал. Но объяснять долго. Сегодня займусь своими делами, а завтра попробуем разрешить твой вопрос. Если есть в Лупа-нопа кто-то, кто знает что-то о твоем Витано, будь уверен, мы его найдем. А сегодня погуляй по городу.

Мессер протянул руку, взял Винни за запястье и повернул его руку ладонью вверх. Юноша не успел ничего сообразить, как в раскрытую ладонь опустились три золотые монеты.

— Зачем? — воспротивился Винни.

— Бери, — настоял Мессер. — Это не так много. А ходить по городу с пустыми карманами ни к чему.

— Спасибо.

— Гуляй, отдыхай, смотри достопримечательности.

И некромант вышел из номера. Винни разжал ладонь и посмотрел на монеты. Они были тяжелые, даже чуть больше, чем зоды в родном Витано. «Это не так много», — припомнил он слова Мессера. Ничего себе немного. В Витано, имея три зоды, можно было позволить себе очень многое.

Винни поспешил спрятать неожиданно свалившееся на него богатство, пообещав себе не тратить деньги на пустяки.

Гулять Винни пошел один. Деррек и Нана хоть и задержались в гостинице несколько дольше, а составить ему компанию не решились. У парочки были свои дела. Деррек искал ингредиенты для своего кровозаменителя. Нана с самого утра изнывала от нетерпения покорить местных театралов своими талантами. В результате на прогулку юноша отправился один. Города он не знал. Единственное, что было ему доступно — направление, которым они пришли. Значит, если двигаться назад, то вернешься на окраину, а если топать в обратную сторону — попадешь в центр города.

На окраине делать было нечего, и Винни побрел к центру. Однако Лупа-нопа на всей своей протяженности ничуть не менялся. Дома были такими же низкими, а пространство, которое можно было успешно использовать, бездарно разбрасывалось. Если Витано был эдакой крепко сбитой горкой, то город-порт напоминал собой тонко намазанный бутерброд. Его словно размазало по земле тонким слоем.

Людей на улицах было много. И это притом, что улицы были много шире, чем узенькие улочки великого города. И это удивляло. Причем, чем ближе Винни пробирался к центру, тем гуще был людской поток. Сам же центр оказался забит полностью. Люди были повсюду, одни что-то продавали, другие приценивались, третьи просто спешили куда-то или глазели по сторонам, праздно шатаясь по улице.

Впечатление создавалось такое, что все жители вывалились на улицу. В домах не осталось никого. Наконец Винни не выдержал и подцепил первого встречного прохожего.

— Простите…

Прохожий сбавил шаг, но даже не остановился.

— А что случилось? — поинтересовался Винни.

— Ничего, — удивился тот. — А что?

— Ничего, — в свою очередь смутился Лупо. — Просто все эти люди… Зачем они все здесь? Им нечем заняться?

Прохожий покосился на Винни, как на умалишенного, и прибавил шаг.

Выходит, это норма жизни, поразился Винни. Но как такое может быть? Все эти люди, они только торгуют и спешат куда-то. А кто же работает? Кто занимается фермерством, кто производит нужные товары? Ведь не могут же они появляться из ниоткуда. Не может же целый город жить только суетой и куплей-продажей. Или может? И потом, это же должно быть безмерно скучно ничего не делать, а только продавать.

Размышляя таким образом, Винни свернул на набережную. От невероятного зрелища перехватило дух. Про море писали в старых книгах, которые хранились в библиотеке Академии, но если верить тем книгам, морей на земле больше не было. Впрочем, если верить тем книгам, то и вообще ничего больше не было. Только Пустошь, и Витано посреди нее, как последний оплот человечества. Последние же дни разбивали эту теорию в пух и прах.

А море… Море оказалось чем-то невероятным. Оно начиналось прямо здесь за гранитным портиком, облизывая пенной волной серые плиты набережной, и уносилось вдаль насколько хватало глаз. Оно казалось бесконечным.

Как Пустошь, подумалось Винни. Пока его жизнь не пошла кувырком из-за глупого пьяного спора, пока он жил в Витано, Пустошь за городской стеной выглядела такой же бесконечной. Только за той бесконечностью ничего не было. Весь мир кончался за стеной. А за этим бесконечным морем, Винни теперь точно это знал, была еще какая-то жизнь. Совершенно другая, непонятная. Но она была.