Винни стоял, придавленный новостью, словно завалили не проход, а его самого замуровали в этом черном тоннеле.

— Подсуетились маги, — констатировал Деррек.

Вся радужность настроения слетела с него в одно мгновение. Теперь он был бледен, мрачен. На лице аристократичность мешалась с усталостью.

Винни подошел вплотную к завалу. Рука уперлась в камни. Огромные, массивные. Даже если попытаться разобрать завал, то тут и один камень проблематично сдвинуть. А их тут… Сколько? Может быть, маги завалили проход. А может, обрушили все своды, похоронив тоннели. Кто знает. Они ведь маги. Для них нет ничего невозможного.

— Что будем делать? — Деррек обращался к Мессеру.

— Я предполагал, что такое может произойти, — пожал плечами скелет.

Винни, до того молчавший, отчаянно саданул ладонью по каменной стене.

— Но не надо отчаиваться, есть запасной вариант, — Мессер развернулся. — Идем.

— Куда? — Нана по-собачьи потянула носом. — Здесь есть еще один проход?

— Есть, но не здесь, — Мессер говорил настолько уверенно, что ему хотелось верить. — Возвращаемся в деревню. Только…

Он запнулся и пошел к трупам, на которые Винни старался не смотреть.

— Что только? — уточнил вампир.

Он не показывал, что ему противно, но мертвые подгнившие тела старательно обходил стороной. А Мессер шел сейчас от одного тела к другому. Целенаправленно. При этом останавливался, с интересом эскулапа, расчленяющего труп, всматривался в чужую смерть и шел дальше. Словно гулял не по болоту, а по рынку, выбирая товар.

Деррек судорожно сглотнул и повернулся к Винни. Кинул беглый взгляд, мол, чего это старик затеял? Винни в ответ только плечами пожал. Искорка надежды в душе снова разгоралась, словно на нее подул благосклонно ветерок. Но поведение старика-скелета оптимизма не добавляло.

— Вот он подойдет, — возвестил Мессер радостно, зависнув над очередным трупом. — Идите сюда.

Винни поглядел на Деррека. Труп, возле которого застыл Мессер, показался знакомым. Винни вгляделся в изуродованное лицо. Взглядом быстро стрельнул в Мессера, Деррека… Нана осталась в стороне. Подойти вплотную, видимо, не решилась.

— Это же Петро, — пробормотал Деррек.

Винни отметил, как дернулся его кадык.

— Ага, — чуть ли не с радостью отозвался Мессер. — Хорошо сохранился. Лучше, чем другие. Возьмем его с собой.

Деррек всхлипнул и закашлялся. Винни почувствовал, что, будь он живым человеком, его стошнило бы прямо здесь.

— Зачем?

— Жил, как негодяй, и умер, как негодяй, — непонятно объяснил лорд. — Так пусть хоть настоящим трупом что-то хорошее сделает. Берите его и пошли отсюда.

Последнее было сказано так, что Винни не решился спорить, хотя касаться мертвого было омерзительно. Рядом засопел Деррек.

— Берите, берите, — поторопил Мессер. — Мертвая плоть — необходимый ингредиент. А потом соберите все металлические колы. Они тоже понадобятся.

Деррек засопел сильнее. Мессер развернулся и пошел прочь, давая понять, что ничего обсуждать не намерен. Винни, превозмогая отвращение, опустился на корточки. Рядом склонился Деррек.

— Надеюсь, — шепнул он Винни в самое ухо. — У нашего старика есть веское объяснение этому… этому… Потому что если нет, я ему голову оторву.

В отличие от приунывших друзей, лорд был весьма бодр. Для него неудача с подземным ходом была лишь мелкой неприятностью. Трудностью из тех, что закаляют. А гнилой труп гнилого упыря и вовсе выглядел чем-то вполне обыденным. Словно Мессер таскал их целыми днями, как хлеб или овощи с базара. А на этот раз решил, что ему лень тащить тяжесть самому и взял помощников. А что такого?

Вопреки ожиданиям, мертвый Петро оказался не таким тяжелым и на части не разваливался. Словно его труп не валялся неделю на болоте, а был бережно мумифицирован. То ли место, на котором он свалился, было каким-то странным, то ли заклинание, которое сделало не мертвое мертвым, оказало специфическое воздействие на природные процессы.

Тащить труп пришлось не так далеко. На границе вонючего болота и цветущего благоухающего поля лорд кивнул в кусты.

— Положите его здесь пока.

До объяснений Мессер снова не дошел. Он только бодро шагал впереди и выглядел вполне себе счастливым. Он даже радостно раскланялся с парой упырей, попавшихся по дороге.

Вот у кого все хорошо, думал Винни, всегда было хорошо. Может, потому, что он маг. Ему ведь по большому счету безразлично, как он выглядит, как живет. Что у него есть в жизни, кроме знаний и обрядов? И было ли когда-то что-то большее?

В доме Мессер раскрыл одну из своих честно изъятых у магов в библиотеке книг и ткнул в какие-то закорюки, начертанные на незнакомом языке.

— Вот! — гордо возвестил он.

— Что бы это значило? — меланхолично отозвался Деррек.

Вампир подставил Нане стул и довольно бесцеремонно плюхнулся на второй. Впрочем, Винни сидеть не хотел. А Мессер был слишком возбужден, чтобы задумываться об удобствах для своего костлявого тела.

— Это наш ключ к Витано, — с нескрываемым пафосом поведал лорд и замер, гордо оглядывая своих товарищей.

— Еще один библиотечный список? — Винни почуял, как разгоревшаяся искорка надежды тлеет в раздумьях. Не то разгореться в пожар, не то вовсе потухнуть.

— Не-е-ет, — протянул Мессер. — Это гораздо большее. Это история Витано. Летопись.

Еще совсем недавно Винни вцепился бы в Мессера и не отстал, пока тот не пересказал бы ему все содержимое книги. Теперь она нисколько его не взволновала. Может, интерес к жизни перегорел? А может, он понял что-то более важное? Так или иначе, все секреты Витано были ему сейчас безразличны.

— И что она нам дает? — вяло спросил Деррек.

— Ха, очень многое, — кивнул Мессер и замер.

— И? — протянул вампир.

— Витано был создан магами, — гордо заявил Мессер.

— Это я знал даже тогда, когда жил в Витано, — буркнул Винни.

— Точно, — согласился Деррек, — это мы знали и раньше.

— Да, но раньше мы не знали, что Витано был создан не просто магами, а некромантами.

— Некроманты, маги, какая разница, — бросил Винни.

— Ты прав, разница не очень велика, но в данном конкретном случае для нас это имеет очень большое значение.

— Почему? — спросил Деррек.

— Видите ли, друзья, в отличие от других, более развитых ветвей магии, некромантия не располагает большим арсеналом заклинаний и обрядов. Почти все некроманты пользуются одними и теми же формулами, из одного и того же первоисточника. НекроМудо. Это древний текст, созданный еще до того как Консорциум запретил некромантию как науку.

— И что? — снова буркнул Винни.

— А то, что те заклинания, которыми пользуются маги Витано, пользуюсь и я, или вы забыли, что я тоже некромант?

Мессер хитро посмотрел на Винни и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Скажи, как ты вышел из Витано?

Юноша смотрел все еще непонимающе, стараясь уяснить, что от него хотят.

— Не знаю, — сказал он наконец.

— Хороший ответ, — фыркнул Мессер. — Но ты ведь не знал про потайной ход. Ты просто залез на стену, перелез через нее и?..

Винни вспомнил тот далекий вечер из совсем другой, чужой, казалось, жизни. Подзуживающий Санти. Охрана с мушкетами. Ров с водой. Темнота, холод…

— Барьер… — протянул Винни. — Я перешел через барьер.

— А что такое барьер? — подхватил Мессер.

— Нам говорили, что это мощный магический купол, который защищает Витано от Пустоши, — заученно отрапортовал Винни.

— И почти не обманули, — кинул Мессер. — Барьер делает границу между Витано и окружающим миром незримой. Туман, болото и ничего больше никто не увидит ни с той стороны, ни с этой. Это — своего рода иллюзия. Но это еще не все. Когда ты плыл через ров, что ты чувствовал?

— Я не помню, — поежился Винни. — Было темно, и… и мокро… и страшно.

Мессер торжествующе вскинул палец к потолку.

— Вот! Тебе было страшно, а почему?

Ясно дело, почему: в Витано ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову выйти наружу. Ведь внутри жизнь, а снаружи Пустошь. Жуткая, страшная, пугающая.

— Пустошь, — ответил Винни. — Я боялся Пустоши.

— Да, но откуда взялся это страх?

Винни задумался. Действительно, откуда взялся тот страх перед Пустошью?

— Барьер… — предположил он.

— Браво, мой юный друг. Барьер не только скрывает город, он также вызывает страх, животный, панический ужас. Тебе было страшно не потому, что в тот вечер случилось что-то страшное. Тебя заставлял бояться сам барьер, вернее, то заклинание, что поддерживает его. Это оно отталкивало тебя, заставляло повернуть назад.

Мессер замолчал. Винни ждал продолжения. Нана задумчиво покусывала губу.

— Так что ты предлагаешь? — спросил, наконец, Деррек. — Идти через болото, наплевав на страх?

— Зачем же. Есть более простой путь. Видите ли, мы, некроманты, люди не очень изобретательные, и, как следствие, весьма предсказуемы. Наши заклинания похожи, обряды просты и не требуют слишком много энергии. Изучив все увиденное, я уверен, что знаю то заклинание, что создает и поддерживает барьер. Это СТЕНА СТРАХА, одно из менее известных наших заклинаний. Большая редкость на большой земле. Но только не для меня.

Мессер усмехнулся.

— Ты знаешь, как оно действует? — спросил Винни.

— Да, а еще я знаю, как его нейтрализовать.

Деррек с удивлением уставился на Мессера. Глаза вампира округлились, словно он пытался представить себе масштаб задуманного. Нана заметно нервничала. Винни почувствовал, как искра надежды внутри полыхает буйным пламенем.

— Но мне понадобится помощь, — продолжил Мессер. — Потому я спрашиваю вас троих, вы готовы пойти на это?

Трое смотрели на лорда, как на взведенное ружье.

Обратить заклинание.

— Я согласен, — кинул Деррек.

Обратить заклинание, показать незримый город и покончить с ложью…

— Я тоже, — согласилась Нана.

Покончить с ложью, сделать мир, в котором не будет страха перед Пустошью и жизнью в городе, похожем на слоеный пирог. Где будут земля, лес, море. Где не станут растить людей на убой, и не будет разделения на людей и второсортных гнилушек…

— Согласен, — кинул Винни.

— Завтра вечером, — сказал Мессер. — У меня будет все готово, и мы перевернем мир Витано.

Интересно, пришло вдруг в голову Винни, а сам великомудрый лорд о чем думал, готовясь к этому обряду, который на самом деле перевернет мир? О жителях Витано? О возможности вернуть себе человеческий облик? Или старый хитрец просто решил потягаться с великими сильнейшими магами?

31

Мертвый Петро лежал на земле, раскинув руки и ноги, напоминая выброшенную на берег морскую звезду. Глаза мертвяка были закрыты, поверх век Мессер набросал какой-то травы. Травки, серебряные монетки, птичьи перья и еще какой-то мусор были разложены кучками вокруг тела. Чуть левее, крестом в землю были воткнуты колья.

Сам Мессер чертил на земле узор. Винни и Деррек отдыхали. И было от чего. Прежде чем начать приготовления, старик отмерил круг диаметром в десяток шагов и заставил их выдрать всю траву на этой площади. Причем следил за тщательностью прополки лично и громко ругался, если Винни или вампир пропускали хоть один листочек или корешок.

Просеяв землю в круге и убедившись, что там не осталось ничего, кроме земли, Мессер принялся утаптывать площадку. Потом потребовал приволочь труп, раскидал кучки со всяческой ерундой, по которой плакала помойка, и стал ползать на карачках, по спирали удаляясь от мертвого Петро и нанося круг за кругом мудреный узор.

Винни смотрел на раскинувшегося среди магического узора Петро. Вспомнилась их первая встреча. Упырь тогда сперва напугал, а после показался таким славным и дружелюбным. Простой дохлый парень из захолустья. Он и в самом деле был для Винни тогда таким. Почему? Может потому, что хорошо скрывал за улыбкой и шутливым тоном свое гнилое нутро? А может, потому, что был первой и единственной ниточкой, связывающей Винни с новым огромным миром. Миром, который находился словно бы в другом измерении.

Потом пришли Деррек, Нана, лорд Мессер. Скелет вызывал чуть ли не вселенский ужас. Хотя казалось бы, чего в нем страшного? Просто люди чаше судят о других по внешности. Внутрь никто не лезет. Это трудно, неудобно. Да и зачем, когда есть обертка, которая бросается в глаза. Судят по внешности, если внешность не отличается, по манере одеваться. Все, кто выглядит иначе, вызывают страх и неприязнь. Все, кто чем-то похож, становятся своими.

Человеку нужно долго существовать с другим существом, чтобы понять, насколько он свой или чужой. Потому что человек никогда не заглядывает внутрь, судит поверхностно. А время выворачивает все наизнанку.

И пугающий ходячий скелет может оказаться своим. А искренне улыбающийся соотечественник может убить исподтишка.

Глубже надо смотреть. И отталкивать не надо. Никого. До этой нехитрой истины Винни добирался так долго, а дошел так быстро. Многие всю жизнь живут и этого не понимают. От этой мысли в душе появилась гордость, а следом пришел стыд. Чем тут гордиться? Да и вообще чем он может гордиться? Что он сделал в своей жизни?

Рабочий, который всю жизнь вертит ворот подъемника в Витано, сделал больше полезного. А он Винни Лупо, хоть и прошел через всевозможные приключения, но ничего так и не сделал. Он сам не принимал решений. Либо плыл по течению, как брошенная в ручей щепка, либо разрывался между несколькими целями. Пытался бежать сразу за двумя зайцами, а в результате оставался ни с чем.

Теперь будет иначе, решил он. Теперь он будет выбирать одну цель. Пусть небольшую, пусть кратковременную. Но одну. И двигаться к ней. Вот сейчас цель не спасение мира и не война с магами. Сейчас цель мала. Она стоит на полке, на каком-то там стеллаже во втором зале библиотеки Гильдии. Но какая великая сила в этой крохотной цели. Стоит только добраться до нее — и тут же возникнут новые цели. И новый выбор, который придется делать ему. Но это потом.

На приготовления ушло несколько часов. Винни все это время сидел возле кустов на поваленном дереве и смотрел не то на Мессера, рисующего свои закорючки, не то сквозь него.

Скучающий Деррек пару раз пытался заговорить с ним, но Винни отвечал невпопад, и вампир, оставив попытки, ушел вместе с Наной прогуляться по лугу.

Вернулись вампир с девушкой уже в сумерках. Вечернее небо затянуло низкими тучами цвета свинца. Где-то вдали рокотало, урчало. Словно собиралась гроза.

Мессер с трудом поднялся на ноги и окинул взглядом свои художества. Круг с трупом в центре впечатлял. На подошедших Нану и Деррека он бросил скользящий взгляд.

— А, это вы, как раз вовремя.

— А я думал, — улыбнулся вампир. — Что все страшные заклинания творят под покровом ночи.

Он шутил, но за наигранной непринужденностью чувствовалось глубокое напряжение.

— Сумерки — время силы, — непонятно сказал он. — Идите сюда.

Первым подошел Деррек. Старик взял его за плечи и подтолкнул на свободное от символов и непонятных предметов место.

Следующей стала Нана. Винни заметил, что места в круге распределены таким образом, что каждое находится на луче, идущем к центру странной композиции. Соединяя эти лучи, по центру круга распластался мертвый упырь.

Петро опять с нами, не к месту пронеслось в голове. Хоть и в таком странном качестве. Видно, это судьба.

Мессер поманил Винни пальцем. Жест вышел неприятным, или только юноше так показалось. Ноги налились свинцом. Он шагнул к магу. Тот крепко взял за плечи, оказавшись за спиной, толкнул вперед.

Винни почувствовал себя так, словно бы он заскользил по лучу. В какое-то мгновение показалось, что не сможет остановиться, наткнется на лежащий в центре труп и повалится, но скольжение закончилось так же неожиданно, как и началось. Само собой.

Юноша обнаружил, что стоит на луче рядом с левой рукой Петро. Мертвая рука словно бы указывала на него. От этого делалось не по себе. Как будто кто-то из мира мертвых тыкал в него пальцем, то ли пытаясь сказать: «Ты следующий», то ли насылая какое-то неведомое проклятье.

Он поспешно отвел взгляд от мертвой руки. Деррек стоял возле правой ноги трупа. Нана возле левой. Мессер занял оставшееся место. На него указывала правая рука.

Скелет замер, как когда-то на заброшенной железной дороге. Как замирал и после. Словно отключаясь от реальности и перенося себя, свое существо в какое-то другое пространство, оставляя миру лишь собственные кости.

В небе заворчало, заворочалось. Гром еще не гремел, он словно бы предупреждал, что будет буря. Что у несчастных, гуляющих по земле и заботящихся о всякой ерунде, о которой и думать-то глупо, есть еще шанс сбежать, спрятаться.

— Дождь будет, — голос Деррека прозвучал с той стороны круга неуместно. Словно из другого мира.

Никто не ответил. Только Мессер вдруг качнулся и загундел что-то на одной ноте.

Винни замер, чувствуя, что не в силах пошевелиться. Он видел теперь только труп в центре связанного из непонятных символов круга и Мессера. Маг раскачивался из стороны в сторону где-то на самом краю бокового зрения.

Голос Мессера вибрировал, теряя человеческое звучание. Казалось, вместо скелета сейчас завывает стихия.

Небо темнело. Поднявшийся ветер рвал одежду на мертвом теле упыря. Словно хотел раздеть его зачем-то. Где-то полыхнуло. Зарокотало совсем близко.

Винни стоял, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Он чувствовал, что даже голову не в состоянии повернуть. Забарабанил дождь. Стало мокро. Но это отчего-то не тронуло. Не было желания спрятаться от дождя, бежать куда-то. Вода, льющаяся с неба, не вызывала приятных ощущений. Впрочем, и неприятных не вызывала. Она просто была.

Как просто был луг и круг земли в десяток шагов в диаметре. И труп с прилипшей от дождя одеждой.

Просто был Деррек.

Просто была Нана.

Просто был Мессер, раскачивающийся, как маятник, и воющий, как дождь, и ветер, и гром, словно бы разговаривающий со стихией.

Просто был он, Винни Лупо. И они вчетвером были сейчас где-то и зачем-то единым целым. Что они делали? Зачем?

Винни почувствовал себя ключом. Ключом, который достают, вытягивают из связки, вставляют в замок…

Зачем? Кто вставляет? Что открывает?

Все эти вопросы не волновали Винни, не волновали ключ. Они были, но существовали сами по себе. Все, что было сейчас важно, чтобы бороздки на ключе совпали с хитрым нутром замка. И они совпали. Они не могли не совпасть. В этом тоже была закономерность. И она тоже была простой, понятной и недоступной для понимания. Как все в этом мире.

Голос Мессера достиг такой высоты, которую не способен воспроизвести человеческий голос. Маг словно бы пел сейчас оду грозе.

Сумерки — время силы — ушли. Винни не заметил, как сделалось совсем темно. Над головой громыхало. Земля осветилась каким-то первозданным светом. Вязь непонятных рисунков провалилась черными червями в землю. Над головой полосовали молнии.

Маг это устроил, или просто была гроза? Это тоже было не важно. Только бороздки на ключе, ложащиеся на свои места внутри замка. Только легкий щелчок отпирающегося чего-то.

Мессер замолчал. В тоже мгновение небо раскололось пополам. Прямо над головой. Весь мир содрогнулся от грохота, словно переворачиваясь, меняясь раз и навсегда.