Теперь в Англии не стало дешевых ремесленных товаров. И «треугольная торговля» резко захирела. А вместе с ней и поступление денег в страну.

И это только один аспект.

Ситуация выглядела настолько печально, что если ничего не предпринимать, то лет через десять-двадцать у Англии почти не останется флота. Он просто сгниет. А на перестройку денег не будет. В посреднической же торговле пока доминировали голландцы, с которыми Англия в текущем своем состоянии не могла сходиться войной. Иными словами, вклиниться было некуда, из-за чего у Анны Стюарт просто не оставалось выбора. Ей требовалось любой ценой уничтожать независимость Шотландии и прежде всего Ирландии. Чтобы вновь загнать селян на мануфактуры, а пашни обратить в пастбища.

В принципе, Джеймс мог немного снизить накал ситуации, начав поставки еды из Ирландии в Англию. Но критически это ничего не меняло. Так-то англичане ирландцев, по сути, грабили, получая еду за бесценок. Если же ее продавать, то еда не окажется достаточно дешевой, чтобы крестьяне смогли выживать на смешные зарплаты мануфактур. Если же их поднимать, то ремесленные товары уже не будут дешевыми.

Да и ирландцы с шотландцами такого не одобрят. Они готовы продавать еду кому угодно, кроме англичан. И такой маневр подорвет позиции Джеймса. Сейчас за него горой народные массы, из-за чего высшая аристократия, более лабильная и подвижная, вынуждена оказывать ему поддержку. А после такой выходки трон под ним, без всякого сомнения, зашатается…

— Ситуация… — медленно произнес Джеймс.

— Вы переживаете о своей сестре? — спросил архиепископ.

— О ее душе. Отказ от католичества — это верный путь в ад, да и отдавать ее этому русскому варвару…

— Говорят, что этот варвар — один из самых образованных людей в Европе. В научных журналах опубликованы его статьи с изобретениями. А про его рецепты приготовления кофе судачит вся Европа.

— А душа?

— Если Папа напишет вам письмо, в котором гарантирует душеспасение вашей сестры, пошедшей на такую жертву ради честных католиков, вас это удовлетворит?

— Без всякого сомнения, — кивнул Джеймс. — Слово Папы для меня высший авторитет в делах духовных.

Архиепископ торжественно кивнул, принимая ответ.

— А вам, сир, — произнес один из лордов, — было бы славно попытать счастья в сватовстве к Софии Гедвиге Датской.

— Она же старше меня.

— Несильно. Но это позволит нейтрализовать союз вашей сестры с принцем Георгом Датским. У датчан сильный флот.

— Да, но почему они окажут помощь мне, а не Анне?

— Потому что вы можете предложить им выкупить Оркнейские и Шетландские острова, на которые претендует Фредерик IV как король Дании и Норвегии. А ваша сестра — нет. Кроме того, вы можете предложить им выкупить одну из колоний.

— Мне не хотелось бы терять все колонии. Да и острова…

— Главное — не потерять Шотландию и Ирландию, сир. Колонии мы удовлетворить все равно не сможем. А потому их у нас довольно скоро отнимут. Так что их продажа лишь попытка выручить деньги на продаже горящего дома. Что вы так на меня смотрите? Дешевых ремесленных товаров у нас просто нет в достатке, и взять их неоткуда. Из-за чего утрата колонии — дело решеное. Пять лет? Десять? Сколько они протянут без метрополии? Да и переселять туда некого. Ирландия опустошена англичанами и долго будет оправляться, да и в Шотландии с населением все скудно. А острова на севере… эти голые скалы? Нам сейчас не до них.

— Даже если продадим Дании эти острова и одну или две колонии, то вряд ли получим ее поддержку на долгое время.

— А нам надолго и не нужно, — улыбнулся архиепископ. — Десять-двадцать лет, и английского флота не будет. Сгниет, а его остатки задавят голландцы с датчанами. При этом английские заводчики разорятся, а их работники разбегутся и перемрут на сельских работах, к которым совсем не привычны. Города запустеют. А сама Англия погрузится в пучину внутренних проблем. Им станет не до нас. Особенно если и мы сами не станем сидеть без дела.

— Эх… — тяжело вздохнул Джеймс Стюарт. — Может, как-то обойтись без России?

— Русские продали в Мекленбург пятнадцать тысяч новых хороших мушкетов. Дешевле голландцев. И нам могут тоже продать. И не только их. И своих людей прислать для обучения нашей армии, — произнес архиепископ. — Франция показала свою сущность. И в угоду сиюминутным интересам поступилась католичеством. Серьезную помощь она нам не окажет. Габсбурги тоже. У них в ближайшее время будут большие проблемы.

— А у России не будет?

— Будут. И очень серьезные. Но они с ними справятся. Да и помощь вам их вряд ли обременит.

— Грядет что-то серьезное? — напрягся Джеймс.

— Я пока не уполномочен об этом говорить. Да и рано.

— Людовик что-то задумал новое?

Архиепископ лишь развел руками и загадочно улыбнулся. Отчего король Джеймс нервно хмыкнул. И продолжил выхаживать по помещению, обдумывая ситуацию…

* * *

Тем временем в Стокгольме вело весьма продуктивные переговоры российское посольство…

Голод, который предрекал Петр, не только сбылся, но и обрел куда более масштабные, уродливые черты, перекинувшись из Финляндии в собственно Швецию и ударив там по городскому населению.

Отношения при этом с Данией, Мекленбургом, Саксонией и особенно Голландией у шведов были аховые, из-за чего купить на внешних рынках продовольствие им было крайне сложно. Тупо не продавали. Только за двойную цену. А, учитывая дыру в казне, Стокгольм и по обычной не сильно-то мог много чего приобрести. Ведь на казне висел долг. Где-то порядка миллиона талеров внутренний, и столько же — внешний. Что составляло три ее годовых дохода. Довоенных. Сейчас же… сложно было даже представить. А где долг, там и проценты.

Кризис нарастал.

Зимний голод должен был перерасти в еще более ужасный вариант после посевной. На нее же требовались семена и рабочие руки. А руки оказались ослаблены. С семенами же… Их изъятие грозило превратить весну и начало лета в натуральную катастрофу.

Но это только одна плоскость беды.

Шведы отчетливо видели, как готовятся их соседи. В первую очередь датчане и мекленбуржцы, которые облизывались на Сконе и Померанию. Саксония пострадала от минувшей войны сильнее всего. Там зимовал основной корпус армии Карла XII, а потому разграбили ее весьма основательно, порушив многие мануфактуры. Из-за чего она сидела тихо. Дергаться было нечем. А вот король Пруссии зашевелился. Непонятно — зачем и почему. Но в любом случае это ничего хорошего не сулило.

В Стокгольме все отчетливее ощущали наступающий конец.

Полевая армия державы была уничтожена.

Вооружений нет.

Закупать не на что и не у кого.

При этом в стране финансовый кризис из-за долгов, голод и… В общем, все шло к тому, что путь независимости Швеции должен был завершиться. Именно независимости. Потому как датское вторжение в Сконе отражать было нечем. Из чего следовало вполне закономерное последствие — поход датчан на Стокгольм, который также некому защищать…

И тут на этом фоне появляются русские. И предлагают купить у шведов три провинции: Карелен с Выборгом, Эстляндию с Ревелем и Лифляндию с Ригой.

За звонкую живую монету.

Король был сразу и резко против.

Уступать какие-то земли ему совершенно не хотелось. Тем более такие, из-за которых русские бы получали надежный выход в Балтийское море. Но Риксдаг оказался неумолим, натурально сломав об коленку нового шведского короля с его предпочтениями.

Ведь для Швеции это предложение выглядело спасением. Не просто спасательным кругом, а натуральной шлюпкой с запасами еды, воды и теплой, сухой одежды. В том числе и потому, что после коротких переговоров русские согласились часть оплаты дать оружием, а часть — зерном. И то и другое требовалось намного больше денег. Отчаянно требовалось. Уже вчера. И много…

За полностью разоренную Эстляндию и Лифляндию русские предложили полмиллиона рублей. И это было много, потому что там ничего не оставалось. А пустая земля без людей есть обременение. Тем более что оставшиеся и выживающие города на побережье требовалось как-то снабжать продовольствием.

За Карелен еще столько же, так как там ситуация мало отличалась от Эстляндии и Лифляндии. Да, земля не сильно разорена, но там и без того люди почти не жили.

На выходе получился всего миллион, из которого две трети шло товарами.

Мало.

Слишком мало.

Им хотя бы часть внешних долгов перед Францией закрыть. С внутренними займами как-то можно порешать, а вот с внешними, да еще взятыми у такой опасной страны… Шведы предложили сверху Моонзундский архипелаг и провинцию Саво еще за миллион рублей. Чтобы можно было закрыть внешний долг, остановить голод и начать хоть что-то делать с армией…

У России деньги были.

Предложение в целом выглядело приемлемым. Да и полномочия у послов имелись весьма широкие. Так что договор подписали. А Риксдаг тут же его и ратифицировал 98 % голосов, то есть, по сути, единогласно.

— Вы зря, ваше величество, дуетесь, — осторожно произнес русский посол во время личной аудиенции. — Карл XII был великим воином. И погиб, как воину и подобает, — в бою. Да не при бегстве, а с честью. Наши страны вообще честно дрались.