Тяжелая ситуация для нападающих.

Патовая, по сути.

Однако и для защитников опасная. Ибо если чукчи дождались бы ночи, то пошли бы в рукопашную, имея в ней преимущество из-за численности. Отчего у церкви пытались собрать ударный кулак и что-то порешать с доспехами, ну хоть какими-то, которых здесь меньше полусотни комплектов имелось, размазанных по всему поселению…

Глава 8

1711, октябрь, 29. Москва — Шверин — Париж

— Какой же большой… — тихо произнесла Серафима.

— Большой, — охотно согласился с ней царевич, глядя на строящийся храм Христа Спасителя.

— Еще года полтора-два, и начнем отделку, — каким-то особо воодушевленным тоном произнес патриарх. Он как узнал, что Алексей едет с инспекцией на стройку, сразу прискакал. От греха подальше. Так-то он ее контролировал, но царевич бывал порой чрезмерно суров.

С этим же храмом натуральная петрушка творилась. Начиная с места строительства. Изначально его хотели построить в селе Кунцево, но отказались от этой идеи. Слишком уж далеко от города, а храм задумывался кафедральным.

Начали думать, куда перенести.

Почти сразу стало ясно — нужно в черте города оставлять. Ставить на возвышенности да так, чтобы соблюсти и канон, и удобство использования. По обычаю ведь как? Алтарь должен к востоку стоять, а вход — ему в оппозицию, то есть к западу. Огибать храм при выходе из кремля августейшей процессии — моветон. Так что размещать его требовалось в восточной части города. А где там? Мест, в общем-то, немного. Ближайшее и самое подходящее — Вшивая горка, что за Яузой по берегу Москвы реки располагалась. Переименовать ее, разумеется, в Храмовую и не горку, а гору. Ну а что? С самомнением и у Алексея, и у Петра все было хорошо. Хотя, конечно, Москву-реку в Иордан переименовывать не стали. Рано. Пока в нее еще не столько промышленных отходов выливали, и она зимой замерзала. А Иордан — нет. Да и цвета не того вода. Но это дело было вполне решаемое…

Изначально архитектор предлагал царевичу построить здоровенную базилику. По аналогии со Святой Софией Константинополя или Святым Петром Рима. И эти варианты очень нравились царю. Но Алексей все же убедил его тут поступить иначе, чтобы выделиться. Так что начали строить храм крестово-купольной конструкции. Только очень большой. ОЧЕНЬ.

Центральная часть представляла квадрат со стороной в 24 сажени. От нее отходили прямоугольные лучи длиной в 12 саженей. Что давало пятно застройки немного за 11 тысяч квадратных метров [24 сажени = 60,96 м, 12 саженей = 30,48 м; если быть точным — 11 148 м2. При такой площади и компоновке храм мог вмещать порядка 20 тысяч прихожан.].

Колоссальные размеры!

Это даже для XXI века весьма внушительно, а для тех лет и подавно. Особенно в плане пролетов, которые решили перекрывать с помощью чугунных ферм, отлитых фрагментами и собранных на заклепках и болтах [В данном случае автор равнялся на технологии, примененные в так называемых чугунных куполах Исаакиевского собора, Белого дома и прочих. Только без подъема готового изделия.], что позволяло формировать и красивые ровные своды потолков изнутри, и крутые скаты крыши снаружи.

Стены храма при этом возводили по-настоящему массивные и крепкие. Настолько, что не у каждой крепости такие имелись. Шутка ли — за сажень кирпичной кладки. И поднимались они на добрые 10 саженей. А потом вверх уходил барабан, переходящий в высоченный шатер, завершающийся маленьким куполом и большим крестом. Из-за подобной компоновки храм, в общем-то весьма крупный в основании, выглядел со стороны этакой свечкой.

Барабан и шатер с куполом, как и перекрытия делали из ферм, аналогичных перекрытию, которые также собирали наверху. А потом обшивали листами пудлингового железа.

Что еще?

Колокольня. Точнее, колокольни. Их имелось аж четыре штуки. Простенькие такие квадратные башни со стороной в пять саженей в основании крыльев здания. Они поднимались вверх, заканчиваясь не только собственно колокольней под маленьким куполом, но и проходом на смотровую площадку. Та шла вокруг барабана на уровне восьмигранного яруса…

Но это — в теории.

На практике пока шла стройка. И не только храма. Чуть в стороне сооружали огромный общественный нужник для прихожан. Двуярусный, с центральным входом и возможностью разом обслужить до четырехсот человек. А у реки возводили котельную для парового отопления храма. Да и вообще требовалось соорудить целую обвязку всевозможных построек. Вспомогательных. Дабы сам храм оставить как храм, и только. Алексей особенно настаивал на том, чтобы внутри не было ни лавок, ни прочих подобных помещений. Чтобы у злых языков не было повода шутить по поводу изгнания Христом менял.

— Лепота… — вдохновленно произнес патриарх, наблюдая за тем, как велся монтаж ферм барабана.

— Ты художников для росписи нашел?

— Пока нет.

— И чего ты тянешь?

Конец ознакомительного фрагмента